Всякая тварь хочет любви и нежности.
Скончался Лев…- Покинул Дока
всю эту прозу…- навсегда (!)…,
с сердечной тяжестью порока,
презревшим жизнь…, в его года…,
а с ними, все былые роли
(Слыв - по призванию - тем и стал!)…-
Стране - известные пароли…
Ну, кто же Дурова не знал (?!)…,
ещё с далёких пор советских
(А без него ли - то - кино?!),
от фильмов детских… и до светских…,
где Лев - не слабое звено (!),
а даже боле, чем награда,
для режиссёров всех мастей…
Но, вот, прискорбная досада,
ступила горем новостей…,
где, лишь вчера, в такт оптимиста,
он жил…, судьбе ж - наперекор…,
а ныне, с нами, нет Артиста…-
Не оттого ли, жизни вздор,
себя являет (Крайне мерзко!)
и направляет в смертный путь,
где роль (Не слишком ли, ей, дерзко?!)
определяет жизни суть (?)…,
чтоб уповать на день грядущий,
в последний раз…, но для иных…,
запоминая миг текущий,
в кромешной тишине больных,
да и чужих…, хотя…, случилось…-
обычною людской судьбой…-
Час прОбил!..- Бытие ж смирилось,
встречая прозы упокой…,
под злой прибой, пусть лет немалых
(Но кто - судья - за их исход?)…,
в глазах застывших и усталых,
закрывших веки в обиход…,
чтоб возвращаться, впредь, отныне,
по-прежнему лукавя взор…-
в очередной кинокартине…-
А посему…- Мы ждём, Актёр!!!
Пьяный ёжик орёт в нору: -ХУЙНЯ-А … - ХУЙЛО-ОО… !!? - ХУЕТЕ- ЕНЬ !?? ??? … Из норы вылазит зверёк, и говорит: - Ёж сколько раз тебе говорить ---- ВЫХУХОЛЬ Я!!!
Кучка гиен, шакалов стая,
И льва на клочья разорвет,
И может даже уважая,
Башку ликуя отгрызет…
Толпе конечно, что бояться,
Кого в смирении терпеть,
Когда им проще разобраться,
И голову на кол одеть.
И страх животный пропадает
Когда исчез опасный царь,
Кто лучше стадом управляет,
Чем он, жестокий государь.
Без страха полная свобода,
Что не за хочешь всё твоё,
И уж твори, ну что угодно,
Всё в мире пачкая в дерьмо!
…ov…
Северный ветер дует сильнее,
Маленький котёнок сидит у двери,
Мама его никогда не согреет,
Просто её нету больше в живых.
Ну, а малыш всё сидит возле дома,
Не понимая чего дальше ждать.
«Может, увидят меня и согреют,
Я им не буду надоедать.
Может они заберут меня даже,
Будут кормить, не дадут умереть.
Всё, замерзаю, я не могу больше,
Нет, не могу этот холод терпеть".
Но вышел навстречу ему человечек,
Малыша подхватил и не дал умереть,
Котёнок почувствовал, что его любят,
И что он в тепле теперь будет сидеть.
Была у нас собака, овчарка. Пока маленькая, пусть дома живет, подрастет, дом охранять будет, и жить будет в будке, возле калитки. А пока место ей определили в корридоре, за дверью, на коврике. Ходила она по дому везде, баловали её как могли, но место она свое знала очень хорошо. Выросла, поумнела и живет дома, охраняет.
Прихожу с работы домой, а свекровь жалуется на собаку, мол собака у нее бутерброды отнимала, и не давала пройти в зал, пока она не скормила аж три штуки и поняла, что собака, с бутербродами в руках, не пропустит в комнаты, пришлось есть на кухне свой бутерброд.
«Я умер от обиды и недостатка колбасы в организме. Ваш Барсик.» - записка несчастного котяшки.
Я разогнал собак. Она еще
Жила. И крови не было заметно
Снаружи. Наклонившись, я сперва
Не разглядел, как страшно искалечен
Несчастный зверь. Лишь увидав глаза,
Похолодел от ужаса. (Слепит
Сиянье боли.) Диким напряженьем
Передних лап страдалица тащила
Раздробленное туловище, силясь
Отнять его у смерти. Из плаща
Носилки сделал я. Почти котенок,
Облезлая, вся в струпьях… На диване
Она беззвучно мучилась. А я Метался и стонал. Мне было нечем
Ее убить. И потому слегка,
От нежности бессильной чуть не плача,
Я к жаркому затылку прикоснулся
И почесал за ушками. Глаза
Слепящие раскрылись изумленно,
И (господи! забуду ли когда?)
