Люблю…
Я тебя очень, очень сильно люблю! Понимаю что очень и очень глупо, это всево лишь виртуальная реальность…
Но люблю, из глубины души, от всего сердца, безумно, готова полностью перевернуть свою жизнь с ног на голову ради тебя! Но в то же время понимая что наша встреча почти невозможна. Я даже не уверенна в заимности своих чувств. Сказать тебе это я не решаюсь, боясь потерять тебя… пусть ты будешь в моих мыслях и моей душе. Просто будь, живи, дыши, будь счастлив!
Благодарю тебя за это безумство во мне!
P.S: И это проходит…
Говорили: всё дуре мало -
то цветёт, то белугой воет.
Говорили: любила алый
маков цвет на душистом поле.
Говорили, что пьёт втихУю
своё зелье из яблок сочных,
на туза при свечах колдует…
Говорили: любила очень
вот того, в бескозырке, справа,
и того, что закладкой в книжке…
и того, у костра, с гитарой…
и того, с шевелюрой рыжей…
Ничего, что без чашек блюдца,
что краплёные карты биты…
ничего, что опять вернутся
фотографии в рамке «выбыл»…
Говорили: влюбилась снова -
расцвела словно мак бесстыже…
моет окна и шьёт обновы
и покрасила косы в рыжий…
драит медь самовара пастой,
заварила индийский крепко…
поясок подвязала красный
и на стол - пироги валетом…
А он, фраер, свернул налево
и - к соседке,
в парную,
с пивом…
Говорили:
- Поджог в деревне.
Говорили:
- Любила сильно…
Снег тает на ладони
Ладони согревают сердца
Сердца задают ритмы жизни
Жизнь творить чудеса
Снег летит и кружится
Вовлекая нас в волшебство
Как я мог ошибиться
Не увидеть в тебе это зло
Ты ж мне шею свернула
Разучила меня говорить
Я и хожу то по памяти
Но тебя продолжаю любить
Как накрыло разом
Все чувства парализовав
Будто, что-то смешалось
В нас с тобою сейчас.
Ведь я же серьезный мужчина
Я грубый и шрам на лице
Могу одним своим взглядом
Решить проблемы все.
Но как тебя я вижу
То таю как снег на руке
Верни мне пожалуйста сердце
Оставь любовь себе.
Я считаю, что счастье, оно не на снимках глянцевых, его нет в инстаграмме, вк, и прочих соц. сетях, оно внутри, теплится в вас и отображается во взгляде, угольком, что предательски вас выдает всем остальным. Оно по квартире с утра ходит в небрежно накинутом полотенце и на запотевшем в ванне зеркале оставляет послания. Оно ждет на столе, испеченными к завтраку оладьями, с работы в машине, у подъезда с цветами. Я считаю, что верность не измеряется статусами, кличем о том, что вы не свободны. Это глубже в опущенном взгляде, в смущениях и неприязни от чужих комплиментов, в чистых мыслях, кому нет прохода, будь он хоть сотни раз красивее, богаче или успешнее. Я считаю, что любовь, это не когда люди смотрят в одном направлении, а когда они закрывая глаза видят друг друга. Я считаю, что любовь хрупкая вещь, но и самая сильная на всем белом свете. Она способна на многое. Это сила, которой только вы знаете как распоряжаться, сохранить ее или навсегда в чужих глазах, бесповоротно потерять.
Незаметны следы светлых полос,
И, как бы ярок ни был огонь городских эстакад,
Твоя тень, аромат, низкий голос
И голубые глаза за мной из мрака следят.
Каждый шаг контролируешь,
Не давая возможности даже выдохнуть быстро.
Почему же молчишь?
Ответь, и пускай слова сердце выжгут, как искры.
Все равно я никчемен, устал, обессилен.
От горькой любви хуже, чем от дешевого коньяка.
На запястиях шрамы, я им завидую.
Они останутся, даже когда в твоей жизни не будет меня.
В любимых глазах отчётливо виден смысл жизни.
Он никогда не говорит ей: «Я тебя люблю».
Вместо этого спрашивает: «Ты сегодня хоть раз поела?».
Говорит: «Когда ты пропадаешь, я этого не терплю»,
«Ты почему такую тонкую куртку надела?».
Он никогда не говорит ей: «Ты лучше всех»,
Но если он нужен, то будет рядом.
Она не боится ему показать ни слёзы, ни смех,
Хоть им не судьба под одним засыпать одеялом.
Он никогда не говорит ей: «Я без тебя не могу».
Но если ей плохо, он беспокоится. Очень.
Она всегда знает, что может доверить ему
Любую тайну, любую боль - днем и ночью.
Он никогда не спрашивает: «Ты будешь моей?».
Наверно, слишком боится услышать «Да»?
Или «Нет»?
А ей год от года привычнее… и больней…
И снова она не с ним встречает рассвет.
Проснувшись утром, готовлю кофе, немного зябну, немного сплю.
Будильник снова звонил истошно, ему не скажешь: перезвоню.
Из всех желаний «обратно в спальню» привычным делом возглавит чарт.
А там, снаружи, в метели серой гуляет хмурый простывший март.
