«Господи, Ты дал мне любовь и изменил меня всего, и я теперь не могу поступать по-другому, как только идти на муку во спасение ближняго моего. Я стенаю, плачу, устрашаюсь, но не могу по-другому, ибо любовь Твоя ведет меня, и я не хочу разлучаться с нею…» - это одна из последних дневниковых записей отца Василия из книги «Буду верен словам до конца». Жизнеописание и наследие иеромонаха Василия (Рослякова): К двадцатилетию мученической кончины.
Эта книга знакомит нас с жизнью и духовным путем иеромонаха Василия (Рослякова) - одного из трех насельников Оптиной Пустыни, убитых пасхальным утром 18 апреля 1993 года. В своей земной жизни, как и в смерти, иеромонах Василий шел за Христом. Проследить этот духовный путь мы можем и сегодня, спустя двадцать лет после мученической кончины отца Василия, прикасаясь к его духовному и творческому наследию, представленному в этой книге.
Путь иеромонаха Василия необычен. Игорь Росляков окончил престижный факультет журналистики МГУ имени
Биография, составленная монахом Лазарем (Афанасьевым), сочетается с богатым творческим наследием отца Василия - дневниками, письмами, проповедями, стихотворениями, гимнографией. Такой подбор материала позволяет приоткрыть сокровенную жизнь монаха-мученика.
Автор биографии - монах Лазарь (Афанасьев) (в миру Виктор Васильевич Афанасьев) - поэт, прозаик, литературовед, церковный писатель. Член Союза писателей СССР. Автор биографических книг о русских поэтах XIX века. В конце 1990-х годов принял монашеский постриг в Свято-Введенской Оптиной пустыни.
Путь у Богу часто начинается с отрицания его.
Но в какой-то момент моих скитаний по Испании я вдруг понял: либо я навсегда забываю то, о чем я когда-либо мечтал, либо я начинаю путь к этому прямо сейчас! И тогда я сжег свои корабли, мосты, и чего там еще сжигают… Я сел писать свою первую книгу -- «Паломничество». Я не оставил себе выбора. И все стало очень просто.
Зигмунд Фрейд определил неслучайно,
что тело женщины - континент темный…
Психологи терялись изначально,
перебирая алфавит огромный:
… A, S, U,. G,. какая то еще;
воображение - все дальше в лабиринт…
И обрывает навигатора просчет
с тем континентом тоненькую нить…
Конкистадоры или пионеры, -
есть неизбежность встречи тупиков…
Путь легче проложить миссионеру;
подсказка, - как мираж среди песков.
И плата лишь доверие за веру,
что проложил тропиночкой из слов…
Что мне назначено судьбой, безропотно приму. Пройду свой путь земной… и грешницей… помру…
Кому? Кому поэты путь перекрыли?
Кому в этой жизни насолили?
За что? За что поэтам не дают дышать?
Идут своей тропой.
Почему нельзя по жизни дальше шагать?
пр Путь поэта-как путь смерти.
Длинная дорога в никуда.
Путь поэта он не пройден до конца.
Почему поэта отправляют небеса?..
У какого отморозка поднялась рука убить поэта?
Что за беспредел в мире этом?
Тропа поэта не легка.
За что? За что так рано отправляют в небеса?
Почему? Почему так труден в жизни путь?
Почему на грешной не дают полной грудью вздохнуть?
Почему поэты на земле душою не согреты?
Уходят так рано от нас ПОЭТЫ.
Мало свой путь найти, его ещё надо и пройти!
Хто надовго? Що надовго?
Час незвiданним шляхом летить…
Це асоцiацiя з твого порога.
А з мого всього лиш мить…
Ми крокуэм рiзними дорогами.
В тебе автобан, у мене серпантин.
Тобi миля - крок, менi i метри довгими.
Хоча фiнiш буде у обох один.
А головне, це не зiрватись в прiрву.
Зустрiти долю за черговим поворотом.
I щиро дякуючи друзям вiрним.
Всiм посмiхатись, з сiллю на спинi…
…пiвоборотом…
Готов ли ты пролить кровь ради чуда?
Мучительно видеть ждущих Бога с небес…
Они, что-то среднее между овцой и Иудой,
Для них встать утром живым, это прогресс.
Вижу боль на усталых лицах,
Которые хотят еще так много успеть,
Их ненависть друг к другу переходит границы,
Моей бы душе так же не очернеть.
… В этом году 100 000 женщин станут матерями детей-инвалидов. Думали ли вы когда-нибудь по каким критериям будут выбраны эти матери?
Я представляю себе Бога, как он парит над землей… Он внимательно наблюдает и диктует своему Ангелу распоряжения в огромную Книгу Жизни:
«Науманн, Лиза: сын; Ангел-Хранитель: Маттеас.
«Ферстер, Уте: дочь; Ангел-Хранитель: Сицилик.
«Больманн, Карола: близнецы; Ангел-Хранитель…М-м-м, отдай их Геральду. Он привык к проклятиям.»
Наконец Бог называет одно Имя и говорит, смеясь: «Этой я дам ребенка-инвалида.»
Ангел полюбопытствовал: «Почему именно ей, о Господин? Она же так счастлива!»
«Именно поэтому!», - сказал Бог, - «Могу ли я ребенка-инвалида дать матери, которая не знает смеха и радости? Это было бы ужасно!»
«Но имеет ли она должное терпение?», - спросил Ангел.
«Я не хочу, чтобы она была слишком терпелива, иначе она утонет в море самосожаления и отчаяния. Когда первый шок и гнев поутихнут, она превосходно со всем справиться. Я сегодня наблюдал за ней. Она имеет понятия о самостоятельности и независимости, которые так редки и так нужны матерям. Понимаешь, ребенок, которого я ей дам, будет жить в собственном мире, а она должна все время заставлять жить в ее мире, а это будет нелегко».
«Но, Господин, насколько я знаю, она даже не верит в тебя!», воскликнул Ангел.
Бог засмеялся: «Ничего, это поправимо! Нет, она превосходно подходит! У нее достаточно эгоизма.»
Ангел затаил дыхание: «Эгоизма? Это что, добродетель?»
Бог кивнул: «Если она не будет иногда расставаться с ребенком, она всего этого не вынесет. Эта женщина, которую я одарю таким ребенком, будет нуждаться в особой помощи. Она еще не знает, но ей можно будет позавидовать.
Никогда она не воспримет произнесенное ребенком слово, как само собой разумеющиеся. Первый шаг - как обыденность.
Когда ее ребенок произнесет первый раз «Мама», она поймет, что свершилось ЧУДО.
Если она будет описывать своему слепому ребенку цветущее дерево или закат солнца, она будет это так видеть, как немногие люди мое творение видеть могут.
Ей будет разрешено осознать все, что я знаю: Невежество, Ужас, Предрассудок, - и я разрешаю ей подняться выше этого.
Она никогда не будет одна. Я буду всегда при ней, каждый день ее жизни, каждую минуту, потому что она исполняет на земле мою работу так превосходно, как будто она здесь, рядом со мной!"
«И кто же будет Ангелом-Хранителем этого ребенка?», - спросил Ангел.
Бог засмеялся: «Зеркала будет достаточно?»