- Тот, кто пустил в свою натуру ветер высокомерия,
Поставил свою свечу на сквозняке.
__
- Одной рукой нельзя хлопнуть в ладоши, если нет второй.
__
- Высокомерие - вот единственная причина того, что мы так дерзко заносимся перед низшими и так постыдно пресмыкаемся перед высшими. Этот порок, порожденные не личными заслугами и добродетелями, а богатством, высоким положением, влиятельностью и ложной ученостью, равно внушает нам и презрение к тем, у кого меньше этих благ, чем у нас, и чрезмерное почтение к тем, у кого их больше.
__
Человек, высокомерный и спесивый в обществе, обычно добивается результата, прямо противоположного тому, на который рассчитывает, - если, конечно, он рассчитывает на уважение.
- Если я не проложу тропы к сердцу людей, они не будут общаться со мной, хотя они не будут ни за, ни против меня.
- Кто стар, тот молодым огнем пылать не может.
- Душа Вселенной - истина.
- Если друг мой дружит с моим врагом, то мне не следует водиться с другом. Остерегайся сахара, который смешан с ядом, берегись мухи, которая сидела на дохлой змее.
- Безделье и праздность не только рождают невежество, они в то же время являются причиной болезни.
- Бросивший заниматься физическими упражнениями часто чахнет, ибо сила его органов слабеет вследствие отказа от движений.
- Если заниматься физическими упражнениями - нет никакой нужды в употреблении лекарств, принимаемых при разных болезнях, если в то же время соблюдать все прочие предписания нормального режима.
- Кто счастья не ценил, тот близится к несчастью.
- От праха черного и до небесных тел Я тайны разгадал мудрейших слов и дел. Коварства я избег, распутал все узлы, Лишь узел смерти я распутать не сумел.
- Постоянное пьянство вредно, оно портит натуру печени и мозга, ослабляет нервы, вызывает заболевание нервов, внезапную смерть.
Я знаю мир: в нём вор сидит на воре__
Мудрец всегда проигрывает в споре, с глупцом - Бесчестный честного стыдит.
А капля счастья тонет в море горя…
Ты, чье сердце - гранит, чьих ушей серебро - колдовское литье,
Унесла ты мой ум, унесла мой покой и терпенье мое!
Шаловливая пери, тюрчанка в атласной кабе,
Ты, чей облик - луна, чье дыханье - порыв, чей язык - лезвие!
От любимого горя, от страсти любовной к тебе
Вечно я клокочу, как клокочет в котле огневое питье.
Должен я, что каба, всю тебя обхватить и обнять,
Должен я, хоть на миг, стать рубашкой твоей, чтоб вкусить забытье.
Пусть сгниют мои кости, укрыты холодной землей, -
Вечным жаром любви одолею я смерть, удержу бытие.
Жизнь и веру мою, жизнь и веру мою унесли
Грудь и плечи ее, грудь и плечи ее, грудь и плечи ее!
Только в сладких устах, только в сладких устах, о Хафиз, -
Исцеленье твое, исцеленье твое, исцеленье твое!
Не откажусь любить красавиц и пить вино, и пить вино!
Я больше каяться не буду, что б ни было - мне все равно!
Прах у порога луноликой мне райских цветников милей,
Всех гурий за него отдам я и все чертоги заодно!
Как надоели мне намеки, увещеванья мудрецов,
Я не хочу иносказаний, - ведь их значенье так темно!
Нет, не пойму я, что творится с моей беспутной головой,
Покуда в кабаке не станет кружиться быстро и хмельно.
Советчик мне сказал с укором: «Ступай, от страсти откажись».
Нет, братец, буду страсти верен: подруге предан я давно.
Того довольно, что в мечети не стану девушек ласкать,
А большей набожности, право, мне, вольнодумцу, не дано!
К наставнику виноторговцев я всей душой стремлюсь, Хафиз,
Его порогу поклоняться, - я твердо знаю, - не грешно.
О боже, ты вручил мне розу, но я верну ее назад, -
Затем что на меня лужайка завистливый бросает взгляд.
