Так это случается порой
провиденьем данная нам роль
королева я, а ты - король
здесь игра такая
ночь
забывает адрес вновь и вновь
наша виртуальная любовь
и проходит вечер не с тобой
так это бывает
так это бывает
Знаю в твоей комнате светло
монитора нежное стекло
гладят твои пальцы им тепло
душу открывая
ночь
забывает адрес вновь и вновь
наша виртуальная любовь
и проходит вечер не со мной
так это бывает
так это бывает
За окном холодные огни
безнадегой скованные дни
виртуально созданной любви
угольки пылают
ночь
пусть сгорят от зависти они
половинки душ соединив
телефон возьми и позвони
так это бывает
так это бывает
пусть сгорят от зависти они
судьбы двух сердец соединив
телефон возьми и позвони
так это бывает
Синее синее небо.
В цирке сейчас выходной.
Кормит воробушка хлебом,
Клоун идущий домой.
Завтра опять на арену.
Что бы нас всех рассмешить,
В синие синие стены
Из закоулков души.
Красное красное поле
Сердцем стучит в висках.
Тонкой струящейся болью
Каждый дается шаг.
Синее синее небо,
Звездная, звездная роль.
Кормит воробушка хлебом
Трагик
- комедий король.
Мой шарик лопнул. А обещал летать.
Сижу, перебираю нервно бусы.
Упал неслышно с неба на кровать,
Без грохота, без помпы, без конфуза.
Не передать как грустно. Шара нет.
На тихий свист хватило еле-еле…
Перевернулась жизнь в один момент.
Собраться надо. Что я, в самом деле?
Упал, лежит, и вида не подаст,
Парить что собирался в поднебесье.
Теперь - на ниточке резинкою. Балласт
в моём походе к счастью, если честно.
Найду себе другой, красивей шар,
На руку накручу я нитку туже.
Ты, девочка, не плачь, держи удар.
Твой шарик улетел.
Мой - лопнул. Это хуже.
Наш мир велик, в нем нет границ
Для тех, кто жаждет приключений…
Учусь свободной быть у птиц,
Но лишь ловлю их крыльев тени.
Они летят куда-то в даль,
Лишь им одним известен путь…
Мой же удел - хранить печаль,
И все гадать, в чем жизни суть…
Так ночь болит, ослабшая под утро,
Так снег несут подальше от двери,
Так Василиса, ставшая премудрой,
Теперь ни слова вслух не говорит.
Но каждый раз, когда внутри светает,
И каждый звук в её изнанку вшит,
Она выходит на крыльцо босая,
Но, ударяясь оземь, не взлетает,
А всё лежит тихонько и лежит…
Вбивая гвоздь в душу, помните, что даже вытащив его своими извинениями, вы все равно оставите там дыру, которая будет долго зарастать и мучить своего владельца
Она вообще немного странная… Такая необычная и пряная… На вид безумно нежная… И далеко не безмятежная… Она любить умеет сильно… Не держит никого насильно… Её мечты не связаны с деньгами… Она с такими идёт разными путями… Она не любит пафос и ничтожность… Несправедливость, ложь и гордость… И презирает меркантильных сук… Которых пруд пруди вокруг… Ей так плевать, о чем вы говорите за спиной… Любить её не обязательно толпой. И нравиться она не будет вам стараться… И, если вы ушли, не станет возвращаться… С ней трудно. невозможно… нереально… Она смеяться может, а потом заплакать моментально. Любить и очень долго ждать… Но не дождавшись, разлюбить, минут за пять… Она все время чем-то не довольна… И может не специально, сделать очень больно… Так импульсивна, так принципиальна… И Боже мой, безумно сексуальна… За что её любить, зачем она нужна? Когда так непонятна и сложна… Взглянув в её глаза, ты все поймешь. А прикоснувшись к её сердцу, не уйдёшь…
Когда в душе становится темно,
И кулаки сжимаются как в драке,
Когда ты ощущаешь - не дано
Ни богу и ни дьяволу - лишь знаку.
Когда горчит десертное вино
И тени растворяются во мраке…
Вдруг падают, как капли на окно,
Слезинки фраз на нежную бумагу…
Сквозь слой нагретого бетона,
Сквозь строй трамваев и машин,
В обрывках Княжего затона*,
Бензина, гари, старых шин
Я слышу лето… Тянет в детство…
Туда где Нинка по соседству…
В ведре - парное молоко…
Где пчёлы в сладкой дрёме липы…
Бубнящей бабушки молитвы…
Там, в свежей дымке, за рекой -
Бегу девчонкой босоногой…
Мелькают пятки вдоль дороги,
Сбивая терпкий травостой
А с виду фруктик тот ещё он был -
Бескрыл, небрит, без каменной скрижали.
На небесах его, видать, прижали -
За то, что слишком землю полюбил…
Но слишком знал людей, чтоб им помочь -
И много лет на каждой части суши
Он возвращает в рай собачьи души
Сквозь безысходность воющие в ночь.
