Сказка о любви
Однажды одна юная, но очень смелая особа решила узнать, что такое любовь, и отправилась, как это водится, к волшебнице, которая жила на зеленом холме за облаком. Волшебница услышала просьбу девушки и рассмеялась:
- Что же ты милая ко мне пришла? За этим обычно к принцам ходят, коих нынче развелось великое множество: все покажут и научат.
- К принцам уже ходила, - грустно ответила девушка, - и теперь хочу убедиться - правильно ли я понимаю, что такое любовь.
- Ну, хорошо, - ответила с пониманием волшебница, - попробуем разобраться!
- Возможно, - предположила девушка, - любовь - это, когда я чувствую, как меня неудержимо тянет к принцу, словно никто и никогда не окажется лучше него?
- Это - влюбленность, - ответила волшебница с теплой улыбкой.
- Возможно, - продолжала девушка, - любовь - это, когда я чувствую страстное желание оказаться в объятиях принца?
- Это - вожделение, - ответила волшебница, задорно подмигнув.
- Тогда, может быть, любовь - это, когда я скучаю по нему?
- Это - привязанность, ответила волшебница, прикрыла глаза, и казалось, о чем-то задумалась.
- Тогда чем любовь отличается от влюбленности? - Спросила девушка.
- Влюбленность, дорогая, - это тяга к принцу, который живет исключительно в твоем воображении. А в любви образ любимого - реален, - ответила волшебница.
- Что значит «образ реален»? - Озадачилась девушка.
- Любя, ты любишь «реального» принца со всеми его недостатками! - Говорила волшебница, - Поэтому любовь возможна только, когда ты принца успела хорошенько узнать: все его привычки, закидоны, достоинства и недостатки. Мы любим, когда пониманием и принимаем настоящего человека!
- А чем отличается страсть от любви?
- Любовь спокойна и «равномерна».
- И что же? Любовь исключает влюбленность, вожделение и привязанность?
- Ну, - улыбнулась волшебница, - иногда бывает все и сразу, поэтому любовь так сложно различить среди всех этих «персистенций».
- Кажется, я запуталась, - грустно ответила девушка.
В это время мимо холма волшебницы проходил ее молодой ученик.
- Вовремя! - воскликнула волшебница, глядя на своего ученика. - Сейчас он нам все расскажет и наглядно покажет!
- Покажет? - переспросила смущенно девушка.
Волшебница подозвала своего ученика - юного чародея, что-то шепнула ему на ухо, и удалилась. Ученик спокойно подошел к девушке и начал говорить:
- Любовь - это приятие и понимание! - Говорил юный чародей, закатив глаза к небу. - Это чистое, утонченное переживание глубинного родства. - Произнес он, чуть краснея, - Без всяких алхимических примесей любовь совершенно идентична как в отношениях с принцами, так и в дружбе друзей! Романтической любовь делается от примеси привязанности, вожделения и влюбленности, добавляя любви острых ощущений! - ученик волшебницы тараторил, как на лекции, даже не глядя на удивленную девушку. - Дружбу может сопровождать привязанность, но алхимическая примесь вожделения портит весь состав компонентов и дружба кончается. Любовь проявляется, когда мы способны пройти на внутреннюю территорию человека, при этом, не испугавшись образов, которые там увидим.
- Стойте-стойте! - перебила девушка юного чародея. - Какая еще внутренняя территория? Что Вы такое говорите?
- Сейчас покажу!
Мир перед глазами девушки побледнел, и растворился в сером тумане, из которого постепенно начали проступать очертания огромного замка. Теперь рядом с ней стояла волшебница.
- Где мы? - спросила девушка.
- Мы - на внутренней территории моего ученика, - ответила волшебница.
- Что это значит?
- Ну, это значит, что сейчас я тебе покажу на живом примере, что такое любовь.
- Так сразу? А что это за замок?
- Не пугайся! Это - музей внутренних артефактов моего ученика. В каком-то смысле - это он сам и есть!
Приблизившись к музею, девушка увидела, что его стены опоясывали витрины, за которыми можно было увидеть мириады изящных образов, каждый из которых изображал ученика волшебницы в благовидном свете.
- На этих витринах мой ученик - хозяин музея - повесил рекламу экспонатов, которые якобы хранятся в музее. Обычно на витрине рекламируется все самое лучшее и красивое. А то, что в некоторых помещениях музея нас поджидают всякие «страшилки», на витринах обычно не указывается. А уж про «комнату страха», так вообще никто не знает. Даже сам хозяин побаивается туда ходить, - говорила волшебница заговорщицким шепотом, - но я могу тебя и туда сводить, если пожелаешь!
