Пока не срывает крышу,
Ягнята внутри молчат.
А разве о счастье пишут?
А разве о нем кричат?
Оно же заходит в гости
Из вежливости. На чай.
Запнёшься на первом тосте.
Полегче! Не отмечай.
Оно же бросает взгляды
На дверь/на часы/на дверь.
И ты не мечись, не надо,
Как загнанный в клетку зверь.
Твоим побывав отчасти,
Подастся другого греть.
Наверное, чтоб от счастья
Не дать тебе умереть.
Чем дольше живешь в этом мире, тем больше ничему не удивляешься.
Лучше неудача, чем неопределенность - хотя бы знаешь наверняка, что после черной полосы обязательно наступит белая.
Один хвастается своими любовными похождениями, а другой думает - как он будет смотреть в глаза своей жене, если сделает это.
бывает, что сердце сжимает до боли какая-то странная грусть.
и кажется, будто бы жизнь утекает сквозь пальцы, проносится мимо…
ты думаешь:
«к черту, я больше не в силах. все кончено, право. сдаюсь»,
стирая с лица равнодушно остатки привычного яркого грима.
ни сил, ни желаний, ни планов на завтра - сбивающий с толку тупик.
точнее нельзя передать состоянье: внутри омерзительно пусто.
так хочется снова ребёнком увидеть себя хоть на призрачный миг,
чтоб вспомнить, какие ты встретил когда-то волшебные, чистые чувства.
но время безжалостно вертит по кругу неспящие стрелки часов,
пока ты устало глядишь пред собою на слишком знакомые стены.
мечтами врываются мысли о море, свободе его парусов,
и следом за ними - бесшумные просьбы:
«о Господи, дай же мне веры.»
бывает, что сердце сжимает до боли какая-то странная грусть.
и кажется, будто бы жизнь утекает сквозь пальцы, проносится мимо…
но ты понимаешь, что нет вариантов.
«я все-таки здесь остаюсь» -
себе отвечаешь на сотни вопросов, нависших над небом незримо.
Стареть не страшно. Это не про нас.
Нам время не хозяин, а попутчик.
У каждого лежит в кармане ключик
От дверцы за холстом, где в детство лаз.
Где нет ни тишины, ни суеты,
Где всё спонтанно, но согласно планам,
Где красная рябина по карманам -
Спасайтесь бегством, жалкие коты!
Где музыка, которую тайком,
Где первая на банду сигарета,
Где летом ждёшь зимы, зимою - лета,
Всегда вприпрыжку, вечно кувырком.
Всегда? Всегда. Иное - стороной.
Седеют одноклассники висками,
По графику воюют с животами,
И топают походкой деловой.
Шагни из строя! Наливать и петь!
Ты избранный - телесно и духовно!
Когда вокруг стареют поголовно,
Тебе совсем не страшно молодеть.
комкаю этот город,
бросаю его в рюкзак
(оттуда глядит с укором
нечитанный Керуак).
будто в стакане с чаем
сахаром тает день.
укутав себя печалью,
тихо приду к воде.
здесь - говорить слогами,
теряться в сетях дворов.
мир наконец-то замер.
и, кажется, я готов
окрасить все ночи в белый
(пусть не видать салют).
я - маленький и несмелый,
но точно тебя люблю.
я - остаюсь, без споров.
отчаливай, капитан.
комкаю этот город,
кладу в потайной карман.
я смотрю на тебя и вижу в тебе рассвет
над рекой. над холодной такой рекой.
я встречаю его уже, знаешь, десятки лет,
но только сегодня в нем обрела покой.
я смотрю на тебя и слышу в тебе цветы
в январе, когда холодом стянут мир.
я так долго боялась снега и темноты,
а нынче не страшно. обними меня, обними.
я смотрю на тебя, касаюсь твоих лучей
и тихонько по имени снова тебя зову.
я ждала этот миг, чтоб уснуть на твоем плече.