Хотя подруга удалилась на сто стоянок от любви,
Пусть от подруги удалятся тоска и горе, дождь и град.
Когда ты над ее стоянкой повеешь, вешний ветерок.
Надеюсь, ты ей нежно скажешь, что я всегда служить ей рад.
Ты кудри вежливо разгладишь, а в них сердца заключены,
Не ударяй их друг о друга, не разоряй пахучий сад.
Моя душа, - скажи любимой, - тебе на верность поклялась,
Так пусть в твоих кудрях - в темнице - живет, не ведая утрат.
В саду, где пьют вино во здравье живительных, желанных уст,
Презренен тот, кто ей не предан, кто пожелал иных отрад.
Не надо думать о наживе, спускаясь в винный погребок:
Тот, кто испил любовной влаги, не жаждет никаких наград.
Пускай растопчет нас пятою иль разрешит поцеловать, -
Любовь запретна лишь для робких, боящихся ее преград.
Хвала поэзии Хафиза, она - познанье божества.
За светлый дух, за прелесть речи везде его благодарят!
Те, кто взглядом и прах в эликсир превратят,
Хоть однажды на жизнь эту бросят ли взгляд?
Утаю от врачей мои скорби. Быть может,
За чертой бытия мой недуг исцелят.
Мой кумир не снимает с лица покрывала,
Что же столько о нем небылиц говорят?
И гуляка и постник равны перед богом.
Лучше в добрых делах ты найди тарикат *.
Я - отступник любви, устремленный к познанью,
Стал мужам просветленным поистине брат.
Смутно там - за завесой. Когда же завеса
Упадет - что увидим? Что нам возгласят?
Плачут, внемля мне, камни, и круг прозорливых
Слушать повести сердца поистине рад.
Пей вино! Даже сотня грехов твоих скрытых
Благочестия ложного лучше в сто крат.
Я боюсь, что завистники платье Юсуфа
Разорвут, чистоту клеветой омрачат.
Пусть в руинах окраин пред лавкою винной
Толпы риндов вершат винопитья обряд.
Буду втайне скорбеть, ибо чистые сердцем
О несчастье и счастье своем не кричат.
Пей, Хафиз! Ты едва ль удостоишься встречи…
Ведь султанши на жалких бродяг не глядят!
* - Тарикат - у суфиев путь мистического
познания бога
Рассветный ветер с доброй вестью влетел в проем моих дверей,
Шепнул: «Идет на убыль время твоих несчастий и скорбей!»
Так отдадим певцам в награду свои разорванные платья
За вести утреннего ветра! Он прежних вестников добрей.
О красота, с высот эдема в мир принесенная Ризваном*,
Внемли моленьям сокровенным! О гурия, приди скорей!
В Шираз вступаю я под сенью небесного благоволенья;
Хвала тебе - любовь дарящей, хвала владычице моей!
С твоим венцом хотел сравняться мой войлочный колпак дервиша,
Склонись к раскаянью безумца, тревогу дум моих развей!
Луна безмолвная, бывало, моим рыданиям внимала,
Когда твой голос доносился из пышного шатра царей.
Хафиз до солнца подымает победоносные знамена,
Найдя прибежище у трона прекрасной гурии своей!
* - Ризван - в Коране ангел, стоящий стражем у врат рая
Весть пришла, что печаль моих горестных дней - не навечно.
Время - ток быстротечный. И бремя скорбей - не навечно.
Стал я нынче презренным в глазах моего божества,
Но надменный соперник мой в славе своей - не навечно.
Всех равно у завесы привратник порубит мечом.
И чертог, и престол, и величье царей - не навечно.
Так зачем возносить благодарность иль горько роптать?
Ведь и громкая слава великих мужей - не навечно.
На пирах у Джамшида певали: «Несите вина!
И Джамшид с его чашей в обители сей - не навечно!»
Так пылай же, ночная свеча, привлекай мотылька!
Близко утро. И ночь, и сиянье свечей - не навечно.
