Слышал легенду,
Будто когда-то
Эту страну населяли гиганты.
Будто бы жили
Странной судьбою:
Были готовы к работе и к бою,
От недостатка
Хлеба и мяса
Бредили Марксом, Победой и Марсом,
Снежной тайгою,
Арктикой хмурой,
Яркими звёздами над Байконуром,
Пламенем жарким,
Бездной бездонной…
Строили шахты, плотины и домны.
И заблуждались,
И побеждали.
Ждали гостей из немыслимой дали.
Сквозь канонаду
Бойни кровавой
Мчались, чтоб рухнуть в высокие травы,
В снег почерневший,
В воду и в глину…
Алый свой флаг вознесли над Берлином.
Шли от колхозной
Луковой грядки
К Олимпиаде, Афгану, разрядке.
Шли сквозь шаблоны
И трафареты,
Шли, за собой увлекая планету,
Кровью писали
Добрую сказку.
Даже ошибки их были гигантски.
Верили, веру
В сердце лелея,
В непогрешимость речей с Мавзолея,
Знали, что правы
Серп их и молот,
Знали, что мир лишь на время расколот,
Что не навечно
Боль и печали…
Но измельчали. Увы, измельчали…
Их же потомки
Прячутся робко
В затхлой тиши кабинетных коробок,
Мыслят стандартно,
Далью не бредят,
Сводят безжизненно с дебетом кредит,
Мелко мечтают,
Думают редко…
В них ничего не осталось от предков.
© Алексей Гуськов
С кого сегодня можно было бы написать «Повесть о настоящем человеке»?Что-то потерялось, а что-то увеличилось в цене, но порядочность, сила воли и патриотизм, думаю, остаются всегда по-настоящему.
Одного невостребованного ребёнка аист решил воспитывать сам. Так появились французы.
Много думаю в последнее время о следах, которые оставляют люди в жизнях других, если вообще оставляют. И почему одни оставляют, а другие нет.
Моя коллекция таких следов довольно разнообразна. Кто-то вошел ненадолго и заставил сменить мировоззрение. Кто-то оставил после себя три-четыре музыкальных композиции. Или два-три слова, которые стали своими. Или чемодан. Кто-то изменял так, что навсегда научил быть верной. А кто-то так объяснял любовь, что, даже любя, не захочется говорить это слово вслух, настолько оно теперь испорчено. Кому-то спасибо, что был, кому-то спасибо, что больше нет. А кто-то исчез как не было и ни слов нет про это, ни сожаления.
Удивительно.
Не знаю фильма страшнее Иди и смотри.
Клялась себе не пересматривать.
Вчера наткнулась случайно, и где те клятвы.
Он цепкий, он не отпускает.
Я не могу обсуждать художественные достоинства, как снято, как сыграно.
Для меня он - как если бы раскрыл окно, а за ним не берёза с тополем, скамейка с бабками и детский садик, а дым и гарь.
Как если бы окно в прошлое.
Может, потому, что я ещё застала людей из этого прошлого.
Летом на неделю-другую меня отправляли к деревенской бабушке.
Там через улицу наискосок жила одна тётка, Сымониха.
Нелюдимая, неприветливая, смотрела так, что холодом обдавало, жуткая, прям мурашки по коже, честно.
Я её боялась.
Бабушка как-то велела отнести ей яблок, у этой тётки даже сада не было, росло там что-то невнятное, отговориться не получилось, пошла, оставила корзинку за калиткой, уже повернулась, чтоб убежать, и налетела на Сымониху.
От страха у меня ноги к земле приросли, не преувеличиваю, она постояла молча, потом протянула руку и погладила меня по голове.
Я бросилась домой, крикнула бабушке, к ведьме пусть она сама ходит, я туда ни за что и никогда.
Бабушка завела меня в хату, сердитая, сказала, и ходить будешь, и здороваться вежливо будешь, и чтоб про ведьму я больше не слышала!
Сымониха не местная, пришлая, после войны тут осела.
В войну осталась с тремя детьми, младшему года не было.
А свекровь её жила на хуторе, часа три ходу.
Свекровь через кого-то попросила прийти, помочь по хозяйству.
Сымониха оставила детей на соседку, у той трое своих таких же, вернулась через день.
Хаты догорели, дымились только.
Две недели собирала, что от людей осталось, хоронила.
Где свои дети, где соседкины, только Господь различит, а она не смогла.
Да, и не надо мне говорить про миротворческие устремления «Дирлевангера» и 118-го охранного батальона.
Лучше промолчите.
Люди возвращаются из прошлого
В самый неожиданный момент.
Даже, когда тропы запорошены,
И когда на небе солнца нет.
