Цитаты на тему «История»

Лукреция Борджиа. Достояние клана Борджиа

Эта златовласая итальянка была современницей Леонардо да Винчи, Франсуа Рабле и Христофора Колумба. Она не владела кистью, не писала романов и не открывала новых, земель. И тем не менее осталась в истории на века.

Согласно историческим хроникам, род Борджиа произошел из Испании, однако в этой стране никакими лаврами увенчан не был. Зато громкой славой отмечен в Италии, где эта семья «подарила» католикам двух крайне неоднозначных римских пап - Каликста III и Александра VI. По одной из версий, первый из них, именовавшийся в миру Альфонсо, имел скандальную репутацию, поскольку много лет был гражданским мужем своей сестры Иоанны Борджиа, и якобы этой связи обязан появлением на свет Родриго Борджиа - будущий Римский Папа Александр VI.

Его прирожденное красноречие, а также необычайная ловкость в ведении дел быстро возвели предприимчивого неофита на ключевые посты. Хотя многие из его окружения были убеждены, что стремительным продвижением по карьерной лестнице Родриго обязан прежде всего протекции Папы Каликста. Когда Родриго получил кардинальское звание, а вместе с ним и новые материальные возможности, его алчность стала беспредельной: он охотно проворачивал выгодные дела как с маврами, так и с евреями, вопреки всем предрассудкам века и принятым тогда обычаям. Таким образом он сколотил огромное состояние, которое и помогло ему достичь папского престола. Кроме стяжательства была у Родриго еще одна страсть - женщины. Его любовные похождения обсуждались обывателями с не меньшим азартом, чем рост его благосостояния.

Еще живя в Испании, Родриго сошелся с престарелой вдовой, а потом влюбил в себя младшую из ее дочерей (по одним источникам - Розу-Ванессу, по другим - Розу Ваноцци). И когда отец-дядя Альфонсо вызвал сына-племянника к себе в Ватикан, тот сразу же перевез из Валенсии и свою даму сердца. К тому времени Роза-Ванесса уже имела от Родриго двоих сыновей, Джованни и Чезаре, а в 1480 году родила девочку, которую нарекли Лукрецией.

О детстве Лукреции достоверных сведений мало. Очевидно, она получила хорошее образование, разбиралась в музыке, живописи и поэзии, что, собственно, и требовало ее социальное положение. Что же касается увлечений историей и алхимией, то тогда это было модным поветрием и занимались этим практически все. Ну, а владение несколькими иностранными языками (кроме основного, латинского) свидетельствовало не столько о широкой эрудиции, сколько об объективном положении вещей - в ту эпоху Италия, Франция, Португалия, Испания, раздробленные на отдельные княжества, существовали в смешанном языковом пространстве.

Главными же «университетами» Лукреции стали придворные интриги и дворцовая жизнь, насыщенная сугубо раблезианским колоритом. А яркая красота, горячая испанская кровь и рано пробудившаяся чувственность уже к 11 годам сделали ее пусть и полураспустившимся, но притягательным созданием.

Нравы в те времена были незамысловаты и кровавы. Видимо, поэтому никто не удивился, когда два первых кавалера Лукреции один за другим отправились на тот свет. Имена убийц также не являлись тайной, поскольку едва ли не всем было очевидно, что и Джованни, и Чезаре питали к своей сестре не совсем братские чувства. И если старший, красивый и вальяжный Джованни, унаследовал незлобивый характер матери, то Чезаре, гордящийся сходством с отцом, обнажал кинжал по любому поводу. Быть может, поэтому кардинал Родриго поспешно отправил своих сыновей учиться подальше от сестры и друг от друга - одного в Пизанский, другого в Падуанский университеты. Но это не помогло…

В 1492 году Лукреция Борджиа родила от Джованни девочку, которую тут же отдали на воспитание в крестьянскую семью. А юную грешницу незамедлительно обвенчали хоть и с титулованным, но небогатым арагонским дворянином доном Эстебаном. Это «мероприятие» было также призвано положить конец разговорам о кровосмесительной связи Лукреции с собственным отцом, который и на шестом десятке умудрялся источать неуемную жизненную энергию и сохранять живой ум. Когда же нашелся более выгодный марьяжный вариант, Борджиа просто откупились от сыгравшего свою роль бутафорского мужа.

По случаю перерождения в том же 1492 году кардинала Родриго в Римского Папу Александра VI семья первым делом упрочила положение своих незаконнорожденных детей: Джованни получил герцогство Гандийское, Чезаре - Валенсию и Романью, а Лукреция - нового, куда более подходящего ей по положению, жениха, брак с которым обеспечивал клану Борджиа необходимый политический союз с могущественным родом миланских герцогов. В то время как богатый вдовец граф Джованни Сфорца решил обрести новую супругу, Лукреции не исполнилось еще и тринадцати. Впрочем, тогда это обстоятельство было не столь важно: будь она и старше - ее желанием все равно никто не стал бы интересоваться. К тому же ходили упорные слухи о том, что отец выгодно использовал красоту своей дочери и, по всей видимости, далеко не всегда руководствуясь ее согласием.

Свадьбу с Джованни Сфорца сыграли через год, с подобающим событию размахом. Но уже через неделю сиятельного мужа и след простыл, а Лукреция вопреки обычаям за ним не последовала. Сама ли новобрачная разобралась с дражайшей половиной или ее родня указала ему надлежащее место - неизвестно. Но Сфорца редко напоминал Борджиа о своем существовании, видимо, не желая иметь дела с семьей, за которой уже тогда тянулся шлейф недоброй славы. Пребывая в таком замужестве, Лукреция вела совершенно свободную и беззаботную жизнь. Отец обеспечил любимую дочь огромным состоянием, подарил ей собственный дворец в дорогом квартале Рима. Дом Лукреции поражал роскошью. Был здесь и светский салон с целым сонмом поэтов, художников и музыкантов - меценатствовать считалось хорошим тоном во все времена.

Когда же отец семейства воцарился в Ватикане, приняв имя Александра VI, Лукреция фактически поселилась в покоях Папы, ведь проживание в ватиканском дворце сулило самый большой соблазн - возможность властвовать. С тех самых пор святая обитель превратилась в эпицентр изощренного разгула, немалая роль в котором отводилась, по мнению современников, и Лукреции. Нетрудно представить, какое раздражение должны были испытывать подданные понтифика, когда, помимо прочего, его дочь принялась заправлять делами святого отца: читать папскую корреспонденцию, созывать кардиналов на коллегии, решать - кого награждать, а кого наказывать.

Поведение Лукреции, равно как и попустительствовавшего ей Папы, не могло не шокировать: каково было, скажем, послу иностранного государства или провинциальному епископу, добившимся приема у главы Церкви, увидеть вместо почтенного старца юную кокетку в вызывающих туалетах? - вопрошают современники. Интересно, была ли Лукреция таковой на самом деле? Почему отец доверял ей настолько, что позволял от своего имени решать едва ли не любые вопросы? Известен факт, что в скором времени Александр VI назначил Лукрецию губернатором городов Сполетто и Фолиньо, поправ непреложное доселе правило, гласившее, что столь высокий пост мог занимать лишь мужчина с кардинальским титулом. Однако, если верить историческим свидетельствам, Лукреция показала на этой стезе весьма недюжинные способности. Например, когда вражда между городами Терни и Сполетто грозила перерасти в кровавое противостояние, юная губернаторша в качестве «посла доброй воли» изыскала способ примирить противников. Очевидно, Александр VI направил свою дочь в бунтующие города не случайно - был уверен в уме и исключительных деловых и организационных качествах Лукреции…

Впрочем, качества эти были присущи всему семейству Борджиа. Собственные планы Александра VI - подчинить своей власти не только все земли Италии, но и ближней Европы - требовали золота. И в этом вопросе его фантазия была неистощима. Поначалу понтифик привычно пользовался опытом предшественников: объявлял новый крестовый поход против мусульман, дабы окончательно отвоевать Гроб Господень. Это давало возможность рассылать по всему христианскому миру монахов, в обязанности которых вменялось всемерно содействовать пожертвованиям на святое дело - понятно, что собранное золото оседало в кладовых семьи Борджиа. А когда все более неконтролируемые потребности как самого Папы, так и его любимых чад перешли все границы, он изобрел собственное «ноу-хау»: на праздники приглашались знатные вельможи и богатые священники, для которых этот пир должен был стать последним: их попросту убивали, а имущество жертв - конфисковывали. «Александр VI с лихорадочной алчностью обирал и живых, и мертвых, - свидетельствует современник. - Величайшим наслаждением для него было лицезрение человеческой крови». К тому же под рукой всегда находился виртуозно владевший кинжалом Чезаре. Однако, справедливости ради, нужно сказать, что предпочтение Борджиа отдавали все-таки «бескровным методам убийства».

Яд Борджиа давно стал притчей во языцех - сотни лет про него слагались легенды. Папские химики изготовляли для Александра VI целый арсенал чрезвычайно сильной отравы. Тут и открытие Америки пришлось как нельзя кстати: во многих составах использовались неизвестные в Европе растения и коренья, специально привезенные из Нового Света. Знаменитое вино Борджиа благодаря различной «дозировке» оказывало свое действие спустя разное время - от месяца до нескольких лет. Последствия отравления таким напитком по симптомам напоминали лучевую болезнь: у обреченного выпадали волосы и зубы, отслаивалась кожа, а смерть наступала в результате паралича дыхательного центра. В случае особой надобности в качестве быстродействующего и вернейшего средства клан Борджиа пользовался своим излюбленным ядом - без цвета и запаха и не имевшим противоядия.

Особо же преуспели в изощренности обращения с отравой Чезаре и Лукреция. Чезаре носил смертоносный перстень, с внутренней стороны которого выступали два львиных когтя, вот они-то при необходимости и смазывались ядом. В момент рукопожатия Чезаре легко царапал руку собеседника внутренней стороной перстня и тут же его выбрасывал. Собеседник же отправлялся в мир иной. Утверждали, что помимо перстня Чезаре владел искусством разрезать отравленным ножом персик так, чтобы самому, съев одну половинку, оставаться невредимым, в то время как отведавший другую часть плода погибал в страшных мучениях.

Что касается Лукреции, то она, как утверждала молва, вручала надоевшим любовникам обыкновенный вроде бы ключ к тугому замку ее спальни - нетерпеливый кавалер в спешке ранил пальцы о едва заметный на рукоятке острый шип и через сутки расставался с жизнью. Сколько поклонников заплатили таким образом за свою страсть к зеленоглазой красавице, точно не известно, однако говорили, что счет велся на десятки.

Графу Джованни Сфорца, коему союз с юной красавицей принес сплошное разочарование и всеобщие насмешки, можно было только посочувствовать. Хотя судьба его хранила - он все еще продолжал жить, в то время как многим другим избранникам Лукреции везло гораздо меньше. А 5 лет спустя некие высшие соображения снова побудили Папу Александра VI выдать любимую дочь замуж - теперь ради упрочения связей с Неаполитанским королевством. Правда, на сей раз безропотный вариант не прошел - Лукреция совершенно неожиданно заявила, что в прежнем качестве возвращаться к отцу не намерена. Тогда он применил силу: ватиканские гвардейцы арестовали строптивицу и заточили в монастырь Святого Сикста. С окончательно униженным графом Сфорца поступили еще более неприглядно, объявив его больным и вследствие этого супружески несостоятельным - причина для развода более чем очевидная.

Тем временем семнадцатилетняя Лукреция, ожидавшая официального расторжения супружеских уз в монастырских стенах, сошлась с камергером Педро Кальдесом, который был приставлен к ней для надзора. Любовникам довольно долго удавалось скрывать свои отношения. Связь их выдала лишь явная беременность Лукреции. Когда же ее заметил брат Чезаре, он в ярости набросился на совратителя с ножом прямо на глазах Папы. Но, забрызгав кровью и ватиканский трон, и восседавшего на нем родителя, лишь ранил Кальдеса. И тем не менее шансов выжить у провинившегося камергера все равно не было - через несколько дней его труп выловили в Тибре вместе с телом любимой камеристки Лукреции, поплатившейся за недоносительство.

Дальше - больше: ревность Чезаре к брату Джованни и прежде была нескрываемой, а когда в начале 1497 года он узнал, что отец видит своим преемником первенца, Джованни был обречен - ему перерезали горло и утопили в том же Тибре. Спешное бегство Чезаре из города навело безутешного отца на мысль о его виновности. Александр «запытал до смерти многих знатных нотаблей, выбранных наугад», и по их показаниям убедился в этом. «Тогда, - пишет папский церемониймейстер Бурхард, - он осушил слезы и, запершись в своих покоях, утешался в объятиях Лукреции». Прошло совсем немного времени, и домой возвратился милостиво прощенный Папой Чезаре.

В знак примирения отца с сыном была устроена грандиозная охота, масштабы которой, судя по свидетельству современников, с трудом поддавались описанию.

В мае 1498 года Лукреция родила мальчика, нареченного Джованни. На семейном совете было решено, что мать никогда не сможет взглянуть на сына, рожденного от презренного Педро Кальдеса. Но тем не менее младенца решили узаконить. Таким образом, на свет появились сразу две папские буллы: в одной Александр VI утверждал, что Джованни - сын Чезаре от связи с некой незамужней женщиной.

Вторая булла - тайная - признавала, что в действительности «римский инфант» не кто иной, как ребенок самого Папы. Этот документ Александр велел оставить якобы стой целью, чтобы узаконить передачу внуку герцогства, на которое претендовал неуемный Чезаре. Когда стало известно о буллах, семья Борджиа в очередной раз подверглась всеобщему порицанию. А спустя год после развода с графом Сфорца Лукрецию выдали замуж за Альфонсо Арагонского, герцога Бисалью, из царствующего неапольского дома. Кроме политической перспективы породниться с арагонской династией, брак с 17-летним побочным сыном короля Альфонсо II сделал Лукрецию хозяйкой состояния, которому могла позавидовать любая европейская принцесса. Впрочем, так же, как и в прежние времена, герцог Бисалья отправился к себе в Неаполь, а его супруга… вновь осталась при Папе, продолжая вести привычный образ жизни.

Получилось так, что выполнить задуманное - присоединить посредством очередного брака дочери Неаполь к римским владениям - Папе не удалось. Тогда он, приложивший к этому важному делу столько усилий, объявил зятя изменником. Относительно плачевной судьбы очередного официального супруга Лукреции исторические хроники разнятся. По одной версии, Чезаре по какому-то малозначительному поводу придрался к Альфонсо на семейном приеме и тут же заколол его кинжалом. По другой - старший Борджиа послал к нему наемных убийц, но покушение не получилось: Лукреция несколько месяцев заботливо выхаживала супруга. И Альфонсо совсем уже было поправился, но вот окончательно выздороветь ему не удалось. Все тот же Чезаре, разметав охрану, ворвался в его покои и собственными руками задушил несчастного принца.

После неудачи с Неаполем интересы Александра VI сосредоточились на севере Италии. В связи с чем он в который уже раз подобрал для овдовевшей дочери новый «политический» вариант - герцога Феррары Альфонсо д’Эсте.

Очередная свадьба Лукреции состоялась в 1501 году. Действо было организовано вполне в традициях тогдашнего Ватикана, как свидетельствовали очевидцы, «с такой пышностью и развратом, какового не знала даже языческая древность». Спустя недолгое время Лукреция вместе со своим мужем Альфонсо д’Эсте покинула Вечный город и, как оказалось, - навсегда.

Казнь «главного врага» Савонаролы совпала с торжествами по случаю рождения у Александра VI очередного отпрыска, после чего, по словам современника, «он предался самым необузданным страстям, словно сожжение врага-обличителя сняло последнюю узду с похотливости и властолюбия Папы»…

Весной 1519 года она почти не вставала с постели: очередная беременность иссушила последние ее силы. Врачи решили вызвать досрочные роды, но у роженицы внезапно начались произвольные схватки и на свет появилась недоношенная девочка, умершая в тот же день. Из-за родильной горячки не удалось спасти и мать: 24 июня 1519 года Лукреция Борджиа умерла в возрасте 39 лет.