Звереныш замурлыкал. Неумело,
Пронзительно и хрипло. Замурлыкал
Впервые в жизни. И, рванувшись к ласке,
Забился в агонии.
Иногда
Мне кажется завидной эта смерть.
Кот был голый. То есть - совсем без шерсти. Порода такая «сфинкс канадский».
Кот лежал на тощей подстилке в тесной клетке витрины московского зоомагазина. На ценнике была обозначена и порода и цена. Вот из-за цены-то и сидел кот весь свой недолгий век за решеткой. Он уже достиг тут половой зрелости, но не имел ни одного шанса, чтобы ею воспользоваться. Не было у него и клички. Просто кот, даром, что породистый. Даже птичек он мог видеть только в клетках напротив. Те беззаботно чирикали тропическими голосами и прыгали по жердочкам в клубах ароматов сухого корма для животных. Разноцветные рыбки за стеклами аквариумов бестолково суетились под монотонное бурчание компрессора. В соседней клетке круглые сутки тряслась ливретка, считающая себя собакой. Природное недоразумение, а не собака, если здраво рассудить. Ярусом ниже спал, уткнувшись носом в описанную пеленку, щенок таксы. Молодой еще пока. И поговорить-то нет с кем.
Сегодня опять никого не купили. До закрытия магазина оставалось полчаса, и можно было уже не надеяться на избавление из клетки еще двенадцать часов. Жизнь была поделена ровно пополам: на время с надеждой на избавление из клетки и на безнадежное время. По ночам покупатели не ходят в зоомагазины. За едой и за питьем ходят, а за животными - нет. Кот со вздохом положил голову на лапы. Под розовой полупрозрачной кожей было видно, как бьется жилка на его шее. Кот был розовым. Это привлекало внимание.
Мимо шла пара покупателей. Кот шевельнулся и приподнял веки - «вдруг купят?» Женщина остановилась на ходу:
- Ты посмотри, какая у него тоска во взгляде! - сочувственно прикоснулась кончиком пальца к прутьям клетки.
Глаза у кота широко раскрылись, и на нижних веках внезапно скопилась прозрачная влага. Много.
Кот не двигался. Он знал, что женщина сейчас оценивает цифру на ценнике. Уже знал, сейчас прозвучит привычная фраза «Блин, что же так дорого-то?» Фраза прозвучала…
Кот обреченно зажмурился. По обеим безволосым щекам покатились две огромные слезинки.
А что толку? Ценник тут есть у всякого, а слезам Москва не верит.
Мефодий (мой кот) подрос, ему уже пять месяцев. Можно сказать, что поуспокоился. По крайней мере, мусор больше по кухне не раскладывает, занавески обрывает не чаще одного раза в неделю.
Котенка мы взяли у маминой подруги, Ларисы Павловны. У неё дома живет кошка Бусина. Беспардонная, скажу я вам, особа. Всё у неё от настроения зависит: то ластится, то на ноги бросается. А уж когда беременная ходила, так и вовсе её поведение никакому объяснению не поддавалось. Там же живет кот Мишка. Красавец такой, что слов не найти! Уравновешенный, вежливый, интеллигент до мозга костей. Мне даже кажется, что Мишке иногда стыдно бывает за Бусино поведение. А уж как он за ней ухаживал, когда она котят его под сердцем носила, как переживал! Мы налюбоваться не могли.
Вот и попросила я Ларису Павловну котёнка мне оставить, если точной копией Мишки будет. Мефодий внешне - вылитый Мишка, а вот характером в мамочку свою бесшабашную пошёл. Так ведь характера в новорожденном котёнке не разглядишь…
Я ведь когда его заводила, мечтала вырастить «диванного» кота: в меру наглого и без меры ленивого. А Мефодий носится по квартире, всё равно что на реактивной тяге; ест, вроде бы, много, но при этом в весе не прибавляет. На толстого и ленивого кота вовсе не похож. На улицу не выпускала, хотела, чтобы вырос чисто домашним. «Не по статусу нам с дворовыми кошками водиться,» - думала. Но когда в конце мая термометр зашкаливал за 30 градусов, бедного Мефодия, одуревшего от сидения в душной квартире, можно было найти только в туалете, распластавшегося на холодном кафельном полу и прикинувшегося ковриком. Стало жаль животину, и я решила выгуливать его во дворе.
