Снег, холод, метель,
Окутали город мой.
В котором волею судьбы,
Суждено мне было родиться в нём.
В это же время,
Где-то на ближнем зарубежье,
Море, песок, солнце.
По взморью плывут сыны земли.
Волны мчатся навстречу мне.
.
Вспорото неба горло -
Кровь разлилась закатом.
Солнце уходит гордо
За облака-заплаты.
Сумерки бьются в муках,
Чтоб разродиться ночью.
Выпростав к звёздам руку,
Месяц рвёт небо в клочья.
Быстро и беспощадно,
Тщетным мольбам не внемля,
Чёрный и непроглядный
Мрак поглощает Землю.
* * *
Тьма отступает снова.
За облаками где-то,
Поит заря-корова
Мир молоком рассвета.
.
Долина вальяжно прикрылась
Вуалью, окрашенной в мяту,
Простынка, чьи перья кружились,
Немножко мне кажется мятой…
И воздух хрустальный, свистя,
Дышать стал особенно часто,
Застыло, всё ж зная, простят…
Пассивное солнце щекастым.
И сахар зимы - на ресницы,
Impression будто в глазах.
Проснусь я с первой денницей:
Перун заморозил мой страх!
Вечером дождь фееричен -
Неба хрустальный салют!
Ветер же так атлетичен -
Он для прохожих как шут!
Шарм балагура - Эфира -
Резок немного и груб!
Ветер стреляет, как в тире -
Шляпы стянул душегуб.
Мчит по волнам меня катер,
Ветер мне дует в лицо!
В своде небес Богоматерь
Белое дарит кольцо.
Мне подмигнули дельфины -
Благословили на путь,
Чаек и шёпот невинный
Мне не позволит вздремнуть!
Жёлтые мимозы,
Солнце золотое.
Белые берёзы
В марте безволосы,
Небо голубое.
Сердце покраснело,
Март такой двулицый:
Льдинки ждут расстрела.
Чувства - каравеллы!
Прилетают птицы.
Март снимает маски,
Кошкою мурлычет.
А в капели - сказки
Он раскрасит лаской,
Но чуть-чуть похнычет.
Первый снег на землю лёг,
Словно белый мотылёк,
На осенний жёлтый лист
Приземлился и повис.
И из-под ресниц зелёных
На него глядят смущённо,
Замечтавшись о весне,
Травы, дремля в полусне.
И сверкают белой крышей,
Чуть важнее став и выше,
Словно в шапочках дома,
Не страшна для них зима.
Все дорожки, тротуары
Под его попали чары.
Будто замерли на миг,
Удивил земли их лик.
Присмирели сразу лужи,
Улыбаясь неуклюже,
Чуть дрожа, не протестуя,
В первом снежном поцелуе.
Первый снег всегда, как диво,
Он порхает так красиво,
Так легко, как милый паж,
Жаль, что тает, как мираж.
Copyright: Шувалова Татьяна Григорьевна, 2015
Свидетельство о публикации 115 101 009 863
Я очень сдружилась с листвой на осенних аллеях,
Туманы рассветные стали привычно-нужны,
Наверное осень, как мама, меня пожалела,
Вернула мне жизнь. И спокойные, тихие сны.
Мне стало комфортно гулять по осеннему парку,
Пить кофе горячий. С ладони кормить голубей.
Сменила духи. И цвет у помады неяркий,
И шарф поменяла, чтоб было немного теплей.
Привыкла к перчаткам. К осеннему запаху дыма.
Привыкла смотреть на дожди по утрам из окна,
Я осень, признаюсь, совсем никогда не любила,
А в этом году - она просто спасала меня…
Ксения Газиева
2015
Снова оттепель пришла,
Сыплет снег, как из ведра,
Налипая мокрой ватой
На деревья, провода.
Горы белые сугробов
Навалило у двора,
Будет рада порезвиться
В этом буйстве детвора.
Снег всё валит, день - к закату,
Вот и ужинать пора,
Но промокших ребятишек
Не загонишь со двора.