Отпевал усопшую последний любовник Лукреции - кардинал, живший при дворе ее мужа герцога Альфонсо д’Эсте. На ее могильной плите высекли такие слова: «Здесь покоится Лукреция Борджиа, дочь, жена и невестка Папы Александра VI».

Царевна Софья

1682 Царевна Софья, дочь покойного царя Алексея Михайловича, стала регентшей при своем брате Иване V (16 лет) и сводном брате Петре I (10 лет). Иван V был утвержден Земским собором в качестве «первого» царя, а Петр стал считаться «вторым» царем.

Софья отличалась поразительным умом. Ее тянуло к наукам любого характера. Софью с ранних лет ставили в пример сестрам и лестно высказывались о ее уме. Все это привело только к большей мании себя царицей. Софью не устраивали старые русские обычаи, которые вершили судьбы всех дочерей в царской семье. Судьба юных цариц издавна была сгублена, они находились взаперти в своих покоях и выходили лишь исповедоваться священнику. А в юном возрасте их постригали в монахине в монастыре, где они и проводили все свои оставшиеся годы. Выйти замуж для них было невыполнимой задачей. Русские женихи были их не достойны, а иностранцы исповедовали другие веры. Софья не желала такой участи. Стать монахиней для Софьи означало загубить ее ум и не воплотить ее заветную мечту - стать царицей.

Софья прекрасно понимала, что этой своей цели она сможет добиться почти сразу же после смерти отца. Больной Федор, слабоумный Иоанн и полностью подчиненные ей сестры никак не могли ей помешать войти на престол. Но лишь одно мешало ей - маленький Петр, сын второй супруги Алексея Михайловича, и эту преграду предстояло пройти Софьи сразу после смерти старшего Федора.

В 1682 году скончался царь Федор, не оставив наследника. Из двух цесаревичей старший Иоанн был слабоумен, а Петр был совсем ребенок. По издавна сложившейся преемнической традиции царем должен стать Иоанн, но возведение его на престол навлекло бы на все время его царствования необходимости опеки. Что означало передачу власти в другие руки, чего так хотела царевна Софья. Она уже после смерти отца близко общалась с боярами, участвовала в заседаниях Думы и даже принимала участие в решении важнейших вопросов.

Смерть Федора открывала перед умной царевной путь к трону. И в день его смерти, как только удар колокола возвестил Москве о кончине царя Федора, бояре съехались в кремль для решения вопроса о приемнике. Большинство бояр склонялись к избранию царем Петра, а меньшинство, в том числе и Софья, склонялись к Иоанну. Явными сторонниками Петра были братья Голицыны (Борис и Иван), четверо братьев Долгоруких (Яков, Лука, Борис и Григорий), Одоевские, Шереметевы, Куракин, Урусов и другие, которые прибыли в панцирях, опасаясь смуты.

Председателем на совете этих духовных и светских сановников председательствовал патриарх Иоаким, как самое почетное лицо после царя. Он призвал немедленно выбрать между двумя братьями - «скорбным главою» Иоанном и отроком Петром. Но совет так и не решил, тогда патриарх предложил совершить избрание царя согласием всех московских чинов. Немедленно все они съехались на площадь Кремля. Зная о слабоумии Иоанна, они естественно избрали Петра.

Новоизбранный царь в это время находился у тела покойного Федора. Патриарх и святители отправились к нему в хоромы, нарекли его царем и благословили. А после бояре, дворяне и люди других чинов принесли ему присягу, поздравляли его с восшествием на престол и подходили к царской руке. Софья вместе с сестрами тоже поздравила Петра.

На следующий день у Софьи и Натальей Кирилловной, матерью молодого царя, начались раздоры. Родственники царицы -- Нарышкины, тотчас подняли головы. Особенно царицын брат Иван Нарышкин, иму было пожаловано боярское звание, и он был назначен оружейником, что вызвало большое недовольство у бояр.

Софье было трудно оспорить законность царствования Петра. Она понимала, что изменить волю народа можно только с помощью бунта. Софья решила использовать против Нарышкиных самую сильную и грозную силу - стрелецкие полки. Волнения в стрелецких полках начались еще при правлении Федора. Стрельцы были недовольны своими полковниками, которые заставляли их работать на себя, покупать нарядную одежду на свое жалование, хотя затраты на эти покупки шли из казны, задерживали зарплату, переводили против воли из города в город и прочие. К тому же царевна обещала отменить те перемены, которые сделал Никон в церковных книгах. Для пущей уверенности, им было сказано, что именно Нарышкины погубили весь род царский, и по приказанию Натальи был отравлен царь Федор.

Стрельцы поняли, что они вскоре понадобиться одной из враждующих сторон. Они подали челобитную на своих начальников - всех полковников и одного генерал-майора. В случае отказа они грозились расправиться со своими обидчиками сами.

В угоду стрельцам Нарышкины удалили ненавистных им полковников и на их посты назначали других, угодных стрельцам. Обвиняемые были одна стрельцам для наказания и установления правды. Полковников били по ногам, до того времени пока стрельцы не скажут довольно. Данный правеж длился восемь дней. Некоторые полковники, на которых стрельцы были наиболее злы, били по два и три раза.

Стрельцы почувствовали вседозволенность и были готовы к бунтам. Этим обстоятельством решили воспользоваться Софья и ее сторонники для расправы с Нарышкиными. Главными зачинщиками были боярин Иван Михайлович Милославский и князь Иван Хованский. Хованский призывал влиятельных стрельцов и говорил, что Нарышкины готовы казнить недовольных. Была пущена сплетня, как будто, что Иван Нарышкин пытался задушить царевича Иоанна.

Терпение стрельцов иссякло вместе со сплетней, и они подняли бунт. Стрельцы с оружием, с развернутыми знаменами, сопровождающие барабанным боем двинулись к Кремлю. Попав в Кремль, стрельцы требовали выдать им Нарышкиных.

Царица Наталья Кирилловна, по совету патриарха, вышла в сопровождении бояр на Красное крыльцо, держа за руки Иоанна и Петра. Стрельцы были удивленны, что Иоанн жив, но не убавили свой пыл. Стрельцы ворвались в Кремль. Всех им не угодных поднанимали на копья, иногда совсем невинных.

Затем все насилие плавно перешло в город и длилось три дня. Все дни продолжались убийства, грабежи и поджоги. Ночью стрельцы расставили караулы, что «неверные» не могли убежать. После страшных пыток стрельцы убил Ивана Нарышкина. Отцу же царица сумела сохранить жизнь, и он был пострижен и отправлен в Кирилло-Белозерский монастырь.

Царевна Софья решившая закончить бунт пригласила к себе выборных стрельцов, наградила их и объявила о выплате задержанного жалования, которое составляло 240 000 рублей. После чего Софья уговаривала больше никого не убивать. Для уверенности главой стрельцов был назначен князь Хованский, которого стрельцы называли «батюшкой».

Теперь Софья сосредоточила в своих руках грозную и грубую силу. Но добиться того ради чего был устроен бунт - не смогла. Петр, как и раньше, находился на престоле.

По просьбе Хованского, действовавшего в пользу Софии, стрельцы принесли царевне челобитную, не только от них самих, но и от многих чинов Москвы. В челобитной было высказано пожелание, чтобы на престоле царствовали Иоанн и Петр, в случае отказа стрельцы были намерены снова взяться за оружие и устроить бунт. Софья, прочитав, передала челобитную боярской думе. Дума в свою очередь приговорила быть на престоле обои братьям и старшинство предоставить Иоанну.

Стрельцы не заставили себя долго ждать и уже через три дня подали боярам новую челобитную, в которой говорилось о малых годах обои царей, и что правление государством должно быть вручено царевне Софье Алексеевне. Бояре, еще помнящие прошедший бунт, передали правление Софьи по малолетству государей.

В 1682 году
по избрании в цари Петра Софья стала во главе партии Милославский, чтобы препятствовать влиянию мачехи - царицы Наталии Кирилловны и Нарышкиных. С помощью стрельцов Софья добилась провозглашения царями Иоанна и Петра. Сама стала правительницей. В 1686 году Софья заключила вечный мир с Польшей, которая отказалась от Киева, но обязала Россию воевать с Турцией.

Оба похода князя Голицына на Крым были неудачными. По Нерчинскому договору у Китая были приобретены берега Амура.

В 1689 году, когда Петру исполнилось 17 лет, боярин Шакловитый тщетно пытался для поддержки правительницы Софьи поднять стрельцов. Молодой царь Пётр I казнил и сослал друзей своей сестры. Софья была отправлена в Новодевичий Монастырь.

В 1698 году Софья была пострижена в монахини под именем Сусанны.

Мировая правозащитная общественность
Радостно оправдывает убийц,
Пусть по локти в крови их конечности,
Громче б лаяли на святый России лик.

С воем закулиса требует пожизненных сроков,
Тем, кто встает на защиту своей земли,
Кто называет ее мировым террором,
Кто срывает маски с алчных лиц,

Им не быть уже властелинами мира,
Их сценариям вышел срок,
На подходе новая эра без грима,
История дает свой главный урок.

Истории любви: Наполеон и Валевская

Полька ради Польши легла в постель к императору-французу
Наполеон называл пани Марию Валевскую своей «польской женой». В их взаимоотношениях было восторженное чувство патриотки перед освободителем ее родины, оскорбленное чувство падшей женщины и искренняя любовь. Наполеон был отъявленным бабником, и в его жизни, помимо двух законных жен, заметный след оставила польская коханка. 1 января 1807 года по дороге в Варшаву император Наполеон ненадолго остановился переменить лошадей у ворот города Броне. Из шумной крикливой толпы поляков, состоящей по преимуществу из крестьян, рабочих и мещан, к генералу Дюроку обратились две женщины…

…С просьбой хотя бы на мгновение увидеть великого человека. Жерар Кристоф Мишель Дюрок был обер-гофмаршалом двора и адъютантом Наполеона. Он, как доверенное лицо императора, мгновенно оценил красоту блондинки с большими голубыми глазами, обратившейся к нему по-французски глубоким низким голосом. Ее взор горел неподдельным восторгом, а щечки были залиты краской смущения. Grand Marchal du palais или обер-гофмаршал Дюрок подвел обеих дам к дверце кареты: «Государь, взгляните на нее: она не побоялась протиснуться сквозь толпу, чтобы увидеть вас»…

…Прекрасная пани прерывающимся голосом выражает свой восторг перед Наполеоном, а тот подает ей букет со словами: «Мы увидимся, надеюсь, в Варшаве, и я потребую тогда благодарности из ваших прелестных уст». Так, на постоялом дворе началась история любви 20-летней польской красавицы Марии Валевской и императора Франции Наполеона.

Будущая «коханка Наполеона» родилась в старинной, но обедневшей семье. После смерти ее отца на руках у матери остались шестеро детей. Вдова вынуждена была отдать девочек в пансион, где они немного выучились немецкому и французскому языкам, музыке и танцам. Пушкинское «мы все учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь» относилось не только к русским дворянам и дворянкам, но и к польским шляхтичам и прекрасным панночкам.

Целомудренная и набожная полька могла составить прекрасную партию невероятно богатому и красивому юноше, который был ей почти ровесником. Однако он был русским и более того - сыном одного из генералов-угнетателей Польши. А ко всем ее девичьим достоинствам католичка Мария была пламенной патриоткой. Поэтому она вышла замуж за 70-летнего дважды вдовца, старший внук которого был на девять лет старше невесты. Он в прошлом был шталмейстером, ведущим свой род от римских Колонна, и при этом очень богатым. Три года у юной Марии и старика Анастазия Колонна-Валевского не было потомства. Летом 1805 года у них родился сын.

Наполеон поручает верному Дюроку найти прекрасную незнакомку. Однако труднее оказалось не столько найти пани Валевскую (в этом помогли польские патриоты), а уговорить неприступную красавицу явиться на бал, куда ее позвал сам император. При помощи все тех же польских патриотов, которые намеревались сделать из Марии Валевской орудие для своих политических планов, пани чуть ли не силком приводят на празднество.

Вокруг прелестницы тут же возникает кружок блестящих свитских офицеров, не подозревавших о том, кому пытаются составить конкуренцию. Один за другим офицеры, рискнувшие перекинуться с Марией ничего не значащими фразами или пригласить ее на танец, тут же отсылались с каким-нибудь дурацким поручением подальше от двора. Тем временем Наполеон, над которым куражится шутник Эрот, проходит салоны и невпопад задает присутствующим вопросы. У одной молоденькой девушки император спросил, сколько у нее детей, у старой девы справился, не ревнует ли за красоту ее муж, а у чудовищной толстухи осведомился, любит ли она танцевать.

После обеда Марии вручают записку от Наполеона: «Я видел только Вас, я восхищался только Вами, я хочу только Вас. Немедленным ответом успокойте пылкое нетерпение страсти». Валевская с отвращением мнет записку, она понимает, к чему клонит этот мужчина - верующая женщина не собирается изменять нелюбимому супругу. Однако сам пан Валевский, правда, не догадывающийся о том, что у него пробиваются рожки, настаивает на том, чтобы жена поехала к императору. Старый придворный доволен успехом, выпавшим на долю его супруги, а значит, и на него самого. То, что радует старого маразматика, наоборот, раздражает Марию: к ней уже обращаются с просьбами, словно она метресса императора…

В сердце целомудренной католички боролись мораль и патриотизм. Любовь к отчизне победила любовь к Богу, а может, настойчивый и волевой мужчина сумел сломить сопротивление молодой и, в сущности, одинокой женщины. Мария разрешает привести себя в апартаменты Наполеона.

В первую ночь он пощадил ее, но вырвал обещание приехать к нему снова. Второго натиска опытного вояки бедняжка не выдержала. К тому же так ли уж высока плата за восстановление польской государственности? Это только у фривольных французов национальной героиней может быть Девственница! И высшее общество ее прекрасно понимает, многие панночки все бы отдали, чтобы оказаться на ее месте. У многих польских магнатов в ту пору были если и не откровенные связи в свете, то тайные гаремы в их поместьях.

Оставалось только решить, как сделать так, чтобы не оказаться очередной походно-полевой женой, а стать польской супругой Наполеона. Для начала Мария написала письмо супругу, в котором честно призналась в произошедшем. Постепенно не знавшая до того настоящих мужских ласк женщина влюблялась в человека из плоти и крови, а не в абстрактный идеал родины. Их медовый месяц проходил под сенью прусского замка Финкенштайн. Тихая и монотонная жизнь, когда за обедом ей и императору прислуживает простой лакей, а в отсутствие Наполеона она занимается рукоделием или читает, нравится Марии намного больше светских раутов в Варшаве.

Один из первых биографов Валевской, член французской Академии, писатель Фредерик Массон полагал, что она была для Наполеона тем типом женщины, которую он думал найти в Жозефине. «Женщины нежной, мягкой, внимательной, робкой, не имеющей ни желаний, ни, по-видимому, даже воли, принадлежащей ему целиком, живущей исключительно для него, женщины, которая если и просит у него милости, то милости настолько колоссальной, в такой степени не личной, что замыслить ее, при всей ее химеричности, может лишь необыкновенно возвышенная душа, требовать же ее от человека, значит, приравнивать этого человека к Богу», - отмечал Массон.

Валевская приезжала к своему возлюбленному в Париж в начале 1808 года, а потом жила в элегантном доме около Шенбруннского дворца в Вене, где и забеременела, и после Венского мира поехала разрешиться от бремени в Валевич. 4 мая 1810 года там появился на свет Александр-Флориан-Жозеф Колонна-Валевский. В конце 1810 года пани Валевская, проведя сезон водолечения в Спа, возвращается в Париж. Вместе с сыном она проживает в изящном отеле Шоссе-д'Антен, куда каждое утро император посылает к ней за распоряжениями. У нее ежемесячная пенсия в десять тысяч франков, к ее услугам ложи во всех театрах и открыты двери всех музеев.

