Горячий чай, чуть сладкий и любимый,
И ворох книг, что нужно бы прочесть.
Иной раз так необходимы
Мечты, что будто снова стало шесть.
Что нет начальников, работы, ворчунов…
Что стали снова мы совсем как дети.
Что можно сладко так летать нам в мире снов,
И сказки слушая, забыть про все на свете.
Горячий чай, багряный цвет рябин…
И ты еще лежишь в своей кроватке.
Не манит вновь нас яркий свет витрин,
Сегодня ты играешь с ними в прятки.
Вновь погрузившись в желтизну страниц,
Не замечаем суеты вселенной…
И руша стены вновь придуманных границ,
Мы рвемся вновь из призрачного плена.
Горячий чай, чуть сладкий и любимый,
И ворох книг, что нужно бы прочесть.
И в эту осень так необходимо
Представить, что нам снова стало шесть.
Застыла осень на опушке леса,
Задумчива, устала и тиха,
Не Золушка, но все же не принцесса,
И словно ожидает жениха.
Мечты нарисовали ясный образ,
Осталось встретить, только где ж тот бал…
Надежды живы, несмотря на возраст.
Принц до сих пор ее не отыскал.
Смахнув дождинку со своей ресницы,
Возводит взгляд с мольбою в небеса,
Как будто, улетающие птицы
Ей могут что-то важное сказать.
В парижском магазине на витрине были выставлены пять статуэток, а под ними табличка: «Пять чувств». Когда одну из них купили, табличка стала гласить: «Четыре времени года». Купили ещё одну. Появилась табличка «Три грации». Когда осталось две статуэтки, хозяин написал: «День и ночь». Что же гласила табличка, когда осталась последняя не проданная статуэтка? «Одиночество».
Для нас уйти по английски, этакая бестактная пошловатость, для них - прийти по русски, пошловатая бестактность.
Люди не смотрят друг другу в глаза-
Люди боятся.
Друг мой, вы верите в чудеса?
Любите танцы?
Звезды считаете? Верите в сны?
В связи земных событий?
Друг мой, мы дожили до весны!
Ну улыбнитесь!
В горы хотите? Рюкзак готов!
Будем как в детстве «ух ты!»
Друг мой, давайте кормить котов
В старых рыбацких бухтах!
Выучим тысячи новых слов!
(Сколько во мне отваги!)
Друг мой, вы верите в волшебство?
Видите знаки?
_
Жизнь это чудо - не нужно зла,
Сердце забудет ссоры:
Друг мой, мы дожили до тепла!
Может быть в горы?
Прости, но твой выстрел мне в спину не будет смертельным.
Их было уже слишком много, твой будет не первый.
А сердце осталось живое: бессмертное что-ли?
Лишь только радары, как прежде, зашкалит от боли.
Я падаю снова, и снова - в тебя: с головою!
Прошу: ну хоть раз удержи и останься со мною!
Закружится время в часах и все раны остудит.
Но кроме тебя никого в этом сердце не будет.
Свои заблуждения в гордость по капле теряя.
Иду вопреки за тобою до самого края.
Но верить тебе не могу, не хочу, невозможно!
Я просто из сердца любовь удалю осторожно.
Раз и навсегда - всю любовь до дна!
Я держу удар, и текут года по тонким венам,
Как вода -ток по проводам
Всё тебе отдам раз и навсегда.
Кто-то снова вещает про жизнь во внезапном аду,
Про фрегат человечности, резко понёсшийся к скалам…
Мир свихнулся давно - в миг, когда на чужую беду
Человек - в первый раз - среагировал хищным оскалом.
А потом полетели века бесконечной резни,
Преумножились полчища жаждущих - зрелищ напиться.
Под безмолвные жесты «Добей!» или вопли «Распни!»
С шаткой крыши его осыпалась, шурша, черепица.
Мир рехнулся при виде вендетт и купаний в крови -
И не стал здоровей, хоть эпоху сменяла эпоха.
Человечность - увы, не вакцина: её не привить
Тем, кто символом бога скрывает отсутствие Бога.
Сладость мести сочится растопленным мёдом из сот,
Залепляя глаза, погружая в пучину иллюзий.
Обескрышевший мир никакая любовь не спасёт,
Если люди внезапно не вспомнят, что все они - люди.
© She
Ночь, одноглазая синяя кошка,
На мягких подушках неслышимых лап
Гуляет по улицам, и осторожко
КосИтся на звук электрических ламп.
Проникнув сквозь двери в уютности комнат,
Гоняет клубочки пушистые снов;
Мурлычет тихонько, касаясь бессонниц
У чьих-то седых и усталых голов.
И - тенью с окошка - по листьям крадется
На хищного сумрака призрачный зов,
За стайкой пугливою чутко охотясь
Дремавших в саду воробьев-ветерков.
И вновь, в многоцветных подпалинках звездных,
На облачных ветках свернувшись клубком,
На спящую землю внимательно смотрит
Своим ясно-желтым бессонным зрачком…
Вечные ночи, в метели укрытые,
Ломкие ветви под кромкою льда.
Инеем снежные глыбы покрытые,
Дремлет моя ледяная страна.
