За окном плачет рыжая осень.
Кто обидел тебя, красавица?
Может ветер - бродяга бросил?
Иль другой кто тебе понравился?
Слезы льет, безутешно-холодная,
Уж промокли дома и улицы…
Ей покоя уже сегодня бы…
Только ветер с березой целуется.
Что-то шепчет он ей, бесстыжий,
Раздевая березку-скромницу.
От стыда стала вдруг желто-рыжей…
Ветер рвет с нее листья, торопится.
-Ох, наивная, ты б не верила -
Ветру верить нельзя, проказнику…
У него ты уже не первая -
Жизнь бродяги - сплошные праздники.
Потеряла листву… Раздетая…
И от ветра укрыться нечем уж…
И шептала, на ветер сетуя,
Как теперь ей укрыться от стуж?
Утешая березку - глупую,
Укрывала зима покрывалами:
-Ты поспи до весны, под шубою,
И земля белоснежною стала.
Осень… Я погружаюсь в стихию сна…
Вечным недосыпанием я больна.
Заражена зевотой, и что скрывать:
Главное из желаний - желанье спать.
Тело моё спонтанно бредёт вперёд,
Не сознавая толком: куда идёт?
Передвигаюсь с ним я, но что с того?
В нём лишь намёк присутствия моего.
Следую курсом: транспорт - работа - дом.
Вспомню ли всё весной я? - боюсь, с трудом.
Всюду фигуры сонные - мне под стать.
Ох, как непросто осенью выживать.
Copyright: Наталья Радолина, 2013
Свидетельство о публикации 113 090 604 698
…Нет, не МУЖА жду с работы… Не пехоты ГАРНИЗОН… Не трамвай и не зарплату… ОТОПИТЕЛЬНЫЙ СЕЗОН …
Осень преподносит человеку щедрый дар - науку умирать, мы все знаем об этом, только мало кто признается себе, чему учится каждую осень, пока золото всех небес изливается к нашим ногам, и лишь коснувшись земли превращается в сухую листву.
Да просто время года такое особенное. Мост между летом и зимой, а значит, между жизнью и смертью. От всех этих осенних дождей, хризантем и мокрых каштанов, запахов, свежих, горько-сладких, обморочно звенящих в ушах, почти невыносимо болит сердце, вынужденное расти, расширяться, чтобы вместить все это предзимнее великолепие мира.
Дарит осень чудеса, да еще какие! Разнаряжены леса в платья золотые!
А мы с тобою, осень, так похожи
Характером несносным и душой…
В порывах настроений непогожих,
Мечтаем облететь весь шар земной…
Готовы мчаться в даль за горизонтом
И с клином журавлей кричать: «Прощай…»
Печалиться и забывать о ком-то,
Грустить и рассмеяться невзначай…
Клёны листья бросают наотмашь,
Как билеты забытые, старые…
И горит переспевшая роскошь
На земле, словно кровь ярко-алая…
Дождь опустит сверкающий бисер
До земли на ниточках острых…
Осень тихо рисует свой смысл
На кленовых рассыпанных звёздах…
В её снах закружились балетом,
На плетеньях дождя спотыкаясь,
Разноцветные призраки лета…
И уставшие к земле прислонялись…
Утонули в дорогах зеркальных,
Отшумели ночными вокзалами.
Клёны листья бросают украдкой,
Как билеты ненужные, старые…
Кто придумал, что осень на сердце ложится печалью?
Когда так восхитительно ярко вдруг вспыхнули гроздья рябин,
А душа омывается, словно слезами, дождями,
И уютен так свет вечерами из плотно закрытых гардин…
Кто придумал, что осень закроет страницу в былое?
Только глубже и тоньше в итоге сумеем его осознать.
Горизонты и дали нам новые сердце откроет,
И, чуть дав передышку, в дороги далёкие манит опять…
Кто придумал, что вместе с дождями закончится лето,
И весна что ещё за горами отчаянно так далека?
Если сердце надеждой и верой, как солнцем согрето,
И с теплом бесконечным плечо обнимает родная рука.
Ковер осенний всё богаче,
Деревьев кроны сиротливо
Под частыми дождями плачут,
Но умирают так красиво!
Октябрь дарит наслажденье:
Прохлада с легкою горчинкой
И золотой листвы свеченье
Под сетью капелек-слезинок.
Шуршание листьев под ногами,
Как гул неясный вдохновенья…
Уже не выразить словами
Осенней прелести мгновенья!
Соблюдая дистанцию, нужный размер и ритм.
Это - классика жанра: прочитан, жесток, небрит.
Покидая Кейптаун, почувствуй, как он горит,
Прикрывая оскалом соленую медь прощаний.