Одной из первых Мария Валевская поспешила к императору в период Ста дней. После заключения Наполеона на острове Святой Елены пани Валевская сочла себя свободной. В 1814 году скончался ее супруг Валевский, и Мария в 1816 году вышла замуж за кузена императора, генерала, графа Филиппа-Антуана д’Орнано, отставного полковника гвардейской кавалерии, одного из самых блестящих и храбрых офицеров.

В этом браке Мария тоже родила сына. Пленника Святой Елены этот брак очень огорчил. Впрочем, Марии не пришлось наслаждаться семейной жизнью. Он умерла 15 декабря 1817 года в своем парижском отеле на улице Виктуар от последствий почечнокаменной болезни…

Кавалерист-девица Надежда Дурова

Отец Нади, бравый офицер Андрей Дуров, встретил однажды на Украине, в усадьбе дочь помещика Александровича. Влюбившись до безумия, 16-летняя Анастасия сбежала из дома и обвенчалась с Дуровым без разрешения родителей. Она мечтала о прелестном сыне, которому уже придумала имя - Модест. Но в сентябре 1783 года на одном из привалов родилась девочка - крепенькая, с густыми черными волосами. К тому же малышка ревела басом. Анастасия Ивановна, измученная тяжелыми родами, была разочарована. Однажды, утомленная и раздраженная криком малышки, она выбросила ее в нервном припадке из окна кареты.

Роль няньки доверили денщику отца Астахову. Он поил девочку молоком из рожка, а «дочь полка», дергая ветерана за усы, радостно смеялась. Сабля и пистолет, золотое шитье доломана и высокий кивер с султаном из перьев стали первыми игрушками маленькой Нади. Она стреляла из лука, лазала на деревья, яростно махала деревянной саблей и лихо выкрикивала кавалерийские команды, сломя голову носилась на лихом жеребце Алкиде (отцовский подарок) по полям и лесам. Батюшка, безмерно любивший дочь, любовался резвостью Наденьки. Их обоих объединяли мечты о свободе и славе на поле брани.

Но после нескольких счастливых лет жизнь девочки круто изменилась. Отец вышел в отставку и получил должность городничего в провинциальном городе Сарапуле. Девочка теперь больше времени проводила с матерью. От воспитания Астахова Анастасия Ивановна пришла в ужас. Из сорвиголовы принялись воспитывать дворянку, учили грамоте и рукоделию. Но тщетно: Надя никак не хотела выполнять работу, приличную женскому полу. Надзор матушки угнетал и был ненавистен.

Стремясь освободиться от тирании, 18-летняя Надежда охотно дала согласие на брак с первым встречным. Губернский заседатель Сарапульского земского суда Василий Чернов был человеком неплохим, но очень уж скучным. Он жил по раз и навсегда заведенному расписанию и ждал того же от жены. Рождение сына так и не сблизило супругов. Надежда вернулась в родительский дом. Посыпались упреки со стороны матери и ее родни, а любимый отец ничем не мог помочь.

После мучительных размышлений выход был найден.

17 сентября 1806 года в день своих именин, взяв с собою верного Алкида, Дурова тайком бежит из дому, переодевшись в казачий костюм, а чтобы завести поиски в тупик, оставляет на берегу свое женское платье. Вскоре Надежда добралась до казачьей части. Полковому командиру Надежда представилась дворянином Александром Дуровым, сбежавшим из дома, чтобы сражаться с врагом. Этого объяснения оказалось достаточно. Правда, в казачий полк ее не взяли, но согласились довезти до Гродно, где формировалась армия для заграничного похода. В марте 1807 года мнимый Александр Соколов завербовался рядовым в Коннопольский уланский полк.

Надежду переполняло счастье: «Итак, я на воле! Свободна! Независима! Я обрела мою свободу - драгоценный дар неба, неотъемлемо принадлежащий каждому человеку!» Армейская служба оказалась трудной: муштра, постоянные учения, брань командиров, руки болели от тяжелой пики, которой улан должен был орудовать легко, словно тросточкой. Но и в самые трудные дни, она с восторгом повторяет: «Свобода, драгоценный дар неба, сделалась, наконец, уделом моим навсегда».

После учений полк отправили воевать с Наполеоном. Перед выходом в поход Дурова написала письмо отцу, в котором сообщала, где она и под каким именем находится, умоляла простить побег, «дать благословение и позволить идти путем, необходимым для моего счастия».

Дворянин Соколов храбро сражался в битвах при Гейльзберге и Фридланде и был дважды ранен. 24 мая 1807 года в бою у города Гутштадт Надежда спасла жизнь раненому офицеру Панину. Увидев, что несколько человек неприятельских драгун, окружив одного русского офицера, сбили его выстрелом из пистолета с лошади, она понеслась к ним, держа пику наперевес. Эта сумасбродная смелость заставила неприятеля броситься врассыпную, и Дурова на полном скаку подхватила Панина в седло.

Все это время Дурова умудрялась скрывать свой пол. И все же тайна открылась. Младший брат ее отца, Николай Васильевич, подал прошение императору Александру I - сообщил, что в войсках его величества под именем Александра Соколова служит женщина, Надежда Дурова, по мужу Чернова, и просил государя вернуть домой «эту несчастную». Император пожелал встретиться с Соколовым.

Свидание состоялось в декабре 1807 года в Зимнем дворце. Александр I лично вручил Надежде Георгиевский крест и похвалил за храбрость, но потом строго сдвинул брови: «Ну, все, дорогая моя! Повоевали, теперь возвращайтесь обратно, в родительский дом». Надежда со слезами упала царю в ноги, умоляя его не отсылать ее домой. «Что же вы хотите?» - спросил Александр в недоумении. «Быть воином, носить мундир!» - без колебаний ответила кавалерист-девица. Император был растроган. Он разрешил ей остаться в армии, назначил в элитный Мариупольский гусарский полк и велел взять фамилию Александров - в честь государя.

Заграничная кампания к тому времени кончилась. Надежда решила воспользоваться короткой передышкой и навестить родной дом. С горечью она узнала о смерти матери. Но долго оставаться дома Надежда не смогла и поспешила назад в армию.

В гусарах она прослужила три года. Отечественную войну 1812 года встретила в чине подпоручика Литовского уланского полка, а вскоре ее произвели в чин поручика. С полком прошла весь путь русской армии от границы до Тарутина. Дурова участвует в сражениях под Миром, Романовом, Дашковкой, Смоленском. В Бородинском сражении Надежда была на передовой. Пуля оцарапала ей бок, осколки пушечного ядра задели ногу. Но, страдая от боли, она все же оставалась в седле до конца битвы.

В сентябре, по распоряжению главнокомандующего М. И. Кутузова, поручик Александров служит при штаб-квартире армии. По нескольку раз в день под огнем противника он спешит с поручениями к разным командирам. Кутузов говорил, что такого толкового и. расторопного ординарца у него еще не было.

Рана и контузия, полученные при Бородино, давали о себе знать. Дуровой пришлось взять отпуск для лечения, который она провела в родительском доме в Сарапуле. Однако уже через полгода, весной 1813 года, она вернулась в армию, захватив с собой брата Василия, которому было всего 14 лет. Василий остался при штабе, а Надежда со своим полком отправилась вперед. Войну закончила во Франции.

В1816 году Надежда Дурова вышла в отставку. Мысли ее были нерадостными: «Что я буду делать дома? Надобно сказать всему прости - и светлому мечу, и доброму коню, друзьям, веселой жизни!» Но делать нечего - старик-отец нуждался в уходе.

В 1826 году Андрей Васильевич умер, и должность городничего перешла к его сыну Василию, которого вскоре перевели в Елабугу. Надежда уехала с ним и поселилась во флигеле старой дворянской усадьбы. Комнаты ее дома заполнились книгами и бездомными животными - хозяйка собирала собак и кошек по всему городу. Зная это, мальчишки нарочно носили щенков мимо ее дома - «топить». И добрая барыня покупала у них зверье - по гривеннику штука.

Были у нее и другие странности. До конца жизни Надежда Андреевна носила военный мундир, коротко стриглась, курила трубку с крепким табаком и все так же говорила о себе в мужском роде. Местные жители привыкли к ежедневным прогулкам отставного штаб-ротмистра Александрова. И немногочисленным приезжим охотно разъясняли, что штаб-ротмистр Александров есть Надежда Андреевна Дурова, дочь прежнего городничего и сестра теперешнего, Василия Андреевича Дурова. Живет странно, одиноко, снимает квартиру отдельно от брата и не любит шумного быта. Впрочем, особа добрая и приветливая. Сколько записок написал Александров, прося брата помочь нуждающимся, да и сам, хоть живет небогато, всегда готов поделиться последним. Небольшая пенсия военного ведомства в 1000 рублей расходится быстро.

Дурова стала знаменитостью, ее наперебой звали на приемы, а два отставных генерала даже предложили ей руку и сердце. Все это сердило непривычную к славе Надежду Андреевну. «На меня глазеют как на дрессированную обезьяну!» - ворчала она.

В 1841 году Дурова покинула столицу и вернулась в Елабугу. До конца жизни она осталась одинокой, Жила по-солдатски: ела простую пищу, спала на жесткой койке, по утрам обливалась холодной водой. Изредка навещала дворянское собрание и играла в карты, к которым пристрастилась в гусарах.

Надежда Андреевна скончалась 21 марта 1866 года в возрасте 83 лет.

Ее хоронили с воинскими почестями: перед гробом на бархатной подушке несли Георгиевский крест, когда тело опускали в могилу, прогремел ружейный залп.

В центре Сарапула, на Красной площади, под раскидистой липой стоит четырехугольная мраморная стела. Подойдем и прочтем: «Здесь стоял дом, в котором в течение 18 лет жил герой Отечественной войны 1812 г., ординарец фельдмаршала М. И. Кутузова, первая женщина-офицер русской армии, кавалер Георгиевского Креста Надежда Андреевна Дурова». В Елабуге с 1993 года работает Музей-усадьба Надежды Дуровой. О женщине-воине помнят и во Франции, где живут ее потомки.

Вельгельм Швебель - немецкий мыслитель - известен нашим современникам афоризмом «Люди часто надевают мундиры, которые им не по плечу». Н. Дурова надела мужской мундир и не осрамила его. Она осталась в нашей памяти как герой, солдат, патриот. Её боевой путь, её судьба не результат случайных обстоятельств, а результат выбора, который она осознанно сделала.

Дьяволица. Магда Геббельс: история ее любви и предательства

Фрау с ледяными глазами.
Она появилась на свет в Берлине 11 ноября 1901 года. Мать - немка Августа Беренд, отец - еврей Оскар Ритшель.

Когда Магде было 13 лет она сама добилась, чтобы её приняли в престижную гимназию, а затем в знаменитый пансион Хольцхаузен. Этот пансион славился тем, что его воспитанниц охотно брали в жёны состоятельные немецкие буржуа.
Магда, которой уже было 18 лет, не скрывала от подруг, что выгодное замужество - цель её жизни. За время учёбы в Хольцхаузене её красоту дополнили изысканные манеры и умение слушать мужчин, не перебивая.

Именно этими качествами она и покорила Гюнтера Квандта, крупного акционера концернов «БМВ» и «Даймлер-Бенц». Магда вышла за него замуж.

Но на молодую жену свалились все заботы по хозяйству и родившегося вскоре сына Харальда, а также двух сыновей мужа от первого брака и трёх взятых им в дом детей умершего друга. Единственной отдушиной в жизни Магды были поездки с мужем в Париж и Нью-Йорк. Там она могла, наконец, предстать в облике светской дамы и с явным удовольствием принимала ухаживания мужчин.

На одном их приёмов она покорила сердце племянника американского президента Гувера, Чарльза Уэзерхольта. Но мужу она изменила не с ним… А с 18-летним Хельмутом, сыном Гюнтера Квандта, т. е. со своим пасынком. Вскоре Хельмут умер… Официальный диагноз гласит - «острый перитонит». Но, по настойчивым слухам, он умер от отравления.

Следующим любовником Магды стал внук раввина. Она ходила с ним на собрания сионистов и носила медальон со звездой Давида. Нанятый её мужем детектив, застал парочку ночью, а отеле. Начался шумный развод.

Магда, ещё не будучи официально разведенной, занялась устройством своей жизни с племянником американского президента. Однако этот роман закончился неудачно. Вов ремя поездки за город машина перевернулась. Магда три месяца лечила травмы, а американец и вовсе стал инвалидом, и Магда потеряла к нему всякий интерес…

В ноябре 1930 года в дневнике Йозефа Геббельса появилась запись: «Моими бумагами теперь занимается красивая фрау по фамилии Квандт».А Магда устроилась в секретариат Геббельса именно с надеждой заполучить его…

В декабре 1931 года Магда и Йозеф Геббельс поженились.
«Фрау Квандт произвела на нас превосходное впечатление… Можно сказать, она очаровательна… Я также заметил, как пристально Гитлер смотрел в большие глаза Магды…» - Отто Вагнер, начальник штаба СА.
Магда, похоже, тоже была очарована фюрером - всем, включая мужа, она рассказывала, что готова исполнять все его желания и даже умереть за него…
Чем всё это закончилось, все прекрасно знают…
«У меня было только одно желание - быть ближе к Гитлеру». А французский посол в Германии, вспоминая Магду был лаконичен: «Никогда ещё не видел женщин с такими ледяными глазами».
Магда знала, что Геббельс получил степень доктора филологии в 25 лет за исследования по истории немецкой драмы. Она читала его стихи и прозу. Но ей стало не по себе, когда в минуту откровения он сознался, что его любимым профессором в Гейдельбергском университете был доктор Фридрих Гундольф, еврей по национальности. Магда поняла, что ее жених не безгрешен и отъявленным антисемитом стал далеко не сразу.
Однажды Магда осмелилась поинтересоваться у будущего мужа судьбой профессора Гундольфа. Геббельс посмотрел на нее своим немигающим взглядом и, взяв менторский тон, сообщил, что доктора Гундольфа выбросили с шестого этажа его квартиры молодчики-штурмовики Грегора Штрассера. А с просьбой об этой услуге к Штрассеру обратился лично он, Йозеф Геббельс…
Любовь любовью, а о своей будущей жене гауляйтер, то есть хозяин Берлина, собрал подробную информацию. Когда ему доложили об отношениях Магды Квандт и Хаима-Виктора Арлозорова, он только усмехнулся. Доктор Геббельс не скрыл от Магды, что знает о ее связи со «студентом Гансом», которым на самом деле является доктор Арлозоров, видный сионистский деятель.

Ошарашенная Магда не успела сказать и слова, когда Геббельс решил ее «пощадить» и неожиданно сам стал виниться. Он счел полезным рассказать невесте об одном из грешков своей молодости. Оказывается, в те годы нацист Геббельс был влюблен в еврейскую девушку Анку Штальхерм. Ему долго пришлось бороться со своим чувством, но опять-таки на помощь пришел старина Штрассер…

19 декабря 1931 года Магда и «сморщенный германец» поженились. Шафером на свадьбе был Гитлер. Магда всегда утверждала, что для нее фюрер - «вечная любовь». Она говорила: «Я люблю своего мужа, но моя любовь к Гитлеру сильнее, для него я готова пожертвовать жизнью. Только когда я поняла, что он не может любить никакую женщину, я дала согласие на брак с доктором Геббельсом, так как теперь я могу быть ближе к фюреру». Герберт Деринг, управляющий домом Гитлера в Бергхофе, часто видел Магду Геббельс в гостях у Гитлера. В своих воспоминаниях он утверждал, что «фрау Геббельс с удовольствием поменяла бы своего мужа на Гитлера, и такую надежду она никогда не теряла».

