/Талантливый человек талантлив во всем./
Жил-был купец, который нажил большое богатство. Но время шло, и понял он, что пора душу свою к встрече с Богом готовить. Стал он людей расспрашивать, что сделать, чтобы Бог над его душой смилостивился. Одни говорят ему:
- Раздай имение бедным и угодишь Богу.
Другие говорят:
- Пожертвуй имение на строительство Храма и угодишь Богу.
А старец присоветовал ему:
- Ты обратись к Богу, покайся и угодишь Богу.
Покаялся купец, в слезах исповедал все прегрешения и беззакония свои. И светло стало у него на душе. Но время шло, а ему все не давал покоя вопрос: угоден ли он теперь Богу? Стал он людей расспрашивать. Одни говорят:
- Раз ты покаялся, душу свою очистил, то теперь раздай имение свое бедным и угодишь Богу.
Другие говорят:
- Раз ты покаялся, душу свою очистил, то теперь пожертвуй имение свое на строительство Храма и угодишь Богу.
Пошел купец к старцу за советом, тот и говорит:
- Раз ты покаялся, душу свою очистил, то теперь и содержи ее в чистоте. Душа начинает трудиться только после покаяния. А в остальном - поступай так, как душа чистая подскажет. Так и жил тот купец в трудах до самой смерти. Говорят, что и бедным он помогал, и на храмы жертвовал. Только об этом мало кто знал. Купец все свои добрые дела в строгой тайне хранил, поэтому ничего о них доподлинно неизвестно.
Богат был халиф, но не радовали его ни бесчисленные сокровища, ни власть. Томительно тянулись однообразные, бесцельные дни. Советники пытались развлечь его рассказами о чудесах, таинственных событиях и невероятных приключениях, но взор халифа оставался рассеянным и холодным. Казалось, сама жизнь наскучила ему, и он не видел в ней никакого смысла.
Однажды из рассказа заезжего путешественника халиф узнал об одном пустыннике, которому было открыто сокровенное. И загорелось сердце владыки желанием: увидеть мудрейшего из мудрых и узнать, наконец, для чего человеку дана жизнь.
Предупредив приближённых о том, что ему на некоторое время нужно покинуть страну, халиф отправился в путь. Взял он с собой только старого слугу, воспитавшего и вырастившего его. Ночью караван тайно покинул Багдад.
Но Аравийская пустыня шутить не любит. Без проводника путники заблудились, а во время песчаной бури растеряли и караван, и поклажу. Когда они отыскали дорогу, у них остался всего один верблюд и немного воды в кожаном мешке.
Невыносимая жара и жажда свалили с ног старого слугу, и он потерял сознание. Страдал от зноя и халиф. Капля воды казалась ему дороже всех сокровищ! Халиф посмотрел на мешок. Там ещё есть несколько глотков драгоценной влаги. Сейчас он освежит свои запёкшиеся губы, увлажнит гортань, а потом упадёт в беспамятстве, как этот старик, который вот-вот перестанет дышать. Но внезапная мысль остановила его.
Халиф подумал о слуге, о жизни, которую тот целиком отдал ему. Этот несчастный, изнемогающий от жажды человек умирает в пустыне, выполняя волю своего господина. Халифу стало жаль беднягу и стыдно за то, что в течение долгих лет он не нашёл для старика ни доброго слова, ни улыбки. Теперь они оба умирают, и смерть уравняет их. Так неужели за всю свою многолетнюю службу старик не заслужил никакой благодарности?
И чем можно отблагодарить того, кто уже ничего не сознаёт?
Халиф взял мешок и влил остатки целительной влаги в раскрытые губы умирающего. Вскоре слуга перестал метаться и забылся спокойным сном.
Глядя на умиротворённое лицо старика, халиф испытал несказанную радость. Это были мгновения счастья, дар неба, ради которого и стоило жить.
И тут - о бесконечная милость Провидения - полились потоки дождя. Слуга очнулся, и путники наполнили свои сосуды.
Придя в себя, старик сказал:
- Господин, мы можем продолжить путь. Но халиф покачал головой:
- Нет. Мне уже не нужна встреча с мудрецом. Всевышний открыл мне смысл бытия.
Горящий мост за спиной может освещать путь вперед
Святой Антоний жил в пустыне, когда к нему приблизился молодой человек. «Отец, я продал все, что мне принадлежало, и отдал выручку беднякам. Я сохранил только несколько вещей, который могли бы помочь мне выжить здесь. Я хотел попросить вас показать мне путь к спасению». Святой Антоний попросил парня продать несколько вещей, который он сохранил, и на вырученные деньги купить немного мяса в городе. Когда он вернется, он должен привязать мясо к своему телу. Молодой человек сделал, как ему было сказано. При возвращении его атаковали собаки и соколы, которые хотели мяса. «Я вернулся», сообщил молодой человек, показав отцу свое раненое тело и разорванную одежду. «Тех, кто вступает на новое направление и хочет сохранить немного старой жизни, их собственное прошлое разрывает на части», сказал святой.
