Если стихи писать охота,
словес легко выходит пряжа.
Когда налажена работа,
мы назовём это - налажа…
Работа дураков любит. Зарплата - умных.
Работа-колесо для белки.
Еду в автобусе, передо мной человек, сидит с очень уставшим и раздраженным лицом. У него звонит телефон, он берет трубку, хмуро переспрашивает что-то вроде: «На когда сделать… срочно… На завтра? Что не годится, переделать?» Потом у него вдруг все лицо разгладилось, он улыбнулся и такой: «А знаете, Василий Семеныч, не буду я делать ваш проект. Ни срочно, ни на завтра, ни на когда. Задолбали вы меня. Увольняюсь» - и кладет трубку. Я вышел на своей остановке минут через двадцать, и все эти двадцать минут мужчина напротив не переставал счастливо улыбаться.
Работа сама себя не сделает, но и чай сам себя не попьет.
Женщина, которая считает, что наполнить ее жизнь смыслом может только мужчина, не пробовала работать.
Ищу приличную работу
но чтоб не связана с трудом
Вскоре я устроился подсобником на винно-водочный завод, он находился недалеко от дядиного жилья. Платили там совсем неплохо, а, поскольку я непьющий, работа эта опасности для меня не представляла. Начальство довольно мной было: когда увольнялся-характеристику хорошую дали. И вообще я там на высшем счету числился. Тамошний самодеятельный поэт Коля Складный (это его псевдоним был) даже стихи мне посвятил. Как сейчас помню:
Его полезные деянья
Я воспеваю, как Гомер,
И говорю, сдержав рыданья,
Что буду брать с него пример!
Потребовала у босса повышения зарплаты в качестве материальной компенсации за медленно работающий интернет. Пригрозил увольнением. Мир несправедлив.
Мечта немалой части нашего населения - не остров в тропиках, ни ночь с кумиром, мечта миллионов гораздо прозаичней - Прийти к начальнику, кинуть заявление, и сказать:
-Я увольняюсь!!))
Не получилось сделать быстро? Попробуй медленно отойти от места, где не получилось быстро. И плавно скройся за углом.
От инженера ушла жена,
Взяв чемодан и пальто под мышку…
Жизнь была так налажена, -
И вдруг - трр-рах! - и крышка.
Один ложишься, один встаешь.
Тихо, просторно… и горько!
Никто не бросит чулок на чертеж,
Никто не окликнет: - Борька! -
Не с кем за чаем в уголке
Поссориться и помириться.
Никто не погладит по щеке
И не заставит побриться…
От инженера ушел покой
И радость с покоем вместе.
«Подумать только, что тот, другой, -
Просто пошляк и блатмейстер!
Остротки, сплетни, грубая лесть…
Конфеты… и прочие штучки…
И вот ухитрился в сердце влезть,
Взял - и увел под ручку!
И ведь пошла, пошла за ним!
Ну, что ей в нем интересно?
А я так верил, что любим…
А почему… Неизвестно!»
Инженер растерян и поражён
И ревностью злой терзаем.
«Мы на поверку наших жен
Порой совсем не знаем!
Пустил турбину, сдал чертеж,
Удачно модель исправил, -
Приходишь домой и жадно ждешь,
Чтоб кто-то тебя поздравил.
Ведь это не только твой успех,
Рожденный в бессонные ночи, -
Работа была нужна для всех,
И ты ее с честью окончил.
И вдруг скучающий голосок:
«А деньги скоро заплатят?
Я тут нашла чудесный кусок
Фая на новое платье…
Что ж ты молчишь? Я иду в кино!
Какой ты нескладный, право!
Молчит и дуется, как бревно,
И под ногтями траур…»
«Ладно! К черту! Ушла и ушла.
Пожалуй, это и лучше.
По горло дел!!!»
…Но стоят дела.
А мысли идут и мучат:
«А может, я сам во всем виноват?
Ушел в работу по горло,
Забыл жену - и… вот результат:
Турбина всю радость стерла!
Конечно, ей скучно было со мной,
Усталым после завода…
Если б я больше был с женой -
Я бы её не отдал!
Она - красива. Она - молода.
И как там ни вертись ты -
Надо в кино бывать иногда,
И ногти должны быть чисты…
Теперь ушла. Теперь не вернешь!
Пойди догони, попробуй!..»
Лежит на столе любимый чертеж, -
А руки дрожат от злобы.
И вот инженер, хохол теребя,
Завыл, подушку кусая…
Это непросто, если тебя
Подруга твоя бросает!
Это непросто, когда ты горд,
Самолюбив и страстен.
