Наверно мне нельзя мечтать.
Мечтаю и болею.
Лечусь и от мечты опять
В болезни цепенею.
То голова, то насморк вдруг,
Лежу пластом в кровати.
Какой то, блин, порочный круг
Или мечты некстати.
Ослаблен мой иммунитет.
Хотя по мне не видно.
Но для меня рецептов нет
Вот это и обидно.
А не мечтать я не могу.
Романтик, право слово.
Твой образ в сердце берегу
Хотя болею снова.
И не могу переболеть
За это ведь не судят?
Любить мне или умереть,
Что будет, то и будет.
Мне пред тобой не устоять
Но я же верю в чудо.
Наверно мне нельзя мечтать.
Тогда болеть не буду.
,
дверь захлопнута.
заперто.
ключик почил на дне.
крылья сломаны напрочь.
выключен свет звезды.
синим штампиком
в паспорте,
надпись - уже ничей.
льдом сковало ручьи, из_
них не по пить воды.
заморожена,
брошена,
скрыта в снегу пургой
правда, вся без остатка
в пепле от сигарет.
он ушёл по хо-
рошему.
стал сам себе изгой.
лишь, время от времени
пишет, рифмуя бред.
над дорогою
стелется
выхлопных газов смог.
светлячки габаритов
тонут в вечерней мгле.
дарит щедро ме-
телица
снежную пыль дорог,
заметая следы пос-
ледние на земле.
на задворках у памяти
блеск-фейерверк удач.
декорации сняты.
занавес. вальс. Шопен.
рухнул дом без фун-
дамента.
проигрыш. кончен матч.
…осталась лишь замкнутость
серых, бетонных стен…
вот и выпало долгими зимами
перелистывать годы альбомами:
ну, какими ж мы были красивыми,
и какими ж мы были влюбленными
то шептались под звездами кленами
то звенели гитарными струнами
ну, какими ж мы были зелеными,
и по-доброму были безумными
но - какими же были мы странными:
то сбегали подъездами гулкими,
то сердечными мерялись ранами,
то хранили обиды шкатулками,
и, победами тешась бесславными, -
проливались горючими ливнями
ну, какими ж мы были забавными,
ну, какими же были наивными
а потерь еще вроде не поняли,
но рыдали во сне по ночам стихи
кто в подушки, хранящие профили
кто в подушки, хранящие запахи
и, тоскуя по посланным к лешему,
их вымаливали пред иконами…
а потом, в зеркалах занавешенных,
берегли силуэты знакомые…
февраль, 2015
* * *
Струится снег по голубому склону,
Цепляясь за утёсы белых крыш.
И только клёкот птиц неугомонных
Нет-нет, да и нарушит эту тишь.
Ломает руки зябнущая крона, -
Зима и с ней безжалостно груба.
Беспомощно нахохлилась ворона
Как чья-то неудачная судьба.
Смотрю в окно: морозные чешуйки
В себя вобрали краски панорам,
И слёзы - перламутровые струйки -
Бегут из глаз обветрившихся рам.
Вот так и мы стремительно стекаем
По проторённой глади наших лет
И зачастую поздно понимаем:
Обратного пути у жизни нет
она отдавалась легко, поиссохла за лето,
без ласок его неуёмных почти одичала:
та песня весны, что он пел, уходя, напоследок,
была недопета - так пусть начинает сначала…
пыталась под звуки невнятного шепота в шею
вдохнуть его грудью, впитать его влажною кожей…
он знал, что любим этой жаркой, трепещущей феей
и знал, что остаться надолго он с нею не может
и завтра уйдет. как обычно уходит зимою.
подальше от стужи, вползающей в теплые вены,
морозного хруста и злого холодного воя
бездомного ветра, скребущего стылые стены.
уйдет и оставит ее умирать ожиданьем.
не жить - умирать. вы не знаете, как это больно!
она не откроет глаза. не зайдется рыданьем
с прощальным его поцелуем. последним. контрольным…
и небо - не рухнет… просыпется тихо и плавно,
укроет ее покрывалом белейшего фетра
из пуха со шкур облаков и ночного тумана
простеганным скрученной шерстью бездомного ветра…
.. ..
