Мы лечим душу злостью и молитвой,
До боли сжав стучащие сердца,
Сквозь зубы оскорбленья цедим… слитно
С брезгливым выражением лица.
В глаза… вослед… да в общем-то, не важно,
Скорее, чтоб увериться самим,
Что нам терять любовь совсем не страшно…
Уходишь? Чёрт с тобою и… Аминь!
Собой гордимся: «Вот же сила духа!
Любовь из сердца выжгли в пять минут!
То не любовь была, раз быстро так потухла!», -
Срывается с потрескавшихся губ.
Сквозь зубы оскорбленья цедим слитно
Вослед утерянной по глупости любви.
А сердце разрывается молитвой -
«Постой, Любовь!!! Прошу!!! Не уходи!!!»
Не страшно мерзнуть в холода,
Заснуть одной в огромном доме.
Страшней всего - это когда
Ребёнок третий месяц в коме…
Не страшно, если дежавю,
И каждый день, как предыдущий.
Страшнее - это на краю
От мысли скверной: папа пьющий!
Не страшно - душат платежи,
Друзей, по сути, так немного.
Страшнее - это хочешь жить
И каждый вечер молишь Бога.
Не страшно - с кем-то рвется нить,
Нет денег, счастья, власти, чина.
Страшней всего - это любить
Давно женатого мужчину.
Не страшно - всю неделю дождь,
Сидишь, замотанная в пледе…
Страшней всего, когда ты ждешь
Того, кто так и не приедет.
Наше сердце выдерживает всё,
Радость, боль, иногда разлуку.
Бывает так, что и грустит оно,
Когда никто не протянет ему руку.
Туфли сброшены, ноги босЫе -
По росе, по траве, что ковром…
Солнце капельки утра носило
В решете, дорогим серебром.
Утро нежилось в радужном свете,
За собою влекло и влекло -
Никуда не сбежать на рассвете,
Не разбив дорогое стекло.
Туфли сброшены, нежатся тени
В колыбели уснувшей воды,
Цвета розы и нежной сирени
Отражение дальней звезды!
Месяц робкий уснул в дозоре,
Оперся на ружьё из макуш…
Ах, какие здесь тихие зори -
Колыбель настрадавшихся душ.
Я изранена, истерзана, истощена. Обезличена, обескровлена, опустошена. Я рыдаю от чужой боли, я смеюсь от чужого счастья. Я натягиваю на душу тело, презирая себя за слабость.
Мне не стать уже, как прежде, сильной, мне не быть независимой впредь. Меня убили, освежевали. Моя любовь никому не нужна. Я бы себя отдала Сатане, но ветошь ему ни к чему.
Я увидел тебя. У перил ты стояла.
Монотонно крошила, хлеб, семье сизарей.
Безразлично взглянув, хлеб крошить перестала,
И пошла, поплыла, не видя людей…
Взгляд холодный… Но всё ж…
Сердце ёкнуть, заставил.
И горячая дрожь,
Потекла по спине…
Буду помнить всегда,
Взгляд пустой, отстранённый,
Он на миг задержался… Задержался на мне.
Кто-нибудь поймёт тебя однажды.
А пока, увы, не суждено.
Шёпот сплетен слышит каждый. Крик души - почти никто.
Как жаль, что сразу же понять нам не дано,
С кем в жизни можем обрести покой и счастье,
А от кого лишь боль постичь нам суждено…
Как знали бы - так меньше было бы напастей…
Мне душу зашивали без наркоза,
А я терпела. Из последних сил.
Казалось, я умру от «передоза»
Той боли, что в мое он сердце влил.
Но Кто-то сверху мне шептал: «Не стоит
У боли той идти на поводу!».
Еще о том, что все всегда проходит…
Представьте, я поверила Ему.
И боль ушла, оставив горький привкус.
Я оказалась, все ж, ее сильней.
Я верой своей вылечила вирус,
Теперь мне не страшны и сто смертей.
Душа моя похожа на младенца,
Она - чиста и поперек, и вдоль.
Я одного желаю ей всем сердцем:
Не знать вовек, что значит слово «боль».
Стихи так часто - плата за игру,
За удовольствие играть словами…
К тому же мы с души снимаем камни
Стихами, что родятся поутру.
Стихи так часто - плата за любовь,
За нелюбовь, за злость и раздраженье,
За невезенье, или за везенье…
За всё мы платим векселями слов.
Стихи так часто - плата нам самим,
Сбить напряжение таким кровопусканьем,
Тревожным, сладким самоистязаньем
Свои тревоги обращая в дым…
Кто скажет боль пройдёт - не верь,
Она лишь притаится тихо…
И снова в памятную дверь,
К тебе тихонько постучится.
Года идут, сменяя дни,
Стираются мгновенья и улыбки,
Одна душа, лишь только намекни,
С архива выложит нам памятные снимки.
И так до боли, лишь закрыв глаза,
Пронзая каждое мгновенье,
Из глаз твоих покатиться слеза…
Такая же немая, как забвенье…
Еще не давно мы - подруги были.
И жизнь была спокойна и мила.
Но разом чувства теплые остыли.
Ведь предала меня ты. предала
Как ты могла решиться на такое?
Я не сужу. а лишь хочу понять…
Как чувство дружбы светлое. святое
Смогла ты на иное променять?
Еще не давно не могла себе. представить.
Что в жизни может .быть такая боль
Что так цинично сможешь ты подставить.
Что равнодушия избыток в тебе столь…
Я назову коварством твой поступок -
Вот так вот именно и выглядит оно.
Ведь столько было в адрес твой уступок.
Но ты не оценила ничего…
Я не хочу с тобою выяснений.
Рассудит жизнь - кто виноват. кто прав.
Пусть этот стих глубоких откровений
Поставит точку. боль мою прогнав.
Пройдут года. и ты поймешь наверно.
Насколько же была ты не права.
Не оценив своей подруге верной.
И вспомнишь .как ее ты предала…
Не я ушла - ты отпустил…
Не я лгала, а ты лукавил.
Не знаю - правда ли любил, но,
правда, что страдать заставил.
Теперь не мне жалеть -
тебе: искать побед и утешений.
А я в твоей скупой судьбе
останусь сладким прегрешением.
Я не ушла, а ты прогнал…
обманом раня и терзая.
Погашен свет, окончен бал…
Я больше в чувства не играю.
Когда ты людям причиняешь боль,
С улыбкою плюёшь нарочно в душу,
Подумай: вдруг тебе страданий соль
Вернётся и твой личный мир разрушит…
Играли мальчики в солдатиков
От пустоты, от «делать нечего»…
И не во вражеских фанатиков -
В своих стреляли опрометчиво.
Кто за идею, кто за золото,
Кто жаждой власти одурманенный,
Не разбирая: старо - молодо,
И добивая тех, кто ранены.
Земля усеяна невинными,
Чужому слову непокорными.
Глаза обласканы руинами,
А ум забит словами вздорными.
Покрыты не военной славою,
И не почетом победителей,
А сплошь проклятьями кровавыми,
Слезами горькими родителей…
Смотрели тетеньки, да дяденьки,
Сгребая жар чужими ручками…
Да про себя смеялись гаденько,
Монетки складывая кучками.
Играли мальчики в солдатиков.
Всё думали, что правды вестники.
Сестричек схоронили, братиков.
Остались холмики, да крестики…