я смотрю на тебя и чувствую, что живу.
эта осень будет совсем другой, золотой от нежности и нагой, сумасшедшей, жаркой, берущей в плен: на скале, на темном земном столе. эта осень будет: впиваться в сок, не носить ни меток, ни поясов, отдаваться солнцу, лежать в песках, ничего иного и не искать. эта осень будет: в другом краю пережившим лето дают приют, учат петь, дышать, отпускать в поток все, что было не с теми и не о том. эта осень покажет резцами гор, сколько силы в смерти ее врагов, сколько жизни в тех, кто пришёл наверх говорить с ветрами, встречать рассвет. август мертворожденный, твоих недель хватит, чтобы сгинули в пустоте города, изменники, этажи, те, кому до осени не дожить.
у меня есть голос и лунный гонг, эта осень будет совсем другой, мои гордые звери, тропа, покой.
я так долго не знала себя - такой.
Гениальные высказывания понятны сразу, прочие мудрые измышления приходится домысливать уже самому.
Многие люди верят в высшие силы, в знаки судьбы и своими поступками стараются привлечь к себе внимание их… Господь Бог же стучится в каждое человеческое сердце - и мы Его не слышим.
Немало нынче в зале обезьян,
Подумал, между прочим, Петросян…
Иногда хочется уйти от всего. К морю, например. Сидишь, а ветерок так слегка касается твоего лица и ты слушаешь, ты внимательно слушаешь звуки моря, звуки мимо пролетающих птиц и наслаждаешься. Просто забываешь на секунду, кто ты.
Не боги придумали эти границы,
А мы вспоминаем… уже - вспоминаем…
…любимый, нам было позволено сбыться…
…нам было позволено сбыться, родная…
Нам вместе века - словно струйка песчинок,
Мгновение врозь - неприступные скалы,
И жизнь состояла из двух половинок,
Такого ни с кем никогда не бывало!
…а мы узнавали друг друга - по взгляду,
По ритмам и рифмам, по вздоху и смеху,
По краешку сна, по тому, что не надо
Ни света, ни мрака, ни звука, ни эха,
Когда все дороги стремятся - навстречу…
…в ирониях судеб, в слепом карнавале,
Где трогают тьму беспокойные свечи,
А мы - узнавали, всегда - узнавали…
По горсточке звезд, по истершимся фрескам…
Нас там, наверху, кто-то взял на поруки…
…каким бесконечно коротким отрезком
покажется жизнь во вселенной разлуки…
Высокому небу навзрыд помолиться -
И этого «было» у нас не отнимут…
…родная, нам было позволено сбыться…
…нам было позволено сбыться, любимый…
Считать вокзалы и мегагерцы,
На столе вырезая fuck,
Почти не дышать, ощущая, как сердце
Зажато в стальной кулак.
Километры текут изумрудным Нилом,
Превращаясь в тоску и блюз.
Если были б силы - то разлюбила б.
Да ну их к черту, жестоких муз.
Лежать на полке, почти как овощ,
Умирая под стук и храп.
Почему мы любим таких чудовищ?
Почему наш рай меж драконьих лап?
Бежать куда-то с огромной сумкой
И растерзанным в хлам нутром.
Если я могла бы - то стала б сукой,
А не вечным твоим рабом.
Считать вокзалы и чьи-то лица,
Искать похожее на твоё…
Я - не турист. Я - самоубийца.
Давай ещё по одной нальём?
Такую муку назвать любовью
Какой додумался остолоп?
Километры целятся по межбровью,
Загоняя в купе, как в гроб.
Километры льются, как ром из фляги,
Только сна - ни в одном глазу.
Я играю в поэта, марая бумагу,
И тебя, как багаж, везу.
Я все время дышу на стекло вагона,
Как дышала тебе в кадык.
Почему так хочется быть влюблённой?
Ответь, пожалуйста, проводник.