Я не то чтобы тоскую…
Возьму в руки карандаш…
Как сумею, нарисую
скромный, простенький пейзаж:
дождь, летящий снизу в небо,
солнца ярко-черный свет,
на кровавом жарком снеге
твой прозрачный силуэт.
От луны в потоке кружев
льется синенький мотив,
и бездонный смелый ужас
смотрит в белый негатив.
А там дождь, летящий в небо,
траурный и горький свет,
тень огромная на снеге
от того, чего и нет.
Я не то чтобы тоскую…
Возьму в руки карандаш…
Как сумею, нарисую
скромный, простенький пейзаж:
дождь, летящий снизу в небо,
солнца ярко-черный свет,
на кровавом жарком снеге
твой прозрачный силуэт.
От луны в потоке кружев
льется синенький мотив,
и бездонный смелый ужас
смотрит в белый негатив.
А там дождь, летящий в небо,
траурный и горький свет,
тень огромная на снеге
от того, чего и нет.
Белым-бело на улице от снега.
Уж не иллюзия ли это, не мираж?
Своею чистотой зима преобразила
Унылый поздней осени пейзаж.
Укрыла белоснежным покрывалом
Продрогшие, озябшие луга,
Озёр остывших воды льдом сковала,
Соединив на время берега.
Деревьям сшила снежные одежды,
Добавив шарм в причудливый фасон,
Одела в шапки бережно и нежно,
Стараясь не тревожить их глубокий сон.
А малышей укутала с любовью
Шарфами, шубками из мягкого снежка.
Да так старательно, что лишь макушки
Торчат из снежного пуховика.
В такой одёжке им ни вьюги, ни метели,
Ни лютые морозы не страшны.
Как в мягкой, тёплой колыбели
Спокойно будут спать до будущей весны.
…
Прозрачность тишины и синяя лагуна
Ласкают брег, печально изнывая…
Луна скользит в серебряную гладь. Откуда?
Измученный печалью, я не знаю…
Меланхолично льёт последние лучи
Унылостью томимое век солнце,
И растворилось хоть оно уже в ночи,
Но и не раз оно ещё вернётся.
Донская степь полынью пахнет,
Седой ковыль колышет ветер.
Над облаком белёсо-ватным
Парит расправив крылья кречет.
В ковре ромашко-васильковом
Застыл по стойке «смирно» суслик.
У горизонта елей кроны
И Дона синь в истоке русла.
Станицы с их казачьим нравом,
У Шолохова вязью строчек.
Вот берег левый, берег правый,
Пред взором это всё, воочию.
Над косогорами зарницы,
Роса хрустальная под утро.
И ночь. Которой мне не спится.
И день. Который будет мудрым.
Не описать всего словами,
Про чувства, что тревожат душу.
Поля и реку с берегами.
Простор в котором мне не душно.
Мне довелось здесь народиться,
В краю где степь жената с лесом.
Я счастлив. Есть мне чем гордиться,
Ни в жизнь не поменяю. Честно!
Сумерки настали.
Лошадей пригнали.
Ночь была такая:
Луна золотая
Весело блестела,
Речка песню пела…
Только две лошадки -
Мать и жеребёнок -
Отошли в сторонку,
Постоять у ёлок.
Мать ласкала сына,
Гривой шелестела
И на лошадином
Ему песню пела.
Луна на них смотрела -
Ей было интересно,
И она шептала:
«Голубая песня».
1985 г.
Серебрится иней на веточках -
Постарели деревья зимой.
И стволы в морщинистых сеточках
Зазвенят ледяною струной.
Заскрипит снежок под ногами,
Захрустит карамелькой ледок,
Пробежит большими шагами
По земле озорной холодок.
И присыплет яркими блёстками
Полушубки сугробов пушистых.
И застынет ровной полоскою
Длинный след после саночек быстрых.
И печать узоров на стёклах,
Как в тетрадках рисунки зимы.
И увидим, в красках поблёклых,
Незнакомые странствия мы.
Белый плед накину на плечи,
Как и всё, что под снегом седым…
Лишь взметнётся струйкой под вечер,
Перепачканный сажею, дым!