Моя страна, моя судьба,
Моя мечта, моя война,
Моя любовь, моя весна
И я - стена.
Отчизны сын, страны солдат
Так было сто веков назад.
За друга друг, за брата брат
Мир этим свят!
И каждый свой зажигает очаг,
И каждый свой поднимает флаг,
И наших душ и сердец костры
Как во тьме маяк…
Я снова делаю шаг,
Я поднимаю свой флаг
Сквозь злые ветры тревог
И неверия царства.
В этом бою я в строю,
Я верю в правду свою
И поднимаю свой флаг моего государства.
Я поднимаю свой флаг моего государства.
Здесь сто дорог - моя земля.
Моя Москва - звезда Кремля.
Здесь кровь отцов хранят поля
И кровь моя…
И это то, что я отдам
Во славу жизни сыновьям.
Победы, веры добрый знак
Российский стяг.
И я снова делаю шаг,
Я поднимаю свой флаг,
Сквозь злые ветры тревог
И неверия царства.
В этом бою я в строю,
Я верю в правду свою
И поднимаю свой флаг моего государства.
Я поднимаю свой флаг моего государства.
И каждый свой зажигает очаг,
И каждый свой поднимает флаг.
И наших душ и сердец костры
Как во тьме маяк…
Мы снова делаем шаг,
Мы поднимаем наш флаг
Сквозь злые ветры тревог
И неверия царства.
В этом бою мы в строю,
Мы верим в правду свою
И поднимаем наш флаг своего государства.
Мы поднимаем наш флаг своего государства!
…Никелодеон все-таки соединился с Джетиксом, и полки уродцев разворачивались в боевой порядок. Пятачок этого уже не видел, развороченный бок не оставлял ему шансов, и только толстая лапа друга держала его в этом мире.
- Винни, - спросил он вдруг, - а мы и правда англичане?
- По рождению, - сумрачно отозвался медвежонок. - Только по рождению.
- У меня штаны клетчатые. Наверное, я шотландец. - Кровь точила по боку тонкой струйкой и говорил Пятачок все тише.
- Конечно, шотландец. Они же самые стойкие воины! - Винни безуспешно попытался сглотнуть комок, вставший в горле. - Я всегда подозревал, что ты Мак Пятак!
- Нет. О’Пятачок. Так правильнее… и красивее… О’Пятачок вступает в бой… Ты же напишешь… - Пятачок шумно выдохнул. И не вдохнул.
- О, Пятачок… - Медвежонок замер, боясь потревожить друга. Время просто остановилось, пропали и звуки и запахи, пропал весь мир. Пропал и сам Винни, уставший на этой безнадежной войне, и казалось ему, что там впереди ему приветственно машет лапой небольшого роста воин в клетчатых штанах, и надо нагнать его, сказать, чтобы он вернулся, ведь это же ужасная ошибка, да и О’Пятачок скорее ирландская фамилия…
* * *
Карлсон сидел на дереве и отчаянно мёрз. Утренний холод пробирал до костей, но комплекту тёплой одежды разведчик предпочёл десяток противопехотных гранат - вес тот же, а пользы больше. Перелететь через линию фронта днём было нереально - у расплодившихся уродцев были счетверённые пулемёты. Поэтому Карлсон покрывался гусиной кожей, вытирал нос, мрачно оглядывал окрестности, но не двигался с места. Транспорт запаздывал.
- И-и-и, бразза! Лук, лук, хиариз энисинг стрэйндж! - Из подлеска выбралась пара редкостных страшилищ. Они гордо называли себя бобрами, но Карлсон даже после знакомства с Айболитом не мог представить, как из бобра можно сотворить нечто подобное.
А, проклятье! обёртка от аварийной шоколадки выпала из кармана!
Ждать было некогда, в любой момент могло подойти подкрепление, и Карлсон ударив по кнопке на животе, кинулся в атаку. Заложив вираж, он с ходу успокоил этого приметливого, и развернулся было ко второму, но тот оказался не прост. Это подобие бобра уже стояло у дерева с «Стингером» на плече, уворачиваться не было никакой возможности, и Карлсон ринулся в крутое пике, желая только подобраться поближе, чтобы и уродца задело осколками.