Однако свадебное торжество Магды и «черного златоуста» едва не испортил 11-летний Харальд Квандт, сын невесты от первого брака. Он неожиданно разрыдался, когда Гитлер погладил его по голове. А Геббельс, желая сделать Магде приятное, сообщил, что скоро она о «студенте Гансе» услышит в последний раз. Вероятно, он полагал, что делает новоявленной фрау Геббельс роскошный «свадебный подарок».

Несмотря на то что Хаим-Виктор Арлозоров был убит, доктор Геббельс все-таки ошибся. «Студент Ганс» не ушел навсегда из памяти его жены. Магда не могла забыть любовь, которую она же и предала. До последних дней своей жизни первая дама Третьего рейха слышала голос еврея, которого вместе с мужем они ненавидели. Магда с ужасом рассказывала Геббельсу, что во снах к ней часто является Арлозоров. Он всегда ей что-то говорил. Она явственно различала интонацию, но слова разбирала редко. Однажды «студент Ганс» подошел к ней во сне очень близко, но потом исчез, и вместо него она увидела своего отчима Рихарда Фридлендера…

Приходу во сне отчима она не удивилась. Накануне она не пустила его на порог своего дома, и это случилось наяву!

Рихард Фридлендер пришел к ней, потому что его семья умирала от голода. Шел 1938 год. Бывший фабрикант и бывший офицер германской армии, дважды раненный в Первую мировую войну, был давно разорен. Некоторое время он работал помощником официанта в кафе при Берлинском зоопарке, но после погромов, которые произошли с 9 на 10 ноября 1938 года и позже были названы «Хрустальной ночью», евреев повсеместно увольняли.

Наивный Фридлендер попытался разжалобить свою любимую падчерицу. Вскоре он горько пожалел, что напомнил ей о себе. Чувство жалости дьяволице не было знакомо. Ее мужу, всесильному гауляйтеру Берлина, не стоило особых усилий отыскать Фридлендера и отправить его прямиком в газовую камеру концлагеря Бухенвальд…

…В ночь с 30 апреля на 1 мая 1945 года супруги Геббельс не сомкнули глаз. Они уже несколько дней обитали в гитлеровском бункере под Рейхстагом. 24 апреля доктор Геббельс поставил свою подпись в качестве свидетеля под политическим завещанием Гитлера. Геббельс отказался выполнить последний приказ фюрера - покинуть бункер и возглавить новое правительство Германии. Гитлер и его новоиспеченная жена Ева Браун покончили с собой в последний день апреля. Супруги Геббельс решили последовать за ними. Но Магда не хотела уходить из жизни без своих шестерых детей.

Поначалу даже Геббельс пытался возражать. Его поддерживали все женщины, еще остававшиеся в бункере. Секретарша Гитлера, медсестры, горничная Евы Браун и служанка самой Магды на коленях умоляли не убивать детей. Обещали увезти, спрятать, скрыть имена и фамилии. Знаменитая летчица, любимица Гитлера Ханна Райч клялась, что сумеет прорваться на север Германии и спасти детей Геббельсов. Но дьяволица оставалась непреклонной.

Перед сном Магда дала детям яд и для перестраховки попросила врача сделать спящим смертельные уколы. Затем она села писать прощальное письмо сыну Харальду Квандту. Первая дама Третьего рейха заклинала его оставаться верным нацистской идее. Ей не было известно, что майор Харальд Квандт уже давно находится в английском плену в Северной Африке…

Княжна Тараканова
История княжны Таракановой является своеобразной пародией на русскую историю восемнадцатого века. Это была эпоха дворцовых переворотов, обоснованных или незаконных притязаний на императорский престол, время политических авантюр и интриг.

История княжны Таракановой начинается начале 70-х годов 18 столетия, когда в Европе неожиданно появляется молодая и ослепительно красивая женщина, которая вела роскошный образ жизни и рассказывала различные истории о своем высоком происхождении. Она бывала в Лондоне и Берлине, в Генте и Париже. Называлась то княжной, то султаншей, то графиней, присваивая имена не только чужие, но даже и вымышленные. Например, представлялась принцессой Азовской или же представительницей князей Владимирских, рода богатого и могущественного, но никогда не существовавшего. Все эти сказки не только тешили самолюбие красавицы, но также давали ей доступ в высшие круги, где она легко заводила богатых поклонников, беззастенчиво используя их чувства и кошельки. Кроме того, иные банкиры охотно ссужали знатной иностранке, привыкшей жить на широкую ногу, но временно оставшейся без средств, довольно крупные суммы денег. Впоследствии им можно было только посочувствовать. Преследуемая кредиторами, она перебиралась на новое место, и все начиналось заново. Никому так и не удалось достоверно выяснить ее настоящее происхождение. Некоторые исследователи считают, что она была дочерью простых людей, но эта версия частично опровергается ее изысканными манерами, хорошим образованием и знанием нескольких языков. В те времена простолюдинке трудно было «прикинуться» в высших кругах прирожденной аристократкой.

Как бы то ни было, в 1774 году судьба столкнула авантюристку с польскими конфедератами во главе с князем Радзивиллом. Трудно сказать, сама ли она, впечатлённая отголосками славы Пугачева, назвавшегося Петром Третьим, решила выдать себя за дочь императрицы Елизаветы Петровны

или же эта идея пришла в голову ее польским друзьям, но женщина объявила себя законной наследницей русского престола. Между тем, правила в то время императрица Екатерина Вторая, которая получила впоследствии почетное и заслуженное звание Великой. Тем не менее, законность ее прав на престол была более чем сомнительна. Подобно многим в истории России, она пришла к власти с помощью вооруженного мятежа и власть эта впоследствии неоднократно, хотя и безуспешно оспаривалась. Князь Радзивилл, в свою очередь, был яростным сторонником внутренней и внешней самостоятельности Польши и боролся за сохранение всех прав и привилегий польского дворянства. Поэтому российская императрица вместе с подконтрольным ей королем Речи Посполитой Станиславом-Августом Понятовским были его главными политическими противниками. И он постарался использовать обаятельную и находчивую самозванку в своих антироссийских интригах.

Итак, вместе со своими польскими друзьями она отправляется в Венецию, а оттуда собиралась переправиться в Константинополь, но сумела добраться только до Рагузы. Там княжна Тараканова пишет письмо турецкому султану, давнему недругу России, где излагает свои претензии на престол и планы завладения им с помощью «своего брата» Пугачева. Помимо этого, она демонстрировала всем «завещание» императрицы Елизаветы Петровны, разумеется, составленное в пользу «дочери». Среди множества лиц, к которым княжна Тараканова обращалась за помощью, был и граф Алексей Орлов, один из знаменитых братьев Орловых, сыгравших важнейшую роль в восшествии Екатерины Второй на престол.

Теперь он был в опале и находился в Италии вместе на одном из кораблей российского флота. Авантюристка просила его о поддержке, взамен обещая всяческие блага. Через некоторое время они встретились. Орлов был очарован, пленен красотою «наследницы». Граф не просто готов был оказать ей помощь, он предложил ей руку и сердце. Приглашенная возлюбленным, княжна Тараканова взошла на борт одного из российских кораблей, стоявших в Ливорно. Почести ей были оказаны царские, салют, громогласное «Ура!!», но…

Привыкшая обманывать других, на этот раз самозванка была обманута сама. Орлов «купился» не на ее красоту, не на «наследные права», а на возможность вновь обрести расположение императрицы Екатерины Второй. Мошенница была арестована и переправлена в Россию. Там она была помещена в Петропавловскую крепость и подвергнута допросу князем Голицыным. В показаниях своих авантюристка путалась, постоянно их меняла, а вскоре выяснилось, что пленница смертельно больна чахоткой. Она умерла 4 декабря 1775 года, так и не открыв тайну своего рождения, каковую, впрочем, и сама, возможно не знала. Так закончилась жизнь этой женщины, которую мы знаем как княжну Тараканову, чему немало поспособствовала знаменитая картина К. Д. Флавицкого.

Между тем, она, хотя и представлялась дочерью покойной императрицы Елизаветы, но никогда не называлась княжной Таракановой. Откуда было ей знать тонкости родословных российского дворянства? Это ей-то, утверждавшей, что зовущийся Петром Третьим Пугачев - ее брат! Но княжна Тараканова, дочь Елизаветы Петровны существовала на самом деле. Дитя брака императрицы и Алексея Разумовского, она жила в это время за границей, но никаких претензий на престол предъявляла. Звали настоящую княжну Тараканову Августой.

Впрочем, через десять лет после смерти самозванки, Екатерина Великая распорядилась привезти ее обратно в Россию и заточить в московский Ивановский монастырь. Так княжна Августа Тараканова стала инокиней Досифеей. Она жила в уединении и праведности и умерла в 1810 году.

ШАРЛОТТА КОРДЕ

Шарлотта Корде родилась 27 июля 1768 года, в Нормандии, вдали от Парижа, близ города Кан, в знатной, но обедневшей дворянской семье де Корде д’Армон. Ее первыми книжками стали героические трагедии ее великого предка Корнеля, драматурга, воспевшего благородных героев, готовых ради общественного блага вонзить кинжал в грудь врага. «Убить моей руке приказывала честь», - наверное, разбирала по слогам маленькая Шарлотта, и в мыслях ее постепенно складывался идеал достойной гибели во имя долга и оправданного высшими целями убийства. Чтение возвышенных стихов не прошло даром: уже в детстве Шарлотта даже простые домашние обязанности исполняла со страстью и пылом; казалось, что в юности ее ждет пылкая и возвышенная любовь, и возлюбленный ее будет настоящим благородным героем.
Но для Шарлотты героем был прежде всего тот, кто исполнял свой долг. В трагедиях Корнеля долг доминировал над всеми чувствами, и даже над любовью; от трагедий Корнеля Шарлотта шагнула к героям древних Греции и Рима: ее любимой книгой на всю жизнь стали «Сравнительные жизнеописания» Плутарха. Все эти книги воспитывали гражданские добродетели, оставляя в стороне воспитание чувств. Шарлотта нисколько не стремилась найти свою половину.
все единодушно уверяли, что она всегда высказывалась против замужества и никогда не вела разговоры о любви. А ведь век Просвещения именовался также и Галантным веком! Умение вести любовную интригу было возведено на уровень искусства, а отсутствие амурных связей почиталось дурным тоном. Но стрелы Амура пролетали мимо суровой и возвышенной мадемуазель Корде.
Раз сформировавшись, вкусы Шарлотты более не менялись; она не читала романов, наводнявших тогдашние книжные лавки: ей вполне хватало собственных фантазий. Из сочинений просветителей, из-под пера которых нередко выходили изящные и весьма фривольные сочинения, она воспринимала только близкие ее сердцу возвышенные мысли и стоические идеалы, отбрасывая все фривольное и циничное, что зачастую привлекало в этих произведениях многих ее современников. Свободолюбие, стойкость, мужество, готовность пожертвовать всем ради великих принципов - вот добродетели, которыми были наделены герои Шарлотты. Но отыскать идеал в жизни - надежды практически не было, и, возможно, поэтому, мадемуазель Корде часто пребывала в задумчивости, отчего многие считали ее угрюмой. Чувства и мысли уносили ее далеко от окружавшего ее мира, она легко погружалась в созерцательное настроение и столь же легко впадала в экзальтацию. По свидетельству современников, Шарлотта мало говорила, но много думала, а когда с ней заговаривали, нередко вздрагивала, словно очнувшись от сновидения. Ей очень импонировала мысль аббата Рейналя: «На небесах слава принадлежит Богу, а на земле - добродетели».
Отданная на воспитание в монастырь, она поначалу увлеклась монастырской жизнью, и какое-то время даже всерьез обдумывала возможность пострижения. Видимо, именно в тот период к ее любимым античным героям добавилась библейская Юдифь, добровольно взявшая в руку меч, дабы нанести смертельный удар вражескому военачальнику Олоферну. Говорят, в Библии, принадлежавшей Шарлотте, были подчеркнута строка: «Я выйду для исполнения дела». Душа Шарлотты жаждала чего-то неведомого, благородного, жаждала подвига, но вокруг не было видно поприща ни для Юдифи, ни для героев Корнеля и Плутарха. Если бы в это время Шарлотта встретила любовь, возможно, она отдала бы этому чувству весь пыл своей души. Ведь она была очень привлекательна! Ее естественная красота: лицо, не испорченное белилами, не знавшие пудры темные волосы, «ангельский», по свидетельству современников, голос, звучавший по-детски звонко, - повергали в восхищение многих мужчин. Но, несмотря на привлекательную внешностью, Шарлотта не интересовалась противоположным полом. Как писала в своих воспоминаниях одна из ее подруг, «ни один мужчина никогда не произвел на нее ни малейшего впечатления; мысли ее витали совсем в иных сферах … она менее всего думала о браке». Если бы события шли своим чередом, она, возможно, приняла бы постриг и впоследствии стала бы образцовой настоятельницей образцового монастыря. Если бы не началась революция.

В соответствии с революционными законами, монастырь закрыли, и Шарлотта перебралась к тетке в Кан, ставший столицей вновь образованного департамента Кальвадос. До города газеты доходили быстрее, и она считала, что там она, быть может, сумеет разобраться в той революции, что свершилась в далеком Париже.

В конце мая - начале июня 1793 года партия жирондистов была изгнана из Конвента, а депутаты объявлены вне закона. В провинции падение жирондистов и последующее установление диктатуры якобинцев, восприняли как удар, нанесенный революции. Часть депутатов, воспользовавшись сложившейся поначалу неопределенностью ситуации, бежала в провинцию, где надеялись обрести убежище и продолжить борьбу с захватившей власть диктатурой. Страна оказалась расколотой на два лагеря, которые вскоре двинулись друг на друга войной.

Шарлотте Корде приписывают фразу: «Нет, Марат никогда не будет править Францией, даже если у нас не останется ни одного мужчины!» Говорят, что временами Шарлотта плакала, а когда ее спрашивали, в чем причина ее слез, она отвечала: «Я плачу над Францией. Пока жив Марат, кто может быть уверен, что она будет жить?»

Никому не поведав о своем замысле, Шарлотта отправилась в Париж, куда прибыла 11 июля 1793 года. Она остановилась в гостинице; отвечая на вопрос хозяйки, как долго она собирается прожить в столице, Шарлотта ответила: «Пять дней». Откуда она взяла именно эту цифру? Вряд ли она могла точно подсчитать, сколько времени потребуется ей, чтобы отыскать в незнакомом городе Марата. Наверное, просто почувствовала, что дальше силы у нее кончатся. Об обратном пути она не думала, ибо знала, что его у нее не будет. Поначалу она думала сразу отправиться в Тюильри, где заседал Конвент, но не пошла, ибо узнала от хозяйки, что Марат уже почти месяц не покидал дома из-за обострившейся кожной болезни. Из-за отвратительных струпьев, покрывших его тело, Друг народа практически не вылезал из медной ванны в форме сапога, поперек которой лежала широкая гладкая доска, которую он использовал вместо письменного стола. На этой доске он делал свою газету, где призывал народ повышать бдительность и беспощадно рубить головы заговорщикам.
Утром, 13 июля, Шарлотта купила в скобяной лавке в садах Пале-Рояля нож, и вечером того же дня вонзила его в грудь Марата. О том, как она дважды (или все же трижды?) приходила к Марату, как ни консьержка, ни супруга Марата «перед Солнцем», как могла именовать себя Симона Эврар, не впускали ее в квартиру, как ей пришлось придумать заговор, о котором она якобы хотела поведать Другу народа, написано немало страниц, в том числе и современниками. Но какие чувства обуревали Шарлотту, когда она осталась один на один с грозным Маратом и настало время пустить в ход кинжал Брута, не знает никто. Кого поразила Шарлотта, когда, выхватив из-за корсажа нож, она по самую рукоятку вонзила его во впалую грудь сидящего в ванне человека? Депутата Жана Поля Марата? Журналиста-параноика, призывавшего убивать? Отвратительное Чудовище, готовое пожрать всю Францию?

