не назовёшь войну святой,
коль бой идет с самим собой.
Продажа 19,5% акций Роснефти международному консорциуму имела все признаки сложнейшей спецоперации.
«Компания Glencore и Суверенный фонд Катара воплощают в себе целые пласты мировой политики и геополитики последних десятилетий и достойны того, чтобы присмотреться к ним повнимательнее»
Процесс шёл в режиме глубочайшей секретности, не было ни малейших утечек. Параллельно была запущена кампания прикрытия, в ходе которой в медиаполе последовательно вбрасывались информационные поводы, чьей целью было сокрытие реально текущих процессов и создание «пустышек» для отвлечения внимания СМИ.
В качестве таковых «пустышек» были предложены китайские и казахстанские партнёры, а также версия, что Роснефть сама выкупит акции.
Обнародование реального положения дел произвело эффект разорвавшейся бомбы, а учитывая то, кто именно стал покупателем пакета акций, «бомба» вполне тянет на ядерную.
Мировые деловые круги и СМИ, анализируя условия заключённой сделки, уже оценили её как «триумф Путина» и феноменальный успех России. Судя по реакции, рынки с ними согласны: рубль резко вырос, а акции Роснефти обновили исторические максимумы.
Однако помимо чисто экономических материй не менее, а скорее, даже более важное значение имеет политическая составляющая данного соглашения. Более того, именно она обеспечивает «ядерный» эффект происходящему.
Дело в том, кто именно стал партнёром Роснефти по соглашению. Оба участника - компания Glencore и Суверенный фонд Катара - воплощают в себе целые пласты мировой политики и геополитики последних десятилетий и достойны того, чтобы присмотреться к ним повнимательнее.
О швейцарской трейдинговой компании Glencore International AG даже из открытых источников, лежащих на поверхности, известно достаточно, чтобы понять, что этот поставщик сырьевых товаров и редкоземельных материалов имеет весьма своеобразную специализацию и репутацию.
Glencore специализируется на работе со «странами-изгоями» в обход наложенных на них санкций. В его досье - сотрудничество с подсанкционными Кубой, Ираном, Ливией, ЮАР (периода апартеида) и СССР (компания поставляла в страну зерно вопреки международным санкциям за войну в Афганистане). В данном перечне интереснее всего не то, что компания всем этим занимается (бизнес никогда не испытывает нехватки в желающих половить рыбку в мутной воде), а то, что она этим занимается уже больше сорока лет.
У правосудия (в частности, американского) за эти десятилетия несколько раз возникали вопросы к Glencore, но каждый раз компании удавалось избежать фатальных последствий, и она продолжала свою деятельность.
Подобное положение вещей с неизбежностью приводит к выводу, что дело не в том, что правоохранители плохо старались в своих преследованиях Glencore, а в том, что у компании есть прикрытие на самом высоком политическом уровне в западном мире.
А это, в свою очередь, приводит к пониманию, что компания выполняет крайне важную и специфическую функцию для высшего западного истеблишмента. Она играет роль необходимой «задней двери» для сотрудничества Запада с формально отторгаемыми и официально наказываемыми странами.
С Суверенным фондом Катара, а вернее, с самим Катаром, поскольку данная организация государственная, ситуация обстоит не менее интересно.
В мире есть очень мало стран, с которыми Россию исторически связывают настолько отвратительные отношения, как с Катаром. Дипотношения между странами установлены только в 1988 году, но это мало что изменило во взаимодействии на точке замерзания.
Катар поддерживает и финансирует исламистские организации самого радикального толка, в том числе вооружённые. Он укрывает российских боевиков и террористов с Северного Кавказа. Россия не остаётся в долгу, и в 2004 году наши спецслужбы ликвидировали в Дохе Зелимхана Яндарбиева, что вызвало грандиозный скандал между странами. Ещё была вопиющая история с применением катарскими силовиками насилия в отношении российского посла в Катаре, в результате чего тому пришлось перенести три операции на глазах.