- Нет уж, не хочу! Вы же хотели показать мне любовь?
- Пойдем, - и волшебница повела девушку внутрь музея.
В первом поверхностном помещении уже располагались разные незамысловатые экспонаты и картины, но странное дело: и в этом помещении, большую часть площади занимали пыльные колонны витрин и кипы рекламных проспектов, - изображавших ученика волшебницы в разных образах.
- Это - реклама других помещений музея, - пояснила волшебница, - при этом, в каждом проспекте нам дают четко понять, что просто так в эти помещения нас никто не впустит. Здесь мы с собой должны иметь толстую пачку местной валюты, или хороший кредит доверия. И если этот кредит у нас есть…
- Что тогда? - спросила девушка?
- Тогда мы идем дальше! - и волшебница повела девушку в следующий выставочный зал музея, где висело множество картин, о которых почему-то не было ничего сказано ни на витринах, ни в рекламных проспектах. Некоторые картины девушку пугали, иные удивляли и завораживали. Картины, как пояснила волшебница, изображали разные ситуации из воображения и «реального» прошлого ее ученика.
- Мы должны быть очень осторожны, - тихо произнесла волшебница, - чтобы не задеть неловким движением, или неосторожной фразой какой-нибудь хрупкий предмет этого психического пространства.
Где-то, в углу большого зала девушка увидела раненого зверя. Он смирно сидел в огромной клетке с табличкой «Тень».
- Когда-то этот зверь был настоящим монстром - страшным огнедышащим драконом властолюбия, - пояснила волшебница. - Он охранял этот зал, а временами то и дело вырывался из комнаты на поверхность, громил все витрины, рвал рекламные проспекты, покусывал посетителей музея, удивляя всех своим бешенством и коварством. Мало того, что зверь ревностно удерживал территорию личного пространства моего ученика, так временами он позволял себе похозяйничать и на поверхности его сознания: на стенах музея до сих пор видны следы его когтей. - Волшебница развела руками. - Но с годами мой ученик понял, что дальше бояться уже некуда, и начал заходить в эту комнату, и бороться с монстром за территорию своего собственного сознания. Это продолжалось долго. Борьба ни к чему не приводила. Она только тренировала зверя: делала его еще сильней и страшней. После очередной битвы зверь затихал, но потом вырывался, и в бешенстве пуще прежнего крушил все на своем пути. И тогда мой ученик - хозяин музея решил попробовать действовать иначе. Оставив клинок, он взял с собой кормежку, и попытался приручить зверя. Со временем у него получилось. Иногда хозяин выводил зверя на поверхность погулять под присмотром на привязи, распугивая всех, кто был рядом. Когда зверь стал послушным, мой ученик смог не только сам свободно гулять по этой комнате, но и впускать в нее других, как сейчас.
В это время юный чародей появился, словно, из ниоткуда. Он стоял у клетки со зверем, поглаживая его огромную мохнатую морду.
- Не бойся! Он тебя не тронет, - и ученик волшебницы подозвал девушку ближе.
- Вот здесь - мой темный попутчик. - Говорил он, указывая на зверя. - Смотри, какие большие у него клыки. Кровь на них уже подсохла: он давно не выходил на охоту. Сейчас - он не такой кровожадный, как в прошлом, и за его спиной видны пока еще совсем небольшие, но теперь уже золотые крылья. Мы с ним нашли общий язык, и он понимает, что без меня ему не выжить. А еще он чувствует, как постепенно преображается под моим чутким присмотром. Когда-нибудь он станет волшебным зверем справедливой силы и смелости, и тогда сможет гулять на поверхности без всякого присмотра. Именно поэтому я не стал его убивать, выдирая из себя его сущность с кусками моей собственной плоти.
Девушка осматривала пространство и остановила взгляд на проходе в следующее помещение, из которого струился лучезарный свет.