По траве запутанной не скошенной,
Пробивая камни толстых стен,
Люди возвращаются из прошлого.
Только вот, скажите мне, зачем?
С сердцем опустевшим и изношенным,
В зной, и в дождь, и в сильный снегопад,
Гостем позабытым и не прошенным
Люди возвращаются назад.
Сами ищут глупые, дотошные
Ими же давно забытый путь.
Люди возвращаются из прошлого,
Думая, что можно все вернуть.
Сразу вспоминают все хорошее:
«Помнишь? Знаешь… А могло бы быть…»
Кто они? Обычные прохожие.
Разве их положено любить?
Вечность, что без них когда-то прожили
Можно ли забыть? Простить ту боль?!
Люди возвращаются из прошлого,
Чтобы воскресить свою любовь.
Но любовь вернуть ли? Может, тошно им,
Что остались в целом-то, «ни с чем»?
Люди возвращаются из прошлого.
Только не понятно мне, зачем!
Сейчас больно быть искренним, настоящим, никому это уже не нужно… и не привязывайтесь … не подпускайте людей близко к душе… так тяжело, когда ты им становишься не нужен, они просто уходят, при этом забирают твоё сердце как трофей, только вырывают его, по живому, остаётся сплошная ноющая рана, а воспоминания, как кислота разъедают ещё больше, это не выносимо больно… пытаешься быть сильным, а не получается… сил уже больше нет…
Есть люди, с которыми, расставшись,
Не хочется встречаться больше никогда.
И мысленно желания их вспоминать
Не возникает даже изредка и иногда…
«Когда они пришли за коммунистами, я молчал, я же не коммунист.
Когда они пришли за демократами, я молчал, я же не демократ.
Когда они пришли за профсоюзными деятелями, я молчал, я же не член профсоюза.
Когда они пришли за евреями, я молчал, я же не еврей.
Когда они пришли за мной, уже некому было протестовать.»
немецкий пастор, узник Дахау.
Старушка в длинной юбке и в сером, подвёрнутом на скулах платке что-то рассматривает на крыше ГУМа, оглядываясь то на закрытый на реставрацию Мавзолей, то на купола собора, вздыхая, когда её отвлекает внук детсадовского возраста, и ворча на него за то, что он хватается за всё, что видит вокруг, снова и снова пачкая только что протёртые влажными и пахучими салфетками ручонки.
Неподалёку от собора, где все отвлеклись на каких-то суетливых телевизионщиков, она вдруг подходит поближе к ограждению, отделяющему площадь от выставки столичной уборочной техники, неловко и стеснительно наклоняется, присаживается на корточки и трогает попеременно обеими руками брусчатку Красной площади.
Мальчик, увидев это вопиющее нарушение запретов, что-то хочет выкрикнуть, но она говорит ему тихо:
- Отсюда мой папа ушёл воевать…
Мальчик растерянно смотрит на неё и недоверчиво спрашивает, тоже пытаясь говорить тихо:
- А у тебя тоже был папа…
Бабушка ничего не отвечает, с трудом встаёт и, повернувшись к башенкам, не глядя протягивает мальчику руку, позабыв её отряхнуть.
Тот делает шаг к ней, потом быстро возвращается, садится на корточки, прикладывает свои ладошки к брусчатке на том месте, где только что была старушка, и тоже молча смотрит на башенки Кремля, замерев, пока бабушка не оборачивается и не замечает его, сидящего.
Но теперь она не ругается.
Мы можем забыть всё… Единственное, что невозможно забыть- тот отпечаток тепла в сердце, который оставляет нам вечность… Отпечаток щедрых людей, согревших нас и научивших любить жизнь… Отпечаток добра и мудрости… от избранных душой…
Нашествие ариев и Мидийское царство.
Начиная со II тыс. до н.э. на Иранское нагорье одна за другой обрушивались волны нашествий племен из Центральной Азии. Это были арии, индоиранские племена, говорившие на диалектах, являвшимися праязыками нынешних языков Иранского нагорья и Северной Индии. Они же дали Ирану его имя («родина ариев»). Первая волна завоевателей нахлынула ок. 1500 до н.э. Одна группа ариев осела на западе Иранского нагорья, где основала государство Митанни, другая группа - на юге среди касситов. Однако основной поток ариев миновал Иран, повернув резко на юг, перевалил через Гиндукуш и вторгся в Северную Индию.