Пари Паскаля.
Все мы знаем Паскаля как человека науки; можем даже, поднатужившись, припомнить какой-то закон его имени. То ли про давление газов, то ли про их нагрев с охлаждением… А Блез Паскаль был убежденным верующим и мечтой его жизни было написать книгу, содержащую полную научную критику атеизма. Да-да, не удивляйся, Паскаль, как серьезный человек и ученый, понимал, что делает. Книгу эту он написать не успел, умер. Но остались его записки, которые были впоследствии опубликованы под названием «Мысли о религии». Эти мысли весьма интересны и актуальны и в наши дни. Вернее, тем более в наши.
Среди его апологетических доводов есть яркий образец, вошедший в историю как «пари Паскаля». В чем же суть этого пари? Здесь, правда, надо сосредоточиться. Вот суть:
1. Если христианство ошибается, мы ничего не проигрываем в этой земной жизни.
2. Если христианство не ошибается, мы все выигрываем за гробом.
Только вдумайся, читатель. Имеющий уши да слышит!
«Мягкие навыки» твердого характера - Развитие!
В давние времена был в поле волшебный колодец. Подходил к нему человек, опускал ведро, вытаскивал, а в ведре оказывалось то, что было у него на сердце.
Сначала люди черпали из колодца любовь, добро, нежность. У кого что было - у того еще прибавлялось. Но потом что-то случилось в мире: люди стали все чаще зачерпывать из колодца зло, зависть, ненависть. И решили они, что колодец испортился. И засыпали колодец. Ведь колодец засыпать легче, чем сердце свое очистить, правда?
Каждый день должно быть движение,
иначе нет смысла в нашем существовании.
Тигрёнок был так мал, что у него ещё даже не было имени. Так все его и звали - наш Тигрёнок. И вот однажды подошёл он к папе и спросил:
- Пап, а когда я выасту, как меня будут звать?
- Ну, это зависит только от тебя. Когда мне было столько же лет, сколько тебе, я сам выбр-р-ал себе имя - Гр-р-убль - и очень им доволен. Оно ср-р-азу ко мне приклеилось и все находят, что оно мне очень идёт. Грубль… Вот, каким ты хочешь стать?
- Я? Стаашным-стаашным! И больши-и-м.
- Хм. Это неплохо. Но нам бы с мамой хотелось, чтоб ты всё-таки стал умным, добр-рым и смелым. И имя должно быть у тебя таким же. Ты уже выбр-р-ал себе имя?
- Выбаал, пап, выбаал. Только это пока секйет.
- Так вот, слушай, малыш. Чтоб имя к тебе приклеилось и навсегда стало твоим, есть один провер-ренный способ. Не пр-р-остой, а волшебный. Знаешь большую пещер-ру под гор-рой, у водопада?
- Знаю.
- Ну вот. Подойди к этой пещер-р-е и крикни в неё своё имя. Только громко, - громче водопада. Тебе отзовется эхо. И если имя к тебе из пещеры вернётся, значит, оно твоё. Приклеилось, значит. Старайся, не картавь, а пр-р-обуй снова и снова. Понял?
- Понял, понял! - обрадовался Тигрёнок и побежал к пещере.
«А что, звучит: тигр по имени Храбр. Тигр Храбр. Очень красиво» - думал Тигрёнок.
Вот и водопад. Ещё издали Тигрёнок увидел, что кто-то ещё пришёл за именем. И этот кто-то как завопит изо всех сил, перекрывая шум водопада:
- Голда! Го-о-лда!
Тигрёнок подошёл и протянул лапу:
- Здаова. Я тигъёнок. Сын тигыа. А ты?
- Пивет. А я дочь гепайда.
Тебя зовут Голда? - спросил Тигрёнок.
- Нет. Не угадал. Я гоудая, понимаешь? И очень этим гоыжусь.
И она задрала нос в доказательство своей исключительной гордости.
- А-а, ясно. Ну, что, Голда, мы за именами ведь пъишли? Давай къичать, что ли.
Тигрёнок как рявкнет изо всех сил, чуть животики не надорвал:
- Хла-а-абл!
Прислушался. Эхо отозвалось: «Лабл, абл, бла, бла…»
Голда так и покатилась по земле, лапами дрыгает, хохочет:
- Ой, не могу! - Хлябл! Хля-я-бл! - умора! Ха-ха-ха!
