Огнём пылала в юности душа,
Любви безумием вовсю объята.
Теперь, размеренно и не спеша,
Считает после бурь свои заплаты.
Слегка устала от былых я гроз,
А в жизни их, увы, никак не мИнуть.
Уже излечен юности «психоз»,
Да только сердце не желает стынуть.
И хоть изранено не раз оно,
До корки спАлено былым морозом,
Но птицей рвётся вылететь в окно
И снова хочет «заболеть психозом»…
__________________ 2013
Прощаясь, долг вернуть решило лето.
С процентами. На градус не скупясь.
До ниточки душа моя раздета,
На теле нежных поцелуев вязь.
Глаза закрыла… Верю и не верю…
Мороженого холод на губах.
Распахнуты в нирвану окна, двери,
Как будто снова я в седых горах.
Блаженство переполнило сознанье,
Упала капля на ложбинку… Две…
Блюз разливает сакс… Полёт за гранью…
Мороженого вкус… Мечты предел.
Твои сюрпризы - эксклюзив… Вершины…
До пика неги остаётся шаг.
Мой разум зноем лета ловко сдвинут,
А за окном смеялся рыжий шар.
И всё смешалось… И жара, и холод…
Мы, слившись, улетали в никуда,
Созвучно утоляя страсти голод…
Дней лета вкус запомнив навсегда.
ИДИЛЛИЯ
Мир суров, и жесток, и далёк от прекрасных идиллий.
Он похож на корабль, что на рифы идёт под парами,
Но я всё же мечтаю рассыпать букет белых лилий
Пред твоими, изваянными для меня лишь, ногами.
Я мечтаю, чтоб груди твои трепетали, как птицы,
А упругие бёдра сжигал жар неведомой страсти,
Я желаю в бездонной любви до конца раствориться,
Целовать и ласкать тебя всю от колен до запястий,
А ещё чтоб к утру зазвучало роскошное соло
Саксофона в саду, где цветут ананасы и манго,
И дарил распахнувшим сердца сам маэстро Пьяцолла
Напоённые счастьем волшебные вечные танго,
И, конечно, чтоб ночью, когда животворные росы
Утолят жажду трав, и деревьев, и сонных левкоев,
Засияли средь мрачных галактик далёкие звёзды,
Погружая леса и поля в состоянье покоя.
Я нарисую Ваш портрет,
Как знак печального привета,
Своей судьбы оставлю след
По небу красками рассвета.
Я пробегусь по струнам дня,
Их тронув пальцами неслышно, -
И Вы вдруг вспомните меня,
Вздохнув при этом: «Так уж вышло».
Своим присутствием пустым
Я не затрону Вашей жизни;
Легко растаю, словно дым,
Под шорох пожелтевших листьев.
И, только ночь войдет в Ваш дом
Сомкнуть заплаканные вежды,
Мелькну я крохотным лучом
Звезды далекой, безнадежной.
И эта ночь пройдет,
В тенях покой родится…
Кочевникам любви
Постель стеля из снов.
Поэзия ночей,
Я мог в тебя влюбиться,
В крови у нас течет
Отвага диких пчел.
Твои глаза близки
А боги так ревнивы.
Сад посреди огня,
Отчаянье глотка.
Касание свечей,
Теряют тени силу…
Натянута струна
Безудержного «фа».
Оденемся в цветы
Проснемся в эти строки
Сентябрь похож на серп…
Качнулся Аналой.
Как откровенна ночь,
Как комната в ней спета…
Как письмена огней,
Близки к безумью пчел.
*Аналой - подставка для икон и книг.
При совершении обряда елеопомазания во время богослужения
на аналое лежит либо праздничная икона, либо Евангелие.
Helas, madame*,
Ваш рыцарь верен лишь мечу,
И взгляды сих прекрасных дам
Ему отнюдь не по плечу.
Вы тщетно верите в любовь,
Кусая губы по ночам
Под песни зимних холодов.
Но шут не в силах вам помочь:
Он верит в то, что видел сам,
И миражи шут гонит прочь.
Ваш рыцарь ласку не познал:
На алтаре, чужим богам
Он честь и верность продавал.
Подлец не стоит ваших слёз,
Он вкус дешёвых, пьяных драм
В столицу из чужбин привёз.