В начале I тыс. до н.э. по тому же пути на Иранское нагорье прибыла вторая волна пришельцев, собственно иранских племен, причем куда более многочисленная. Часть иранских племен - согдийцы, скифы, саки, парфяне и бактрийцы - сохранили кочевой образ жизни, другие ушли за пределы нагорья, но два племени, мидяне и персы (парса), обосновались в долинах хребта Загрос, смешались с местным населением и восприняли их политические, религиозные и культурные традиции. Мидяне осели в окрестностях Экбатаны (современный Хамадан). Персы расселились несколько южнее, на равнинах Элама и в горном районе, примыкающем к Персидскому заливу, который позднее получил название Персида (Парса или Фарс). Возможно, первоначально персы обосновались к северо-западу от мидян, западнее озера Резайе (Урмия), и лишь позднее переместились к югу под давлением Ассирии, переживавшей тогда пик своего могущества. На некоторых ассирийских барельефах 9 и 8 вв. до н.э. изображены сражения с мидянами и персами.
Постепенно набирало силу Мидийское царство со столицей в Экбатане. В 612 до н.э. мидийский царь Киаксар (правил с 625 по 585 до н.э.) вступил в союз с Вавилонией, захватил Ниневию и сокрушил ассирийскую державу. Мидийское царство простиралось от Малой Азии (современная Турция) почти до р.Инд. На протяжении всего лишь одного царствования Мидия из маленького княжества-данника превратилась в сильнейшую державу Среднего Востока.
Основная религия персов того времени - зороастризм. Перси это оседлые потомки индоевропейского арийского кочевого народа, которые прибыли в Восточный Иран из Средней Азии, а затем заняли Персиду примерно в X веке до н. э., вытеснив оттуда ассирийцев, эламитов и халдеев. Во времена Заратустры оседлые арии Ближнего Востока. Арийци это народ проживающие в Средний Азия, в р. Таджикистан, а так же в Афганистане, Пакистане и Иране.
автор статья Ариец Перс
…продолжение следует.
ностальгия некоторых людей о прошлом похожа на онанизм…
Как-то, в один момент люди ссучиваются. Жаль, а ведь были…
Люди из прошлого… Да, иногда они возвращаются. Появляются, когда ты их совсем не ждешь, когда ты уже начинаешь думать, что они всего лишь фантом, производное твой памяти, кусочек твоей прошлой жизни. Ты уже перестаёшь воспринимать их как живых людей, ты осознашь их только как воспоминанье…
И вдруг, к тебе из ниоткуда прорываются строчки: «Привет! Как дела? Где работаешь? Как там дела на личном фронте?»
Что это? Зачем? Почему? Мое любопытство оказывается сильнее желания сохранить хрупкую гармонию моей сегодняшней жизни. Я поддаюсь на провокацию и кидаю в эту незнакомую бездну ответ: «У меня все в порядке. Как ты?» Ответ удивляет. Ты отлично живешь и счастлив в семейной жизни…
Мой мозг активно включается в работу. Ну что за несносное свойство заставляет меня всегда анализировать, искать первопричину? Однако этот процесс нельзя остановить и я позволяю мысли развиваться широко и свободно.
Этот человек вернулся из прошлого чтобы отомстить… Нет, не так, он вернулся чтобы доказать свою состоятельность. В нём живет стойкое желание показать мне, что я потеряла, от чего посмела отказаться. И я могу это понять. Людям свойственно стремление самореализовываться, даже если это происходит за счет других. Его подсознание как бы кричит мне: «Вот я какой! Смог стать успешным и счастливым и без тебя!» Но… счастлив ли он? Я в этом сильно сомневаюсь. Ибо когда люди счастливы, они живут этим светлым чувством не вспоминая об обидах прошлого. Его счастье не безусловно. Оно «свершится» только когда я одинокая и в лохмотьях, жалкая и потерявшая веру в свои силы буду жалеть о том, что отказала ему когда-то в праве быть ГЛАВНЫМ ЧЕЛОВЕКОМ моей жизни. И вот я обращаюсь к нему…
Я обращаюсь к ТЕБЕ, человек из прошлого! Мне льстит, что ты возвел меня в такой высокий ранг (ведь только я своим поведением могу «решить» быть тебе счасливым или нет). Мне льстит, что я сыграла настолько важную роль в твой судьбе, что ты не можешь забыть меня. Я говорю тебе СПАСИБО за то, что ты не сделал меня фантомом и образом из своего прошлого, что продолжаешь воспринимать меня как живого человека из крови и плоти!
И все же.
Я желаю тебе освободиться от меня. Желаю испытать истинное, безусловное счастье. Ради этого я одеваю лохмотья и встаю на колени перед тобой. А когда поймешь, что свободен, возвращайся. Ведь я верю… Нет, Я ЗНАЮ, люди из прошлого могут принести с собой много хорошего: светлые воспоминания, яркие моменты былых дней, массу позитива и добрых чувств.
Мне так хочется верить, что этот экшн ждет настоящий happy end!!!?