Первый ребёнок — это ответственный и обдуманный шаг.
Второй — определённо для комплекта нужен.
Третий — я не решусь, но если вдруг, пусть будет так.
Четвёртый — чтоб коллектив детей был дружен.
Пятый — как так случилось, вовсе не пойму,
Шестой и более — теперь иначе просто не могу!
У меня их трое, у меня не много.
Ем на кухне стоя, чтоб ни кто не трогал.
В наше время мало кто воспринимает многодетность как великую радость и утешение. Семья священника Виктора Грозовского. Детей девять. «Знаете, - говорит матушка Зинаида, - еще в молодости, когда моя мама приезжала к нам в гости, садилась и плакала, я у нее спрашивала:"Мама, ну что ты плачешь?» - «Ты ж свита Божьего не бачишь…», - видит кругом распашонки, пеленки, стирки, обеды - домашняя круговерть. Говорю ей:" Мама, да я от этого получаю радость. Это моя жизнь, я люблю ее." В доме действительно мир, спокойствие, она и голоса никогда на детей не повышает, они у нее такие послушные…
Я раньше, - говорит матушка, - никогда не болела. Наверно чтоб детьми занималась, Господь здоровье давал. Только после восьмого ребенка начались проблемы со здоровьем. Сказали врачи, что рожать нельзя, написала им отказ от аборта и пошла в храм - как священник благословит, так и сделаю. Батюшка сказал:" Господь не попустит оставить восьмерых детей без матери."
И все устроилось. Роды у меня всегда стремительные были. Ребенок вышел наполовину ножками вперед. И… Родовая деятельность прекратилась. Надо сказать, что, как и прежде, я все время молилась Господу, а когда акушеркам пришлось выдавить ребенка, я взмолилась Богородице. Ребенок не пикнул, и я поняла, что он мертвый. Мне сказали, что сейчас придет анастезиолог, оденет мне маску и я засну. Надели маску, голова закружилась и я полетела по какому-то белому коридору. Лечу и молюсь. Вдруг вижу: на возвышении сидит неописуемой красоты Жена с Богомладенцем. Поняла я, что это Богородица. Кинулась я к ней:" Богородица, ребенок умирает…" Она подняла на меня глаза, и я увидела то, что зовется любовью с благодатью… Такое от Нее исходило тепло, такое полное понимание моей боли и страдания. Она ответила:"Не волнуйся, Зинаида, все будет хорошо."
Очнулась я в коридоре. Вижу идет акушерка. Хватаю ее за руку, спрашиваю:"Кто родился, жив ли?" отвечает:"Девочка, жива". Три дня ребенка не приносили, потом разрешили мне зайти в детскую комнату. Смотрю, лежат в ряд кулечки, говорю:"Вон та-моя",-«откуда вы знаете?"-„Да они у меня все на одно лицо рождаются“. Сестра прочитала бирку:"Действительно, Грозовская». Развернули, ох, вся забинтованная, нас сразу в больницу перевели. Милостью Божией она раньше всех наших детей пошла, стала разговаривать. Семь лет прошло, а как будто вчера это было. Отношение к Богородице теперь у меня такое трепетное, ближе Нее никого нет у нас… Всегда обращаюсь к Ней. Господь милостив. Болезнь Он не зря мне посылал, а для вразумления моих детей. Если видят, что маме плохо, разговаривают тихо, старшие младших на занятия отведут, все обязанности распределили. Божьей милостью все устраивается."
В этом бесхитростном рассказе матушки мы находим напоминание всем нам - современным «деловым женщинам», - что значит быть матерью, хранительницей домашнего очага, что значит исполнить свое назначение на земле.