выпить местного кофе, съесть чили для остроты
никаких разговоров, у моря важней молчать
корабли проплывают, в воде начертив хвосты
ведя судна поменьше, как малых своих внучат
за туманною дымкою горы, каков их цвет?
далеко будет плыть и идти, и пойдём ли вброд?
сколько лет океану, песку под ногами лет?
и затянет ли нас в этот летний водоворот?
угощать сигаретами местных и пить кокос
провожать облака и делить жизнь на до и после
и какой по приезду домой с тебя будет спрос
если у океана ты стал отчего-то взрослым?
под ногами асфальт, но и дома полно бетона
заплывем за буйки, ну и что, коль там нет причала?
почему же волна обнимает так берег томно
будто хочет сказать, о чем тысячу лет молчала?
календарь поменяет картинку. июльский смог
разлетится осколками ливней тебе под ноги.
осень в блогах и парках читается между строк.
август - лучшее время всему подводить итоги.
август - лучшее время искать себя в поездах,
в самолетах, пустых электричках, на автострадах.
от скитаний, казалось бы, что тут за польза, да?
ведь уверенность в завтрашнем дышит и так на ладан.
август - лучшее время сквозь сон вспоминать о том,
что за годы твоя голова забросала хламом,
пропустила раз сто через ржавое решето,
искаженные мысли на сердце пролив бальзамом.
август сизые тучи сгоняет в твоё окно
и черемухой спелой язык говорливый вяжет.
видишь, плавно вращается солнца веретено,
превращая лучи в золотую паучью пряжу?
нити нежно вплетутся в листву, обернут стволы,
ровной гладью по небу пройдут у порога ночи,
и коснутся тебя острым кончиком той иглы,
что стежок за стежком осень раннюю нам пророчит.
календарь поменяет картинку, а ты - наряд.
август пахнет туманами, сливой и тёплым ветром.
осень прячет под шляпой из фетра лукавый взгляд,
приближаясь к тебе километр за километром.
Даже если человек только сам себе нравится - его уже можно считать продвинутым.
Никогда не спорьте с теми, кто разговорчивее вас… Даже если вы и окажетесь правы, они все равно выставят вас дураком.
С деревьев сыплется, с людей сыплется, а дворнику после всех убирать!
включаю лампу.
ставлю кресло.
склоняюсь молча над бумагой.
любовь распарывает чресла,
внимая, начинаю плакать.
беспрекословно верю - ей же -
по-детски преданно, наивно.
она как врач со стажем - режет,
скрепив нутро новокаином.
ломает рёбра, чтобы каждый
почувствовал её у сердца.
она рождает боль и жажду
и крики мерит в килогерцах.
она - тотем, мой спутник, факел,
дающий праведную силу.
она - мой герб, и гимн, и флаг, и
звезда на небе тёмно-синем.
она скрепляет все детали
моей растоптанной надежды,
она растёт, чтоб не сломали,
чтоб верили в неё.
конечно, она есть ты.
бесплотный призрак.
моя душа, свобода, правда.
рождённая от камня искра
и песня жизни водопада.
а я - безумная фанатка,
весь зал скупившая в аншлаге.
я пульс под левою лопаткой,
стучащий в каждом твоём шаге.
я мелочь всех твоих событий,
неизменяемая тонкость.
войди со мной в мою обитель,
включая тумблер «невесомость»,
оставь свой след в моём бетоне,
нетленный след, монументальный.
твой голос в трубке телефонной
имеет некую сакральность.
я под гипнозом этих звуков
уже лежу в руках любимых,
и пряди нежатся над ухом
и свет лучится негасимый,
и я твои целую руки,
слезами покрывая кожу.
два сердца бьются в каждом звуке,
в ладонях отдаваясь дрожью.
с тобою рядом плавлюсь свечкой
и плачу белым парафином,
ведь жизнь на редкость бесконечна,
а преданность неисцелима.
когда ты рядом, это, боже,
весь спектр избранного чувства.
люби меня, пока мы можем
любовью порождать искусство.
сразу как догорит огонёк свечи,
выйдем в прохладу вечера, помолчим.
нас не найдут - сбежим ото всех от них.
город не спит, и у города мы одни.
хочется верить - значит, всё так и будет.
крыши многоэтажек,
проспекты,
люди, -
нет ничего, что мной хоть немного движет.
кроме того, как я от тебя завишу.
или как побеждать без меня не можешь.
или как оставляешь ожог на коже
парой прикосновений изящных пальцев.
не доверять, не жаждать, не привязаться, -
тройка табу. как сладко их все нарушить!
просто весь мир звучит как-то тише, глуше
рядом с тобой, а без тебя всё паршиво.
смейся, дразни меня, провожай к машине,
зли, восхищай словами, - я все запомню их.
я же пойду хоть в самую преисподнюю.
чтоб разделить с тобой всё, что нам досталось:
ночь,
а ещё сентябрь.
и жизнь.
и старость.
