Это август…
Паутинка грустит на цветах облетающих,
Луч по-летнему теплый лежит на руке…
Это август, спасительный и всепрощающий,
Мое сердце, как лодку, несет по реке.
А река так тиха… и так волны прозрачны,
Над водой легкокрылые стайки стрекоз…
Август - светлое время, а значит, а значит -
Время грустных стихов и спасительных слез.
Время долго гулять по притихшему лесу…
И вдыхать, и вдыхать терпкий запах земли.
И плывут высоко-высоко в неизвестность,
В гавань новых надежд облака-корабли.
Тишина и покой… И не время тревоги…
И не время еще заступать за черту…
Листопад и дожди еще где-то в дороге,
Листопад и дожди еще пусть подождут…
Паутинок прозрачные, легкие сети…
И как бабочка день в них попал и затих.
Гладит руки и волосы ласково ветер
И мне шепчет тихонько: «Прости, отпусти…»
Последние денёчки лета, август…
Тревожно на закате гаснущего лета,
Острее всё воспринимаем,
Тепло от солнца больше ценим,
С загаром время попрощаться.
Последние денёчки лета, август…
Ещё любуемся красою летней,
Палитрой красок восторгает,
Увы, настрой уже осенний,
Виновна в том ночей прохлада.
Последние денёчки лета, август…
Сейчас я о себе иль о природе?
Любое увядание не в радость.
Сезоны проходимы и года уходят,
Поэтому и жизнь и лето жалко.
В этом мире немало нежности,
Если встретишь, чу!.., не вспугни.
Этой нежности в утренней свежести
Так щемящ бледный лик Луны.
В конце лета дыхание осени
Ощутимо прохладой ночной,
В красках неба всё больше просини,
Первым падает лист, что иссушен жарой.
В тихой заводи розовы лотосы,
Их вдохнёшь - аромат неземной.
Жизнь подкинет и чёрные полосы,
Не сейчас, прошу, только - потом.
Мужик - отличный сюрприз природы.
ПРЕДЧУВСТВИЕ
Глухими тропами, среди густой травы,
Уйду бродить я голубыми вечерами;
Коснётся ветер непокрытой головы,
И свежесть чувствовать я буду под ногами.
Мне бесконечная любовь наполнит грудь.
Но буду я молчать и все слова забуду.
Я, как цыган, уйду - всё дальше, дальше в путь!
И словно с женщиной, с Природой счастлив буду.
Март 1870
Давайте лету проводы устроим.
А что? Ведь провожаем зиму.
Оно не менее того достойно.
И грело и ласкало и любило,
Не всех и не всегда, не спорю…
Но и за то, что было, Слава Богу!
Наша жизнь, несомненно, связана с природой, её явлениями. В ней: водопад чувств, море слёз, радуга надежд…
За несколько веков люди стали все больше и больше доминировать над природой. Конечно, природа терпелива, но когда она почувствует, что люди упорно нарушают порядок, которому она подчиняется, то даст отпор. И последствия этого отразятся не только на окружающей людей среде, но и внутри них самих. Они полагают, что могут безнаказанно предаваться всякого рода излишествам, не ведая, что те же нарушения, которые сеются ими в природе, они создают и в собственном физическом и психическом организме. И согласия между собой они тоже не могут достичь потому, что не уважают порядок, установленный Создателем, как в природе, так и в себе самих.
Тот, кто научился сонастраиваться с порядком, угодным Создателю, не стремится доминировать ни над природой, ни над людьми, не давит на них, не хочет их «обыграть» ради личной выгоды.
- Мохнатый мохнатому рознь -
В лесу думу думая шел.
- Опять же - поленья -
Во время дождя не горят.
… И снова, грибные соленья,
О чем-то во мне говорят…
В автобусной тряске устало глаза закрываю.
Как нить на катушку, тревожные мысли мотаю.
Дрожит, по ухабам терпения, лесная дорога.
И нужно для полного счастья лишь рифмы немного.
Колёса, скрипя передачами пыль поднимают,
И небо, в верхушках берёзок, оттенок меняет.
На север спеша, повороты уносят мгновенья.
И в дебрях замшелых притихли столетий сомненья.
На плёсе песчаном закатное солнце резвится.
Легенда, на стругах ушкуйников в вечность стремится.
Среди иван-чая сказания беспечно плутают.
И медленно время смолистою каплей стекает.
Черникой рассыпалось счастье в туманном овражке,
В корнях у сосны, над обрывом уснули ромашки.
Мазками ложатся лучи на листву светотенью,
И сказка из чащи крадётся, неся вдохновение.
Закат к горизонту прилип карамельной конфетой,
В размашисто-облачном буйстве ванильно-щербетном.
Заря, загустев, опрокинулась каплей упавшей,
Вареньем растёкшись по крышам деревни уставшей.
Играют с таинственным светом почтенные липы.
В траве утомлённой вишнёвые пенки разлиты.
В дурманящий воздух вплетается запах медовый,
В сырую ложбинку спустился туман леденцовый.
На старые срубы легли шоколадные тени.
В стогах разморённых пугливо шуршат сновидения.
Болотистый сумрак росой сахаристо расцвечен.
В ночи растворяется приторно-сладостный вечер.
Как полосат вокруг таёжный лес,
И полосаты как восход с закатом,
Таким же вдруг воскрес, потом исчез
Тигр, фыркнув в обрамленье рыжеватом.
Хозяин, истребляющий волков,
Охотник выпить после доли мяса,
Не применяет зря когтей, клыков,
И впрок не создаёт себе запаса.
Любитель одиночества наш зверь.
Не нужен прайд великолепной киске,
Невидимой, в засаде ждущей цель,
Умеющей просчитывать все риски.
Бывает, отправляясь в долгий путь
Туристом в тысячу далёких километров,
«Бабр» всё равно не может обмануть
Судьбу, что посыпает жизни пеплом.
Вишня - своенравная дева… перезреет, а с веток сама не упадёт!
Благословенная природа
Злой зной меняя на дожди,
Разнообразием погоды
В нас снова разбудила жизнь.
И мы не ползаем, как мухи,
Ища прохладный уголок…
Эх, люди! Всё-то нам непруха,
Печальная у нас житуха -
То заморозит, то засушит,
И всё нам вечно поперёк!