Первый раз он ходил по травке на полусогнутых лапках и шугался любого звука. На второй день осмелел настолько, что решился понюхать одуванчик и даже погонял бабочек. На третий день остался котейка во дворе без нашего присмотра минут на пятнадцать. Дочка принесла его в квартиру на вытянутых руках и морща носик. Уж не знаю, куда Мефодий умудрился провалиться за эти 15 минут, но видок у него был тот ещё: весь по уши мокрый, и амбре от него такой, что хоть святых выноси. Когда его в тазике с душистым шампунем мыла, промелькнула-таки в голове гадкая мыслишка: не легче ли утопить, чем отмыть? Мысль прогнала, кота отмыла, квартиру проветрила. Зато потом Мефодия было не слышно и не видно часов пять: сушился и осмысливал пережитый опыт.
Ну, а потом пошло… Мы с дочкой на прогулке были ему уже совсем не нужны, стал самостоятельным. Придешь с работы, только ключ в замок вставишь, уже орёт дурниной, чтобы на волю выпустили. А потом и вовсе через форточку стал уходить, благо на первом этаже живём, и форточка всегда открыта. Стала замечать, что корм в миске исчезает с небывалой быстротой и в огромных количествах. Сколько ни наложи, всё слопает. Обрадовалась, думала, вес начнёт набирать. Не начал. А объяснялось всё просто.
Сижу как-то ночью на кухне, курю, свет не включаю. Смотрю, Мефодий в форточку запрыгнул. Только хотела его поприветствовать, смотрю, а за ним еще одна кошечка карабкается. И сразу к миске. Поняла я тут, куда у нас корм пропадает. «Извини, - говорю, - друг Мефодий, что букетно-конфетный период тебе порчу, но у нас тут не общепит!». Подруга Мефодия с кухни была безжалостно изгнана, а форточка с тех пор крепко заперта.
Наблюдаю вот теперь из окна, как их отношения дальше развиваться будут… (2007 г.)
Жил у нас водолаз (ньюфаундленд) по имени Малыш и кот Шарик. Это они раньше у нас жили, а теперь живут у моего мужа бывшего, поскольку после развода всё зверьё моё осталось с ним. А мы дружим, навещаем друг друга иногда. Муж - добрейшей души человек, но выпить ооочень любит. Как-то раз поутру заходим с дочкой к нему. Лето, тепло, День города. Сидит около дома на завалинке, покуривает, головной болью похмельной мучается. Зверьё моё рядом разлеглось. Стою, значит, с мужем разговариваю. Вдруг он странно так за спину мне посмотрел, и лицо его при этом изменилось. И бормочет так тихонечко: «Допился, всё… больше ни капли… вот она, белая горячка…». Не успела я как следует удивиться, как с Шариком тоже начало происходить что-то странное: глаза выпучил, шею вытянул и всем своим видом показывает, что крайне удивлён, поражён, обескуражен… И смотрит туда же, что и муженёк. Затем Шарик изобразил на морде испуг, но не бросился бежать опрометью, а медленно так стал пятиться, запнулся за бревно, на котором муж сидел, свалился за это бревно и только оттуда сиганул во весь опор. Малыш как лежал, так и остался лежать. Поднял голову, посмотрел в ту же сторону, что и все, вздохнул по-человечески и снова морду на лапы положил: я, мол, давно живу, меня ничем не удивишь. Я наконец-то вышла из ступора и оглянулась. Если честно, я икнула от неожиданности. Прямо из-за сарая на меня смотрел… верблюд! Жевал что-то деловито и смотрел. Я впервые так близко видела живого верблюда. Представляю изумление Шарона, который даже не подозревал, что нечто подобное существует в природе, тем более в непосредственной близости от родного жилья.
А объяснилось всё очень просто. В наш маленький городок на День города помимо всяких лошадок, пони, осликов в этот раз привезли верблюда, который должен был катать всех желающих. Поскольку начало рабочего дня у верблюда было запланировано часов на одиннадцать утра, то и привязали его попастись до поры до времени, да не больно хорошо привязали, вот верблюд и пошёл неспешно гулять по дворам…
А Шарик ещё долго после этого случая, собираясь погулять, осторожно высовывал голову из-за дверей во двор, пристально осматривал окрестности и, только убедившись, что его жизни и рассудку ничего не угрожает, бежал по своим важным кошачьим делам…