Бессменно - от зари и до зари
Он воскрешает детские надежды -
Шаги его всегда смолкают прежде,
Чем громкий лай раздастся у двери.
Гроза катилась, струями хлеща -
Противовесом глыбе мирозданья
Он прикрывал дрожащее созданье
Полой когда-то светлого плаща.
И я подумав - может это сон,
Сказал ему, помягче сделав рожу -
Ты спас щенка - и мне поможешь, может -
Ведь я внутри такой же, как и он.
Застыли, намокая под дождём.
Он буркнул - ты не мой клиент, вообще-то.
По вашей части есть другие где-то.
Но если просишь, так и быть - пойдём.
В чернильности подъездной темноты
Он передал мне дар - живой комочек,
И позвонив - растаял в пасти ночи,
А двери - вся в слезах - открыла ты.
Ну вот - смеёшься - «врёшь ты всё, дурак!» -
Опять не веришь моему рассказу…
Я не встречал его с тех пор ни разу -
Он ангел _потерявшихся_ собак.
Когда наскучат ей лукавые новеллы
И надоест лежать в плетеных гамаках,
Она приходит в порт смотреть, как каравеллы
Плывут из смутных стран на зыбких парусах.
Шуршит широкий плащ из золотистой ткани;
Едва хрустит песок под красным каблучком,
И маленький индус в лазоревом тюрбане
Несет тяжелый шлейф, расшитый серебром.
Она одна идет к заброшенному молу,
Где плещут паруса алжирских бригантин,
Когда в закатный час танцуют фарандолу,
И флейта дребезжит, и стонет тамбурин.
От палуб кораблей так смутно тянет дегтем,
Так тихо шелестят расшитые шелка.
Но ей смешней всего слегка коснуться локтем
Закинувшего сеть мулата-рыбака…
А дома ждут ее хрустальные беседки,
Амур из мрамора, глядящийся в фонтан,
И красный попугай, висящий в медной клетке,
И стая маленьких бесхвостых обезьян.
И звонко дребезжат зеленые цикады
В прозрачных венчиках фарфоровых цветов,
И никнут дальних гор жемчужные громады
В беретах голубых пушистых облаков,
Когда ж проснется ночь над мраморным балконом
И крикнет козодой, крылами трепеща,
Она одна идет к заброшенным колоннам,
Окутанным дождем зеленого плюща…
В аллее голубой, где в серебре тумана
Прозрачен чайных роз тягучий аромат,
Склонившись, ждет ее у синего фонтана
С виолой под плащом смеющийся мулат.
Он будет целовать пугливую креолку,
Когда поют цветы и плачет тишина…
А в облаках, скользя по голубому шелку
Краями острыми едва шуршит луна.
Там за окошком снег идёт.
Морозец лёгкий. Вечереет.
В домах горит повсюду свет.
Всё ждёт волшебного мгновенья.
Когда наступит час ночной.
И всё случиться словно в сказке.
Под бой курантов над страной,
Год НОВЫЙ, сменит год вчерашний.
Когда бокалов громкий звон,
Ознаменует этот миг.
И под него, надежды всех,
Вновь оживут в один лишь миг.
И снова в прошлое уйдут,
События, что произошли.
И снова место их займут
Мечты! Прекрасные мечты.
И счастье лица осветит.
Вокруг царить лишь будет смех.
И под гирляндами огней,
Веселье будет среди всех.
И станет каждый малышом.
И вновь поверит в чудеса.
Поздравив с НОВЫМ ГОДОМ всех,
Всем пожелает лишь добра.
Боренье дум в рассудке
Бренном,
Происходит каждый час.
Ты думаешь о сокровенном
И вот о низменном сейчас.
В потоке мыслей - ангел,
Демон
И Бог и Дьявол все в тебе.
Бываешь сбит с пути и сломан,
Живешь то в мире, то в борьбе.
И все в судьбе твоей наука,
Такая штука нынче жизнь,
Она мила с тобой и сука,
Она и здравие и тризнь…
Казнь учинив себя линчуя,
Узрев присутствие вины,
Бредет душа твоя кочуя,
То в жизнь, а то обратно в сны…
Кто блажью назовёт, а кто-то страстью,
И беса сунет под ребро мне. Пусть.
Ты мне нужна, нечаянное счастье,
Да, будет нелегко,… но я прорвусь.
Досужих мнений ярых моралистов,
Поток не перекрыть, да и зачем?
Доказывать, что чувства мои чИсты,
Равно метанью бисера… Зачем?
Ты мне по возрасту немного уступаешь,
К тому же, оба связаны мечтой,
Но если так случилось - кто-то хочет,
Чтоб ты была со мной, а я с тобой.
Что дальше? Мы загадывать не будем,
Люблю тебя, и жить хочу тобой,
Не дети, понимаем - будет трудно,
Но мы готовы - поиграть с судьбой…
Кто все дороги обходил, но счастья не нашёл,
Тот всё же дважды счастлив был:
В тот день, когда он уходил,
И в день, когда пришёл.