Снежные вихри в вальсе безудержном,
Кружат, мои, заметая следы.
Снежные хлопья сплетаются кружевом,
Нежно ложась в ледяные цветы.
Там на холме, в вечной бури обители,
Высится башня из алого льда.
Жизнью измученный, льда повелитель,
Снова и снова вернусь я туда.
Сковано тело, и в оцепенении,
Мертвенным взглядом смотрю в зеркала,
Сердце застыло, в холодном забвении,
Ты не придешь, не придешь… никогда.
Иней ложится на голую кожу,
Слезы застыли осколками льда.
Холод и жар порой очень похожи,
В сердце критическая мерзлота.
Нет, не придет не растопит те стены,
Должен ли кто-то за мною пойти?
Взгляд отведу на застывшие вены…
Если найдешь меня мертвым - прости.
Если тебе тошно слышать мой голос, я буду молчать.
Руки в карманы. Асфальт под ногами, щебенка в кроссовки…
Стиснула зубы. И только вперед. Ни шагать, ни бежать.
Без остановки.
Солнце протянет ладони, коснется лица.
Вытрет росу на изменчивом грунте скул
И скроется, битыми стеклами неба в глаза больно
Плеснув
Если не я твоей грусти причина… Так что ж.
Значит, её забираю с собой половину.
Я не из тех, кто бросает неточеный нож
В спину.
Снова под кроссами лужи, асфальт, грязь.
Снова лицо под ногами в ряби кривится.
Если не можешь сдержаться, то прямо на улице плачь
В ресницы.
В руки бездомной дворнягой с мокрым носом
Тычется ветер. И в щеки целует робко.
Кто виноват, что реальность - лишь страшный сон
Ребёнка.
Её Величеству Зиме…
И поэт… И колдун я…
И тебя, Неземная,
Я однажды придумал,
Прикоснуться желая…
Из влюблённости кружев
Я творил тебя, дева.
Вил из лёгких строк - душу,
Из восторженных - тело…
Залпом пил вдохновенье
И желал непорочно -
Чудо при… косновенья -
Пословесно… Построчно…
Целовал нежно руки
И влюблял, и влюблялся…
Но растаяли звуки
Белоснежного вальса…
Ты… Ушла, Неземная -
Первой мартовской ночью…
Я тебя вспоминаю -
По-словесно… По-строчно…
Первый снег повторился и снова напомнил о ней.
Заметался и стих над печалью земной круговерти,
Защемлённый меж двух оголенных ветвей,
Ветер.
Это было давно, это было совсем не с тобой
В прошлой жизни чужой, а быть может и не было вовсе.
Докури и домой. Это просто простилась с листвой
Осень.
И смотри не простынь - после бани недолго. Ложись,
Постарайся уснуть или спящим опять притвориться.
И рискни не соврать, что ты есть, что тебе эта жизнь
Снится.
Завтра станет болеть не о том, что ты был, что ты знал.
Завтра станет любить не того, кто по первому снегу
Вспоминал, как когда-то молилась чужая весна
Небу.
Этот мир не для тех, кто живет. Этот век - не любовь.
Это время, как выпавший снег, ненадежно и лживо.
Не печалься, мой друг, просто знай: мы с тобой
Живы.
А еще мы любимы - едва ли кто так же любим.
Иногда даже трудно назвать эту чувственность правдой.
Сделай завтра земным, и хотя бы немного своим,
Падай.
Заметался и стих над печалью о мертвой листве
Черный ветер и ночь подползла и легла у порога.
Отпусти эту боль, не держи этот шум в голове
Долго.
Заслони эту память мелодичной, как стих, пеленой
Да ступай черно-белой тональностью сбывшихся клавиш
В откровенья свои - как прощаться с последней листвой,
Знаешь.
Пусть мелодия эта озвучит убытие в сон,
Сочиненная юностью старого верного друга.
Завтра медленно станет звучать по душе в унисон
С вьюгой.
Ты вернешься в себя, и проводишь за осенью явь.
Ты вернешься туда, где от музыки тихо и юно.
Ты вернешься в страну, что когда назвали - любовь,
Струнно.
Ночь вошла в тишину, и послышалось: жить - не беда.
Что-то легкое плавно накрыло печали листвы.
Ветер ровно проснежил по памяти в белую даль
И стих.
К чистому и светлому, грязь не прилипает,
потому ты добрая, пусть и не святая…
В этом мире сложном, где в достатке лжи,
что тебя тревожит, не молчи, скажи…
Не грусти родная, вытри слёзы с глаз,
каждая слезинка, как души алмаз…
К чистому сердечку, зло не пристаёт,
и душа, как птаха, через боль поёт.
Вместо звёзд снежинки с неба
С улыбкой серебрит луна.
Блеск играет отовсюду,
Словно сказочна страна.
Щиплет щёки мне морозом
И хрустят искринки под ногой.
Ах, как хочется сегодня
Прогуляться одиноко допоздна.
В сию минуту замирает время
и сердце отбивает ритм,
теперь мы слышим мысли
и точно понимаем,
что именно сейчас мы проживаем,
вдыхая жизни ароматы.