Отморозок запаниковал, выронил оружие и тонко заверещал от ужаса - лицо падавшего на него Карлсона было перекошенной маской праведного гнева.
- Лови плюшечку, голодяй! - Карлсон как на учениях метнул четыре гранаты, накрывая цель квадратом, и попытался выйти из пике. Попытка оказалась удачной, пике перешло в бреющий полет над краем болота. За спиной ухнули взрывы, (есть ещё один, мелькнула мысль), и что-то мелкое и тяжёлое с металлическим стуком цвиркнуло по несущему винту, Карлсона мотнуло, и он на полной скорости врезался в болото, подняв фонтан брызг. «Врут про свой осколок», - успел подумать летун, после чего мысли закончились.
* * *
Тихим болотным течением вдоль берега влекло здоровенное замшелое бревно. Иногда у этого бревна отрывалась пара цепких золотистых глаз, после чего курс корректировался. Наконец бревно остановилось и разинуло зубастую пасть, из которой деловито выбрался Чебурашка. По свисающей маскировке пушистый малыш взобрался на голову крокодила, снял огромные очки-консервы, вынул из ушей затычки и огляделся.
- Эх, зелёный, чего-то я не вижу его. Неужто опоздали?
- Нет. Все по расписанию. До контрольного времени минута - как раз нам до берега добраться.
- Тогда двинули. Только давай-ка не напрямую, а вдоль во-о-о-он тех камышей. Как-то примяты они странно.
Гена молча заработал хвостом и лапами. На выходах он никогда не спорил с Чебурашкой. Большие, чуткие уши, острое зрение в любое время суток, здравый смысл - все это делало маленького зверька лидером. В лагере же Чебурашка тушевался, забивался в палатку и занимался какими-то своими мелкими делами, изредка выбираясь погреться у костра и послушать, как Гена поёт.
При ближайшем рассмотрении примятость обернулась целой просекой, в конце которой друзья увидели знакомую толстенькую фигуру, лежавшую ничком.
Карлсон был жив, но без сознания.
- Щас, щас мы его, - «товарищ Че» быстро вытащил из небольшого рюкзака аптечку. - Так, глюкоза, адреналин, вена… Готово. Засекай, Гена, время - через пятнадцать секунд встанет.
Карлсон открыл мутные глаза. Потом зашевелил опухшими, разбитыми губами, поминутно отплёвываясь:
- Ещё глюкозы. Че, дай ещё…
- Хватит. Нам ещё сколько назад плыть.
- Не боись, у меня в НЗ сто тысяч пачек глюкозы, мне б силы до него добраться.
- Что до Базы, что до НЗ - все одно переться. Так лучше сразу на базу. Да и командир ждёт. Гена, поднырни под него, у меня сил не хватит такую тушку наверх затащить.
- Поднырни… Я что, подводная лодка, что ли? - заворчал крокодил, стаскивая постанывающего Карлсона на место поглубже.
- Нет, - совершенно серьёзно ответил Чебурашка. - Ты гораздо лучше любой подводной лодки. Я бы не променял тебя на сто тысяч подводных лодок.
Потом он уложил поудобнее Карлсона, снова впавшего в забытьё, и накрыл его маскировочной сеткой. И всю обратную дорогу держал его за руку, боясь упустить пульс.
* * *
Тонко очинённый карандаш постукивал по карте, привлекая внимание.
- Противник вышел к линии Болото Ягишны - Ромашково - Простоквашино - Зачарованный лес. Есть опасность вторжения в Джунгли и Север. Паровозик долго оборонялся, но в конце концов его заставили отойти в само Ромашково. Простоквашино оказалось под фланговой угрозой и я предлагаю его оставить.
Малыш поднял голову и обвёл собравшихся холодным взглядом. Вроде и цвет глаз не изменился, все тот же голубой - но сейчас вместо летнего неба было северное сияние, стылое и беспощадное.
- Не согласен. - Тут же откликнулся из дальнего угла Дядя Фёдор. - Я из Простоквашино не уйду.
