Печальные глаза и сердца боль
Мы в жизни часто делаем ошибки,
Страдая сыпем мы на рану соль
И держим на лице подобие улыбки.
Взываем к Богу, ангелов зовя,
Мы обещания даём что б их потом не помнить,
Стоим у церкви голову склоня
Молитву до конца не можем вспомнить.
Мы подгоняем Бога под себя
Грешим в надежде, он нас не заметит…
И каждый раз страдаем говоря,
Что это Бог за грех нас чем-то метит.
И только за любовь нас Бог простит,
Господь и есть любовь на этом свете,
Душа лишь в суете опять болит,
Она для нас за все грехи в ответе…
.
Хочешь гляди, а не хочешь, так не гляди:
Я уродилась с огромной дырой в груди.
Чтобы ночами от ужаса не кричать,
Все родные решили не замечать.
Доктор, порассмотрев на стене ковры,
Через меня, сообщил мне, что нет дыры.
Мама навешала елочной мишуры.
Папа велел мне стыдиться своей хандры.
Я лила в нее кофе, несла цветы,
Чтобы как-то спасаться от пустоты.
Я вставляла туда мужчин, подруг,
Книги, идеи, работу, и все вокруг.
Складывала конфеты и шоколад -
Тоннами. А потом листовой салат.
Мужа, ребенка, машину, свои мечты,
Яркие безделушки, смартфон, кресты.
Позже болезни. С надеждой смотря вокруг,
Преданным взглядом, искала, ну где тот друг,
Принц, целитель, гуру или святой,
Кто мне поможет справиться с пустотой.
Сразу была готова впустить, любя,
Первого встречного, но не саму себя.
Будто собака голодная в конуре,
Будто бы нищенка у проходных дверей.
Стыдно подумать, что делала, где спала,
С кем ночевала, что ела, о чем врала.
Как наутро, сделав приличный вид,
Всем говорила, что вовсе и не болит…
В новеньких платьях, дыхание златая,
Тайно мечтала, что я, наконец, - не я.
Красила волосы в неисправимый цвет.
Рьяно пыталась нарушить любой запрет.
Делала, делала, делала все подряд.
Думала, меня после вознаградят.
И оставалась в квартире пустой одна,
Твёрдо решив, что стара и обречена.
Прятала за улыбкой с большим трудом
Зависть к нормальным. У них ведь работа, дом…
Ну, а во мне поломано, как росток,
Важное что-то. Вот только неясно что.
***
Годы идут, и я снова ответ ищу.
Радуюсь разному, и о больном грущу.
Рая не будет. Но кажется, будто свет
Светит мне в душу. И в ней говорит поэт.
Ну, а когда недостаточно света дня,
Луч пробивается будто бы из меня.
Через мою дыру, словно в лупу дней,
Люди рядом видят себя ясней.
Сами приходят и часто благодарят.
Вечно в нее мне что-нибудь говорят.
Дети целуют краюшки пустоты,
И доверяют мне тайно свои мечты.
Кто-то (вот это истинно, удивил!)
Даже признался моей пустоте в любви.
Как-то художник пришел, и, разинув рот,
Мне говорил, что не видел таких пустот.
Кто-то заметил, что тихая пустота
Всех принимает в объятия. И тогда
В ней происходит чудо. И если встать,
Не шевелясь, начинает нас исцелять.
Будто открытый космос нашёлся вход.
Дышит без воздуха и выживает тот,
Кто научился смыслы изобретать.
Уединение как кислород вдыхать.
***
Я бы хотела сказать вам, что все «ништяк»,
И что дыра затянется просто так.
Но вы простите, я точно не буду врать,
Я не знаю, как мне её залатать.
Мудрые говорят, к сорока годам,
Там, на месте дыры, остается шрам.
Если погода к нам, смертным, благоволит,
То он почти не ноет и не болит.
Может быть, по прошествии многих дней,
Я успокоюсь, и стану чуть-чуть мудрей.
Даже однажды пойму, что дыра и грусть -
Точно размером с Бога. И улыбнусь.
Точно размером с душу и не спеша
Я осознаю, что это и есть, душа.
Посиди иногда сам с собой,
ночь на это до капли потрать
и прими свою боль, словно бой,
тот, который нельзя проиграть.
Будет медленно небо светлеть
в невесомом дождливом окне,
будет сердце так сильно болеть,
как болит у солдат на войне.
Сам признайся себе, что не так,
разорви заколдованный круг,
чтобы враг был ужасен, как враг,
чтобы друг был прекрасен, как друг.
И не бойся себя уличить,
что не сжег за собою мосты…
Боль свою надо правдой лечить,
той, которую знаешь лишь ты.
Сам себе иногда помоги
одинокую боль превозмочь,
а тому, кого любишь, солги
и скажи, что ты спал всю ночь.
Муниципальным урбанизмом
С селитебностью территорий,
Промышленности экстремизмом
Всех в рекреацию прогонит.
На организме техносферы,
Вмещающем в себя стандарты,
Испытывают люди нервы,
Начав учится из-за парты.
От социальных интересов
Рождается спектр производства,
И задыхаясь от прогресса
Мы видим это превосходство.
Трансфертами заполнен город
Где есть субсидии и гранты.
Дотациями лидер дорог,
И от субвенции приятно.