- В той комнате я храню кристальные сферы, - говорил ученик. - Они хрупкие, поэтому я пока туда никого не пускаю. Они изумительно красивые: через них проходит звук и свет, порождая гармоничную музыку сфер и радужные облака блаженства. В этих сферах уже начинает отражаться сущность любви, как приятия. И в этом приятии я начинаю растворяться. Сначала я не мог и шагу ступить в этой комнате т.к. ее охраняет строгий страж совести. Они со зверем в ладах, а иногда мне кажется, что они - «одно». Все, что я делал в предыдущих помещениях музея, оставляло во мне осадок. И у самого входа в комнату, страж совести начинал выжигать этот осадок страшным огнем стыда и чувства вины. Это было невыносимо. Но эти сферы настолько красивы, что я терпел. Однажды, когда я еще только-только начал делать осторожные шаги в этой комнате, я решил показать ее одной своей подруге - юной чародейке. Страж был к ней суров, и она отчаянно убежала, разбив одну из моих радужных сфер. И поэтому я пока не впускаю туда тех, кто имеет свой «осадок» пути, потому что их стыд почти тут же сменяется на раздражение, которым управляет их зверь из предыдущей комнаты.
- Из комнаты сфер тоже есть выход? - полюбопытствовала девушка.
- Да, это - последняя дверь пространства индивидуальности, - ответил юный чародей.
- А что находится за ней? - Спросила девушка.
- За ней, то есть за пределами индивидуальности - парадоксальное «помещение», в которое ведут последние двери всех существ на свете.
- Что там? Что в этом помещении?
- Психический бриллиант нашей души.
- Чтобы понять и принять другого, - заговорила волшебница, - мы должны научиться понимать и принимать самих себя. Иначе мы будем склонны влюбляться, но не любить, иначе в отношениях мы останемся как дети, на уровне страстных, иногда красивых мелодрам, но так и не откроемся для настоящей близости на глубинном уровне. Любовь возникает там, где двое идут на встречу, и открывают друг другу двери, ведущие по направлению к самой сердцевине их существа - к запредельному бриллианту души. Чем больше человек открывается, тем дальше мы проходим по его внутренней территории, тем тоньше грани, тем более чутко мы должны уметь себя вести, чтобы ничего не порушить, и не предать доверие. Любовь - это путь узнавания себя в другом и другого в себе. Любовь - это приятие жизни самой себя и для себя, в едином нераздельном «помещении» за последней дверью нашего индивидуального пространства сознания.
- Спасибо, - ответила девушка, - теперь я понимаю.
если открыть свое сердце человеку, его сердце автоматически откроется твоему, потому что подобное притягивается к подобному
Не позволяй никому, никогда, заставлять тебя чувствовать, что ты не заслуживаешь того, что хочешь
Бери больше от окружающих тебя людей. Вокруг тебя - круговорот примеров, идей, слов, отношений, ошибок, опыта. Замечай и используй в свою пользу.
Хочешь найти правду ищи ее во лжи.
Низкие танкетки.
Женщины, предпочитающие низкие танкетки, отличаются особой мягкостью, гибкостью и расслабленностью. Такие женщины стремятся к компромиссу, с ними очень приятно разговаривать.
Туфли на платформе.
Практичные и романтичные женщины предпочитают туфли на платформе. Согласно мнению психологов, такие женщины обычно прямолинейные по натуре и всегда стремятся добиться успеха любой ценой.
Туфли на каблуках с платформой.
Туфли на каблуках с платформой, по словам психологов, определенно выбирают уверенные в себе женщины, твердые и способные отстаивать свое мнение, хотя иногда они бывают непредсказуемы.
Шпильки.
Шпильки, как правило, носят женщины, уверенные в себе, привлекательные женщины, которые легко заводят знакомства и по природе очень женственные.
Высокие каблуки.
Высокие каблуки могут выбирать женщины, которые подсознательно хотят «подняться над всеми» из-за их заниженной самооценки. Так же высокие каблуки могут предпочитать женщины, которые любят бросать вызов, нарушать правила, и женщины с подчеркнутой сексуальностью.
Несмотря на то, что после 45 лет здоровье становится проблемнее и даже хуже, наше внутреннее состояние в целом улучшается.
К этому выводу пришли британские ученые. До 45 парабола душевного комфорта идет на спад, а после 45 - подъем, внутреннее состояние человека становится лучше.
Наверное, потому, что возраст дает человеку мудрость, помогает проще смотреть на неудачи и проблемы. Да и амбиций меньше, чем у молодых, а значит, и количество стрессов
чем больше ожиданий по поводу какого-то события, тем выше вероятность сокрушительного разочарования. Больше ждешь - меньше получаешь, меньше ждешь - больше получаешь. Принцип железобетонный, никаких исключений
В психологии есть такой принцип: чем больше ожиданий по поводу какого-то события, тем выше вероятность сокрушительного разочарования. Больше ждешь - меньше получаешь, меньше ждешь - больше получаешь.
Выход из неловких ситуаций.