Заключение Шарлотты длилось недолго, процесс был скорым, а приговор предрешен заранее. 17 июля, в половине восьмого вечера, в час, когда она нанесла удар Марату, голова ее, отсеченная лезвием «национальной бритвы», упала на эшафот, а подручный палача подхватил ее и дал ей пощечину. Словно почувствовав оскорбление, нанесенное ее стыдливости, голова Шарлотты покраснела, а по рядам зрителей пронесся возмущенный ропот.
Тело Шарлотты Корде отвезли на кладбище Мадлен и опустили в ров 5, между рвами 4, где покоилось тело Людовика XVI.

Инесса Арманд
Газеты даже посылали корреспондентов в литовский город Мариямполь на могилу капитана Красной армии Андрея Арманда. Якобы павший смертью героя в боях с немецко-фашистскими оккупантами и похороненный там в 1944 году гвардии капитан - внебрачный сын Инессы Арманд и Владимира Ильича Ленина.
Единственное письмо «Расстались, расстались мы, дорогой, с тобой! И это так больно. Я знаю, я чувствую, никогда ты сюда не приедешь! Глядя на хорошо знакомые места, я ясно сознавала, как никогда прежде, какое большое место ты занимал в моей жизни. Я тогда совсем не была влюблена в тебя, но и тогда я тебя очень любила. Я и сейчас обошлась бы без поцелуев, только бы видеть тебя, иногда говорить с тобой было бы радостью - и это никому бы не могло причинить боль…
Ты спрашиваешь, сержусь ли я за то, что ты „провел“ расставание. Нет, я думаю, что ты это сделал не ради себя».
Это единственное сохранившееся личное письмо Инессы Федоровны Арманд Владимиру Ильичу Ленину. Остальные она уничтожила. По просьбе Ленина. Он уже был лидером партии и думал о своей репутации. А она продолжала его любить:
«Тебя я в то время боялась пуще огня. Хочется увидеть тебя, но лучше, кажется, умерла бы на месте, чем войти к тебе, а когда ты почему-либо заходил к Надежде Константиновне, я сразу терялась и глупела…
Я так любила не только слушать, но и смотреть на тебя, когда ты говорил. Во-первых, твое лицо так оживляется, и, во-вторых, удобно было смотреть, потому что ты в это время этого не замечал…»
Люди вообще любили смотреть на Ленина. Люди шли за него на смерть, свергали горы и правительства, расталкивали друг друга, чтобы его увидеть одним глазком. Наверное, он нравился и женщинам. Но только одна из них любила его так сильно, горячо и бескорыстно, так слушалась его во всем. И потому погибла.
«Вчера не было письма от тебя! Я так боюсь, что мои письма не попадают к тебе - я тебе послала три письма (это четвертое) и телеграмму. Неужели ты их не получил? По этому поводу приходят в голову самые невероятные мысли.
Крепко тебя целую. Я написала также Надежде Константиновне».
Это, пожалуй, самый интересный пассаж в письме. Выходит, Крупская знала о романе мужа с Арманд и не порвала не только с ним, но и с ней?
Зэк Ленин и заочница Крупская Крупская была, говоря современным языком, заочница, женщина на воле, которой зэки пишут жалостливые послания. Ленин переписывался с ней, сидя в петербургской тюрьме. Как это принято среди зэков, стал называть невестой. Обычно заочницам обещают, выйдя на свободу, жениться на них. Но Крупская сама была арестована, получила три года ссылки и попросилась в село Шушенское Минусинского уезда к жениху.
Они, верно, хотели заключить что-то вроде фиктивного брака, дабы облегчить себе жизнь, а соединились навсегда. Административно-ссыльная Крупская приехала к Ленину с матерью, Елизаветой Васильевной, набожной женщиной, воспитанницей Института благородных девиц. Теща зятю попалась золотая. Не будь тещи, не видать Ленину домашнего уюта. Крупская не умела вести хозяйство. Когда теща умерла, они даже обеда не готовили, ходили в столовую.
Девушкой Надежда Константиновна была вполне симпатичной. Но, по словам ее подруги, «у нее не было ни тщеславия, ни самолюбия. В ее девичьей жизни не нашлось места для любовной игры».
10 июля 1898 года Владимир Ильич и Надежда Константиновна обвенчались, хотя обручальных колец не носили. Нет оснований сомневаться, что Ленин был для нее первым мужчиной. В юности Надежда Крупская вращалась в кругу радикально настроенных молодых людей, снабжавших ее нелегальной литературой. Они вместе читали Маркса, спорили. Но дальше разговоров о Марксе дело не шло. О мужском опыте Владимира Ильича известно столь же мало.
Они спали в разных комнатах Похоже, в жизни революционера Ленина женщины играли незначительную роль. Да молодая жена, судя по всему, не вызвала особого прилива радости. Молодожены сняли новую квартиру, но спали в разных комнатах. Похоже, они оба рассматривали свой союз как чисто деловой, как создание революционной ячейки в борьбе против самодержавия.
Теще понравилось, что зять попался непьющий и даже некурящий. Но в быту Владимир Ильич оказался не прост. У него была железная воля, но хрупкая нервная система. От нервных вспышек сыпь выступала по телу. Быстро уставал и нуждался в постоянном отдыхе на природе. Он был очень вспыльчивым, раздражительным, легко впадал в гнев и в ярость. Мучился бессонницей, головной болью, поздно засыпал и плохо спал. Утро у него всегда было плохим. Бросалась в глаза его маниакальная забота о чистоте, ботинки он начищал до блеска, не выносил грязи и пятен.
Сама Крупская признавалась дочерям Инессы Арманд в 1923 году: «Так я хотела когда-то ребеночка иметь…»
И уже в пожилые годы повторяла: «Если бы ты знала, как я мечтаю понянчить внука…»
И почему, собственно, у них не было детей? Обычных в нашу эпоху анализов им не делали, так что точный ответ невозможен. Через два года после свадьбы, 6 апреля 1900 года, Ленин писал своей матери:
«Надя, должно быть, лежит: доктор нашел (как она писала с неделю тому назад), что ее болезнь (женская) требует упорного лечения». Женские болезни опасны осложнениями и бесплодием. Один из современных историков обнаружил запись, сделанную уфимским доктором Федотовым после осмотра Крупской: «Генитальный инфантилизм». Проверить этот диагноз не представляется возможным.
Вся жизнь Ленина с юности была посвящена революции. Обратная сторона такой всепоглощающей целеустремленности - ослабленный интерес к противоположному полу, пониженное влечение. Это частое явление в политической истории. Ему просто было не до женщин. Понадобился невероятно сильный импульс, чтобы пробудить в нем яркое чувство. В 1910 году в Париж приехала Инесса Арманд, элегантная, жизнерадостная, необычная. В ней удивительным образом сочеталась жажда революции с жаждой жизни. Это и привлекло Ленина! Просто красивые дамы его не волновали. У него и друзей-то не было. А это был как удар молнии.
Первая сексуальная революция Француженка Инесса Федоровна Арманд появилась на свет в Париже как Элизабет Стеффен. Девочкой ее привезли в Москву. Здесь она вышла замуж за Александра Арманда, чьи потомки обосновались в России еще в годы наполеоновских войн. У них родились трое детей. Но брак быстро разрушился. Инесса полюбила младшего брата мужа, Владимира Арманда, который был моложе ее на одиннадцать лет. Их связывал среди прочего интерес к социалистическим идеям. В те времена Инесса нисколько не стеснялась адюльтера. Не считала себя развратной женщиной, полагая, что имеет право на счастье.
Инесса родила сына и от любовника, назвала его Андреем. Это и есть тот самый будущий капитан Арманд, которого считают сыном Ленина. К моменту встречи Инессы с Владимиром Ильичом мальчику было уже лет пять. Муж Инессы оказался на редкость благородным человеком, он принял ее ребенка, как своего, дал свое отчество. Роман оказался недолгим. Ее любовник заболел туберкулезом и умер.
Историки пишут о своего рода сексуальной революции, которая произошла в России в конце ХIХ века. Женщины, прежде находившиеся под властью мужа, жаждали личного счастья, для этого им нужна была свобода в интимных отношениях. Именно женщины начали разрушать институт брака. Тайные адюльтеры случались всегда, но теперь женщины стали открыто уходить от мужей. Некоторые из них присоединялись к революционному движению.
Инессу сажали три раза. Из ссылки в Архангельске она бежала за границу, где и познакомилась с Лениным. Страстная и опытная, она открыла Ленину новый для него мир наслаждений. Это оказалось почти так же хорошо, как заниматься революцией. Крупская узнала об их страсти последней. Теща Ленина первая все поняла. Надежда Константиновна Крупская несколько раз порывалась уехать, но Ленин ее удерживал. Она осталась, но спать вновь уходила в комнату матери. К тому времени она уже утратила женскую привлекательность, располнела и подурнела. Глаза у нее были навыкате, ее зло называли селедкой. Крупская страдала базедовой болезнью.
Ленин сообщал товарищу по эмиграции Григорию Львовичу Шкловскому, с которым очень сблизился:
«Приехали в деревню около Закопане для лечения Надежды Константиновны горным воздухом от базедовой болезни… Болезнь же на нервной почве. Лечили три недели электричеством. Успех равняется нолю. Все по-прежнему: и пученье глаз, и вздутие шеи, и сердцебиение, все симптомы базедовой болезни».
Лечили ее неправильно. Не знали, что базедова болезнь - одно из самых распространенных эндокринологических заболеваний и заключается в усилении функции щитовидной железы. Сейчас бы ей помогли, а тогда жена Ленина фактически осталась без медицинской помощи.
Однако Ленин не оставил жену даже в разгар романа с Инессой Арманд. Не имея детей, и Крупская посвятила ему свою жизнь. Их объединяли общие идеалы, взаимное уважение. Нельзя сказать, что их брак был неудачным. Владимир Ильич ценил жену, сочувствовал ее страданиям. Она, не жалуясь, помогала ему во всем. Вела его обширную корреспонденцию. Шифровала и расшифровывала переписку с товарищами - дело муторное и трудоемкое. Шутили, что практичный Ленин женился на Надежде Константиновне ради ее каллиграфического почерка.
Но не было ни страсти, ни любви. Все это он нашел в объятиях Инессы. Хотя были ли объятия или же отношения так и остались платоническими?.. Так или иначе Инесса Арманд стала настоящей и единственной любовью Ленина.
Надо отдать должное Надежде Константиновне. Они с Инессой не выясняли отношений из-за мужчины. Они даже дружили. Инессу, сексуально раскрепощенную женщину, вполне устроила бы и жизнь втроем.
Говорят, Крупская, узнав о романе, готова была уйти, дать ему развод, чтобы он был счастлив. Но Ленин сказал: останься. Арманд смущала его свободой взглядов на интимную жизнь. Она считала, что женщина сама вправе выбирать себе партнера, а в этом смысле революционер Ленин был крайне старомоден…
В конце концов уехала Инесса. Их роман так или иначе тянулся лет пять, пока Ленин не прервал любовные отношения, оставив только деловые. И все равно нежные нотки постоянно прорывались:
«Последние Ваши письма были так полны грусти и такие печальные думы вызывали во мне и так будили бешеные угрызения совести, что я никак не могу прийти в себя…
О, мне хотелось бы поцеловать тебя тысячу раз, приветствовать тебя и пожелать успехов».
Обеих женщин Ленин использовал на полную катушку. Надежда руководила его канцелярией. Инесса переводила для него с французского. Ее же он хладнокровно отправил с партийным поручением в Россию, понимая, насколько опасно это путешествие. И ее действительно арестовали.
Еврейская кровь или немецкие деньги? Грянула Февральская революция. Очень щепетильный в вопросах морали меньшевик Юлий Мартов предложил обменять русских эмигрантов из Швейцарии на интернированных в России гражданских немцев и австрийцев. Представители Германии дали согласие.
Исполнительная комиссия Центрального эмигрантского комитета отправила телеграмму министру юстиции Временного правительства Александру Керенскому с просьбой разрешить проезд через Германию. Ленин не хотел ждать ответа. Вместе с Крупской, Арманд и еще группой эмигрантов он отправился в Россию через Германию и Швецию. Ничего тайного в этой поездке не было. Они составили подробный документ для прессы, который разослали в газеты.
Борис Владимирович Никитин, начальник контрразведки Петроградского военного округа, считал лидеров большевиков платными немецкими агентами. 1 июля 1917 года он подписал двадцать восемь ордеров на арест. Список открывался именем Ленина.
Когда он с 15 солдатами поехал на квартиру Ленина, тот, спасаясь от ареста, исчез. А Крупская, судя по воспоминаниям Никитина, не испугалась:
«Мы поднялись с тремя солдатами по лестнице. В квартире мы застали жену Ленина Крупскую. Не было предела наглости этой женщины. Не бить же ее прикладами. Она встретила нас криками: „Жандармы! Совсем как при старом режиме!“ и не переставала отпускать на ту же тему свои замечания в продолжение всего обыска… На квартире Ленина мы не нашли ничего существенного…»
Сегодня многие историки не сомневаются в том, что Ленин совершил Октябрьскую революцию на немецкие деньги, охотно вверг страну в хаос и разруху, потому что ненавидел Россию. Говорят, в нем было слишком мало русской крови и потому он не был патриотом. Сам Владимир Ильич на редкость мало рассказывал о своей семье. Заполняя анкеты, на вопросы относительно своих дедушек писал коротко: не знаю. Или не хотел вспоминать?
В 20-е годы поклонники Ильича стали восстанавливать его генеалогическое древо. Архивные документы показали, что дед Ленина с материнской стороны, Александр Дмитриевич Бланк, был евреем. Он перешел в православие, работал врачом и получил чин надворного советника, что давало право на потомственное дворянство. Александр Бланк приобрел поместье в Казанской губернии и был внесен в 3-ю часть губернской дворянской родословной книги.
В 1932 году сестра Ленина Анна Ильинична обратилась к Сталину:
«Исследование о происхождении деда показало, что он происходит из бедной еврейской семьи, был, как говорится в документе о его крещении, сыном житомирского мещанина Бланка… Вряд ли правильно скрывать от масс этот факт, который вследствие уважения, которым пользуется среди них Владимир Ильич, может сослужить большую службу в борьбе с антисемитизмом, а повредить ничему не может».
Но Сталин распорядился документы о происхождении Александра Бланка из архивов изъять и передать на хранение в ЦК. Однако исторические изыскания продолжались. Вместо дедушки-еврея появилась бабушка-калмычка - стараниями писательницы Мариэтты Шагинян, написавшей роман о Ленине. Она решила, опираясь на одно не очень достоверное исследование, что бабушка Ленина с отцовской линии, Анна Алексеевна Смирнова, вышедшая замуж за Николая Васильевича Ульянова, - калмычка. В скуластом лице Ленина многие находили татарские черты.
Сталин был крайне недоволен. 5 августа 1938 года появилось разгромное постановление политбюро ЦК: «Первая книга романа Мариэтты Шагинян о жизни семьи Ульяновых, а также о детстве и юности Ленина является политически вредным, идеологически враждебным произведением». Вину за эту «грубую политическую ошибку» возложили на вдову Ленина Надежду Константиновну Крупскую.
«Считать поведение Крупской, - диктовал Сталин, - тем более недопустимым и бестактным, что товарищ Крупская сделала это без ведома и согласия ЦК ВКП (б), за спиной ЦК ВКП (б), превращая тем самым общепартийное дело составления произведений о Ленине в частное и семейное дело и выступая в роли монопольного истолкователя обстоятельств общественной и личной жизни и работы Ленина и его семьи, на что ЦК никому и никогда никаких прав не давал».
Иначе говоря, Ленин мог быть только русским. Говорить о том, что у Ленина могли быть нерусские предки, запрещалось.
Роман возобновляется Инессе Арманд нашли место в системе новой власти. Специально для нее в аппарате ЦК образовали отдел по работе среди женщин.
Отношения Ленина и Арманд возобновились после того, как 30 августа 1918 года в Ленина стреляли. Среди немногих людей, которых он тогда пожелал видеть, была Инесса Федоровна. Возможно, оказавшись перед лицом смерти, он многое переосмыслил, желал видеть рядом дорогого ему человека. Инессу Арманд подозревали в скрытом всевластии - дескать, «ночная кукушка дневную всегда перекукует». На съезде Советов один из левых эсеров сказал:
«У императора Николая был злой гений - его жена Алиса Гессенская. Вероятно, и у Ленина есть также свой гений». За это левого эсера немедленно лишили слова, усмотрев в его словах оскорбление Совета народных комиссаров.
После работы Ленин часто заезжал к Инессе, благо, ее квартира была рядом.
Ей дали большую квартиру на Неглинной, установили высоко ценимую советскими чиновниками вертушку - аппарат прямой правительственной связи.
В результате у него опять ухудшились отношения с Надеждой Константиновной. А у нее и так были все основания для обиды. Муж пренебрегал ею и дома, и в политике. После стольких лет активной борьбы за дело большевиков Крупской досталась незначительная должность заместителя наркома народного просвещения.
Еще больше обиделась главная соперница Инессы Арманд, Александра Коллонтай. Она считала себя гранд-дамой революции. Но самой влиятельной женщиной в Советской России стала Инесса.
В августе 1920 года Ленин написал Инессе, желая избавить ее от разногласий с Коллонтай:
«Дорогой друг! Грустно очень было узнать, что Вы переустали и недовольны работой и окружающими (или коллегами по работе). Не могу ли я помочь Вам, устроив в санатории?
Если не нравится в санаторию, не поехать ли на юг? К Серго на Кавказ? Серго устроит отдых, солнце. Он там власть. Подумайте об этом.
Крепко, крепко жму руку».
Спасая ее от женских дрязг в коридорах ЦК и желая сделать Инессе приятное, Ленин уговорил ее отдохнуть в Кисловодске. Поездка оказалась роковой. Инесса поехала с сыном. Ее отдыхом вождь мирового пролетариата занимался сам, уже убедившись в том, что созданный им же советский аппарат провалит любое дело.
18 августа Ленин связался с председателем Северо-Кавказского ревкома Серго Орджоникидзе:
«Т.Серго!
Инесса Арманд выезжает сегодня. Прошу Вас не забыть Вашего обещания. Надо, чтобы Вы протелеграфировали в Кисловодск, дали распоряжение устроить ее и ее сына как следует и проследить исполнение. Без проверки исполнения ни черта не сделают…»
Отдых не получился. Инесса Арманд грустила. 1 сентября 1920 года она записала в дневнике:
«Раньше я, бывало, к каждому человеку подходила с теплым чувством. Теперь я ко всем равнодушна. А главное - почти со всеми скучаю. Горячее чувство осталось только к детям и к Владимиру Ильичу… И люди чувствуют эту мертвенность во мне, и они отплачивают той же монетой равнодушия или даже антипатии (а вот раньше меня любили). А сейчас - иссякает и горячее отношение к делу. Я человек, сердце которого постепенно умирает…»
Отношения с Лениным, теплые и сердечные, были ограничены известными рамками, которые он сам установил. А ей хотелось настоящей любви, обычного женского счастья. Кто знает, как сложилась бы ее жизнь, но ей уже не суждено было встретить другого мужчину.
Ленин тревожился и напоминал Орджоникидзе:
«Очень прошу Вас, ввиду опасного положения на Кубани, установить связь с Инессой Арманд, чтобы ее и сына эвакуировали в случае необходимости…»
Вот и напрасно сорвали ее из безопасного Кисловодска. Боялись одного, а беда подстерегла с иной стороны. На Кавказе, в Беслане, Инесса заразилась холерой и умерла. Местный телеграфист отстучал телеграмму:
«Вне всякой очереди. Москва. ЦК РКП, Совнарком, Ленину
Заболевшую холерой товарища Инессу Арманд спасти не удалось точка кончилась 24 сентября точка тело перепроводим Москву Назаров».
С транспортом были большие проблемы. Восемь дней ее тело лежало в морге в Нальчике, пока искали оцинкованный гроб и специальный вагон.
Ранним утром 11 октября 1920 года гроб на Казанском вокзале встречали Ленин и Крупская. Гроб поставили на катафалк и повезли в Дом союзов. Владимир Ильич шел за гробом через весь город.
Смерть Инессы Арманд никому не принесла облегчения. Об избавлении от счастливой соперницы не было и речи. Ревность осталась в далеком прошлом. Болезнь Ленина стремительно развивалась, и для Крупской худшее было впереди. То, что она сделала для мужа в последние годы его жизни, это подвиг. Лишь тот, кто сам прошел через такое, понимает, какая это мука и страдания - видеть, что болезнь делает с близким и любимым человеком.
Ее собственные силы были на исходе. Узнав, что она передает ленинские записки Троцкому, Сталин обрушился на Надежду Константиновну с грубой бранью. Угрожал, что ею займется партийная инквизиция - Центральная контрольная комиссия.
Никто не смел так разговаривать с женой вождя. Сестра Ленина, Мария Ильинична, в записках, найденных после ее смерти, вспоминала:
«Надежду Константиновну этот разговор взволновал чрезвычайно: она была совершенно непохожа сама на себя, рыдала, каталась по полу и прочее».
Такая болезненная реакция означала, что нервная система несчастной Надежды Константиновны была истощена. Она сама нуждалась в лечении и заботе. Но ее собственный муж уже не мог защитить Надежду Константиновну.
Надежде Константиновне не позавидуешь. Сначала у нее на руках тяжело умирал Владимир Ильич, потом на ее глазах уничтожили почти всех его соратников, которые были и ее друзьями. Она принуждена была молчать, сидеть в президиуме и все одобрять. Она рискнула было поддержать своих друзей Зиновьева и Каменева против Сталина, но испугалась собственной смелости. Обоих расстреляли.
На склоне лет Надежда Константиновна уже не видела в Инессе Арманд удачливую соперницу, заботилась о ее детях. Да много ли в ее жизни было счастливых дней и месяцев? Совсем немного. Как и в жизни Ленина. Кто знает, будь у него любящая и любимая жена, полноценная семья, дети, революция не оказалась бы такой кровавой? Впрочем, если бы у него нашлось желание проводить время в кругу семьи, заниматься с женой и детьми, революции вообще бы не случилось…