В лице контрактных отношений
Просроченная дань уловок.
Есть польза с принятых решений
Любителям формулировок.
Инфраструктура городская,
Как паутина, держит цепко.
Пусть силится толпа людская,
Отсюда убегают редко.
Жилые, деловые зоны,
Промышленность, торговля рядом,
Везде дорожки и газоны,
Бульвары, парки, автострады.
Здесь патогенность ситуаций
Фундаментом болезнетворным
В среде различных комбинаций
Любого делает покорным.
Нехватка временных пропорций
Мозг провоцирует на прочность.
От информационных порций
Грозит инсульт проблем, за срочность.
И с инновации повсюду
Мечтает зародиться кластер -
Придуманное ныне чудо.
Где ты, инсинуаций мастер?
Всё доедят акулы-сети.
И осьминожик-мегаполис,
Оглохший от людских трагедий,
Опять счета возьмёт за полис.
Отшумели года, отлетели
Желтоглазой осенней листвой,
Словно птицы на юг улетели
Попрощались навеки с тобой.
Не вернуть, не занять эти годы,
Не догнать их уже никогда,
Стылым ветром осенней погоды
Пронеслась у висков седина.
Но от этого разве стало
Так уж плохо на свете жить,
Может быть твоё время настало
Быть любимым, а значит любить.
Позабыть те ушедшие годы,
Снова счастье своё повстречать,
Уберечь от ненастной погоды
И озябшую нежно обнять.
Что бы сердце тебя согревало,
Отдало бы немного огня
И в глазах что б твоих засверкала
Отраженьем частичка тепла.
Шепот ветра не дает уснуть,
за окошком дождик льет, как из ведра,
я прощаюсь с вами, ухожу в свой дальний путь,
извините, мне уже пора.
Я, как в зеркала, смотрюсь в других,
в тех людей, с которыми судьба свела,
может, я и впрямь такая, какой я отражаюсь в них,
может просто кривы зеркала…
Звездочка моя, свети, свети,
что бы не случилось - ты должна светить!
Ничего, коль в лужу наступлю ногой я на пути,
мне бы сердцем в грязь не наступить!
За окошком ночь черна, как смоль
Пусть мне говорят, что дальше нет пути,
я благодарю вас за тепло, за свет, за хлеб, за соль!
Извините, мне пора идти…
Непониманье - целая стена,
гора непреодолимая. Сестрой моей,
была сестрой моей сердечная подруга.
И нелюбима я теперь.
А боль обид и боль потерь несу одна…
Как плохо мне, как грустно мне
никто не знает.
Бегут минуты, дни идут.
Надежды тают.
И от бессилия реву по разным глупостям
и от обид от самых мелких
и неуютно себя чувствую,
живу, как не в своей тарелке…
Томлю себя, грущу одна…
Несу все дальше груз потерь…
Непониманье - целая стена,
гора непреодолимая.
Сестрой моей, была сестрой моей
сердечная подруга.
И нелюбима я теперь.
Если вас покусала чья-то собака, скажите спасибо, что не попались ее владельцу - порвал бы не хуже волка.
У людей как у собак и волков - для одних желанна воля, а другие без неволи себя не представляют.
Уходить нужно сразу, не растягивая удовольствие от боли…
В жизни надо делать перерывы,
чтобы выключаться и отсутствовать,
чтобы много раз, покуда живы,
счастье это заново почувствовать.
В душе пустота и на сердце тревога.
Волнение, страх и не виден просвет,
Как все надоело, устала в проблемах
Встречать каждый день и не зная ответ.
Где выход искать, и как нужно бороться
Чтоб силы свои не потратить в пустую,
Я, понимаю прежней жизни не будет
И снова душа в лабиринте блуждает в слепую.
Улыбки, лица, голоса
все переврала непогода.
Воспоминания приходят,
перебирая адреса.
То в сердце стук,
то в пустоту,
то в дверь настойчиво стучатся
моих бессонниц домочадцы…
Мы вдвоем. А зима-посредница.
Мы, как лыжники на лыжне.
В этом мире не просто встретиться,
а расстаться еще сложней.
Как листок пополам разорванный,
вдоль тропинки снега лежат
и нельзя уклониться в сторону,
и нельзя повернуть назад.
Этот снег-наша радость прошлая
и не в силах всего забыть
мы скользим по наклонной плоскости
не то леса, не то судьбы
Двенадцать годов за собою ведет,
все тропы разведав, Мышиный год.
За ним, поднимая крутые снега
шагает уверенно год Быка.
А там уже третий неслышно крадется,
он исстари годом Тигровым зовется.
Четвертый недаром повсюду считается
любимцем детишек- это год Зайца.
Среди звездопадов с высот небосклона
на землю спускается год Дракона.
Шестым же, сверяя подсчеты свои,
заносим мы в численник год Змеи.
Дождинками словно уздечкой звеня
над степью проносится год Коня.
Восьмым по порядку неспешно идет
степенный и тихий Овечий год.
Лишь вспомним его и представим лианы,
поскольку девятый год-год Обезьяны.
А в следующем не положено хмуриться
хлопочет хозяйкой радушной год Курицы.
Вдогонку несется как всадник в атаке
веселый, задиристый год Собаки.
Рассвет приближается, меркнет луна
Двенадцатым значится год Кабана.