В свою очередь о российско-катарских скандалах в ООН ходят легенды. И хотя на официальном уровне все опровергается, легенды продолжают жить, в частности о том, как в начале 2010-х годов после угроз представителя Катара Виталию Чуркину из-за резолюции по Сирии представитель России ответил: «Если будете разговаривать со мной таким тоном, то уже сегодня не станет такого понятия, как Катар». По слухам, другая приписываемая Чуркину фраза «Я - представитель великой России и разговариваю только с важными людьми» также была обращена к представителю Катара в ходе очередного скандала.
Катар является одним из главных драйверов и финансистов исламистских боевиков в Сирии, а свержение Башара Асада много лет остаётся буквально идеей фикс руководства страны.
Популярная теория предполагает, что дело не в идейно-религиозно-политических разногласиях, а в газопроводе из Катара, который должен был пройти по территории Сирии для дальнейших поставок катарского газа в Европу (страна обладает колоссальными запасами природного газа, занимая третье место в мире после России и Ирана). Однако Асад отказался от проекта и тем самым подкосил данный план Катара выйти на европейский рынок, где «царствует» российский газ. При этом, безусловно, надо признать, что Россия также нисколько не заинтересована в том, чтобы иметь катарский газ в качестве неконтролируемого конкурента в Европе.
Как бы то ни было, поддержка Россией законного правительства Сирии все последние годы обеспечивала бешено негативную реакцию Катара (скандалы в ООН и нападение на российского посла относятся к этому периоду), а российская военная операция вызвала у него просто истерику.
Однако чем дольше шла операция российских ВКС и чем больших успехов добивалась сирийская армия в освобождении территории страны, тем тише и мягче вёл себя Катар.
С начала 2016 года начались телодвижения, которые намекали, что Доха ищет точки взаимопонимания с Москвой. Таковым стал, в частности, визит в Москву в мае 2016 года главы МИД Катара с «устным посланием эмира» Владимиру Путину, да и два телефонных разговора глав государств за год весьма показательны.
В результате все эти негромкие события обернулись грандиозной сделкой, без преувеличения потрясшей деловой и политический мир.
Предстоят ещё многочисленные предположения и спекуляции о том, что значит заключённая сделка по приватизации Роснефти и какие последствия она будет иметь.
Но пару моментов можно указать уже сейчас. Последние месяцы продемонстрировали резкое усиление влияния России сразу по множеству направлений, в частности:
1. На Ближнем Востоке она окончательно утвердила себя главной военно-политической силой, без участия и принятия во внимание мнения которой в регионе не может быть решён ни один вопрос.
2. На Западе наблюдается смена трендов (от электоральных побед «пророссийских» сил до успешного продвижения проектов новых трубопроводов), и именно в России наблюдатели видят главного получателя дивидендов с этих процессов.
Похоже, очень серьёзные силы на Западе (через привычную «форточку» Glencore) и Востоке (в лице Суверенного фонда Катара) решили «постелить соломки» на будущее.
И Россия великодушно приняла их в стратегическую национальную корпорацию на правах партнёров.
Правда, партнёры младшие, и платить за этот статус - российского партнёра - теперь придётся дорого. Для начала - 10,5 млрд евро.
Я тихо в ночь уйду… ты не зови меня,
В душе останутся воспоминания…
Мы по Судьбе не рядом… но, любя…
И в сердце каждого, слова признания…
Ты по Судьбе с другой… и я с другим,
Без выхода из замкнутого круга…
И молча плачется в ночИ… одним…
И продолжаем жить мы… друг без друга.
Мы друг без друга… много зим и лет…
И прошлое, как тень, идет за нами…
Ты где-то есть… мой мир тобой согрет…
Согрет любовью, нежностью, мечтами…
Я просто в ночь уйду… ты не зови меня,
Ты отпусти… тихонько, ради Бога…
Мы по Судьбе не рядом… но, любя…
Прости… у каждого своя дорога…
- Ура! - ликующе закричал пресс-секретарь Пентагона Джон Кирби, вбегая в кабинет вице-президента.
Байден вздрогнул и едва не выронил китайскую вазу династии Цинь, когда-то подаренную Аврааму Линкольну китайским посланником, и облюбованную Байденом сразу, как только он стал вице-президентом США.