последний поезд уходил на запад, ныряя в арки и стуча по рельсам. сбегал туда, откуда нет возврата. металось солнце жёлтой канарейкой в туманных стёклах длинного состава. в моей ладони лишь билет измятый - всё остальное позади оставил: твой взгляд и голос, запах дымно-мятный, черновики и книги пыльной стопкой, ключи от нашей, но чужой, квартиры, герань и бред, что ночью длинной соткан да фонарей мерцающих пунктиры.
последний отбывал по расписанию [стоянка в Дублине две-три минуты]. он уходил. мы так хотели сами. и не пускали чувства наши внутрь.
когда рюкзак забрасывал в вагон я, мне проводница пару слов сказала: «ты знаешь, друг, сейчас, конечно, больно, но люди исцеляются слезами»…
текут минуты, длятся перегоны, мелькают полустанки/вехи/судьбы. последний поезд, как безумный, гонит. мы вместе никогда уже не будем.
Пространные речи размельчают всегда глубину мысли и нивелируют ее главный смысл.
Родина, страна, народ… Это только издалека так кажется, а приглядеться поближе - это ты да я, да мы с тобой. Ну, плюс еще городовой…
Раньше мы хотели завоевать весь мир по идейным соображениям, теперь же по причине скопления в нем наших соотечественников.
это лето такое знойное - я ведь таю без позывных.
море пенится, беспокойное, солнце сушит тела, как жмых.
разойдется по швам неопытность, залатаешь поверху - на.
это рев и позыв, где молодость нас сжигает с тобой до тла.
карта вен, безупречность выброса, безмятежности влажных «мы» полноматричный мир - мы пиксели меж собою рифмуем дни.
ты встаешь, весь прохладный, утренний, наливаешь себе воды,
и проблем-то всего, что выбрать бы - были вы или не были.
нет, мы были, конечно. юные, как черешня или кокос,
мякоть сочная, обоюдная страсть бьет носом, сочится кровь.
закуси удила и рюмочку опрокинь небытия:
здесь сдается любовь посуточно - пара выстрелов, все дела.
мол, курортный роман, и залежей этих дебрей не миновать.
только неискушенным кажется - это чудо, ни дать ни взять.
эти встречи, слова, касания. этот зной, что свербит внутри.
искры взглядов - иносказание тоже способ большой любви.
где пенится прибой, и таешь вся, запуская в песок ладонь.
словно солнце, ты проникаешь
мне под кожу
побудь со мной…
письмо в конверте. твой адрес кровью.
не ставлю подпись - узнаешь
почерк.
когда я рану на сердце вскрою.
заместо желчи польются
строчки.
польются буквы заместо
лимфы
клочок бумаги испачкав
к чёрту.
когда я сердце вскрываю - рифмы
текут чернилами сквозь аорту.
вся жизнь поэта, увы, циклична -
писать - привычка, бухать - привычка.
поэты пишут о самом
личном,
и потому-то горят как
спички.
письмо на почту.
год пропит снова.
не жду ответа - ты
не напишешь.
в письме всего лишь четыре слова:
«сегодня автор сорвался
с крыши».
знаешь, память - это проклятие,
и она нас загонит в гроб.
распахни только ей объятия,
сразу пулю запустит в рот,
сразу снимет всю кассу молча,
обнулит все твои призы,
если сильно борзой -
поспорь с ней, извлеки ее, изживи,
выжми мед из былых соцветий:
все кануло, ушло во мглу,
не прислушивайся, не верь ей,
не кивай ей, не ставь в вину
ни одну из своих печалей -
просто выкинь их, позабудь,
не оставь ничего на чай ей,
перережь ей к архивам путь,
не смотри вглубь нее, не надо:
там кишащая пустота,
и она поглощает разом -
душу, разум, всего тебя,
не смотри на нее, не слушай,
все приемники дали сбой,
посмотри на дорогу лучше,
и выстраивай, как стеной
гарнизон вдоль воспоминаний -
не оглядывайся назад.
это страшно, но наша память
развернуть может время вспять,
только в жизни все чуть иначе:
время капает и течет,
поживи без нытья, без фальши,
безо лжи, без своих острот,
подыши чистым ветром, солнцем,
верой, осенью, декабрем.
ничего уже не вернется,
растопи эту боль, как ком,
будь умнее, чем ты был раньше,
не пытайся ничто вернуть.
-
начинать все сначала - страшно.
но жить прошлым - неверный путь.
Как здорово, когда нас дома ждут,
Где свет горит в зашторенном окне.
Когда устал и ноги не идут,
Тяжёлый день в делах и в суете.
Бегут минуты. Час за часом вслед.
Отчёты. Телефон звонит опять.
А времени бывает просто нет,
И вот уже часы покажут пять.
А что потом? Горячий чай, уют.
Любимый взгляд и звонкий смех детей.
Как здорово, когда нас дома ждут,
И в мир другой откроют тихо дверь.
В тот мир, где отдыхается душой,
Где неудачи забываешь в один миг.
Он словно настоящий и живой,
Мир без вранья, без фальши и интриг.
Как здорово, когда нас дома ждут,
Где свет горит в зашторенном окне.
Ещё чуть-чуть. Лишь несколько минут.
И снова я бегу домой к тебе.