И рыцарь ваш - дурной пример.
Подстать ворам и дуракам
Лишён он всяческих манер.
Ведь ты влюбилась не в того:
Кто бросит мир к твоим ногам,
Пусть это будет нелегко.
Для всех я только глупый шут,
Привязанный навек к дворцам,
А также паупер** и плут.
Невинных чувств им не понять!
Я благодарствую годам
За то, что смог тебя обнять.
За сердце титул не дают,
Я, преклоняясь дивным снам,
Найду покой в них и приют.
И рассмешу твоих гостей,
И руку рыцарю подам.
Шут стал заложником страстей.
Helas! Helas, моя madame!
В любой разлуке - виноваты двое.
Не может быть, что кто-то прав и чист.
Один себя повёл, как эгоист.
В другом от боли притаилось злое…
Разлука - как душевная война:
мы чувства часто путаем с привычкой.
Реальность возгорает, будто спичка:
и нет её. Лишь пустота одна.
И ночь, и день - пустынно и темно…
Мы любим время: лечит и калечит.
Но память передавливает плечи,
как будто бы, с болезнью заодно.
Все люди - слишком чиннЫ и гордЫ:
простить, принять, признать свои ошибки.
Мы вешаем «дежурные» улыбки
и думаем, что счастье впереди.
Ногами топчем шар одной земли,
и от разлуки - ноют аневризмы.
Какие игры странные у жизни:
Разрушили. А вновь не обрели.
ЛЮБОВЬ ВСЕГДА ЖИВА
Дни и ночи верстают года
Но любовь будет жить бесконечно.
Воссияя, как в небе звезда,
И сердца будет радовать вечно.
Её песня летит высоко,
Поднимаясь всё выше и выше.
Расправляя крыла широко,
И повсюду мотив её слышен.
На просторах бескрайней земли,
С ней всегда вдохновение ближе.
Она путника греет вдали,
Впечатлёнными взглядами движет.
Солнце светит чуть-чуть веселей,
И пейзажи и ярче и краше.
И певучей поёт соловей,
С нею жизнь удивительней наша.
Ждут сердца её страстный порыв,
И волнующий шёпот желанья.
И к виску вдохновенный прилив,
Без неё не найти пониманья.
Ею полнится в душах тепло,
И сознанье становится чище.
Вместе с ней даже ночью светло,
Не теряйте надежды кто ищет.
2017
Закружился осенний сюжет.
Перекрасились дни настроения.
Красно-жёлтый скучает паркет,
Серо-синие в небе видения…
Осень, как незнакомка, пришла,
В лёгком плащике, нежным дыханием,
Ароматом листвы обняла
И любовно-наглядным признанием.
Только чувства сейчас собирать,
Пробираясь по хрустким дубравам,
Где холодных огней благодать
Раскидала судьбу по канавам.
Чёткость линий, надёжный эфир
Мимолётных картин ностальгии.
И дома, как дождливый зефир,
И дорога, как солнечный иней…
Они молчали водою белой,
Они кричали молчаньем красным…
Они не знали что пустошь в сером,
Они не знали что слезы в алом.
Они взлетали на крышу мира
И грели солнце в своих ладонях…
Они не знали, что смерть красива,
Когда над нею склонились двое.
Они не знали о черной боли,
Они не знали о боли белой…
И задыхаясь в плену агоний
Они держали на крыльях небо.
Я здесь и кровь моя еще тепла…
Едва слышны мечты и слезы света,
Где ездят парками чернильные кареты,
Чернильным теням развозя свои слова.
Уроки нежности… В крови течет песок,
Такой же красный как прощание заката…
Ведь ты же знаешь, что на свете лишь любовь
Во всем права, ни в чем не виновата!
Плыву к тебе, к рассыпанным словам
И оберегом слов тебя спасаю,
Ведь ты же знаешь, что нельзя убить любовь…
И я о том, в краю умерших знаю.
Твоих волос упрямый локон
Мне снится. Боже, я влюблен.
Мне сладок этот летний сон,
Он из любовных нитей соткан
В нем вплетены сиянье глаз,
Вишневый вкус от поцелуя.
Я до сих пор о нем тоскую
И он мне снится всякий раз.