Рассмеялась в самый неподходящий момент.
Вспомни Станиславского. Он советовал учиться овладевать эмоциями так: Встаешь статуей, и несколько человек пытаются тебя рассмешить. Сначала будешь поддаваться, а потом выслушаешь все с каменным лицом.
Упала на глазах у всех.
Задай вопрос в пространство: «Надеюсь, у меня это получилось эффектно?» Отряхнись, посмотри в зеркало, а если побежишь дальше как нив чем не бывало, это будет выглядеть как смущение.
Забыла, как зовут собеседника.
Поищи какие-нибудь зацепки. Или задай наводящий вопрос типа «А как тебя называли в детстве?»
Пролила чай на скатерть в кафе.
Не акцентируй на это внимание, просто вытри салфеткой и забудь.
Парень увидел, что ты роешься в его телефоне.
Скажи, что искала номер вашего общего знакомого или какую-то важную информацию.
Юбка задралась, колготки порвались или осыпалась тушь.
Не паникуй, переживать поздно, все равно все уже увидели. Вытирать тушь можно на людях, не обязательно прятаться в туалет.
Забыла про День рождение подруги.
Лучше поздравить поздно, чем никогда. Можешь извиниться за опоздание и не развивать эту тему. Если человек серьезно обиделся, устрой ему еще одно День рождения, чтобы отметить с тобой. И на будущее, записывай все важные даты, если не можешь запомнить.
Постоянно тормозишь с ответом на глупые вопросы.
Подумай и составь список самых неудобных вопросов, на которых всегда запинаешься и заранее продумай все ответы. Помни, если вопрос глупый, ты можешь ответить на него не менее глупо.
Сболтнула чей-то секрет.
Быстро поправься - это всего твое мнение или непроверенная информация и смени тему разговора.
Застукали за сексом.
Действуй в зависимости от того, кто стал свидетелем. Друзьям достаточно смущенно улыбнуться, а взрослым объясниться.
Сказала какую-то глупость.
Засмейся и констатируй. С кем не бывает.
МАЛЬЧИК И БАШНЯ
В древнем городе на берегу моря жила Башня. Она жила давно. Многое видела, о многом знала. Она появилась на свет века назад. Ее бледно-рыжие стены хранили тепло прикосновений солнечных лучей и объятий ветров.
А в городе жил Мальчик. Не то чтобы совсем маленький - он уже достаточно сносно разговаривал и умел ходить. Вполне достаточно, чтобы гулять одному по берегу моря. И все-таки он еще не был взрослым. Хотя сам так не думал. Ему казалось, что он живет на свете очень давно, многое видел и многое знает. Например, знает, что вода в море теплая. Что ракушки появляются на берегу утром. Что если бросить камешек в волны, тот обязательно утонет…
Люди не очень любили Башню. Когда-то много столетий назад она была символом города. Но с веками, как это всегда бывает, облик города менялся. И теперь Башня возвышалась на побережье в полном одиночестве, заметно выделяясь на фоне современной архитектуры мегаполиса. Люди не очень любили Башню еще и потому, что мало знали о ней. С веками, как это всегда бывает, память стирается. И никто из жителей города уже не помнил даже что у нее там, внутри…
Мальчик Башню почти не замечал. Она была слишком большая и не вписывалась в его мир, где все было маленькое и яркое: пестрые ракушки и сверкающие камешки, белые чайки и лазурные брызги соленой воды. Но однажды Мальчик поднял голову вверх и увидел ее. И не удивился. А скорее, заинтересовался. Он уже был достаточно взрослый. Вполне достаточно, чтобы заинтересоваться чем-то большим и необычным. И он сел играть рядом с Башней…
Башня не очень любила людей. Когда-то ей нравилось наблюдать, как они строят город. Но теперь его облик утомлял своей напыщенностью, а возня горожан наскучила. Башня не очень любила людей еще и потому, что слишком много о них знала. Она видела, как растут дети и сменяются поколения, и не ждала от людей ничего нового. Ей больше нравилось смотреть на море. Или в небо. Когда как.
Башня Мальчика заметила сразу. Просто потому, что привыкла видеть людей в основном толпами, снующими по улицам города. А маленькая фигура на пустом побережье - в этом что-то было. И Башня укрыла его своей тенью - плотной и уютной.
Так они подружились - Мальчик и Башня.