Папесса Иоанна

Официальные папские хроники существование папессы отрицают решительно, но было бы по меньшей мере удивительным признание даже самой возможности узурпации папской тиары женщиной. Неслыханный позор для католической церкви!

Впервые широко заговорили о папессе в 1276 году по очень странному случаю: по смерти Адриана V новый папа принял имя Иоанна XXI, а не XX, как ожидалось по хронологии. По одним предположениям, «исчезнувший» папа тотчас же по избрании был немедленно смещён своими противниками, по другим, он оказался женщиной и потому о нём деликатно постарались забыть. Во всяком случае, Иоанн XXI по каким-то соображениям посчитал нужным восстановить истинную хронологию и ввести в список «недостающий номер».

Слухи о папессе распространялись с невероятной быстротой. До нас дошли многие подробности её биографии. Например, что звали её в миру Агнесса, что отец её был миссионером, в числе нескольких теологов присланный из Англии, чтобы обращать в христианство языческие германские племена. В Майнце теолог и прижил девочку, которой суждено было захватить самый заманчивый престол Европы. Мать Агнессы вскоре умерла, а ребёнок беспрерывно путешествовал с отцом, набираясь, видимо, христианской мудрости.

Профессия миссионера была не лишена опасностей, ибо варвары сопротивлялись христианизации. Проповеднику в один из несчастливых дней пробили камнем голову и сломали руку. Беспомощному отцу пришла на помощь восьмилетняя Агнесса, обладавшая феноменальной памятью и, по-видимому, незаурядными актёрскими дарованиями, ибо теперь она на постоялых дворах и в тавернах, стоя на столе, произносила весьма удачные проповеди. Её недюжинное красноречие и детская непосредственность производили незабываемое впечатление на аудиторию. Чудо-ребёнок вскоре даже стал знаменит. Вероятно, уже тогда Агнесса вынуждена была играть роль мальчика, потому что сама мысль о переодевании в то богобоязненное время могла прийти в голову только человеку, с детства привыкшему к мужскому костюму. Вскоре идея эта стала единственно спасительной для Агнессы. Когда ей исполнилось четырнадцать, миссионер умер, пожелав, чтобы его похоронили в родном городе. Путь предстоял неблизкий, а девочке не на кого было положиться в дороге. Тогда она решила, что ей вполне по силам роль юноши, который, по крайней мере, будет избавлен от приставаний мужланов. Действительно, участь Агнессы, одинокой, брошенной без средств к существованию, бездомной, представлялась весьма печальной. Бродя по Европе, она попадала в монастырь, естественно, в мужской, под именем Иоанна Ланглуа. Это придуманное имя Агнесса сохранила навсегда. Новый послушник оказался работоспособным и образованным. Агнесса сразу стала выделяться среди братии своими познаниями и умом. Но девушке исполнилось уже шестнадцать, и природа обратила её взор на красивого монаха, да и трудно было, наверное, устоять, находясь постоянно среди такого количества молодых мужчин. В такой странной ситуации Агнесса воспользовалась чисто женскими «штучками». Она начала с того, что откровенно рассказала молодому человеку всю свою жизнь, познакомила его со своими прелестями и постаралась стать его верной подругой. Монах не стал долго сопротивляться. Теперь братия видела двух своих сотоварищей неразлучными: на трапезе, на прогулках, в монастырской церкви. Вскоре нежная дружба молодых людей показалась подозрительной, так как никому в голову не приходило, что Иоанн Ланглуа - не мужчина. Слежка, однако, открыла истину, любовникам грозил костёр, но они бежали.

Новый этап путешествий приносит Агнессе новые знания и популярность. Несмотря на близость любовника, девушка уже никогда не откажется от мужского костюма, понимая, что, как личность, она сможет реализоваться, лишь играя роль противоположного пола. Во Франции Агнесса участвует в публичных теологических спорах и вызывает восторг «сильных мира сего» - герцогинь, аббатов, учёных. Налаживаются необходимые связи. Любимый вскоре умирает от болезни, а Агнесса, блестяще закончив философскую школу в Афинах, отправляется покорять христианскую столицу - Рим.

В «вечном городе» Агнессе ничего не стоило завязать знакомства с представителями папского двора благодаря своему уму и изворотливости. Тем более что в своём большинстве священные особы были не очень хорошо образованы. Иоанн Ланглуа получает при римской курии место нотария, должность весьма почётную. Говоря современным языком, Агнесса занимала при папе должность ответственного секретаря: заведовала его кабинетом, финансами, поддерживала отношения с иностранными дворами, принимала прошения, словом, была душеприказчиком папы. В трудностях нового дела Агнессу выручали и преимущества женского характера, данного ей природой, и достоинства мужского, так удачно воспитанного ею самой. Папа Лев IV неоднократно выражал своё удовольствие деятельностью нотария Иоанна.

Аппетит, как говорится, приходит во время еды. Агнесса уже не видит препятствий, чтобы добиться самого высокого положения. Кардинальский сан, удачная служба и уважение всего Рима за блестящие богословские поучения указывали прямой путь к папскому престолу. Рассказывают, что перед смертью Лев IV представил Иоанна Ланглуа как единственного своего наследника. Конклав единогласно проголосовал за папессу. Средневековые хроники со страхом доносят до нас, что якобы избранию папы Иоанна VIII предшествовали всевозможные знамения. В Италии землетрясения разрушали города и селения; во Франции саранча, появившаяся в необыкновенном количестве, уничтожила нивы, но согнанная южным ветром в море и затем выброшенная на берег гнила, распространяя зловоние, породившее эпидемии; в Испании тело св. Винченцо, украденное кощунственным монахом, желавшим распродать его по частям, явилось ночью на паперти церкви, громко умоляя о погребении на прежнем месте.

Царствование папессы Иоанны оказалось недолгим, хотя и отмечено оно всяческими достижениями и благоденствием. Правление Агнессы было мягким и гуманным, без жестокостей, пыток и инквизиции. Буллы нового папы были направлены против развращённого духовенства и полны справедливости и разума. В конце 855 года Агнессе даже удалось уговорить немецкого императора Лотара I постричься в монахи, чтобы искупить преступления, совершённые им за годы долгого правления.

Обман, наверное, так никогда бы и не раскрылся, если бы не странная случайность. Папесса забеременела. В это трудно поверить. Зачем женщине, достигшей такого положения и с таким трудом ведущей двойную жизнь, рисковать? Есть версия, будто Агнесса вступила в связь с капелланом латеранского дворца (местожительство пап до переезда их в Авиньон), чтобы заставить его замолчать, так как молодой человек каким-то образом установил подлинный пол Иоанна VIII. Рассказывают, что однажды к папессе привели бесноватого, умоляя исцелить его. Когда после свершения обрядов, Агнесса обратилась к человеку, бившемуся у её ног с пеной у рта, скоро ли бес оставит несчастного, то услышала в ответ: «После того, как ты, отец отцов, покажешь духовенству и народу ребёнка, рождённого папессой».

Широкие складки сутаны, конечно, скрывали изменившуюся фигуру Агнессы, но на время родов нужно было спрятаться где-нибудь подальше. Помог её любовник. Он объявил о болезни папы и пообещал Агнессе позаботиться о будущей малютке. Однако провидение решило иначе. В начале девятого месяца, когда показываться публично стало совершенно невозможным, в Риме началась эпидемия. Народ требовал, чтобы папа совершил крёстный ход, надеясь молебном умилостивить Творца. Бедная Агнесса металась в ужасе, не зная, что предпринять. Она сколько возможно пыталась оттянуть действо, ожидая со дня на день разрешения от бремени. Но ропот римлян заставил женщину покориться обстоятельствам.20 ноября 857 года с утра стояла чудесная погода, и жители высыпали на улицу, желая принять участие в торжестве. Когда шествие тронулось, люди увидели, что святой отец, поддерживаемый кардиналами, едва переставляет ноги. Агнесса двигалась машинально, с трудом понимая происходящее. Начались предродовые боли, заставлявшие папессу стискивать зубы, чтобы не закричать. Она дрожала как в лихорадке. Между тем грозовые тучи заволокли все небо, яркие молнии освещали процессию. Медленное шествие под аккомпанемент мощных раскатов придавало крёстному ходу какой-то зловещий оттенок. Внезапно поднялся страшный вихрь и сильный удар грома сотряс землю. Духовенство, участвовавшее в церемонии, в испуге бросилось врассыпную, побросав церковные реликвии. Послышались крики негодования, брань, чьи-то стоны. Толпа окружила папу. Изумлённым римлянам предстало ужасное зрелище: Иоанн VIII, со страдальческими стонами распростёртый на земле, бился в предсмертных судорогах, а рядом с ним лежал окровавленный трупик ребёнка.

Долгое время на месте смерти папессы стояла часовня, построенная благодарными римлянами за мудрое и спокойное правление Агнессы. Однако духовенство стремилось уничтожить память о самозванке, и со временем часовня была разрушена, а могильная плита с места упокоения папессы исчезла. Любовь втроем.

