Им смешны лады, которые мы берём,
и усердие, с которым мы ноты тянем.
Они пахнут мандарином и имбирём,
эти девочки с ухоженными ногтями.
Эти девочки лягаются и орут,
эти девочки наращивают свой панцирь,
и со временем сквозь липовую кору -
не пробиться к ним и не проколупаться.
Зло и мастерски они причиняют боль,
нападая на таких же борзых, кусачих -
эти девочки с изломанною судьбой,
эти воины за право носить Версаче.
Их трофеи прибегают, как псы, лакать,
как лекарство, как панацею от лютой скверны -
наши души, полные мёда и молока,
бескорыстные, присягающие на верность.
Эти девочки в один из похожих дней -
Оглянутся вдруг и поймут, что - гнезда не свили.
Эти девочки всё красивее и бедней.
Право, пусть бы лучше уродливей, но счастливей.
Счастье - это маленькое продолжение тебя и твоего любимого человека.
Иллюзорность бытия,
И желаний иллюзорность…
Разлетелось «ТЫ плюс Я»…
Разлетелась, лопнув, гордость,
И погасли все мечты.
Лишь надеждой непокорной -
Вдруг вернётся «Я плюс ТЫ»?
А бывает так? Повторно?
Не делайте «ампутацию» Любви… даже если Она жива только в Вашем сердце. Нужно найти силы и долюбить. в одиночестве. Чтобы суметь проститься. Чтобы точка не стала многоточием. Чтобы продолжить жить.
Вот чего не прощу тебе никогда-никогда - так это Своих измен…
Последние слова прошедшей любви, это первое дыхание новой.
Воистину все романтично и велико когда начинается и пресно, когда продолжается.
Жизнь утекает сквозь пальцы, как вода… Вот уже последние капли… вот уже одна влага на ладонях… вот и она высыхает… Это нестерпимо было бы осознавать, если не знать, что под мои руки подставлены другие ладони - моих детей, и моя вода в них перетекает…
… Она возвращалась в его квартиру каждый вечер после работы, в ту самую квартиру где когда-то они жили вдвоем. Она не меняла обстановку, не делала ремонт, она продолжала жить в их мире. Даже его вещи все так же висели в шкафу. Она словно ждала, что он еще вернется. Ведь она скучает по нему. Они скучают по нему. Она и их сын…
… Их сын был удивительно похож на него. Те же глаза, губы, нос. Даже в голосе восьмилетнего мальчишки ей слышался голос отца. Она как прежде его любила, и от этого души нечаяла в сыне. Она жила только для него, все свободное время проводила с ним и часто рассказывала ему об отце, показывала фото и сама вспоминала, как узнала о своей беременности…
… О беременности она узнала через месяц после похорон. В этом городе у нее никого не было. Только его брат. Он не оставлял ее, заезжал почти каждый день. Она словно тень бродила по квартире, ничего не ела, бесслезная боль все так же выжигала ее изнутри. Она похудела, вокруг глаз чернели круги, она словно состарилась на добрый десяток лет. В один из приездов он нашел ее без сознания прямо в коридоре (хорошо, что у него были ключи от квартиры!). Брат отвез ее в больницу. Диагноз был предсказуем - нервный срыв и крайнее истощение. Но, как оказалось, это было еще не все. Доктор сообщил, что она на втором месяце беременности и поздравил его брата, решив, что он отец, но тут же стал ругать - как можно было позволить ей довести спебя до такого состояния…
… До такого состояния она доводила себя сознательно. Она хотела к нему. Но теперь, лежа на больничной койке и держа в руках первый снимок УЗИ, она плакала от счастья и благодарила Бога, что его брат успел к ней. Постепенно она приходила в себя. Выписалась из больницы, вернулась на работу. Стала замечать изменения в своей фигуре и впервые после его смерти она стала улыбаться…
… Улыбаться она теперь могла только сквозь слезы. Боль в сердце не проходила. Как бы она хотела, что бы он был рядом, видел, как растет ее живот, чувствовал, как малыш пинается, чтобы именно он вез ее среди ночи в роддом, держал за руку и говорил, что все будет хорошо. Но вместо него был его брат, и она была благодарна ему бесконечно…
… Бесконечно долго она могла смотреть на его маленькую копию, на их с ним сыночка. Мальчик был словно весточка из прошлого, как ни страшно звучит - его привет с того света. Она целовала маленькие пальчики на ручках и ножках и плакала от счастья. Горького, одинокого счастья. Сын стал ее единственной радостью, смыслом всей жизни. И она старалась, чтобы мальчик не только внешне, но и характером походил на своего отца…
