Мне хочется хороших новостей,
Я больше не могу читать плохие…
Хочу читать о счастье у людей,
О том, что стороной прошла стихия.
О том, что что-то там изобрели,
Но не для разрушений, а во благо.
И что лекарство важное нашли!
Что обрела хозяина дворняга!
Что брошенных детей на свете нет!
И стариков не оставляют тоже!
Что каждый и накормлен, и согрет,
И в мире доброта — всего дороже.
О том, что прекратили воевать
В один момент все страны на планете.
О том, что государству не плевать
На то, какими будут наши дети.
О том, что научились дорожить
И добрым словом, и мгновеньем каждым!
О том, что непременно будем жить!
Что в мире нет ни голода, ни жажды…
А за окном сентябрь всё желтей.
И хочется рыдать, кричать истошно.
Я так хочу хороших новостей.
Мне от плохих который месяц тошно.
Copyright: Ольга Гражданцева, 2018
Свидетельство о публикации 118091808117
Иногда, чтобы устоять, достаточно голоса друга. Человеческого «скучаю», в которое можно укутаться, как в уютный плед.
Иногда достаточно знать, что тому, кого любишь, стало легче. Что сегодня у него болит меньше, чем вчера, и, значит, есть надежда, что его завтра пройдет без боли.
Иногда бывает важно через страх заглянуть в свои воспоминания и обнаружить, что там все успокаивается. Уже переносимо. И, значит, есть шанс, что скоро прошлое станет опорой, а не пропастью.
Иногда, чтобы устоять, бывает достаточно просто остановиться. Проживать жизнь, не забегая вперед и не застревая в ушедшем. Дышать осенью, шуршать опавшими листьями в парке. Провожать птиц. Ждать первых заморозков. Доверять течению. Отпускать по холодной воде бумажные корабли несбывшихся историй.
Настроение сентября: это когда хрустящие хлопья лениво падают в чашку, а затем топишь их молоком. Ровно так же, лето накрывает осень. Когда приходит осень, всё за окном становится золотисто-рыжим, но с твоего носа и щек, куда-то пропадают веснушки. Так же, как золоченые, громоздкие серьги сменяют скромные, не приглядные «гвоздики» и звенящих браслетов не видно и не слышно за накинутыми на них рукавами пальто. Это время тыквенного пирога и яблочного пая. Когда хочется просматривать старые фильмы, бросая взгляд на озябшую иву за окном. Время сухих цветов, экибан и хождения по магазинам без энтузиазма, что-либо прикупить. Это время «ленивых» шагов, длинных разговор и махровых носков. Чтения книг и время когда очень хочется мечтать. Теребишь кота за ухом, играешь ногой с хвостом собаки и кусаешь любимое чудищ. Потому что осень: время всего золотисто-рыжего, тыквы и пая, которые ему с начала сентября уже изрядно надоели и не лезут в горло. Но побрякушки лежат на дамском столике, играть браслетами не хочется, и играешь ты с хвостом собаки, и на его нервах. Типичная осенняя, женская забава.
Не спать не значит сны не видеть.
Открыть глаза… НЕ ЗНАЧИТ ЖИТЬ.
Не видеть свет — не значит жить во тьме…
И быть другим — не значит быть изгоем…
Иди сюда — не значит «гоу ко мне»…
Врага убить — не значит стать героем…
Не вспоминать — не значит «позабыть»
С ума сходить — не значит «помешаться»…
БЫТЬ ОДНОМУ — НЕ ЗНАЧИТ «НЕ ЛЮБИТЬ»…
И уходить — не значит «не остаться»…
И забор мой стоит, не валится,
астрой осень вовсю цветёт…
а рябина девицей красною
снегирей и синичек ждёт…)
Будем ли мы танцевать или нет — все равно мы будем дураками. Давайте танцевать.
Японская пословица
Ноктюрн Шопена, дождь в окне
В забытой книге листик клена.
Покой души. Жизнь, как во сне
Полупрозрачность полутона.
Полуволшебность тишины
Покой души. Ноктюрн Шопена.
Последний вздох живой листвы
В полузагадочности тлена.
Есть такие мерзкие люди: пока им настроение испортишь — семь потов сойдёт.
Осенней тишины я пью настой,
ведь летний звон ушёл в забвенье снов.
Закрыл все двери крепко на засов,
лежит вокруг теперь туман густой.
Седая ночь укутала дома
и блики серебристые в окне.
А время-метроном диктует мне-
— за осенью последует зима.