Но труд любимый - лучший курорт
И время - великий мастер…
Два дня инженер работать не мог,
Метался, точно Отелло.
Злость брала на себя, на него,
И всех угробить хотелось.
Два дня он не спал, не ел и курил;
На третий - взял газету,
Прочел, густейший чай заварил…
И кончил чертеж к рассвету.
Почистил ногти, побрился. И вот
Желтый, как малярия,
Он потащился к себе на завод,
Склоняя имя «Мария»…
Гудят заводы по всей стране,
Гул их весел и дружен,
Им невдомек, что чьей-то жене
Вздумалось бросить мужа.
Гул их весел и напряжен -
Им торопиться надо:
Они для всех мужей и жен
Готовят уют и радость.
И тысячи нежных женских лиц
Вместе с мужскими рядом
В сложный танец машин впились
Острым, хозяйским взглядом…
- Что с вами? - все инженеру твердят,
И в голосе - строгая ласка.
Молчит инженер. Потупил взгляд,
И в щеки бросилась краска.
- Вы нездоровы? Вы больны?
Зачем вы пришли, скажите?
Правда, вы тут до зарезу нужны
Но… лучше уж полежите! -
Смущен инженер. Он понял вдруг,
Что горе его ничтожно
И в жизни много хороших подруг
Найти и встретить можно.
Таких подруг, что скажут: - Борись! -
И вместе бороться будут,
Оценят то, что сделал Борис,
И Борьку любить не забудут.
Таких подруг, что любят духи
И жаркий запах работы,
Знают и формулы и стихи
И не умрут без фокстрота.
Конечно, надо щетину брить
И за культуру биться.
Но чтобы для всех культуру добыть,
Можно порой и не бриться!..
Что я делаю на работе? Изо всех сил стараюсь не уволиться!
- Чего сидим? Работа не ждет!
- А я и не претендую…
Твердишь, что выдохся? Устал? И в жизни пепелище?
И сердце хочет отдохнуть? Моральный передоз?
Моя работа так проста, что проще и не сыщешь.
Ступай со мной на скользкий путь - без жалости и слез.
Пока исследуют врачи ножи, кисту и пули,
мне лишь осталось позвонить на нужный телефон,
мне лишь осталось сообщить, что где-то кто-то умер,
и оборвать чужую нить безжалостным звонком.
Сказать по-честному - привык. Вот кто-то давит слезы,
а сквозь рыдания сквозят спокойствие и ложь,
молчит иной, прижав язык, другой для лести создан,
и трубку не берут - нельзя,
не верят даже - «Врешь!».
А через стенку смрадный дух - холодный и могильный,
а через стенку - смех врачей, и писк приборных дат.
И все в бреду бредут, бредут…
А что мне - зря платили?
Звоню исправно.
«Ваша честь,
погиб ваш младший брат».
Жалеть, увы - не мой талант. По мне - так лучше чаю.
Налил полчашки, сел за стол - и вновь рабочий ритм…
Однажды номер я набрал. И, кажется, случайно,
взяла проклятый телефон
девчонка лет пяти.
- Привет!
- Родная, позови кого-нибудь постарше. Мне нужно будет сообщить…
- Бабули нет. Привет!
- Но мне желательно другим… ведь это очень важно…
- Бабуля забрала ключи. А мне уже пять лет!
- А может…
- Ты смешной!
- Погодь! Зови скорее папу.
- А папа - летчик, он давно на Север улетел.
- Ну, маму позови.
- С собой он маму взял.
- Понятно…
- Бабуля мне билет в кино купила и себе!
- Есть братья? Дядя? Дед? Сестра?
(как будто все уснули…)
- А больше нету никого… Сегодня я одна.
- А с кем живешь же ты тогда?
- Ну как же с кем? С бабулей!
Сердечный приступ.
Стариков
везут, конечно, к нам.
Молчу.
И девочка молчит.
А холод злее, злее
бежит от смрадных мрачных стен по проводу души.
Упали с вешалки ключи.
А я сказать не смею,
что нет бабули.
Насовсем.
Сумеет ль пережить?
Куда девчонку? В детский дом?
А что потом?
Не знаю…
Бросаю трубку. Дрожь. Курю.
Боюсь смотреть в окно.
Я честно верил - сердце льдом покрылось в древнем мае,
когда пришел сюда.
Отнюдь.
Уже не все равно.
Твердишь, что выдохся? Устал? Так вот тебе награда:
я вышел в отпуск.
Стол. Гранит. Звонки - по пять минут.
А если привезут
из ста
меня -
звонить не надо.
Я много лет уже один.
Меня давно
не ждут.