когда забыто всё и жизнь нова,
себе ты можешь дать честный ответ.
- любила ли его? - пожалуй, да.
- а стоил он того? - пожалуй, нет.
Сложно побыть наедине с мыслями, если мысли все равно с ним.
В жизни женщины может быть много мужчин -
не с одним танцевать, не с одним целоваться!
Но всегда в её сердце живет тот один,
с кем ей, трижды расставшись, вовек не расстаться.
С ним рассветы встречать, даже если другой
ослепил фейерверком короткого света.
Он, невидимый, вечно стоит за спиной,
заслоняя собою от зноя и ветра.
Среди тысячи лиц узнаваем, как Бог,
он спасенье от всех на земле одиночеств.
Он - маяк всех морей, горизонт всех дорог,
даже если другой выстлал звёздами ночи.
В жизни женщины может быть много мужчин.
Но единственный взгляд, ей ниспосланный свыше -
провиденье, судьба, всех забот её клин.
Где бы он не летал, им всегда она дышит.
Уплывая в закат, в неизбежный полёт
его руку в своей она держит незримо.
И ласкает его, и прощения ждет,
и уносит с собой за черту его имя.
Все так и было: ночь была случайной,
Как жест руки, способной удержать.
Он ввел меня в свой мир, звеня ключами,
Заброшенного богом этажа.
Он подарил мне свой жестокий город
И город пал, предчувствуя финал.
И пал рассвет, предчувствием распорот,
И рассыпались дни и времена.
Прозрачные. Промокшие. Чужие.
Пергамент страсти, брошенный в лицо.
Мы тридцать с лишним лет случайно жили,
И оправдали жизнь в конце концов.
Под занавес уснувшего рояля
Взрывался город чистого стыда.
И он меня любил, слова роняя.
И я ловила ртом немое «да».
И лишь тогда, ни раньше и не позже
Мы стали чем-то целым вопреки.
С тех самых пор я ощущаю кожей
Его любовь, обиды и стихи.
Этот парень, как дьявол.
В его сердце мой маленький рай…
Меня глаза его тянут, как в омут.
Я дрожу и боюсь окунуться…
А он шепчет:
- Не бойся,…влюбляйся…ныряй…
Он к ней приходит не слишком часто; ну что поделать, не может чаще.
А в ванной - тюбик с зубною пастой, ему два года принадлежащий.
Когда он где-то - невыносимо.
И жизнь чернеет, как Хиросима.
Она - как робот. Ее Азимов с нее и пишет свои законы.
Ее глаза - как глаза иконы.
Его любовь - словно код Симсима.
Ему открыты ее пенаты; она и речка, и переправа…
А он - женатый. Совсем женатый. Хотя об этом не стоит, право.
Ей больно думать: с чужим-то мужем!
Но быть одной многократно хуже.
Иначе - темень. Иначе - стужа в соседстве с Цвейгом и Грэмом Грином.
Весь свет окрестный сошелся клином
на нем. Ей больше никто не нужен.
Они читают одних поэтов, не любят танцы и папиросы.
И нет у них никаких ответов на заковыристые вопросы.
Слегка помялась его рубашка.
Его ждет дома дочурка Машка.
Сказать, что всё это рай - натяжка, и это будет звучать манерно.
Но без него ей настолько скверно,
что даже думать об этом тяжко.
Цветочки в вазе. Дивана мякоть. Конфет вчерашних сухая сладость…
Она давно отучилась плакать, ведь слёзы - слабость. Нельзя, чтоб слабость.
В колонках тихо играет Брубек.
Зубная паста. Всё тот же тюбик.
Они в чужие дома не вхожи. Их нет в театре, в кино и в клубе.
Зато она его очень любит.
И он ее очень любит.
Тоже.
Ждешь, что мужик позовет тебя на свидание, а он подрочил и спит.
Ах, как мне повезло, я расслышал стихи,
Я наброски из строк превращал в упоенье!
Словно шёпот листвы и теченье реки,
Словно времени бег, словно счастья мгновенья.
Ах, как мне повезло - я был в чём-то творцом,
Без меня этот мир был на книгу б короче,
Пусть не часто, но всё ж - я был тоже знаком
С мукой поиска слов… Благодарствую, Отче!