- Неподчинение приказу? - Взгляд малыша налился тяжестью. - Военное время, знаешь ли…
- А какая мне разница, где лечь? - отозвался Дядя Фёдор. - Мне уже отступать некуда.
- Это ты, Дядя Фёдор, правильно говоришь, - подошёл сбоку полосатый Матроскин, - нам из Простоквашино уходить нельзя. Там ещё как фишка ляжет, а уйдём - все, обратно не возьмём.
- Ладно, Шарик - понятное дело, с коллективом, а ты, Печкин, чего молчишь? Тоже геройствовать будешь?
- Так ить враги первым делом что брать будут? Мосты, банки, почту. Как я им своими руками почту отдам? Не, я в Простоквашино, там на холме сподручно будет.
Тут Малыш заметил, что Печкин необычайно спокоен и суров, на голове бескозырка, а из распахнутого ворота выглядывает чистёхонькая тельняшка.
- Ну, а это-то зачем? - Командующий жестом показал на бескозырку.
- Да ты просто не в курсе, командир, - засмеялся Дядя Фёдор, - Печкин в морской пехоте мичманил, да списан был по ранению. Все нормально, все по праву. Ну, скажешь ещё что?
- Если решились - держитесь крепче. Против вас Жирный Луи с папашей и всем семейством. И Арнольд. Я могу рассчитывать на вас? Если вы хотя бы вечер продержитесь - я смогу перебросить подкрепление в Зачарованный лес, у них там совсем худо.
- Совсем? - прищурился Дядя Фёдор, - Сова поди-ка депешу прислала?
- Совсем. - Малыш прошёлся вдоль стола с картой. - Пятачка положили, Винни ранен, Иа ранен, ладно хоть легко. Карлсон лично летал.
- Понял. Добровольцев со мной отпустишь?
- Куда вас девать, бери. Но не больше трёх, а то знаю я вас - весь личный состав сманите! - Малыш уже даже знал, кто эти добровольцы.
- Тогда мы пошли. Вперёд, гвардия, нам ещё окопы рыть. Персей, Тесей, Язон - не забоитесь, а?
- Цэ, - отозвался голос, кажется Тесея. - Я на Минотавра одын ходыл - не забоялся. Пошли уже.
* * *
Вечер накрыл Таинственный лес, и чем ближе подходила ночь, тем тише становилось на войне.
- Вот я никак не пойму, говорил Винни-Пух, регулярно прикладываясь к фляжке. - Кролик, ты же умный, вот объясни мне, что происходит?
- Война, - пожал плечами Кролик. - War never ends. И все такое.
Уши у Кролика понуро свисали из прорезей в каске, очки в очередной раз погнулись, на щеке красовалась длинная царапина, а камуфляж был в таких лохмотьях, словно его драла стая собак. Хотя и в самом деле, была стая каких-то лающих мутантов, но назвать их собаками можно было только в наркотическом бреду.
- И все же не понимаю. Вот смотри, мы - англичане, Карлсон - швед, Маугли - не разберёшь, но пусть индиец. Тесей так вообще грек. И ещё их там взвод набирается, герои Эллады. Герда - датчанка, Чиполино - итальянец, да и Буратино, говорят тоже наполовину оттуда. - Винни на секунду замолчал, опять промочив горло. - Как так получилось, что мы воюем в России?
- Тебе что-то не нравится? - Кролик попытался изобразить ушами вопрос, но сил уже не хватило. - А как русские бьются ты не видел? При мне Баба-Яга в своём болоте на отряд трансформеров пластилиновую ворону спустила - я думал, поседею. Они же пока её отогнали половину отряда положили. А она то в ворону обернётся, то в собаку, то в корову. А массу-то никуда не денешь. Ты собаку размером с корову видал когда-нибудь? А Двое-из-ларца? Ты где ещё таких диверсантов видел? А Серый Волк как бился? Он же в одиночку половину Севера удерживал!