Аккуратно засунув вазу, бережно завёрнутую в газету «Вашингтон Пост» с итогами выборов, в свою спортивную сумку, вице-президент спросил:
- Почему вы так кричите, Джон? Случилось что-нибудь невероятное? Наша морская пехота заняла Москву?
Кирби остолбенел.
- Как это заняла Москву? - изумился он. - А как же русские ВДВ?! Господи боже, да эти палачи теперь нас всех убьют! Боже милостивый, я не хочу умирать! Я ещё слишком молод, чтобы умирать!
- Прекратите истерику, Джон! - брезгливо поморщился Байден. - Я пошутил. Так по поводу чего вы кричали это ваше «ура»?
Немного придя в себя, но, на всякий случай, заглянув под стол в поисках ВДВ, Кирби вновь повеселел.
- Наши парни иобрели новую предиктивную систему набора текста! Назвали «Т-Псаки». Сокращённо - «Т-П». Русские в жизни не поймут, что такое ТП.
- О как! - задумчиво сказал Байден. - Как она, кстати? У неё всё в порядке?
- Родила дочку! - доложил Кирби. - Но она записала её, как сына. Назвали Женевьева, но для прессы она - Майкл. Отец в дочке души не чает, но для прессы - сына ненавидит и уехал кататься на лыжах в Ростовские горы у берегов Белоруссии, лишь бы его не видеть. В итоге, он реально застрял где-то под Аксаем, просит денег, а она отвечает, что должна по этому поводу посоветоваться в офисе.
- Мда… Профдеформация не щадит никого… - вздохнул вице-президент и нетерпеливо посмотрел на массивную серебряную пепельницу, подаренную Джорджу Вашингтону французским посланником. - Короче, в чём фишка этой вашей «ТП», а то у меня мало времени.
Кирби просиял.
- Фишка в том, что набираешь, допустим, «джабхат ан-нусра», а в тексте автоматически набирается - «госпиталь». Набираешь «даиш», а в тексте - «школа». Набираешь «смертник», в тексте - «наблюдатель ООН», «террорист» - «мирный житель». Ну и так далее. Очень удобно! Как вам?
- Браво, мой юный контр-адмирал! - воскликнул Байден. - Немедленно в дело!
Кирби выбежал из кабинета.
Байден несколько секунд задумчиво смотрел ему вслед, потом перевёл взгляд на пепельницу, улыбнулся и вынул из кармана газету «Нью Йорк Таймс».
…
Через полчаса все американские СМИ заявили о варварском уничтожении российско-сирийскими войсками пяти госпиталей, трёх школ, двадцати наблюдателей ООН и пятисот мирных жителей.
Восемь уважаемых директоров школ восточного Алеппо, срочно собранных по этому поводу за журнальным столиком, печально подтвердили эту шокирующую информацию, почёсывая свои густые бороды.
…
МО РФ немедленно отреагировало, заявив, что с дрейфующей в Средиземном море российской школьной ярмарки - всем сидящим за столиком директорам, в самое ближайшее время, будет выслана гуманитарная помощь и инструктора ГОРОНО, для повышения квалификации.
…
Джон Кирби прочитал ответ МО РФ и рассмеялся.
«Эти дикие русские так ничего и не поняли, раз собираются послать нашим бандитам глобусы, парты, да ещё и каких-то инструкторов-ботаников!» - радостно подумал он.
…
Где-то в мире приложил руку ко лбу один министр иностранных дел.
Хорошо там, где есть Мы! Там, где нас нет, нам хорошо быть точно не может.
Люди забудут, что вы говорили.
Люди забудут, что вы делали.
Люди не забудут одного.
Что они чувствовали благодаря вам.
«Градус понижать нельзя!" - решило правительство в вопросе о температуре горячей воды.
С Хабра, обсуждение поста про то, что случится с человеком в открытом космосе:
Joshua5: Человек оставался в сознании приблизительно 14 секунд - примерно такое время требуется для того, чтобы обеднённая кислородом кровь попала из лёгких в мозг.