Я просыпаться не хочу,
Я глажу волосы рукою.
Я говорить хочу с тобою,
Но сон уйдет, и я молчу.
Не шевелясь, боюсь вздохнуть.
Не то, что бы страшусь, но все же.
Пусть сон. И ты со мной, о боже,
Но все же можешь упорхнуть.
Струится лунный свет, как локон.
Я сладкой негой упоен.
Мне сладок этот летний сон.
Он из любовных нитей соткан.
Плацкарт.
В пути знакомства происходят быстро,
Страна большая, едут далеко.
Бегут часы и меж людей как искры,
Проходит жизнь, понять ее легко.
Однажды в поезде плацкартного вагона,
Услышал женщины историю одну.
Особо не была она закрытой зоной,
Как можно потерять любовь свою.
Все слушали и жили этой жизнью,
А громкий голос тот, дрожал без слез.
Их будто мазали той мерзкой, вязкой слизью,
И не было у них прекрасных грез.
Рассказ вела, как видела в первые,
Что жили с мужем и его семьей.
Как были в жизни все пути кривые
И приходилось быть слепой, глухой.
В двухкомнатной квартире прозябали
И личной жизни нет и нет детей.
Любовь, надежду, веру подорвали,
И чаще муж кричал, - Вина налей!
А позже укатил на крайний Север,
Работал там, она за ним пошла.
Он сильно пил и стал ревнив и гневен,
Любовницу завел, любовь прошла…
И скажите вы мне, - Что здесь такого?
История проста, как бренный мир.
Рассказ вела, нет шанса ей второго,
Переживал здесь каждый пассажир.
Она держала так ответ пред Богом,
Ей исповедь была - как крик души,
Конец любви в рассказе был итогом.
Что делать ей дыши иль не дыши?
Так искренне не скажут даже двое,
А здесь вагон попутчиков, людей,
Двух алкашей, задела за живое,
Потупившись курить ушли скорей.
Смутились той открытости подростки,
Две девочки уставились в окно.
Им показался мир, больной и жесткий,
Что значит быть им женщиной дано.
Южанка пассажирка с боковушки,
Смотрела на реакцию мужчин,
Готовая к прыжку большой лягушки,
Но не было для этого причин!
Мужчины тихо слушали, как братья
И каждый здесь сидевший понимал,
Любовь быть может только благодатью,
Как страшно будет если потерял!
Рассказ закончив женщина молчала,
Ей стало легче, схлынула печаль,
Как будто лодку больше не качало,
Она нашла в пути большой причал.
Не много посидев она уснула,
Задумавшись сидели рядом с ней,
Любовь и благодарность захлестнула,
Все поняли, что нужно быть добрей!
Copyright: Александр Сауков, 2017
Свидетельство о публикации 117 073 008 217
Я на площади был,
Не спускал с неё глаз,
Истину скрыл.
Ведьму на казнь-
Через грязную брань
И плюющийся люд,
Взявши за длань,
Прямо на суд!
«Так каков же мой грех? -
Закричала сквозь боль. -
«Оборвал вех?».
Никаких мольб.
«Осквернила свой род
Ложем демона тьмы.
В животе плод:
Проклятый сын».
Мой встревоженный взгляд
Мигом ей придал сил.
«Грешен Ваш брат,
Красоту пил
С нежных розовых губ,
Словно собирал мёд.
Как амант* груб,
Плоть почти лёд".
Я сжал праведный крест;
Пастор слову не внял:
«Клевета есть
Идеал зла».
Я молился за нас
В эту адскую ночь.
Доигралась,
Сукина дочь.
_________________________
Амант - уст. «любовник»
Холодно… для души бы оттепель,
Солнце где-то в тучах заплетается,
Молодость - убывает, верь не верь,
А душа, как молодая мается!
Толи, приморозила душу зима,
Толи, это выдумала я сама,
Но уходит время вдаль, не остановить,.
Как же быть?
Подожди, - не спеши, не уходи, -
Пусть твоя дорога будет длинною,
А дожди - смоют тучи на пути,
Солнце выйдет с песней соловьиною!
И оттает сразу же моя душа,
Песня поздней молодости, хороша,
Пусть уходит время вдаль, так и быть,
Будем - жить!