Им было интересно вместе. Мальчик часами мог сидеть, прислонившись спиной к ее стене. Отсюда, из Башенной тени его привычный мир казался совсем иным, чем прежде. Он с удивлением разглядывал и камешки, и ракушки, и чаек - словно все это было вновь. А еще он пел. И Башня, в свою очередь, удивлялась тому, что у людей бывают такие песни и такие мысли.
По вечерам Мальчик возвращался в город.
Мальчик не умел долго сидеть на месте. Так уж устроены Мальчики. И он придумал себе занятие, вернее, целых два. Во-первых, он решил узнать, что находится внутри Башни - там, за этой выщербленной временем стеной, рядом с которой ему так необычно хорошо и спокойно. И он стал заглядывать в Башню. Конечно, ему было страшновато. Хотя Башни он не боялся. Он боялся неизвестности. Внутри было темно, и каждый день он делал несколько шагов туда, где виднелись первые ступени старинной винтовой лестницы. Он осторожничал. Устав бороться с любопытством и страхом, возвращался к стене и приступал к своему второму занятию: строил из песка. Он строил замки и башни, маленькие и побольше. Прохладный песок легко давался в руки и приобретал причудливые очертания. Мальчик мечтал, как он доберется до самой последней ступеньки и откроет дверь той, наверное, маленькой и очень уютной комнатки, полукруглое окно которой находится на самом верху. Он мечтал, как будет там жить и как потом, когда вырастет, построит вокруг Башни новый город. Вот такой же, как сейчас из песка…
Башня с удовольствием наблюдала с высоты, как растут и множатся крошечные замки. Она огорчалась, если какая-нибудь из ее песчаных копий беззвучно осыпалась, превращаясь в бесформенный бугорок. И утешала Мальчика, укутывая тенью.
К его попыткам подняться наверх Башня относилась с какой-то нежной иронией и не принимала всерьез. Но в один из дней легкая нога коснулась первой ступени. Заскрежетало, загромыхало, испуганный, он пулей вылетел наружу и затаился у стены, а в башне еще долго были слышны металлические стоны. До самого вечера… Потом стихло. Провожая взглядом его следы на песке, Башня о чем-то думала…
Следующим утром, полон более твердого, чем когда-либо, намерения подняться, Мальчик вошел в Башню. И застыл. Сверху падал свет - неяркий, еле брезжащий. Словно кто-то открыл окно под сводами и невидимую дверь на лестницу. И Мальчик пошел. Пошел, поднялся по нескольким ступеням вверх - три, пять? Он не считал - он озирался по сторонам. На стенах, теперь освещенных, уходя галереей вверх, висели картины. Это были портреты и пейзажи, сцены из чьих-то жизней, неясные наброски и яркие живописные холсты. Одни пугали своей мрачностью и реалистичностью изображений, другие притягивали взгляд нежными тонами пастели. И все-таки, свет был неярок. Чтобы разглядеть каждую из картин, нужно было внимательно вглядываться. Он вглядывался. Смысл многих был непонятен. Но Мальчик - то ли из любопытства, а может из уважения к Башне - старался не пропустить ни одной. Стало смеркаться, и лестница снова погрузилась во мрак. Он вышел наружу и еще долго рассматривал в сумерках свои песчаные замки, согреваясь вековым теплом камней Башенной стены. В эту ночь он уснул у подножия Башни.