НЭП казался и привычным, и чудовищным после всего, что было пережито. Частные магазины с хозяевами, которые сами не верили, что они хозяева. Могучие базары-эти не смущались: шум, нет, ровный гул, и не ярмарочный, лихорадочный, пьяный, с шарманкой, каруселями, и гармоникой, и выкриками,-а именно базарный, здоровый гул. Изредка жеребец закричит отчаянно или беззастенчиво завизжит поросенок. Жизнь медленно и неуверенно входила в русло, удивляясь тому старому, что сохранилось после отчаянной ломки последних лет. Трудно было понять то, что совершалось сегодня. И все писали о гражданской войне, и Миша (Слонимский)сосредоточенно размышлял:"Слушай, а если начать так: начальник станции вступил в банду, чтобы спастись. И скачет с железнодорожным фонарем в степь".Вскоре после нашего приезда выянилось, что бандиты не перевелись. Мальчик пошел в рудоуправление. Сын одного из счетных работников. И прибежал домой растерянный:"Мама, воны сплять",-сказал он своим украино-русским говором. Как-спят?Поднялась тревога. Все руководство рудоуправления лежало на полу неподвижно. Налетели бандиты «верхами».Забрали деньги, приготовленные для зарплаты рабочим, приказали всем, кто был в конторе, лечь на пол и лежать полчаса, по круглым стенным часам. Кто встанет раньше, будет застрелен. У окна стоит часовой, сторожит. Был часовой или не был, но руководство и бухгалтерия отлежало честно минут двадцать. Отлежали бы и все тридцать, да мальчик прибежал с криком, что"они спят".Сбили погоню. Но бандиты все равно успели скрыться неведомо где. То ли в степи, то ли на заброшенном руднике. Вокруг поселка тянулась степь. Изредка балочки, деревья, кусты.

Кто же был родоначальником праздниками 8 марта: Клара Цеткин или Эсфирь?

У многих может возникнуть вопрос: неужели Клара Цеткин была единственной родоначальницей 8 Марта? Историки также считают, что празднование этого торжества связано с легендой об Эсфири. Много веков назад она спасла свой народ от страшной гибели. Поэтому именно ей посвящен самый веселый праздник еврейского народа - праздник Пурим. Отмечается он практически в одно время с Международным женским днем: в конце зимы - начале весны, 4 марта.

Некогда, в 480 году до Рождества Христова, все плененные вавилонянами евреи обрели свободу и могли беспрепятственно вернуться обратно в Иерусалим. Однако желающих покинуть Вавилон, где иудеи провели практически всю жизнь, практически не оказалось. Сотни тысяч евреев остались в персидской империи, и совсем не в качестве рабочей силы. Многим из них удалось очень хорошо устроиться и неплохо зарабатывать себе на жизнь.

Со временем евреи так прижились в Вавилоне, что даже коренные жители перестали понимать, кто кого завоевал: персы Иерусалим или евреи Вавилон. Тогда один из министров могущественного правителя Ксеркса - Аман - пришел к царю и рассказал ему о том, что евреи заполонили их государство. Ксеркс решил истребить всех евреев.

О страшном замысле Ксеркса случайно узнала его жена Эсфирь, которая скрывала от супруга свое этническое происхождение (она была еврейкой). Умная Эсфирь не стала молить царя о пощаде, а решила использовать любовь Ксеркса к себе. Когда царь находился под действием ее чар, она взяла с него обещание истребить всех врагов ее народа. Ксеркс был на все согласен, и только некоторое время спустя обнаружил, что пообещал любимой жене уничтожить всех врагов евреев, но отступать уже было нельзя…

И 13 адара (месяц еврейского календаря: примерно конец февраля - начало марта) по всей персидской империи распространяется царский указ относительно погромов. Но он кардинально отличался от того, что было задумано сотворить изначально: этот указ Ксеркс позволил составить Эсфири и ее двоюродному брату и воспитателю Мардохею.

«И позваны были царские писцы, и написано было все так, как приказал Мардохей к правителям ста двадцати семи областей от имени царя - о том, что царь позволяет иудеям, находящимся во всяком городе, собраться и стать на защиту жизни своей, истребить, убить и погубить всех сильных в народе и в области, которые во вражде с ними, детей и жен, и имение их разграбить» (Есф 8, 8 - 11). И в течение двух дней «все князья в областях, и сатрапы, и исполнители дел царских поддерживали иудеев. И избивали иудеи всех врагов своих, и истребляли, и поступали с неприятелями по своей воле» (Есф 9, 3 - 5).

Министра Амана, подавшего Ксерксу идею об истреблении евреев, казнили через повешение вместе со всей его семьей. В ходе этой борьбы было уничтожено около 75 тысяч персов. Персидская империя была практически разрушена. День этой знаменательной для евреев победы чтится и празднуется до сих пор.

Среди величайших мудрецов «существует даже мнение, что когда все книги пророков и агиографов будут забыты, книга Эсфири все-таки не забудется, а праздник Пурим не перестанут соблюдать».

Возможно, эта легенда была правдой, и Эсфирь действительно спасла свой народ. И в благодарность за такой подвиг евреи почитают спасительницу и в настоящее время, празднуя Пурим. И каждому понятно, что такая легенда о праздновании Всемирного дня женщин тоже имеет право на существование.

Калигула

Гай Юлий Цезарь, имевший при жизни прозвище Калигула и под этим именем вошедший в историю, был третьим сыном Германика и Агриппины Старшей. Он родился в 12 году и детство провел в военных лагерях, так как его мать постоянно сопровождала своего мужа. Родители, стремясь завоевать популярность среди воинов, одевали сына в военную одежду; специально сшитые для него крохотные сапожки вызывали у воинов столь большое умиление, и они ласково прозвали его Калигула, что значит «сапожок».

В 31 году, когда ему исполнилось 19 лет, отец его давно был мертв, а мать и двое старших братьев были уже в опале, он был вызван Тиберием на Капри. «На Капри многие хитростью или силой пытались выманить у него выражение недовольства, но он ни разу не поддался искушению. Казалось, он вовсе забыл о судьбе своих близких, словно с ними ничего не случилось. А все, что приходилось терпеть ему самому, он сносил с таким невероятным притворством, что справедливо было о нем сказано: „Не было на свете лучшего раба и худшего господина“,» - пишет Светоний.

Тиберий, отличавшийся большой проницательностью, «не раз предсказывал, что Калигула живет на погибель и себе и всем и что в его лице вскармливается змея для римского народа и для всего мира». В момент смерти Тиберия Гай формально был частным лицом, ему исполнилось 25 лет, и он являлся сонаследником еще более молодого Тиберия Гемелла. По римским правовым понятиям он не имел никакого правового статуса. Правда, как сын Германика, молодой Гай Калигула пользовался большой популярностью в народе. Кроме того, через Агриппину он был родным правнуком Августа. Важным фактором являлась поддержка префекта преторианцев Макрона. Сразу же после смерти Тиберия Макрон отправился в Рим, чтобы способствовать приходу Гая к власти.

Новые правители пошли на довольно необычный шаг. Завещание Тиберия они объявили недействительным, поскольку принцепс будто бы не был в здравом уме. Отмена завещания снимала пункт, касающийся Гая, а в пользу последнего было положение старшего в семье и происхождение от Августа и Германика. Кроме того, он воспользовался тем, что формально завещание давало только имущество.

Когда через два дня после смерти Тиберия, 18 марта 37 года, Калигула был провозглашен императором с официальным именем Гай Цезарь Август Германик (или Император Гай Цезарь), народ встретил эту весть с большой радостью, ибо его родители Германик и Агриппина Старшая пользовались всеобщей любовью и уважением. Ликование было столь велико, что менее чем за три месяца в знак благодарности богам было принесено в жертву более ста шестидесяти тысяч животных. Гай по решению сената получил проконсульский империй, трибунскую власть и остальные полномочия принцепса.

Первые действия императора были направлены на завоевание популярности. 28 марта он вступил в Рим, поместил тело Тиберия в Мавзолей Августа и произнес погребальную речь, в которой обещал править совместно с сенатом и под его руководством. После этого принцепс прекратил действие закона об оскорблении величия и амнистировал заключенных. Изгнанники были возвращены, а запрещенные труды Тита Лабиена, Кассия Севера и Кремуция Корда разрешены. В русле общей политики, главными лозунгами которой являлись согласие и милосердие, император начал восстанавливать статус семьи Германика и, как и Август, получил золотой щит.

С другой стороны, ряд мероприятий помогли ему завоевать симпатии широких масс. Гай вернул из изгнания актеров, возобновил в небывалых масштабах столь любимые народом зрелища, практически прекратившиеся при Тиберии. Гладиаторские бои, театральные представления, травли зверей, приводившие в восторг население Рима, стали почти непрерывными. Новым элементом явилось участие в играх самого Гая, а также высокопоставленных сенаторов и всадников.

На этом праздничном фоне произошли усиление монархического принципа и экзальтация власти и личности императора. Сам Калигула подчеркивал династический принцип своей власти. Отношение к Тиберию было двойственным: с одной стороны, ему устроили торжественные похороны, коллегия Арвальских братьев во главе с Гаем приносила ему жертвы, с другой стороны, смерть Тиберия вызвала радость в сенате, который наотрез отказался его обожествить, на чем Гай, впрочем, и не настаивал. Завещание было аннулировано, однако после прихода к власти Гай усыновил Гемелла в день его совершеннолетия.

Калигула совершил торжественную поездку на Пандатерию и Понтию, перенес в Рим прах Агриппины и Нерона. Германику и Агриппине приносились ежегодные жертвы, а в честь последней были устроены цирковые игры. Появилось много монет и надписей с изображением родителей и братьев принцепса.

Почестей были удостоены и живые члены семьи. Сестры принцепса Агриппина, Друзилла и Юлия стали упоминаться в присяге на верность императору, получили полномочия весталок и почетные места на играх. Даже дядя императора, брат Германика Клавдий, считавшийся умственно неполноценным и неспособным к управлению, получил консульство в 37 году вместе с самим Калигулой. Вместе с тем правление Калигулы начало омрачаться перспективой финансового краха. Зрелища, раздачи и строительство требовали грандиозных сумм, доходы же, наоборот, сократились из-за некоторых неудачных действий на востоке. Личные расходы Гая были огромны. Светоний сообщает, что только за один день принцепс потратил 10 млн. сестерциев (годовой налог нескольких провинций), а один из его фаворитов, колесничий Эвтих, получил за победу в состязании сразу 2 млн. Неудивительно, что уже к 38 году режим Гая оказался в состоянии финансового дефицита, и огромные накопления Тиберия стали подходить к концу.

В октябре 37 года принцепс заболел. По всей империи постоянно молились о его выздоровлении. Калигула выздоровел, но его политика настолько изменилась, что в обществе прочно установилось мнение о его сумасшествии. Оно сквозило во всех его поступках (он, например, собирался сделать консулом своего коня) и проявлялось в его внешности.

Проблемой психической нормальности Гая Калигулы занимались многие исследователи - как историки, так и психологи и психиатры. Мнения разделились. Некоторые ученые считали его душевнобольным, другие, наоборот, полагают, что он был психически нормален. Диапазон определения болезни колеблется от шизофрении до психопатии, причем последняя версия, пожалуй, в наибольшей степени признается современными исследователями и кажется убедительной.

После выздоровления принцепс приказал центуриону преторианцев убить Гемелла. Приказ покончить с собой получили Макрон и Энния. Убийство префекта было вызвано нежеланием Калигулы терпеть рядом с собой всемогущего министра, кроме того, принцепс, видимо, мстил за его прошлое - близость к Тиберию, а одно время и к Сеяну (во время уничтожения семьи Германика). Новой чертой было то, что процессы происходили не в сенате; принцепс единолично решал судьбу видных сановников империи.

Как пишет Светоний: «Калигула, истощившись и оскудев, занялся грабежом, прибегая к исхищреннийшим наветам, торгам и налогам. Поистине не было человека такого безродного и такого убогого, которого он не постарался бы обездолить».

Калигуле была присуща поистине сумасшедшая алчность и расточительность: огромное наследство Тиберия в два миллиарда семьсот миллионов сестерциев он промотал не более чем за год. «Когда у него родилась дочь, то он потребовал от римского народа денежных подношений на ее воспитание и приданое. В первый день нового года он встал на пороге своего дворца и ловил монеты, которые проходящий толпами народ всякого звания сыпал ему из горстей и подолов. Наконец, обуянный страстью почувствовать эти деньги на ощупь, он рассыпал огромные кучи золотых монет по широкому полу и часто ходил по ним босиком или подолгу катался по ним всем телом», - Светоний.

Начался рост цен, которые превысили уровень при Августе и Тиберии. Калигула ввел невероятное количество налогов, но всю силу своей сумасшедшей жестокости он обрушил на римскую знать, требуя, чтобы знатные и богатые люди в своих завещаниях делали его сонаследником, а потом объявлял их преступниками, осуждал на смерть и завладевал имуществом. Были повышены налоги на продукты питания, учреждены налоги с тяжбы, на носильщиков и проституток. Калигула ввел экстраординарные поборы, подарки принцепсу к новому году, подарки его дочери в день рождения и т. п. Позднее, после подавления заговора, в котором участвовали его сестры, Гай устроил принудительную распродажу их имущества по фантастическим ценам. Устраивались притоны и «клубы азартных игр», которые были настолько дорогостоящими, что клиентов туда часто загоняли силой.

Императорская собственность невероятно выросла. Не сокращая, а даже увеличивая расходы двора, император начинал сокращать расходы на зрелища. Ответной реакцией явились недовольства широких масс населения Рима, которые подавлялись самыми дикими методами. В палящий зной по приказу принцепса внезапно убирали навесы, сознательно устраивались драки, а тем временем толпу разгоняли палками. Итогом «финансовой политики» Калигулы стало ухудшение отношений с имущими слоями. Процесс заходил все дальше и дальше - рост доходов вел к росту роскоши двора, которая требовала новых вымогательств. Образовывался порочный круг.

Садизму такого рода часто сопутствовала и неутолимая похотливость. Еще одно свидетельство Светония: «Ни одной именитой женщины он не оставлял в покое. Обычно он приглашал их с мужьями к обеду, и когда они проходили мимо его ложа, осматривал их пристально и не спеша, как работорговец, а если иная от стыда опускала глаза, он приподнимал ей лицо своею рукою. Потом он при первом желании выходил из обеденной комнаты и вызывал к себе ту, которая больше всего ему понравилась, а, вернувшись, еще со следами наслаждений на лице, громко хвалил или бранил ее, перечисляя в подробностях, что хорошего и плохого нашел он в ее теле и какова она была в постели».

Трижды за два года Калигула объявлял своими женами знатных женщин, которых отнимал у законных мужей. Двух из них он успел за это же время и прогнать, запретив им возвращаться в семью. Третью, Цезонию, не отличавшуюся ни красотой, ни молодостью, но сумевшую привязать его к себе исключительным сладострастием, то выводил в плаще, шлеме, со щитом и на коне к войскам, то показывал голой своим сотрапезникам. Он открыто сожительствовал со всеми тремя родными сестрами. Одну из них, умершую в 38-м году Друзиллу, Калигула приказал почитать как божество. В Риме ее культу служили двадцать жрецов и жриц. Двух других сестер, Юлию и Агриппину Младшую, он иногда отдавал на потеху своим любимцам и, в конце концов, сослал на острова.

При Калигуле начала создаваться монархо-теократическая концепция власти. Возникло представление, что все подданные являются рабами монарха. Гай объявил себя одушевленным и единственным законом. Принцепс отменил деятельность юрисконсультов, заявив, что никто, кроме него, не может толковать право. Наконец, логическим развитием этой идеологии стала мысль о вседозволенности принцепса.

Изменение концепции власти подчеркивалось и внешне. Калигула стал носить особую одежду, и если Август и Тиберий по одежде мало отличались от массы сенаторов, то Гай ходил в одеянии триумфатора, шелках и цветных накидках. Видимо, с 39 года по инициативе Вителлия была введена церемония проскинесиса - падение ниц или целование ног (или пола перед ногами). Императору часто целовали и руки.

Вот что пишет Светоний о знаменитом коне: «В цирке он был так привязан к партии „зеленых“ (команды возниц состязались под разными цветами), что много раз и обедал в конюшнях, и ночевал. Своего коня он так оберегал от всякого беспокойства, что всякий раз накануне скачек посылал солдат наводить тишину по соседству. Он не только сделал ему конюшню из мрамора и ясли из слоновой кости, не только дал пурпурные покрывала и жемчужные ожерелья, но даже отвел ему дворец с прислугой и утварью, куда от его имени приглашал и охотно принимал гостей, говорят, он даже собирался сделать его консулом».