Ах, как мне повезло - с Верой легче во всём…
Что в утратах снискал, что в потерях отведал,
В том, что жил так как жил, не грустил о былом,
В том, что людям служил и иного не ведал.
Ах, как мне повезло - я своих отыскал,
И молился за них, в кровь разбивши колени.
На яву и во сне сочинял, сочинял -
Наши дни сочтены, есть ли время для лени?
Ах, как мне повезло - я живу не один,
И она не одна, вот ведь дело какое…
Для неё до сих пор я дышать не устал,
Ах, как мне повезло, потому что нас - двое!
Хитрый взгляд, подбородок острый, он со всеми всегда на «вы»,
Он бессмертный, как коза ностра, он живее других живых,
Никому никогда не верен, разве только - судьбе своей.
Непонятно, каких кровей он, может, вовсе и без кровей.
Появляется ниоткуда в час, когда никого не ждешь,
Он, конечно, большой паскуда, но гляди - до чего хорош!
В нем намешаны все пороки, что могла бы я отыскать,
Да, такие на Рагнарёке за собой поведут войска,
Да, таких не заманишь в клетку, не заставишь одеть кольцо,
Он не будет марионеткой, он останется подлецом.
Он не может прожить в неволе, он не сможет сидеть в тени.
Что, знакомый портрет? До боли?
…И тебе не перезвонил?
© Сверх-Она
Его губы, ну просто-Космос!
А глаза…
Глаза его-Рай!
Без него задыхаются многие.
Но ему нужна, лишь Она.
Та которая дышит не Им, а сама…
- Как погода у тебя сегодня?
- Сегодня солнышко, и так тепло… А вчера моя душа весь день бродила под зонтом…
- Вчера ведь не было дождя…
- Вчера ты не пришел и весь день в моей душе шел дождь. А сегодня своим приходом ты разогнал тучи внутри меня, выпустил солнышко и впустил тепло… Ты барометр моей души…
Он навсегда останется самой большой нереальностью в моей реальности.
Почтальон
Дождь запутался в наших приветах,
Разошелся и льет без разбора.
Километры любви - киноленты
Незадачливых двух режиссеров.
И читаешь ты - капля за каплей -
Как напрасно искала похожих,
Мне в ответ - про любимые грабли, -
А потом, - что искал меня тоже.
Нам бы прочь от отчаянной грусти,
От разлук с их взыскательным нравом.
Но не пустят друг к другу. Не пустят.
Обложили и слева, и справа.
От обманчивых встреч и скитаний
Сбились оба с пути и со счёта.
Ни прогнозов, ни расписаний,
Лишь надежда на смутное что-то.
Дождь устало глядит на конверты,
Он и рад был бы остановиться,
Но летят на вопросы ответы,
И страница спешит за страницей.
Copyright: Татьяна Боровская, 2010
Он говорит, что я одна такая.
К которой хочется прижаться.
И выпускать меня из рук не хочется.
…Не выпускай, держи нежнее и покрепче…
Мне первый раз не хочется сбежать.
В твоих руках лишь хочется остаться.
Он тот, с которым стала улыбаться.
Из-за которого совсем не плачу.
Я с ним смеюсь…
И это очень много значит!
Расскажи
Расскажи мне о лете шутя, без серьезных личин:
как сливаются небо и море в лазурную кромку;
о сороке-вороне в ладошке чужого ребенка,
и о смехе возлюбленных - светлом, заливистом, звонком,
без стыда и сомнений, счастливом без всяких причин.
Расскажи мне такое, чего не сказал никому:
о стихах, что доверил расстроенной, старой гитаре;
о недавно приснившемся глупом, холодном кошмаре,
где разлукой живем в бесконечном коньячном угаре,
потеряв ощущение смысла в табачном дыму.
Расскажи как устал от соседства вины и вина;
как пустеют, закрытые некогда, прочные клети
наших внутренних тюрем, и в прах рассыпаются плети…
И о том, как курносые, светловолосые дети
носят с гордостью, данные нами с тобой, имена.
Расскажи о любви! Покажи два измятых крыла,
что способны летать, хоть и пахнут слегка нафталином.
Отряхни их, достань - докажи подступающим сплинам
что, как прежде, по силам и нашим ссутуленным спинам
за собою почувствовать ворох живого тепла.
Copyright: Наташа Лебедева, 2012