6opoDuJIo: Любопытно. А если допустить, что у нас есть прибор, который обогащает кровь кислородом без использования воздуха - сможет ли человек в таком случае работать в вакууме без скафандра? Ограниченное время, конечно (допустим, минуту).
shornikov: Пройдёт N лет, и русский, на спор, в одних трусах выскочит из одного люка орбитальной станции и забежит в другой…
И что у нас с тобой осталось?
Любовь со скидкой на усталость?
Любовь с поправкой на банальность?
Плевать! Как хочешь назови…
В твоих глазах такая жалость.
Я там давно не отражалась.
Я там так долго приживалась,
что стерлись локти до крови.
И сколько это может длиться?
Пока страницу за страницей
Судьба, она же - Мастерица,
устало пачкает мечтой…
пока от слез дрожат ресницы,
а я смотрю сквозь них /не спится/
и колет между рёбер спицей
от мыслей «не отдам… ты - мой».
Что нас с тобою держит вместе?
Обеты, клятвы, старый крестик,
ключи, фотоальбом совместный,
на кухне вечный кавардак…
А впрочем, если интересно,
то я могу ответить честно:
с тобой не сладко и не пресно…
а… горько - лучше, чем никак.
туберкулезный холодок внутри, и горло будто бы разорвано на части сипящим кашлем. выжить? не смотри… не выжить мне. и не вдохнуть. и счастье осталось лишь в картинках на изнанке век, осталось в памяти, в прожаренном милане, где пыль ложится хлопьями, как снег, где мы кружимся в танце. мы - чатлане, пришельцы с обессмерченных высот, мы дети в парке - с леденцом и на качели, мы нежность волн и ветреный фокстрот, и рифмы, долетевшие до цели. но это там, в реальности другой, которая теперь во мне томится… мне не вдохнуть, не выжить. пытка длится, и тело выгибается дугой от недостатка кислорода. как мне страшно, как влажны руки и испуган смех. в чужом мне теле, словно в клятой башне, я снова спрятана от всех. без исцеляющих твоих прикосновений - не протянуть и дня, и полудня. но бог жесток, и мучает на сцене непроходимо глупую - меня. вдыхаю, кашляю и кровь, что с губ струится, стираю словом - «хватит». спать. не умереть, а жить. и заходиться в кашле лишь только, чтобы вновь дышать. и все пройдет, как лето проходило, как боль проходит в памяти горча - и ты пройдешь, и я, и эта сила тоски смертельной по твоим плечам.
Самое ценное местоимение - мы… В руках истинное счастье, если с уверенностью произнести эти две буквы …
Не всегда мы умеем правильно услышать и понять друг друга отсюда и многие недоразумения.
Со временем всё будет хорошо. Но кто о нас позаботится?
Люди и Нелюди.
Переступив через ствол поваленного дерева, Кирилл осмотрелся по сторонам. Под опавшей листвой было сложно заметить грибы, особенно в уже сгущающихся сумерках. Вздохнув, он посмотрел в свое ведерко, на дне которого одиноко лежали несколько опят.
- Мда… Не густо, - сам себе сказал он и зашагал в сторону опушки.
Не успев сделать и нескольких шагов, он замер. Какое-то молниеносное движение слева привлекло его внимание. Осмотрев то место, где только что что-то двигалось, он пожал плечами и направился дальше. Чего только не привидится в темнеющем лесу. Сделав еще один шаг, он снова остановился. Определенно, слева среди деревьев что-то двигалось. Причем когда останавливался Кирилл, тогда замирало и оно.
- Кто здесь? - выкрикнул он в чащу.
Тишина.
- Эй!
Никого.
Аккуратно ступая по шуршащей лесной подстилке, Кирилл сделал еще пару шагов. Оперевшись спиной на одно из деревьев, он медленно выглянул из-за него, не переставая шуршать листьями.
- Страшно?
Голос раздался прямо над его ухом, отчего Кирилл одновременно пригнулся и отпрыгнул на несколько шагов назад, выронив из рук свое ведерко. Приземлившись на спину, он попытался встать, но как-будто все силы ушли из него в один момент после того, как он увидел источник голоса.