… Своего отца он видел только на фото и сохранившихся отрывках видео. Мама безумно его любила, с трепетом и слезами на глазах рассказывала о нем много раз, но он просил снова и снова повторять их историю. Он обнимал маму, вытирал ее слезинки, целовал щеки и вместе с ней твердил те самые слова: «Я тебя люблю. И разве важно, сколько тебе лет и что уже седина и морщинки? Я люблю твою душу, нежную, добрую, ласковую, искреннюю, душу, такую родную»…
… Она сидела одна в комнате его квартиры. Той самой квартиры, в которую она вошла десять лет назад и порхала словно бабочка. Десять самых прекрасных, незабываемых, безумных, упоительно-счастливых лет. Плакать она уже не могла. Только дикая боль жгла глубоко в груди, и глаза, опухшие от долгих рыданий, почти не открывались. Она сидела молча, смотрела на их фото в рамке и вспоминала…
… Вспоминала его голос, который уже никогда не услышит. Его глаза, в которые уже никогда не сможет заглянуть. Его руки, которые уже никогда не сможет взять в свои. Его запах, который уже никогда не сможет почувствовать. Его волосы, которые уже никогда не сможет погладить. Его поцелуи и ласки, которые уже никогда не сможет ощутить. Она вспоминала, как они были счастливы…
… Они были счастливы. Смешно и безрассудно, словно дети, и многие им не верили. Но они не обращали ни на кого внимания. Всегда и везде были вместе, гуляли по городу, ходили в кино или просто сидели вечерами дома и молчали, потому что понимали друг друга без слов…
… Без слов он и ушел из ее жизни. Его сердце просто остановилось. Она рыдала и кричала, трясла его за плечи, целовала лицо, даже била его, умоляла не оставлять ее. Но было поздно. Врачи силой оттаскивали ее, она сопротивлялись, кричала и рвалась к нему, словно безумная. Но его все равно увезли. А ей предстояли эти страшные и утомительные хлопоты, на которые не было сил…
… Не было сил шевелиться. Она пролоджала молча сидеть, когда в комнату вошел его брат и позвал ее. Ему пришлось взять ее под руку и, придерживая, вести к машине. Она почти ничего не видела и не понимала. Люди. Кладбище. Все прощаются с ним. Подошла ее очередь. Она боялась смотреть в его недвижимое лицо с закрытыми глазами. Его любимое лицо. И она сказала то, что много раз ему говорила: «Я тебя люблю. И разве важно, сколько тебе лет и что уже седина и морщинки? Я люблю твою душу, нежную, добрую, ласковую, искреннюю…». Казалось, в этот момент она вынула и отдала ему свою душу…
… Отдала ему свою душу она давно. И была рада этому, ибо он взамен отдал ей свою. А теперь он ушел и забрал с собой обе. Наступила полная пустота, которую ничем уже не заполнить. Оттого и эта страшная боль жгла невозможно ее изнутри. Бесслезная боль, которую уже невозможно будет забыть и пережить…
мы столько раз ставили точку, что получилось многоточие…
а у меня так дрожали руки, что вместо точки, получилась запятая.
наша история продолжается…
Зверем раненым
к земле припадаю,
в твердь земную
вжимаюсь до боли.
зубы сжимаю…
спасенья ищу
в надежде,
у самого края
обрыв.
и камушки скачут
вниз
по траекториям
странно знакомым.
Кто разбиваясь
а кто ограняясь
Дна достигают…
а дальше путь
ввысь
поднимаются. Став
не-ве-со-мы…
Как хорошо знать, что внутри тебя бьется еще одно сердечко, от любимого человечка. :)
Горн пионерский, зарядка с утра,
Вечером крылья, друга костра,
Пляж огороженый, в шортах песок,
Детство закончилось, где это всё?
Юнности ближе в парке скамейки,
Клумбы с цветами, блондинки, брюнетки,
И винограда дурманящий сок,
Юнность закончилась, где это всё?
Лета романтика, по скалам маршруты,
Дни в трудовые будни обуты,
Тащишь домой хлеба кусок,
Вмиг пролетело, где это всё?
Вечером деду кефир и кино,
В детстве крутили, когда то, давно,
В кресле вихрастое чудо сопит,
Тихо моё продолжение спит.
Наша муха под венец,
Вот и сказочки конец.
Сказка новая начнется,
И для взрослых речь ведется.
Раз комар решил жениться,
Муха бросила учиться:
Будет муж и будет дом,
На фига теперь диплом?