Когда Мальчик открыл глаза, было утро. Он поднялся и пошел в город. Но, пройдя немного по берегу, остановился. Что-то было не так. Он оглянулся. Снова пошел. Потом побежал. Замер на месте. Оглянулся. Башенная тень тянулась следом. Пятясь, он сделал несколько шагов спиной вперед. Башенная тень ползла по песку. Он поднял голову и без страха посмотрел на Башню и на открытое настежь окно. Улыбнулся и продолжил путь. Башенная тень следовала за ним, но он уже не оглядывался…
Люди в городе знали, что Мальчик ходит на побережье к Башне. Многим это не нравилось. Кто-то просто пожимал плечами, мол, - что за странное увлечение у современного ребенка. Кто-то считал, что столь древний и малоизвестный памятник архитектуры может таить в себе опасность. Сколько еще простоит… А кто-то просто ворчал, что пора бы заняться делом, а не шляться по побережью. Так или иначе, запретить прогулки Мальчику не могли. Да и не из тех он был Мальчиков, которым можно что-то запретить… И все-таки, город был его домом. И он провел в нем не один день, прежде чем снова вернулся к Башне. Не пришел - прибежал. Не взглянув на песчаные замки, бросился внутрь, намереваясь с разбегу преодолеть пол-лестницы… Но ворвавшись, тут же упал, оступившись на первой же ступени, охваченный кромешной тьмой, и внезапным страхом от тишины и пустоты, наполнившей Башню. Не замечая в кровь разбитого колена, хромая, он выбрался на свет и задрал голову вверх. Окно было наглухо закрыто, и он впервые заметил, как черны от времени ставни. Он опустил глаза и… подпрыгнул на месте! Песчаный город лежал в руинах. Он бросился к Башне и в отчаянии стал колотить руками и ногами, плакал и кричал. Башня молчала, а рыжие камни были холодными и чужими. Башенная тень, и без того короткая перед полуднем, сжималась и отползала к самой стене. Мальчик побежал прочь. Он бежал, всхлипывая и оглядываясь, в наивной надежде, что тень рванется вслед и накроет его густой своей прохладой. Но Башня сохраняла неумолимое спокойствие…
Всю ночь Мальчик без сна бродил по городу. Не бродил - метался. К рассвету снова стал плакать - по-детски безутешно, не стесняясь своих слез. С восходом солнца он побрел на море…
Башня встретила его открытым окном и Башенной тенью, распростертой на все побережье. И Мальчик сел у стены, прижавшись к ней всем телом, и долго сидел неподвижно, стараясь впитать ее тепло - все, до капли. Силы покинули его, и он погрузился в сон, а, проснувшись, стал возводить песчаный город заново…
Шли дни, похожие друг на друга как близнецы, но от этого не бывшие менее радостными. Каждый был наполнен плеском волн и криками чаек и ярким солнцем, от которого Мальчика заботливо укрывала Башенная тень. Башня и Мальчик вместе смотрели в небо, он пел разные песни и рассказывал ей о городе и о том, как живут горожане. И она внимательно слушала, хотя не понимала и половины слов тех песен, и не знала никого из тех людей, о которых он рассказывал… Песчаный город у Башенной стены рос на глазах. И это больше всего нравилось Башне. Замки и дворцы, цитадели и крепостные стены, сооружаемые Мальчиком, напоминали ей что-то далекое, забытое. Что-то, что было много веков назад. В ее памяти воскресали неясные образы и иногда, с наступлением сумерек, ей казалось, что именно так и было когда-то - вот таким был древний город, в котором она была Главной Башней…
Мальчик и вправду старался. Он работал, не покладая рук, часто засыпал у Башенной стены, а, едва проснувшись, снова приступал к делу… Теперь, когда он уходил в город, Башенная тень провожала его до самых дюн, туда, где городские ворота, и встречала всякий раз, когда бы он ни появился.
Однажды Мальчик понял, что его город построен. Великолепное воплощение его богатой фантазии окружало Башню со всех сторон. Был ли когда и где на Земле подобный город? Мальчик не знал. Но Башня была уверена.
Башня… Она переменилась за время строительства. Стала строже и торжественнее. Задумчивее. Она снова была символом - таким огромным каменным символом маленького песчаного города…
Оставалось последнее. Такое долгожданное. И Мальчик решился. Утром он еще раз осмотрел свой песчаный город. Он знал здесь каждую песчинку и каждый камешек, помнил как возводил каждую башенку и расчищал каждую улочку. Он был доволен собой, хотя и чувствовал легкую усталость. Но он знал, где сможет отдохнуть. И он пошел. Винтовая лестница была залита солнцем. Как будто оно сочилось сквозь стены внутрь, ярко освещая каждую ступень. Теперь он не мог разглядеть желанную дверь из-за слепящего света. Мальчик пошел вверх по лестнице, быстро, мимо картин, не смотрел на них и не оглядывался. Он шел все быстрее, уже бежал. Солнце слепило ему глаза, и он бежал навстречу ему, и лестница подставляла ему беззвучно ступень за ступенью, и он задыхался от бега и от необъяснимого счастья…
Лестница выходила в окно.
Он понял это, оказавшись на последней ступени. Понял как-то спокойно, и не прерывая движения. На мгновение перед ним открылся восхитительный вид на побережье, но это было лишь мгновение, и он успел увидеть только белые пятна чаек над морем. Мальчик шагнул и полетел вниз.
Летел медленно. Так медленно, что отчетливо видел внизу свой песчаный город. Мальчик летел и спокойно, очень осознанно думал о том, что вот сейчас, пока он летит, с ним происходит чудо: он уменьшается с каждой секундой, он становится совсем маленьким, таким крошечным, что ему придется в пору любой из замков в его песчаном городе…
Башенная тень ждала внизу.