- Да я не о том, остынь ты - Винни протянул другу фляжечку и с умилением наблюдал, как тот утоляет жажду. - Я понять хочу, почему мне самому с родственниками воевать не противно. Ты же их видел сегодня?
- Видел. - Кролик коротко хохотнул. - Только что-то не понял, вот этот глупый огородник-хлопотун - мой родственник? А этот, в полосатом купальнике - родственник О’Пятачка? Бред. Чем такие родственники, лучше быть сиротой.
- Ага. «Ну и дела…» - передразнил Винни-Пух. А представь, каково эллинам было. Это вот их боги? А Это - Геракл? В Аид, всех! Персей до сих пор успокоится не может, все порывается под покровом ночи в атаку пойти.
Оба ещё по разу приложились к фляжке.
- Вот я одно не пойму, - медленно произнёс медвежонок, глядя в костёр. - Будет ли подкрепление? Сколько лет мы уже бьёмся, а, ушастый? Ты посмотри - Малышу уже скоро полтинник, мы тоже уже не мальцы, даже Дяде Фёдору - и тому за тридцать. Где подкрепления? Кто нас сменит?
Кролик молчал и тоже избегал встречаться с медвежонком взглядами.
- А ведь какие имена были… Ладно, промолчу про центр. А вспомни Арменфильм? Киевнаучфильм? Свердловск? Ленинград? Таллин? Где они? Где подмога? Неужели мы - все, что стоит на пути сериальных мутантов?
- Пока все. - коротко отозвался подошедший к огню Малыш. - Вся надежда на то, что те, кого мы защищали все это время и дальше будут звать нас к себе. Чтобы мы защищали их детей. Пока нас помнят - мы в строю. Пока нас зовут - мы будем биться.
…
…Ма, включи мультики, - раздался откуда-то издалека тонкий голос, - ну пожалуйста, включи…
Мы - народ необъяснимый.
В разночтении идей
Вдруг становимся едины,
Если Родина - в беде.
Тишь да гладь - мы все по норам,
Хата с краю, я не я.
Дремлет буйный русский норов,
На печи себя храня.
Кровь без войн и бед ржавеет,
Ей без подвигов - никак.
Чем нам хуже - мы живее!
Должен помнить это враг!
Мы ж не можем жить спокойно,
Нам проблемы подавай.
Вечно чем-то недовольны,
Вечно кто-то виноват,
Что нам делать? - В драках спорим.
Причитаем между дел:
«И за что нам столько горя?
Кто б нас сирых пожалел?!»
Всё клянём судьбу лихую,
Заливаем грусть вином,
А прижмёт - так в штыковую,
Позади, коль отчий дом.
И тогда - тушите свечки!
Никому не сдобровать!
А потом… опять на печку
Или горе заливать!
28 октября 2008 г.
Не важно, какие мы, важно, что мы есть!
- Срочно продавайте акции строительных компаний России, им всем грозит полный крах.
- С чего бы вдруг?
- Мат запретили!
С 1 июля запретили последнее бесплатное болеутоляющее средство
Весь Лавров в одной фразе:
- Ваш украинский коллега.
- Ктоо?
Последним гвоздём в гроб свободы слова в России стал закон о запрете мата.
Познакомился с французом. Он первым делом спросил:
- Слушай, объясни мне, почему все русские, как только узнают, что я из Франции, тут же радостно начинают мне говорить, что они не ели шесть дней?
Тут как-то задавались вопросом, как дипломаты на йух посылают, ну например вот так:
«Ранее Рябков призвал Вашингтон не устраивать „истерики“ в связи с ситуацией в Крыму, посоветовав американским коллегам „не накручивать себя“ и заниматься йогой.»
«Пытаясь продемонстрировать свое неприятие свободного волеизъявления населения Крыма и принятых нами в этой связи решений, Вашингтон обрывает контакты даже там, где продолжение диалога, на наш взгляд, в интересах самих США», - заявил замминистра, передает RT.
По его словам, дело доходит до «анекдотичных ситуаций» - например, отменяются «рабочие встречи метеорологов».