Муха весело живет:
Сытно ест и сладко пьет,
Муж зарплату ей приносит
И отчет в деньгах не просит,
Не гуляет и не пьет.
Дорогому комарочку
Родила она сыночка.
Счастью в доме нет конца-
Комаренок весь в отца.
И от радости комар
Сам летает на базар,
Сам стирает он пеленки,
Кормит кашей комаренка;
В день рождения для красы
Дарит мухе он часы.
А часы те не простые,
Лучшей марки, золотые.
Дарит мухе чернобурку-
Рядит в мех её фигурку,
И на крылышки перлон
Из столицы тащит он.
Тили-тили-тили-бом!
Валят, валят гости в дом.
Гости жрут и гости пьют,
Пляшут в доме и поют.
Как им муху не любить,
Как им ей не угодить?
«Да для мухи мы на всё!» -
Тащат ей и то и се.
Тащат блошки ей на ножки
Дорогие босоножки,
Тащит меду ей пчела,
Чтобы слаще жизнь была.
К мухе бабочки летят,
Мухе в ушко говорят:
«Ты такая молодая
Ты красивая такая,
И нарядов до хрена,
А сидишь весь день одна.
Муж все время на работе,
В выходные - на охоте.
Чтоб тебе одной сидеть,
Комаренку песни петь.
Посмотри, как мы летаем,
Как резвимся, как порхаем.
И поклонников у нас
Три десятка про запас.
Срок придет, пора настанет,
Красота твоя увянет.
Не сиди ты, как старуха»
Загрустила наша муха.
Порезвиться б, полетать,
Туалеты показать.
Платье новое берет
И с жуком плясать идет.
Как танцует - обомрешь.
Аж бросает муху в дрожь.
Покупал он ей конфеты,
Покупал в кино билеты.
Говорил: «Ах, я тоскую,
Мне бы вот жену такую.
Уж я бы вас и я бы вам»
Муха думает: «Не дам»
Жук недаром был жуком,
Был в делах не дураком.
Знал, как к бабе подступиться:
Обещал на ней жениться.
Срок пришел пора пришла,
и она ему дала.
Тили-тили-тили-бом!
Муху видели с жуком!
Вот так новость, вот так на,
вот так верная жена.
К комару летят гурьбой
И жужжат наперебой:
«Тут была и там была,
Сами видели - дала,
Сами за ноги держали,
Зря б, ты знаешь, не сказали.
С ним в кусты, и с ним в кино.
Иль тебе уж все равно?»
Наш комар молчал и злился,
А потом пошел, напился,
Мухе крылышки помял
И под зад коленом дал.
Мол, лети, куда летала
И давай, кому давала.
Тут к жуку летит она:
«Я теперь твоя жена»
Жук в ответ: «Да ты взбесилась!
На какой ты хрен явилась?
Мне жениться на тебе?!
Да в своем ли ты уме?
Ты лети и не пищи,
Подурнее поищи!»
Муха в крик: «Ах ты нахал,
ты жениться обещал!
Я же мужу изменила,
Я свою семью сгубила!»
Жук в ответ: «А я причем?
Ты не маленькая, знала:
Не хотела б - не давала.
Обещал, но ты же знаешь,
Коль стоит - наобещаешь»
Муха стонет, муха плачет,
От стыда глазенки прячет:
«Ой, кабы я раньше знала,
никому бы не давала,
с комаром бы я жила,
сладко ела б и пила.
На работу не берут -
не закончен институт.
Репутация плохая,
Ой, беда, беда лихая!»
Тут какой-то червячок
Щиплет муху за бочок,
В ресторан ее ведет,
Снова муха ест и пьет,
Снова весело живет.
Да наскучил червячок:
Неказистый мужичок.
То ли дело таракан,
Пребогатый старикан.
Таракан был всем хорош,
Только силы ни на грош:
Обслюнявит и уснет.
Муху зло уже берет.
Злой тоской удручена
К муравью летит она:
«Мой мурашик дорогой,
буду я теперь с тобой»
Муравей - мужик простой,
Говорит он ей: «Постой,
Я работать - ты гулять?
На фиг мне такая б…?
Мне нужна жена по мне,
Не нуждаюсь я в говне»
Муха выбилась из сил,
Плачет муха, голосит,
Крылья, ноги не несут,
Брюхо червяки сосут,
Протянуть недолго ноги.
Глядь, помойка на дороге;
Может, так найдется корка?
На помойке слоем хлорка.
Муха с силой собралась,
До помойки добралась,
Тихо хлорку проглотила
Да и глазоньки закрыла…
Капля хлорки - лапки вверх,
Мухе крышка - людям смех.