Друзья мои, романтики-поэты!
Ну кто сказал, что мы чудной народ?
Мы просто любим жизнь! И нам за это
Она чуть больше, чем другим, даёт.
Нам — ветер в грудь, поющий серенады,
Нам — дым костра и чай из родника,
Нам — дождь в лицо! Зачем нам это надо?
Кого спросить… Ответа нет пока…
И ночь без сна за рифму на рассвете,
И разговор с полночною луной…
Романтики-поэты! Мы — как дети,
Мечтатели со странною судьбой:
Всем сердцем доверяем и прощаем,
И радуемся за чужой успех,
Поём сквозь слезы, дорожа — теряем,
И любим всей душою, да не тех…
Но счастья ведь другого нам не надо…
Награда нам — поющая строка,
И вновь — мечта! А для мечты преграда
Судьбою не придумана пока!
Мы вечные романтики — поэты!
Нам — солнце б на ладонях подержать,
Сверкающее в капельках рассвета,
И, в песню превратив, друзьям раздать!
Друзья мои, романтики-поэты!
Мой тост — за вас, я нынче пью до дна!
Вы есть еще! Спасибо вам за это!
Вы есть — я в этом мире не одна!
Copyright: Клавдия Семеновна, 2014
Свидетельство о публикации 114020410938
Привет, содружества поэтов!
За что Я избегаю Вас?!
А смешно смотреть на это,
Без надуманных прикрас.
Собираясь в микро стайки,
Всё же, к творчеству глухи.
На «автомате» жмёте лайки,
А зачем читать стихи?
Другого хвалите с расчетом,
Чтоб дал ответ на похвалу.
Обливая сладким мёдом
Свою дешевую молву.
Так лицемер на лицемере
Просит — гляньте на меня!
В ему свойственной манере
Своё выпячивает «Я».
Остальные — то массовка,
А мол Я — Земельный пуп!
Ваша пёстрая тусовка,
Как бурлящий в котле суп.
Варитесь в одних границах,
Только, смысл от того?!
Он никогда не прояснится,
Впрочем, как и суть всего.
(19.03.18)
Пером размахивая рьяно,
Держа его наперевес,
Строкой делился он с диваном,
Иного слушателя без!
Скрипел паркет, дрожали стены,
И раздавался люстры звон,
Когда читал самозабвенно
Свои шедевры громко он!
Имея нрав крутой и вздорный,
Зуд словоблудья не унял
И грамматические нормы,
Не признавая, отменял!
И ударенья перестроив,
С размером вовсе не знаком,
Он мнил себя крупнее втрое
В сравнении с Пастернаком!..
Поверь, пиит, когда в потёмках
Придёт и Пушкину хана,
То на поэзии обломках
Напишут наши имена…
Такие, как ты, поймут: по собственной воле
поэтами не становятся. Всё не случайно.
Стихи о любви рождаются только из боли,
стихи о мечте - из чёрной бездны отчаяния,
стихи о дружбе - из горького одиночества,
стихи о грусти - из адского мрака ночи.
Мы пишем о том, чего нам так сильно хочется,
и что получить, скорее всего, не сможем…
Мы в строчки выходим жить из такой реальности,
где боль - постоянный спутник, палач и хозяин.
В стихах наши души отчаянно растворяются,
чтоб не умирать, чтоб не исчезать «в реале».
Такие, как ты, поймут: за каждую строчку
мы все уже расплатились мечтой и истиной.
У нас не работают те защиты, «примочки»,
которые всем другим помогают выстоять.
Ни розовые очки, ни фильтры, ни отрицание -
НИЧТО не спасает нас от безжалостной сути:
вся жизнь - это миг, взмах пушистых ресниц, касание…
Секунды побед и любви взаимной минуты.
Вся жизнь - лишь несколько вспышек, меж ними - холод и мрак,
Поток бесконечных попыток улавливать смыслы.
Такие, как ты, понимают: совсем не просто так
даётся нам право озвучивать эти мысли.
Такие, как мы с тобой, постоянно настороже.
Мы знаем: вечности нет, всё когда-то кончается.
В любовь до гроба и в верность давно не верим уже,
и лишь на себя надеемся, не печалясь.
Такие, как мы, сидят в стороне от Космоса,
не просят Вселенную, не умоляют Бога,
не плачут, не ждут, не сравнивают вероятности,
получится или нет осилить дорогу.
Такие просто идут. Живут между строчками,
Вплетают в слова себя, распуская, как будто ткань.
И каждому будет по вере. По многоточию.
Такие, как мы, уходят обычно рано.
Но, знаешь, из сотни миров, из тысячи лиц и дней
я снова тебя одного без сомнений выберу.
Такие, как ты, словно солнце в душе усталой моей.
И смыслы сойдутся в точку в любимом имени.
Юноша бледный со взором горящим,
Ныне даю я тебе три завета:
Первый прими: не живи настоящим,
Только грядущее - область поэта.
Помни второй: никому не сочувствуй,
Сам же себя полюби беспредельно.
Третий храни: поклоняйся искусству,
Только ему, безраздумно, бесцельно,
Юноша бледный со взором смущенным!
Если ты примешь моих три завета,
Молча паду я бойцом побежденным,
Зная, что в мире оставлю поэта.
Поэт писал, перо скрипело,
Смеялись музы, ржал Пегас,
Душа поэта громко пела,
Почуяв творческий экстаз.
Но вдруг как будто голос свыше
Раздался где-то за спиной.
Поэт отчётливо услышал:
«Ты мусор вынес, дорогой?»
Вспорхнули музы пёстрой тучей,
Икнул встревоженный Пегас
И, наложив большую кучу,
Сорвался с места в тот же час.
И хоть чернил ещё хватало,
Запас бумаги не иссяк,
Но вдохновение пропало,
Погас спасительный маяк.
И в щепки лодочка поэта
Разбита о жестокий быт.
А в тусклом отблеске паркета
Следы пегасовых копыт.
Хочется рифмы мне вкусной,
Ритма, чтоб, как по волнам.
Только поэты не в курсе.
«Качество? Это не к нам!»
Нет, я не буду знаменита,
Меня не увенчает слава,
Я, как на сан архимандрита,
На это не имею права.
Ни Гумилев, ни злая пресса
Не назовут меня талантом.
Я маленькая поэтесса
С огромным бантом.