- Что-то не то, надо ещё азок. Хъяаабы-ы-ый!
Эхо опять дразнится: «Ух я бы! Я б ей…»
Тут Голда от хохота даже икать начала и через уши перекинулась.
- Ничего смешного, - хотел уже обидиться Тигрёнок.
Но не успел, потому, что тут и появился вредный Шакал. И как он подкрался так тихо? С ним никто никогда не играл и не здоровался, потому, что он был Злобнюк. Так к нему это прозвище пристало, что никто не помнил его настоящего имени.
Злобнюк осклабился:
- Это кто тут хвастается? Ты всех бы схавал, говоришь? - Сейчас посмотрим, кто кого.
- Я ничего такого не говоъил! Я имя своё оъабатывал, - сказал Тигрёнок.
- Ага-а-а, значит, вы имена себе у пещерки пришли выпрашивать, деточки? Небось, красивенькие пидумали? А вот я сейчас сам вас назову. Ты, Тигрёнок, будешь у меня Шпендриком, а ты, гепардёныш, - Козявкой.
- Я не буду козявкой, я голдая.- сказала Голда и заплакала.
- Будешь. Ещё как. Ну ка, говори быстро: я - козявка. Ну? Я - козявка. Считаю до трех. Раз!
- Отстань от неё! - сказал Тигрёнок и сделал страшные глаза. Но Злобнюк не испугался, а просто больно щёлкнул его по носу.
- На место, Шпендрик! Сидеть. Два, я жду! - сказал Злобнюк и начал подступать к Голде.
Тигрёнок крикнул:
- Эй, ты! Ну, козявка ты, Злобнюк, козявка. Только успокойся!
- Что? Что ты сказал? А ну, Шпендрик, повтори!
И тут с Тигрёнком что-то случилось. Он вдруг встал, ощерился и пошел на Злобнюка:
- А ну! Пошёл п-р-рочь! Её имя Горррда! Понял? А моё - Хр-р-рабр-р-р-р!
Эхо метнулось из пещеры, многократно и чётко повторив: «Храбр, Храбр, Храбррр!»
- Уй-я-а-а-а! - закричала Голда. - Вот твоё имя! Вот твоё имя!
- Ну, Злобнюк, ты слышал? Так меня зовут! - Тигрёнок встряхнул Шакала за шиворот.
- Х. Храбр, - промямлил тот, - отпусти меня.
- Громче!
- Ну, Храбр. Хра-а-абр! Я ошибся. Сам я шпендрик и малявка. Отпусти меня, пожалуйста.
- Пр-роси пр-рощения у моей подр-руги!
Шакал лёг на землю, положил голову на лапы и умильно заскулил:
- Дорогая Голда, прости меня пожалуйста!
- Ладно уж, Злобнюк. В последний ыаз поощаю. И запомни: меня зовут Голда!
Злобнюк поклонился ещё раз и перед тем, как уползти в кусты, вякнул:
- Я запомнил. Это ведь значит золотая? Да, Голда?!
И тут донеслось эхо из пещеры. Оно четко повторило: «Голда, Голда, Голда! Да. да…»
- Ты слыхал? Я Голда! Ну вот. Этого только не хвалало. Так и останусь Голдой на всю жизнь. Пъиклеилось. И все из-за этого Шакала.
- А по-моему, Голда - прекрасное имя. И тебе оно очень к лицу.
- Пъавда? Тебе нъавится?
- Ну, конечно!
- Тогда, можно я не буду больше тъенироваться. А то я уже охъипла.
- Для меня ты всегда будешь самая гор-р-рдая и самая красивая, - сказал Тигрёнок.
- А ты самый умный, добыый и храабрый.
И с этого дня Храбр и Голда решили не расставаться. Никогда!
А вы знаете, что по прогнозам генной инженерии, человечество стоит на пороге программирования ДНК по своему вкусу? Это и будет следующим шагом в эволюции человека. Скоро родители смогут выбирать пол, уровень интеллекта, цвет глаз и волос своего ребёнка, попутно «выключив» генетические дефекты и возможность их наследования!
Только потеряв - мы начнём ценить,
Только опоздав - учимся спешить,
Только не любя - можем отпустить,
Только видя смерть - научится жить…
Пусть скажут мне - ушли все поезда
И поздно уж от жизни ждать чего-то!
Да пустяки все это ерунда!
Еще есть корабли и самолеты!..
«Если развитию человека мешает прежняя система ценностей, которая лишает его сил, то эту ценностную систему следует выстрадать, включить ее в свой сознательный выбор и прожить.»