*
*
*
она не умрет. эта песня - другого фасона
(останутся живы на счастье и мне и кому-то)
я лишь приготовил вам пиццу «четыре сезона»,
приправив любовью Земли и Дождя-баламута…
ну да, не судьба им, как видно, одной стать семьею
я знаю и сам, что неправ он - и хватит резвиться,
и после того, что он сделал с влюбленной Землею,
на ней, как порядочный, просто обязан жениться…
2013
Неспокойно порой, словно мне не хватает чего-то,
Словно тянет меня на край света за кем-то бегом.
Но коль сердце твоё разорвали, как старое фото,
То без шрамов уже не получится склеить его.
Так невесело мне - не познавшей всех жизненных истин.
И до боли смешно так бездарно истратить свой срок.
Ведь, коль душу твою всю измяли, как старые письма,
То уже не прочесть сотни мелко написанных строк.
Мне давно не понять дармового и лёгкого хлеба.
Мне никак не узнать, что любовь - это главный закон.
Если крылья твои поломали не знавшие неба,
То срастутся они, но не смогут поднять высоко.
Мне несложно смириться, что помнить о прошлом - пустое.
Хоть стереть нелегко бесконечно-счастливые дни.
Моё фото опять собирать по кусочкам не стоит.
Лишь улыбку мою на бумажном клочке сохрани…
Боже, спаси их, помилуй их, Боженька,
Что Тебе стоит хоть несколько милостей:
Был бы лишь путь, на котором их ноженьки,
Пусть не прямее, но пусть - не извилистей,
Боже, спаси их, помилуй их, Господи,
горя отмерь им - но малою мерою,
да' чтоб не верили всем, кому попадя,
так ведь чуть-чуть - и расстанутся с верою,
Убереги от друзей и подруг,
Ведь от врагов уберечься им проще,
Дай полюбить им - не сразу, не вдруг,
Так - чтоб душою, не так - чтоб на ощупь!
Сколько имен Твоих, сила небесная,
Все назову - только быть бы услышанным:
Ты уж не дай оказаться над бездною
Душам их, завистью черной не выжженным,
Ты уж не дай оказаться им лишними,
Будто в чужом переполненном городе…
Что тебе малость такая, Всевышнему?
Боже, спаси их, помилуй их, Господи!..
Пусть - не как чаду, но и - не врагу,
То’лику, пусть - не любя, но - жалея,
Сделай для них!.. Я Тебе помогу
Тут на земле, как я только сумею…
2004
ночь набухала и зрела
бесстыже и веско
терлась об окна, свисала
подобно гардине
свеча рисовала два тела
для тантамарески
мерцая, чертила овалы
на черной холстине
овалы сливались - и между
творилось венчанье
им жить оставалось не чая
грехов отпущенья
и губы со вкусом надежды
шептали прощанья
а губы со вкусом печали
просили прощенья
штиль над заснеженным городом… лишь, парашюты
белых снежинок спускаются плавно к земле.
всё уменьшается день световой поминутно.
старый авто обновляет из снега свой шлем.
голуби в стайки сбиваются, жмутся друг к другу.
тихо на улице. звук заморозил мороз.
выключил снежную ветер свою центрифугу,
сел отдохнуть, среди им же надутых борозд.
штиль в декабре - очень часто предвестие бури,
только, о ней ли кручиниться в радостный час?
тем, у кого радость к жизни - частица натуры
и пятая масть в рукаве, всегда про запас.
выйду на улицу в радостной маске улыбки,
в куртке распахнутой, с понтом - мне пофиг мороз!
в жизни своей натворил уж не мало ошибок.
жалости, правда вот, нет, как и нет горьких слёз.
жизнь продолжается, сколько б её не осталось!
время, прожитое даром, никто не спасёт!
я разучился к себе генерировать жалость.
прошлому тоже, давно не веду уже счёт.
штиль над заснеженным городом, ночь на подходе.
звёзды за тучами спрятались вместе с луной.
тянется столбиком вверх дым с трубы дымоходной…
штиль в этом городе, мне не приносит покой…
штиль в этом городе - мне руководство, для действий.
вызов своим неудачам бросаю опять!
с верою в сказку любви и её чародейство,
мысли парят за мечтою, пытаясь догнать.