В непринужденной позе, облокотившись на ствол дерева, около которого только что стоял Кирилл, расположилось нечто. В сумерках и издалека его можно было бы с большой натяжкой принять за человека, но вблизи это создание вызывало только подсознательный животный ужас.
- Страшно или нет? - повторило оно, - да ладно, вижу, что страшно.
Кирилл попытался что-то ответить, но на ум не приходило совершенно ничего. Даже все молитвы, которые он знал, вылетели из головы. Хотя, вряд ли бы после них существо растворилось и исчезло бы с глаз долой.
- Совсем ничего не насобирал? - как ни в чем не бывало продолжило создание, - надо было вчера приходить. Вчера много грибов было.
- Ты кто? - наконец-то выдавил из себя Кирилл.
- Я? - создание отделилось от дерева, и подошло вплотную к лежащему на земле человеку, - здрасти, приехали! Вурдалак я!
- Чур меня! - вспомнил Кирилл одно из средств разгона потусторонних сил.
- Чего тебя? - упырь удивленно наклонил голову набок.
- Чур. Меня, - как-то неуверенно повторил человек.
- Это что? Ты иноземец что ли?
- Нет.
- Ну так выражайся яснее тогда. Я ж не понимаю, что ты там лопочешь. Вставай уже. Разлегся он тут…
Упырь протянул человеку почерневшую сморщенную руку.
- Я сам, спасибо, - взглянув на нее, ответил Кирилл и быстро встал на ноги, - и что теперь? Жрать будешь?
- Тебя? - усмехнулся вурдалак, - да ну ты брось! Разговор есть. Не спешишь?
Кириллу очень хотелось сказать, что он спешит, что он жуть, как хочет домой, но почему-то отказать вурдлалаку не получилось. В такие моменты люди обычно становятся чрезвычайно вежливыми.
- Да нет, - грустно вздохнув, ответил он.
- Вот и хорошо. Пойдем посидим, поговорим, - упырь махнул рукой в сторону поваленного дерева, через которое переступил Кирилл несколько минут назад.
Расположившись на дереве, вурдалак посмотрел на сжавшегося Кирилла.
- Есть хочешь?
- Да, то есть… Нет, - растерялся тот.
- А я хочу. Очень хочу, - облизнулся упырь, - вот и думаю - куда все люди-то подевались, а?
Сотни мыслей пролетели в голове Кирилла за секунду.
«Видимо, он думает, что я не человек. Наверное, он меня за своего принял. Это радует, надо ему подыграть».
- Да я сам не знаю, - пожал плечами он, - сегодня ни одного в лесу не встретил.
- Эх… - вздохнул лесной житель, - вот раньше время было… Напугаешь кого-нибудь до смерти. Ну, не до смерти конечно, так… До потери сознания. Наешься на неделю вперед и спишь себе спокойно. Да?
- Угу, - кивнул Кирилл.
- А какие эмоции были! Жирные, чистые, сильные. Не то, что сейчас. Я в последний раз любовь ел лет тридцать назад.
«Ага!» - сообразил Кирилл, - «Видимо он не мясом питается, а эмоциями. Это уже лучше… Впрочем, куда ему мясо? Всё из ребер повываливается обратно».
- Страх - он же не питательный совсем, - продолжил жаловаться вурдалак, - да и не вкусный. Горький, противный, жесткий. Вот радость, нежность - это да! И вкусно и полезно. Но чтобы их добыть, это постараться нужно. Знаешь, как я раньше делал?
- Как?
- Я обычно за парочками охотился, - вурдалак уселся поудобнее, - идут они, значит, по лесу, я из-под земли - раз! Схвачу, к примеру, девушку за ногу, чтоб упала. Кавалер ее поднимает, отряхивает, а сам-то переживает, волнуется… А мне хорошо. Я ем. Когда нежность, когда сочувствие, а когда и любовь перепадет. Ты ел любовь?
Кирилл поперхнулся и закашлялся.
