Один монах вошел в склеп к покойникам и крикнул: «Христос воскресе!» А они ему все хором: «Воистину воскресе!»
Будет время тишины.
Спи, родная, уже поздно.
Мягко, тонко, виртуозно,
Мы с тобою влюблены.
От стены и до стены -
Сон ручной гуляет грозно.
Мы с тобой больные звезды,
В лазарете у луны.
Спит дурак и балагур,
Спит торговец и пропойца,
Спят луны седые кольца,
И небес пустых ажур.
Дремлют щели амбразур,
И печать ночного солнца,
И ослепший глаз оконца,
Видит снов литых аллюр.
Спит извозчик и солдат,
Спят чумные и калеки,
Спят врачи и дровосеки,
Третий день и ночь подряд.
Нам лететь на крыльях в ад.
В вышины седые реки.
Где влюбленные навеки,
Под землею крепко спят.
Опаленные мосты,
Стылый абрис над горою,
Саван нового покрою,
Да упавшие кресты,
Видят белые цветы,
Утомленные игрою.
Спят усталые герои.
Засыпай скорей, и ты.
Раз за разом, вновь и вновь,
От небес к земле с размаху,
По чужому альманаху,
Тишина поднимет бровь.
Прекословь, не прекословь,
Пепел к пеплу, прахом к праху.
Всех заставит лечь на плаху
Извращенная любовь.
Лунных копий острие,
Приготовленное к бою,
Да лежат в земле по двое,
Те, кто умер за нее.
Тесно новое жилье,
В тихий омут с головою,
Порастет сухой травою
Проржавевшее цевье.
В пышном кружеве зеркал,
До упора, под завязку.
Разольет браслетом краску,
Опрокинутый бокал.
Красной негой истекал,
Да, по вене ставит сказку.
А любовь надела маску
На уродливый оскал.
Бесконечные нули,
Перевитые на рее.
А любовь - она хитрее,
Чем представить мы могли.
В тишине сырой земли.
Врезать в сердце орхидею,
Натянуть себе на шею,
Ожерелье из петли.
Всяк до Бога возведен.
У любви движенья ловки,
И она простой концовки,
Опускает эспадон (1)
Светых мыслей пантеон (2)
В черно-красной драпировке,
Где из снайперской винтовки
В сердце целит Купидон.
На висках следы свинца,
Опыленные закатом,
Белым пламенем по латам,
И по кружеву венца.
Без начала и конца,
В мире сером и горбатом,
Точно траурным набатом
Бьются мертвые сердца.
Если сможешь - позови,
Тишина воздвигла ступы (3).
Звезды кутались в тулупы,
В бледных клятвах на крови.
Ночь играет визави.
Злобно скалятся уступы:
Сядет солнце.
Встанут трупы,
Коченея от любви.
Печально, но великими чаще всего становятся покойники.