Весна, чертовка, зашла к подруге, сидят, смеются и пьют чаи,
Прислала март, набросав записку: «приду попозже, оставь ключи».
В итоге - ветер вцепился в ворот, а в рукавах поселился снег.
И не напишешь: «весна-то с браком, хочу другую, возьмите чек».
Машины снова увязли в пробке, ползут цепочкой еще на час.
Метель швыряет на стекла пепел, лишь ветер дружит с педалью «газ».
И вдруг я вижу: стоит девчонка в одном лишь платье и смотрит вдаль.
Я жму на тормоз. Пошли все к черту!
- Ты в курсе, детка, еще февраль?
Бросаюсь к ней, отдавая куртку, затем сажаю в свое авто.
Гадаю: лучше начать ругаться? вопросы лезут, да всё не то.
Мы, молча, катим куда-то прямо, она сама начала: - Прости.
Вся эта чушь - не твои проблемы. Спасибо и… Я возьму такси.
- Дрожать в сугробе, конечно, стильно, но можно проще: куда тебе?
- Сама не знаю. На небо можно?
- На небо вряд ли, а так - везде.
- Терял кого-то?
- Отнюдь.
- Счастливчик. Теперь не знаю, куда идти…
- Счастливчик? Вряд ли. Ведь для потери кого-то нужно сперва найти.
---
В молчанье снова скользит минута, за ней - другая, за ней еще.
Метель лениво идет на убыль.
Кусаю губы:
А ведь нашел…
Ты всегда моим ангелом будешь !
Чистым светом и майским медом !
Даже если меня забудешь,
Все равно я тебя … до гроба !
Даже если осудят люди,
Усомнившись в моей морали,
Я в глаза посмотрев им отвечу
- Настоящей любви Вы не знали !
Даже если за окнами дождик
Навевает мне грусть, печали,
Знай, мой милый, что я не плачу,
О тебе я, родной мой, мечтаю …
Даже если в бессмыслице будней
Мне усталость окутает веки,
Все равно я тебя не забуду,
Я с тобою в мечтаньях навеки !
- Я к тебе прикоснусь облаками,
Тихим ветром и запахом листьев.
Прошепчу чуть дыша, родная,
Я люблю тебя, милая, слышишь?
-- Ярким солнышком я согрею
И лучами ласкать тебя буду,
По другому любить не умею,
Я всегда твоим солнышком буду !
- Все законы, запреты нарушу,
Припаду я к тебе, как к истоку,
Дай напиться, я очень жажду,
Без тебя мне так одиноко !
-- Ключевою водою я стану,
Утолю все печали, сомненья,
И навеки с тобою останусь,
Растворюсь в тебе без сожеленья.
- Заслоню от невзгод плечами,
Неурядиц и серости будней.
Для тебя твоим ангелом стану
И хранить тебя в сердце буду !
В соавторстве с Андреем Подольски
Душа моя, тебя люблю!
И без тебя и погибаю.
Я жить так больше не могу,
Что делать дальше я не знаю.
Ты не со мной, я не с тобой …
А так хотелось бы быть рядом.
Чужая я и ты чужой …
Слезы из глаз катятся градом.
Я для тебя лишь жить хочу,
Дарить себя всю без остатка.
Но лишь украдкой прошепчу : -
Мой Медвежонок, милый, сладкий.
На фото я твои смотрю,
А так хотелось бы коснуться …
У Бога робко я спрошу,
Нельзя ль мне птицей обернуться?
Расправив крылья полететь
К тебе, любимый, хоть на миг,
В глаза родные посмотреть
И умереть, растаять в них…
Аллергия на любовь - когда любят нелюбимые…
жизнь большая трасса
и дальняя дорога впереди
и по этой дороге мчится машина
и я знаю у этой машины закончится путь
и конечная станция будет моя
и я надеюсь что навсегда
Раньше я считал, что самая большая зависимость, это чашка ароматного кофе по утрам с турки. Что самое классное, это первая сигарета натощак, и после съеденный наспех бутерброд где-то между коридором квартиры и лестничной клеткой. Раньше меня спроси, что такое любовь, я бы ответил, что это то, что люди придумывают себе в головах и пошел бы дальше по своим делам, свободный от этих зависимостей. Но ведь ты весь такой Джеймс Бонд из себя, пока гром не грянет. И по мне грянул гром так, что вымок я по последнюю нитку. Я с упрямым индуизмом отстаивал свое право быть свободным от каббалы, от малейшей зависимости от другого человека. Но чем больше ты пытаешься выбраться с этих сетей, тем глубже вязнет коготок. И я погряз, в барахтанье за себя я все больше углублялся в чувства. Они казались мне жуткими и неудобоносимыми, я хотел снова быть свободным в своих мыслях, действиях и предпочтениях, но когда у кофемана есть тот, кто дороже ему утреннего кофе в турке, когда вместо бутерброда на бегу, ты задерживаешься на любимых губам, что отдают сонной нежностью, даже ценой опоздать, и желанием послать все нафиг и задержаться в этом раю на вечность. Ты невольно начинаешь получать удовольствие от того, что однажды промок под проливными чувствами. А ведь если бы не было тебя, так бы и жил, калекой, что не знал утреннего света. Который только весь в себе, для себя и ничего за пазухой кроме дел и пустой квартиры, которая служит ночлежкой изо дня в день, как одинокому страннику чужая хижина.