- Честно говоря, нет, - отдышавшись, проговорил он.
- Полжизни загробной потерял, - утвердительно кивнул вурдалак, - она знаешь какая? Она сочная такая, чуть сладковатая. Но не перепутай со страстью. Вот она прям приторная. От нее потом живот болит, хоть и быстро проходит. Любовью за один присест надолго наедаешься.
Упырь ненадолго замолчал, затем, еще раз облизнувшись, продолжил свой монолог.
- В общем, пропали куда-то все люди. Бродят по лесу какие-то комбикормы двуногие.
- Да ладно тебе! - осмелел человек, - никуда они не делись. Кто ж в лес будет тащить с собой все это? Сюда обычно, наоборот, приходят чтобы отдохнуть, сбросить все плохое, что накопилось.
- Да я-то это знаю, - кивнул вурдалак, - я этим и питаюсь в последнее время. Тем, что они с собой принесли. Только вот я тоже не дурак. Я же чувствую, когда есть внутри у человека что-то вкусное, а когда он весь только из всяких страхов и состоит. Добрый человек зайдет сюда, покормит меня своими плохими чувствами, да и уйдет чистым, а если в человеке нет ничего доброго? Плетется домой, как мешок пустой - внутри-то ничего не осталось… Вот такие дела.
Кирилл посмотрел на своего нового знакомого.
- Так ты только чувствами питаешься? Людей не ешь?
- Нет, конечно, - усмехнулся вурдалак, - мне их некуда есть. Желудок уже сгнил. Это молодые еще могут перебиться иногда мясцом, а я уже всё…
- Так может тогда… - Кирилл ненадолго задумался, - ладно. Скажу тебе по-честному. Я - человек. Бери, ешь, что найдешь.
С этими словами Кирилл поднялся с бревна и раскинул руки в стороны. Вурдалак посмотрел на него и покачал головой.
- Серьезно? Человек? Прям человечище? Спасибо конечно, но всё, что можно было с тебя взять, я уже взял. Остальное себе оставь, оно несъедобное. А за грибами через пару дней приходи. Будут.
Упырь поднялся с бревна и побрел вглубь леса, махнув на прощание рукой, оставив растерянного человека в темноте и одиночестве.
***
- Ну что, грибник, насобирал? Опять вымазал всю одежду… Ты что ли стираешь ее потом? Я за тобой убираю, стираю, жрать готовлю, а ты что делаешь? - супруга Кирилла уперла руки в бока и зло посмотрела на него, - только и делаешь, что бродишь по своим лесам. Да хоть бы толк был, а то… Принес грибов?
- Да что-то не было сегодня, - виновато промямлил Кирилл.
- Не было… Просто нужно зенки пошире открывать. Тоже мне, добытчик.
- Да закрой ты рот! Что ты орешь постоянно?
- Да потому что! Достал уже!
Жена махнула рукой и скрылась на кухне. Кирилл хотел что-то возразить, но вдруг понял, что ему уже давно всё равно. Ругнувшись про себя, он принялся снимать грязную обувь.
***
А где-то в лесу старый вурдалак заботливо укрывал осенней листвой свою жену.
- Не было сегодня людей, милая, вот, немного страха принес. Поешь.
- Ну, ничего, ничего, - устало улыбнулась она в ответ, - говорят, что они еще остались. Может и встретим еще, да?
- Обязательно встретим. Обязательно, - отводя взгляд в сторону, ответил вурдалак.
Мы часто слышим, что на Западе люди улыбаются друг другу просто так, и это чудесно. А в России живут угрюмые, мрачные человеки, не ведающие, что рот - он для того, чтобы непрерывно улыбаться. Совершеннейшая правда! Вот со мной на днях… По скользкой дороге слетел в кювет. Стою на обочине, прихожу в себя. Подъезжает мужик: «Трос есть?» Киваю. Подцепил, вытащил. Обругал, когда я предложил денег. Бросил «Бывай!» и уехал. И все это, знаете ли, угрюмо так, неприветливо, неулыбчиво… Россия, одно слово. Ну что за люди! Как же неправильно мы тут живём…