Она порошей заметёт виски,
о бренности напомнит мне земной.
Но память, вдруг пронзив своей стрелой,
избавит от нахлынувшей тоски.
Наплыв былого согревает вновь,
воспоминания даны нам в дар.
И распалят они в крови пожар,
и запылает прежняя любовь,
которую сковал однажды лёд,
но память этот лёд растопит в нас.
Я наслаждаюсь осенью сейчас
и пусть зима немного подождёт.
Паршивое настроенье,
Изредка режет живот.
Не радует даже печенье,
Не лезет оно просто в рот.
Извилины так завернулись,
Что масло из них выжимай.
А в мыслях пустоты надулись,
Не лопнули, так, невзначай.
Куда не смотрю — всё пустое,
Или набито не тем,
Дырявое, или сырое,
Похоже на ветошь совсем.
Пишу я, и изнемогаю…
Терпенье перешло уж в хронизм.
От дома вестей издыхаю,
А здесь какой-то тупизм.
И тупо лежу, и встаю я,
Когда позовут на еду…
И, опять, на кровати дремлю я,
Или в сон, ненароком, уйду.
Почти отменили лекарства,
Но я этому вовсе не рад.
Я от этого постоянства,
Попадаю в лежачий ад.
Я не хочу стать животным,
Тем, что в клетке годами живет.
И с отвращением рвотным,
Терплю, но не плюю в потолок.
Я не знаю, уж сколько осталось,
Бултыхаться мне в этом борще?!
А, как выйду, вздохну, чем осталось;
Позабуду об этом вообще.
23 июня 2013 года.
И пусть сентябрь будет очень невесомым. Не ищи в нём много смысла, мой друг, но и легкомыслия — тоже.
Пусть он будет тонким и нежным, наполненным лёгкостью и созерцанием. Он приходит всегда украдкой, где-то ещё в августе. Робкий, нерешительный — он решает всё.
Он решает, что быть теперь всему теплее и ближе к душе. Он решает, что вокруг всё вдруг становится ярче и отчетливее, острее чувствуется каждый вдох природы. И каждое чувство он решает тоже, нужно лишь разрешить ему быть творцом. Нужно разрешить себе принимать его счастье, потому что ничего кроме счастья сентябрь создавать не умеет.
Открывай объятия шире, мой друг. А если ты вдруг позабыл, как это делается, то просто попытайся представить вместо своих рук крылья.
Вы любите кофе с корицей?
А я вот порой балУюсь —
Когда почему-то не спится,
Когда отчего-то волнуюсь.
Мне нравятся пряные ноты
И послевкусия терпкость —
Не так уже давят заботы,
Не страшит неизвестность.
На дне моей чашки осадок —
Причудлив узор, «говорящий»:
«О прошлом думать не надо,
Живи своим настоящим!»
Вы любите кофе с корицей,
А в пару к нему шоколадку?
Вернут они радость сторицей,
Жизнь будет корично-сладкой.
на красной шапочке передник
рюкзак и белые банты
и мужикам теперь наверно
кранты
НАСТРОЕНИЕ: Так! Пaтронов мaло, пoэтому встaньте пoкучней!
…Лето, постой! Лето, не торопись!.. Ещё столько зелёной листвы, столько солнца, столько нереализованных планов. Мимо меня пронеслись все горные реки, прошумели все морские волны, просвистели все степные ветра. Мимо меня… Я словно пленница в капсуле этой квартиры. Сменяются времена года, качается небесный маятник, тикают настенные часы. Картинка за окном теряет контраст, выцветает, обращается в сепию. Тени становятся длиннее, время переводит через дорогу немощных и уставших. Такая щемящая грусть в увядании природы, в первых сорвавшихся листьях, в блёкнущих оттенках астр и хризантем.
Мне жаль уходящего лета, жаль себя в нём. Жаль августа, что сорвался с ветки божьего сада тяжёлым наливным яблоком — и падает, падает, падает — и вот-вот коснётся земли, и расколется надвое, как уставшее сердце лета. Лето, постой!..
Лето добегает до сентября. Год добегает до осени. Жизнь пробегает сквозь нас, протекает синей водой, проплывает насквозь большой небесной рыбой. Вдохнёшь — а внутри тебя океан. Приложи ладонь к уху, послушай, как шумит его прибой, как кричат его чайки, как швартуется белый корабль прямо у твоего сердца. Что написано на его борту? «Любовь», «Жизнь», «Печаль», «Вера», «Отчаяние», «Сила»?.. Не разобрать…