Надевая чулки, поспеши его сдать в архив,
Проливая на кожу проклятия и стихи.
Это пепел иллюзий. Чужая страна глухих.
Притворись, что не слышишь, как дьявол звенит ключами.
Он отчаянно молод, минуя рубеж Христа.
Арифметика вечных героев - игра проста.
[дорасти до престола, я буду тебя листать
поздней осенью, ставя пометки на влажных строках]
До последнего приступа скорости - обратим.
Если он не в постели, то значит, на полпути.
Оставайся наброском одной из его картин,
И увидишь, насколько оправданы катастрофы.
Он не должен узнать, как по венам твоим течет
Это чувство его неизбежности. Горячо.
Ваша первая осень - возникший внутри отсчет,
Как прелюдия ада. Романтика первых жалоб.
Неприкрытая нежность его одичалых трасс
Равноценна тому, как тебя убивает страсть.
Эта осень случается. Значит, мечта сбылась,
Рассыпаясь по ветру ознобом его пожаров.
Разноцветные листочки падают с деревьев, птички готовятся улетать на юга, сопельки текут из носа, горло першит - обожаю осень…
Кофейные листья дубовые
Настаивают кофе в лужах.
Кленовые листья медовые
Вам головы смачно закружат.
Дождь сразу напиток каплисто
Запенит в пропорции чётко.
Всё выйдет шуршаще лучисто,
Осенней порой то почётно.
Бесплатные здесь угощения
Для чувства, души, настроения
Проходят вполне гармонично,
По-свойски и академично!
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2014
Осень пахнет грибами и флоксами…
Так волшебно, что хочется петь…
В Петербурге, в Монт-Клере и в Оксфорде…
Осень душу пленяет на треть…
Но так бережно… так собирательно…
Что отрадно пленённой душе…
И падеж вспоминается звательный…
Тот, который винтажный… уже…
И не кажется лишнею ижица…
Есть слова, где уместна она…
И так ровно, так правильно дышится…
Значит… вовремя заточена…
В эту осень… с целебной прохладою…
Всё приму… каждый жест, каждый штрих…
Листья падают… Осенью падают…
Но всегда лишь… с деревьев живых…
За временем не угонишься. Кажется, только-только закончилось лето, а оказывается, уже пролетел сентябрь. Пошли дожди, ты думал: «Наступила осень», - и понимал, конечно, что началась прелюдия к зиме. А все же подсознательно еще чего-то ждал.
Но вот октябрь. По ночам уже совсем холодно, а днем первые золотые листья проблескивают на синеве. Винное тепло октября, мягкий ласковый свет, солнце входит в силу на исходе дня, часам к четырем, когда все вокруг приобретает плавную продолговатость упавших со шпалеры спелых груш.
Ну, стало быть, пришла пора обзавестись новым свитером. Облечься в клены, в цветной подлесок, в каштановые колючки, в розовеющие сыроежки. Надеть на себя шерстяное отражение осени. И непременно новое - выбрать новый свитер, зажечь новый факел, рассчитанный на угасание.
Какого цвета свитер? Может быть, в зеленых тонах? В гамме зеленой Ирландии: цвета мутно-горохового, цвета терпкого виски, пустынно-дикого цвета торфяников и травяной глади.
Или в рыжих? Есть множество оттенков рыжины: рыжий, как волосы Офелии, как медовый пряник (попробовать бы снова!), лесная рыжина (тут целая палитра!), охряная земля, желто-красное небо, неуловимый запах базарной площади и древесины, грибов и сырости. Пусть этот свитер будет из ровницы. Домашней вязки, крупными рядами, как будто у кого-то еще хватает времени вязать для вас.
Ты будешь в нем частицей осени. Так пусть же он будет просторным, чтобы исчезло тело. Просторным, со спущенными плечами, с запасом… Приятно проиграть всю гамму, тон за тоном, до самого конца. Готовишься грустить с комфортом. Покупаешь цвет дней, новый свитер на осень.
Осень, прости, но я где-то в весне задержалась,
Из теплых объятий её выходить я пока не хочу…
Да и сколько мне женского века осталось…
Не обидишься, если ещё у неё погощу?
Ты прости, понимаю, что это моё межсезонье
И морщинки давно говорят на своём языке…
Только сердце противится шику в болоньях
И душа без пальто, словно в юности, лишь налегке…
Не щадят зеркала отражая полоску седую,
Покрывается снегом недавняя смоль в волосах…
Я не строю иллюзий и к тебе, моя Осень, иду я,
Но позволь мне сейчас догулять свою жизнь на- АХ.