за ураганом страстей снова рвутся желанья,
чешется лоб, в предвкушеньи любимых граблей! …
… резкий щелчок в голове! … темнота… осознанье…
штиль в этом городе…
…штиль…
… и ни слова о ней…
имя твое - будто выдержанное вино,
имя мое - как несдержанно-юный коньяк
что у них общего? искры и сполохи снов -
сладость и горечь для двух неуемных бродяг
я осушу тебя до потаенного дна,
каплю за каплей - губами с горячей груди
что там, в глубинах твоих - серафим? сатана?
видишь?- распахнут навстречу! не мешкай, входи!
ты меня тоже, единожды не пожалев,
выпей в отместку - всего, до туманных вершин,
где в облаках, среди гурий и сказочных дев*,
плачет по встрече с тобой неухоженный джин
пусть он исполнит все тайные грезы твои -
в мире, сведенным до спальни, бесстыже нагом,
курится* бесиво-зелье* до самой зари,
варится снадобьем ночь из вина с коньяком…
хмель отыграется болью - непрошеной, злой…
скажешь «пора!» - и растаешь, как ночь-белена…
знаешь - мне вечностью будет разлука с тобой,
знаю - коньяк зреет в вечности из-под вина…
Терпкий и сладкий вкус у поцелуев,
Страстные ласки, пьянящий угар
И наслаждений горячие струи,
Тел ненасытных бесстыжий пожар.
Миг утомления от наслаждений
Томно прервется сладостным сном,
Неповторимо сгорают мгновенья,
Страсть, утихая, вновь вспыхнет огнем
Земля зимой без снега, как невеста на венчаньи без фаты,
Нага и беззащитна - без одеянья белого, без символа наивной чистоты.
Нерадостен глазам земли такой наряд, - как у монахини, покрытой рясой чёрной,
Чей вдовий траурный убор прикрыть не может скорбь души, на холода позор насильно обнажённой.
Прошло-то немного… а будто - полжизни уж кряду
до этого дня с момента последнего взгляда,
бежавшего вслед за тобой, и сверлящего стену,
за угол которой ты скрылась в московские вены
дорог, перегруженных тромбоподобием пробок,
в пустынное множество серых бетонных коробок,
хранящих бесчисленность черных людских манекенов,
где веры ни в слезы, ни в друга нет, ни в перемены…
Где ты вопреки отыскала материю счастья
не в блеске луны на асфальте полночной печатью,
не в утреннем солнце, стучащимся в плоскости окон,
не в нежной игре моих рук, теребящих твой локон…
Светила находятся дальше, чем видно на Млечном,
как жар твоих ласковых губ, что запомнил навечно
под холод осенний, бежавший на август ночами
промозглою звездностью юной, но крепкой печали,
которая вылилась наземь дождями и снегом
и скоро умрет на тропе планетарного бега,
рождая траву и соцветия яркого мая,
как-будто по-новой весь мир и меня порождая…
И пусть это кажется странным практичному мозгу,
но я сохраню даже самый истрепанный лоскут
надежды, что я никогда не приму тебя другом,
и веру в звезду, под которой возьму твою руку…
Сер и холоден день осенний.
Скоро первые грянут морозы,
А в саду, забытые всеми,
Отцветают последние розы.
Розы эти, как дряхлые дивы,
Славы дни вспоминают прежней,
Когда были они красивы,
Аромат источали нежный.
К ним тянулись холеные руки,
Но шипы эти павы имели
И, царапнув кого-то от скуки
До крови, еще ярче алели.
Воспевали в стихах их поэты
И роились вокруг, словно мухи…
Но одни в мире помнят об этом
Одинокие розы-старухи.
Белый парус над волнами
, Белый парус вдалеке
.Так и манит, так и манит
Выйти в море налегке.
.Мне не надо каравеллы
, Ни линкор, ни галеон.
Тот далекий парус белый
, Как магнитом тянет он.
Что там ждет? Пока не знаю
.Доплыву, узнаю все
.Может то о чем мечтаю
, Может счастье там мое?
Может берег там песчаный?
Иль таверна среди скал?
И какой то боцман пьяный
Спросит грубо:-«Что искал?»
И поднимет кружку пива
Стукнет донышком о стол.
Я отвечу:-«Эко диво.
Что искал, уже нашел.»
Пусть немного мне осталось
Но мечтать не устаю.
Я нашел свой белый парус
Я нашел мечту мою.