«Что здесь можно посоветовать американским коллегам? Больше быть на свежем воздухе, заниматься йогой, раздельным питанием, может быть, смотреть комедийные сериалы по телевизору. Это лучше, чем „накручивать“ себя и других, заведомо зная, что поезд ушел и детские капризы, слезы, истерики делу не помогут», - отметил Рябков.
А давайте, протрем глаза и займемся эмпатией - посмотрим на мир глазами самих себя 15-летней давности.
Мы, например, сейчас в 1999 году, только что НАТО разнесло Белград. Моя страна в кромешной нищете и жопе, весь мир вытирает о нее ноги, как о половой коврик, Чечня завтра отделится, через несколько лет Россия распадется на кучу мелких государств, в которых народ будет жить плохо, зато недолго. Долг перед МВФ астрономический, на 2003 год планируют пик техногенной катастрофы, потому что советская инфраструктура разрушена, а новая не построена. Российские СМИ предлагают сдаваться, платить и каяться. Зато в стране немало развлечений - теракты с кучей жертв происходят примерно раз в месяц.
Тут приходит какой-то пророк. Говорит, что через 15 лет Крым вернется в Россию, Донбасс и Луганск начнут рваться обратно, США деградирует до такой степени, что Конгресс сочтет героями шлюшек с курицей, а Европейские лидеры будут писать в памперсы оттого, что президент России молчит и не изволит высказаться по важному международному вопросу. Что мы отдали все долги МВФ, инфраструктура не развалилась и даже построилась новая, Чечня осталась в России, и в ней построили 45-этажные небоскребы, а главный чечен - патриот России и мочит террористов, которые пытаются ей навредить. Что Россия провела Олимпиаду и будет проводить чемпионат мира по футболу. Что при обострении отношений между РФ и США русские будут хохотать от санкций, которые вводит Америка, потому что ей они почти не вредят - не больше, по крайней мере, чем самим американцам…
15 лет назад я бы погладил такого пророка по голове и налил чаю.
Особенны не мы, а то что мы делаем.
Водку пьём стаканами -
Мы русские.
Не живём обманами -
Мы русские.
Очень часто бедные -
Мы русские.
Но зато все честные -
Мы русские.
Мы совсем другие русские.
Мы ведь не чужие русские.
Мы немного странные русские.
Но в душе прекрасные русские.
Русских вы не бойтесь - не предадут.
Русские вам душу отдадут.
Русские умеют всех любить.
Русские помогут грех простить.
Мы совсем другие русские.
Мы ведь не чужие русские.
Мы немного странные русские.
Но в душе прекрасные русские.
Не воюйте с русскими никогда.
Победят вас русские, как всегда.
Терпеливы русские иногда.
В их единстве сила навсегда.
Русские просторы широки.
Русские дороги велики.
Русские привыкли к холодам.
Это надо помнить всем врагам.
Русских обижают господа.
Русских унижают иногда.
Но русское терпение лопнет вдруг.
У недругов появится большой испуг.
Русское наследие велико.
Из глубокой древности к нам пришло.
Русские умеют в радость жить.
И не дадут планету загубить.
Русские живут в любой стране.
Им бы прислониться к родной стене.
Родина прими скорее русский люд.
Для страны полезен будет честный труд.
Русские познали много бед.
В рабстве они были много лет.
Крепостное право здесь не в счёт.
Русских унижал моральный гнёт.
Русские вставайте, хватит спать.
Русским надо плечи распрямлять…
И за ум всем взяться, бросить пить.
Русским теперь трезво надо жить.
Мы совсем другие русские.
Мы ведь не чужие русские.
Мы немного странные русские.
Но в душе прекрасные русские.
И объять весь мир могут русские.
Защищать всех нас будут русские.
Справедливо жить научат русские.
Уважать себя заставят русские.
В России спрут - это глагол.
На мировых чемпионатах, наши мячи всегда обходят ворота, и мы пролетаем мимо финала, впрочем как и наш мусор, никогда не попадающий в урны, мы всегда пролетаем мимо мест, где без нас хорошо… Зато, если попасть в задницу, так в нас просыпается ворошиловский стрелок, и мы прямо всецело там, в самом «яблочке»…