Эй, богач! Загляни в глубину своей нищей души!
Горы злата, монет, самоцветных камней - не навечно.
Видишь надпись на своде сияющем: «Все на земле, -
Кроме добрых деяний на благо людей, - не навечно».
Верь во встречу, надейся на память любви, о Хафиз!
А неправда, насилье и бремя цепей - не навечно!
Эй, проповедник, прочь поди! Мне надоел твой нудный крик
Я сердце потерял в пути. А ты что потерял, старик?
Среди всего, что сотворил из ничего творец миров,
Мгновенье есть; в чем суть его - никто доселе не постиг.
Все наставленья мудрецов - лишь ветер у меня в ушах,
Пока томят, влекут меня уста, как сахарный тростник.
Не сменит улицу твою дервиш на восемь райских кущ,
Освобожден от двух миров - своей любовью он велик.
Хоть опьянением любви я изнурен и сокрушен,
Но в гибели моей самой высокий строй души возник
В несправедливости ее, в насилии не обвиняй!
Скажи: то милостей поток и справедливости родник!
Уйди, Хафиз, и не хитри! И сказок мне не говори!
Я прежде много их слыхал и много вычитал из книг.
Я отшельник. До игрищ и зрелищ здесь дела нет мне.
До вселенной всей, если твой переулок есть, - дела нет мне.
Эй, душа! Ты меня бы спросила хоть раз, что мне нужно!
До того ж, как до райских дверей мне добресть, - дела нет мне.
Падишах красоты! Вот я - нищий, дервиш, погорелец…
До понятий: достаток, достоинство, честь - дела нет мне.
Просьба дерзкая есть у меня; до всего же другого,
Коль пред богом ее не могу произнесть, - дела нет мне.
Нашей крови ты хочешь. Ты нас предаешь разграбленью.
До пожитков убогих - куда их унесть - дела нет мне.
Разум друга - как чаша Джамшида, что мир отразила.
И дошла ль до тебя или нет эта весть - дела нет мне.
Благодарен я жемчуголову. Пусть море полудня
Эту отмель песками решило заместь - дела нет мне.
Прочь, хулитель! Со мною друзья! До того, что решился,
Сговорившись с врагами, меня ты известь, - дела нет мне.
Я влюбленный дервиш. Коль султанша меня не забыла,
До молитв, до того, как их к небу вознесть, - дела нет мне.
Я Хафиз. Моя доблесть - со мной. До клевет и наветов,
Что сплетают презренная зависть и месть, - дела нет мне.
Сердце, воспрянь! Пост прошел, настала весна.
В хумах вино отстоялось, требуй вина,
Минуло время клятв и молитв лицемерных.
Риндов пора наступила* - веселья полна.
Пусть утешаются ринды песней за чашей.
В чем преступление пьющих? В чем их вина?
Лучше уж пьяница искренний, не лицемерный,
Чем этот постник-ханжа, чья совесть черна.
Мы не аскеты, мы - чистосердечные ринды.
Знание правды - вот наша тайна одна.
Зла мы не делаем людям, покорны Йездану.
Но если скажут: «Не пей!" - мы выпьем до дна.
Лучше уж быть винопийцей, чем кровопийцей.
Кровь виноградной лозы для уст не грешна.
Кто без греха? Есть ли грех в опьяняющей чаше?
Грех мой на мне, если чаша мне эта вредна!
* - Ринд - гуляка-вольнодумец
Взгляни, подруга, полночь настает,
На ветке соловей хмельной поет,
Он тайну сердца поверяет розе,
Никто их и водой не разольет.
Много сект насчитал я в мире. Из всех
Я избрал себе секту любовных утех.
Ты - мой бог! Подари же мне радости рая
Слиться с богом, любовью пылая, - не грех!
Боже, что же мне делать с душой одержимой моей?
Позабыла покой, рвется вслед за любимой моей,
Не нужны ей другие цветы, аромат их волшебный,
Только к розе стремится, ни с чем не сравнимой, моей.