Это был самый чудесный блог моей юности. Я тогда ещё не знал, если женщина мыслит как ребёнок, скорей всего, в её жизни уже отгрохотали три мужа и сто любовников. Конечно, я влюбился. Мне казалось, она выглядит примерно так:
И я не хотел думать, что всё это пишет лысый мужчина. Он сидит в трусах на кухне, пишет и хохочет. Как иногда я сам, ночами.
В той своей страсти я был безжалостен. Я обрушил ей на голову тысячу подвигов и мешок интригующих писем. Это была настоящая любовь с применением интернета.
Так считал я, поскольку не знал ещё про волшебный портал Стихи.ру. Там жестокие люди подло дарят друг другу свою поэзию. Ужасное место.
Со стороны они все прохладны как медузы. Но внутри у них кипит и клокочет. Поэты каждый час помирают, но тут же воскресают для новых связей. Доны Хуаны и Отелло. И Джульетты, по женской линии.
Например, поэт Петров, влюбился в девушку Леру. Прямо на глазах у других пользователей.
Как поэт, он был хороший человек. Но как мужчина, оставался несколько женат.
Лера целый месяц ждала от него решений по поводу этой неприятной кляксы в паспорте. Не дождалась и ушла к холостому композитору с другого сайта. Петрову же посвятила утешительный сонет. Так Петров узнал, что он милый и обязательно влюбится ещё, потом.
Он преподавал в школе какую-то ахинею под видом биологии. Как педагог, Петров представлял собой огромный дымный шлейф плачущих женщин. И вдруг, Лера ушла. Петров не скрывал, что расстроен. Его сайт разбух размышлениями о женском вероломстве. В хлёстких ямбах он обличал Лерины глаза, пальцы и походку. Если выражать языком математики, выходило: глаза (плюс) пальцы, (плюс) походка,(ровняется) жестокий обман.
Так Петров узнал: упреками женщину не вернёшь. Им совесть в любви вообще не указка.
Тогда он спланировал вызвать ревность. От лица выдуманной поэтессы Светланы стал писать себе дифирамбы. Светлана получилась сексуально голодная. Всё вспоминала какую-то ночь. Петров отвечал ей (то есть, себе) многозначительно, что да, было неплохо. Особенно, на кухонном столе.
Такой роскошный пиар дал побочный эффект. На Петрова залипла совершенно лишняя поэт Ковалёва, математичка из его же школы. Она посвятила Петрову цикл игривых куплетов «Приди и содрогнись».
Петров погряз в переписке. Он кокетничал за себя, за Светлану и ещё отбиваться от Ковалёвой. Триста Петровских подписчиков замерли в ожидании развязки. От напряжения куртуазный Петров стал путать женские и мужские глаголы.
Леру заинтересовал этот гендерный полиморфизм. Поскольку она была умной, а Петров всего лишь красивым, Лера взломала его страницу. (Никогда, никогда не берите в пароли слово «пароль».)
И выложила иронический стих о природе отношений поэта с самим собой. Стих призывал Петрова и Светлану скорей уже переходить от поэзии к ощупыванию. Тем более, что в любви к самому себе Петрову даже контрацепция не понадобится, а только гибкость. Если на каком-то этапе его заклинит, стих обещал потом всем народом разогнуть поэта.
Приходит Петров, видит ужасный пасквиль. Конечно, ему захотелось мести. В тот миг он бы с удовольствием задушил десяток - другой начинающих женских поэтов. Если б только повстречал.
Он проверил посетителей. Нашёл среди них Ковалёву и понял - это она.
- Сейчас пойду и убью её линейкой три раза подряд - сказал Петров ученикам.
Ковалёва была не в курсе своих поступков. Вдруг ей звонит Петров и глухим голосом зовёт в учительскую.
- Ну, наконец-то! - оживилась Ковалёва.
И полетела скорей в сторону счастья, предвкушая встречу прямо на столе, где бумажные простыни с расписанием уроков и графиками роста успеваемости.
- Боже мой - мечтала она, сбивая на бегу некрупных учеников - завтра вся школа будет смотреть на эти графики, может быть, со следами нашей страсти.
И вот они сошлись.
- Послушай, Ковалёва! - сказал Петров, прежде чем порвать эту пергидрольную кучу на тысячу разноцветных тряпочек.
- Ах, молчи, молчи! - крикнула женщина, и крепко-крепко к нему присосалась. И сдавила Петрову уши с такой силой, что ему показалось - ногами.
Хорошо зафиксированный мужчина очень покладист в любви. Даже если Петров не планировал целоваться, Ковалёва этого не заметила. Через восемь секунд бесполезной борьбы он решил - а что? На ощупь Ковалёва была приятней, чем Ким Бейсингер в плейбое его детства.
Ну и вот. Мне тоже, обязательно нужно кого-то любить. Особенно, в феврале. А то не пишется.