Такая политика и недовольство, которое она неизбежно должна была вызвать, привели к росту репрессий. Их число превзошло даже количество репрессий конца правления Тиберия. Были и массовые казни. Однажды принцепс велел перебить всех, находившихся в изгнании. Многих принуждали к участию в гладиаторских боях.

Новым в репрессивной политике Гая явилось то, что он противопоставил себя сенату в целом, первым из принцепсов заявив о своей прямой враждебности ему. За общими обвинениями последовали конкретные действия: Калигула отобрал у сената африканский легион, тем самым лишив его всякой вооруженной силы.

В середине сентября 39 года принцепс отправился в Германию и уже в октябре прибыл на Рейн. Причин, вероятно, было две. Во-первых, чувствуя свою непопулярность, принцепс хотел компенсировать положение за счет военных успехов, и не исключено, что он планировал вторжение в Британию. Второй причиной была организация крупного заговора, важную роль в котором играли войска в Германии. Во главе заговора стояли бывший муж Друзиллы Марк Эмилий Лепид, командующий верхнегерманской армией Гней Корнелий Лентул Гетулик и две сестры Гая - Агриппина и Юлия. Гетулик был очень популярен в армии и вел себя независимо даже в конце правления Тиберия. Внезапное прибытие императора спутало все планы заговорщиков, Гетулик и Лепид были казнены, а сестры отправлены в ссылку. Армия получила большое вознаграждение, что удержало ее от выступления.

После этого император провел ряд рейдов в Германию. Поход Калигулы Светоний изобразил в самых карикатурных тонах. После принятия изгнанного из Британии Амминия, сына царя Кинобеллина, Гай послал донесение о захвате острова. Затем он инсценировал несколько сражений с германцами, причем роль последних играли германцы из его охраны. В довершение всего принцепс построил войска на берегу, приказав легионерам собрать морские раковины, после чего занялся подготовкой к триумфу.

Скорее всего, действия Калигулы свелись к маневрированию, мерам по улучшению дисциплины и незначительным операциям, поэтому и помпа по поводу «выигранной кампании» не могла не вызвать недоумения. Германский поход стал новым этапом антисенатской политики. После казни Лепида и Гетулика принцепс написал сенату о заговоре. За спасение Гая были принесены жертвы, в том числе и коллегией Арвальских братьев.

В 40 году в Лугдуне Гай вступил в третье консульство. После германского похода начались репрессии против галльской знати, вызванные как желанием пополнить свою казну, так и подозрениями в связях с Гетуликом. Конфискации дали огромную сумму в 150 млн. драхм. В начале весны 40 года император предпринял попытку начать переправу в Британию, но вступил в конфликт с армией, которая отказалась туда идти. Сенат снова послал посольство к императору, но тот принял его крайне враждебно, заявив, что сенат не оказывает ему должных почестей. В мае 40 года Калигула был уже в Италии.

Перед въездом в Рим он отказался от данного ему сенатом триумфа и совершил только овацию. Тем не менее, овация, состоявшаяся 31 августа, была обставлена с невероятной пышностью. Слуги принцепса получили приказ не жалеть денег, а сам он разбрасывал золото и серебро с базилики Юлия. Во время своего возвращения Гай издал эдикт, в котором отказывался от звания принцепса и заявлял, что вернулся не к сенату, а только к всадникам и народу. Таким образом принцепс демонстрировал провозглашение абсолютной монархии, и его действия явились государственным переворотом. После середины 40 года правление Калигулы вступило в новую фазу.

Уже в 38 году он пожелал быть выражением всех богов и стал показываться в одежде божеств и с их атрибутами - молнией (Юпитер), трезубцем (Нептун) и жезлом (Плутон), а иногда и в одежде Венеры.

В Риме был открыт храм numini Гая, жертвы которому приносились цесарками, павлинами и фламинго. Другой храм, необычайно роскошный, был уже посвящен лично Калигуле. Как божество Калигула вошел в божественную семью и начал устанавливать с ними «семейные» отношения. Он переселился на Капитолий, «вступил в брак» с Луной, а храм Кастора и Поллукса превратил в вестибюль перед дворцом. Позднее император решил «переселить» Юпитера с Капитолия в свой дворец. Была создана коллегия жрецов нового бога. Главным из них стал сам Калигула; кроме него в коллегию входили его жена Милония Цезония, дядя Клавдий и виднейшие сенаторы.

Казни и расправы зачастую были обставлены издевательским и необычайно жестоким образом. Император заставлял сенаторов бежать за своей колесницей, кормил людьми диких зверей, всенародно жаловался, что его правление не отмечено стихийными бедствиями, постоянно отпускал цинично-издевательские шутки. Однажды принцепс вызвал к себе трех консуляров и, проплясав перед испуганными до смерти сенаторами, отпустил их домой.

Калигула переосмыслил свою династическую традицию. Из родословной были практически изъяты те, кто непосредственно по крови не принадлежал к императорской семье, а именно, Агриппа и отчасти Ливия. Принцепс объявил, что его мать Агриппина родилась от инцеста Юлии и самого Августа. Одной из страстей Гая было уродование красивых людей.

Террористическая политика Калигулы, уничтожающая все традиции и неограниченно возвышающая правителя, не могла не вызвать ответной реакции. Заговоры стали главной формой борьбы с деспотической властью. В 40 году квестор императора Бетилен Басе и Секст Папиний намеревались убить Калигулу. Заговор был раскрыт, виновные казнены. Напуганный император заявил о примирении с сенатом, сказав, что гневается только на некоторых. «Примирение» символизировало объявление Гая богом, сделанное сенатом.

Калигула начал отступать от своей линии на полный разрыв с сенатом, однако примирение оказалось внешним. Высшие круги государства понимали, что единственный способ покончить с новой политикой - это убить императора.

Новый заговор охватил окружение Гая и был чрезвычайно разветвленным. Во главе его стояли преторианские офицеры Кассий Херея и Корнелий Сабин.

24 января 41 года принцепс шел на дневной завтрак и театральное представление. В подземном переходе заговорщики решили воспользоваться моментом. Первые удары нанесли Херея и Сабин - Гай упал. Центурионы, участвовавшие в заговоре, оттеснили толпу и добили принцепса, нанеся около 30 ран. Несколько заговорщиков и сенаторов были перебиты подоспевшими германскими телохранителями, но было уже поздно. Гвардия подчинилась своим офицерам, а германцев удалось успокоить. Толпа городской черни, сочувствующая Калигуле, бросилась на форум, требуя расправиться с заговорщиками, но ее успокоил консул Валерий Азиатик, объявивший себя главным организатором заговора. Консул Гней Сентий Сатурнин издал эдикт, призывая сенат и народ к порядку и обещая снижение некоторых налогов. Сенат с энтузиазмом встретил Херею и Сабина, которые бросились в курию с криками, что они вернули свободу. По приказу Хереи были убиты жена и дочь императора.

(D) Кто забывает историю, тот поверит - скорее черту, чем тому, что его убивает… Delfik 2014 г.

Еще не высохли подписи под германо-советским договором о границах и дружбе от 28 сентября 1939 г., как русские в тот же день заключили с Эстонией, по-видимому, заранее подготовленный «пакт о взаимной помощи», предусматривавший оказание взаимной помощи в случае нападения со стороны третьей державы. Такие же «договоры» были подписаны 5 октября с Латвией и 11 октября с Литвой. Общим в этих договорах было то, что Советский Союз обязался поставлять оружие и боеприпасы Прибалтийским государствам и что обе стороны обещали не заключать договоров, направленных против другого партнера. Суверенитет договаривающихся сторон ни в коем случае не должен был нарушаться.

Однако Эстония должна была предоставить Советскому Союзу право на размещение гарнизонов и сооружение военно-морских баз на островах Эзель (Сарема) и Даго (Хиума), а также в Балтийском порту (Палдиски) и, кроме того, передать в распоряжение русской авиации несколько аэродромов.

В Латвии предусматривалось создание русских авиационных и военно-морских баз в портах Либава (Лиепая) и Виндава (Вентспилс). Латвия должна была также разрешить установку русских береговых батарей для обороны Рижского залива.

Наконец, Литва должна была смириться с размещением гарнизонов Красной Армии и организацией русских аэродромов на своей территории. После того как Советский Союз в сентябре 1939 г. присоединил к себе восточную часть Польши, которую он требовал еще в 1920 г., теперь и прибалтийские провинции старой царской России фактически опять вошли в сферу влияния русских. Одновременно русские ликвидировали [67 - Схема 1] всякую угрозу со стороны южной часта Финского залива для военно-морской базы Кронштадт.

Теперь Советский Союз хотел поступить с Финляндией так же, как он поступил с тремя прибалтийскими странами. Здесь русские не в первый и не в последний раз в долгой истории взаимоотношений между этими пародами встретили упорное сопротивление. 5 октября они предложили финнам послать в Москву представителен для переговоров, в цели которых, учитывая недавние события с Прибалтийскими государствами, не могло быть сомнений. На переговорах русские потребовали сдачу им в аренду порта Ханко в северо-западной части Финского залива, некоторые острова, расположенные перед южным побережьем Финляндии, а также предложили отодвинуть проходящую у самого Ленинграда финскую границу на Карельском перешейке и передать Советскому Союзу западную часть полуострова Рыбачий на побережье Северного Ледовитого океана. В качестве компенсации они предложили крупный, но не представляющий ценности участок территории на русско-финской восточной границе. Финны, чтобы показать свою добрую волю, были готовь к некоторым уступкам, которыми русские, однако, не удовлетворились. Особенно они настаивали на своем требовании в отношении Ханко, на которое финны не согласились. Хотя Молотов в конце октября в одной из своих речей предупреждал финнов о тяжелых последствиях, которые повлечет за собой отклонение русских требований, они оставались непреклонными. После без успешных попыток прийти к соглашению переговоры 13 ноября закончились не приведя ни к каким результатам. Советский Союз, несомненно, остался не доволен таким исходом. Финляндия начала мобилизацию и усилила свои войска на Карельском перешейке.

Здесь 26 ноября произошел один из тех «инцидентов», которыми так богат последний период истории. Было заявлено, что финны якобы вели через границу артиллерийский огонь. Предложение финнов о совместном расследовании было отвергнуто Советским Союзом. Через день он заявил о расторжении пакта о ненападении с Финляндией. 29 ноября русские констатировали новые «нападения финских войск» на свою территорию, порвали дипломатические отношения и 30 ноября начали давно запланированную войну.

Так, независимо от войны между Германией и западными державами, но отчасти благодаря ей, возник новый очаг войны на севере Европы.

Обоснование русскими своего наступления было составлено в знакомых ставших широко распространенными выражениях. Русское радио сообщило что Советский Союз после «неоднократных провокаций» со стороны Финляндии начал военные действия. Уже 30 ноября были совершены воздушные налет на столицу Финляндии Хельсинки и ее аэродром, а также на Ханко и Лахти Русские военные корабли в ряде мест обстреляли южное побережье Финляндии. Казалось, что положение финнов в военном отношении безнадежно, что русский колосс, вне всякого сомнения, сокрушит их в течение нескольких недель.

Вооруженные силы крупной державы с ее 180-миллионным населением противостояли маленькому государству с населением всего 3,5 млн. человек" Никто, кроме самих финнов, не думал, что пройдет более трех месяцев, прежде чем русские достигнут своей цели. Вначале русское командование начал наступление с четырех направлений, используя сравнительно небольшие силы из своих неисчерпаемых резервов.

Наиболее сильная 7-я армия (шесть-восемь стрелковых дивизий, крупны танковые соединения и тяжелая артиллерия) наступала на линию Маннергейма - глубоко эшелонированную, хорошо оборудованную в инженерном отношении систему долговременных оборонительных сооружений и укреплений полевого типа на Карельском перешейке.

Чтобы поддержать наступление 7-й армии и позднее нанести удар во фланг и в тыл линии Маннергейма, менее крупная 8-я армия была развернута севернее Ладожского озера.

Приблизительно в середине восточной границы протяженностью около 1600 км, там, где находится наиболее узкая часть Финляндии, заключения между восточной границей и Ботническим заливом, должна была нанести удар 9-я армия, чтобы продвинуться через Кемиярви и Суомуссалми на Торнио и Оулу у Ботнического залива и разрезать территорию Финляндии на две части.

Наконец, 14-я армия, сосредоточенная на Крайнем Севере, имела задачу захватить западную часть полуострова Рыбачий, занять Печенгу (Петсамо) и продвигаться на юго-запад.

Финны правильно определили эти уязвимые места на своей границе и соответственно расположили свои слабые силы. Из армии мирного времени, насчитывавшей 33 тыс. человек и имевшей три дивизии, и из шюцкора, организации милиционного типа численностью 100 тыс. человек, они создали вооруженные силы в составе десяти дивизий и семи смешанных бригад общей численностью около 300 тыс. человек. Из современного вооружения финны имели не более 150 самолетов, несколько танков и зенитных батарей.

Во главе вооруженных сил Финляндии стоял маршал Маннергейм. Он прослужил много лет в царской армии, но в 1918 г. возглавлял освободительную борьбу против большевиков и считался освободителем финнов от русского гнета.

Свои основные силы финны расположили перед линией Маннергейма, проходящей в 30 км от границы. Эти силы, как и войска, выдвинутые в район севернее Ладожского озера для обеспечения фланга, находились под командованием генерала Эквиста.

Другие, значительно меньшие силы располагались в районах Кухмо и Салла против 9-й русской армии, а также на севере близ Петсамо. [70 - Схема 2]

Оснащение, вооружение и тактика финской армии были приспособлены к ведению боевых действий в условиях суровой зимы на местности с многочисленными озерами и большими лесными массивами. Сила обороны финнов заключалась в умелом использовании мощных естественных препятствий. Этим объясняются удивительные успехи, достигнутые финской армией в первые месяцы войны, несмотря на численное превосходство противника.

Фронтальное наступление, предпринятое русскими на Карельском перешейке сначала слишком слабыми силами, было остановлено еще в предполье линии Маннергейма искусными действиями упорно оборонявшихся финнов. Прошел весь декабрь, а русские, несмотря на беспрерывные атаки, не могли добиться существенных успехов. Они завязли в предполье финских укреплений.

Но и на протянувшейся на сотни километров восточной границе русским нигде не удалось добиться решающих успехов. Они пришли к заключению, что требуются значительно большие силы, чем предполагалось вначале, чтобы победить противника - маленького, но воюющего чрезвычайно искусно и ожесточенно.

В январе 1940 г. усиление русскими своих войск еще не отразилось на ходе боев, наоборот, почти всюду русские потерпели неожиданные неудачи. Успехи первого месяца войны сильно воодушевили финнов, их тактика полностью оправдалась, они вели активную оборону все более храбро, нанося русским значительные потери. В то время как на линии Маннергейма борьба приобрела ярко выраженный позиционный характер, финнам удалось уничтожить одну за другой две русские дивизии, которые в начале января попытались продвинуться на Суомуссалми. Они дали русским, которые в ледяную стужу двумя длинными колоннами двигались через леса с глубоким снежным покровом, вначале несколько углубиться, затем обошли их с флангов лыжными частями, отрезали пути отхода и совершенно уничтожили раздробленные на отдельные группы и лишенные всякого снабжения войска. Вооружение и снаряжение обеих дивизий досталось финнам в качестве трофеев. В районе севернее Ладожского озера финские войска даже перешли в наступление. Им удалось отбросить противника до 40 км обратно к государственной границе и этим самым ликвидировать угрозу линии Маннергейма с севера. Правда, на Крайнем Севере был потерян город Печенга, но финны и здесь могли еще держаться. В январе русские предприняли несколько очень интенсивных воздушных налетов, особенно на Хельсинки, чтобы сломить волю финнов к сопротивлению.

Таким образом, финны могли бы испытывать глубокое удовлетворение от результатов этого второго месяца войны, если бы их не угнетали заботы о будущем. В то время как у русских имелись неисчерпаемые резервы и могло быть только вопросом времени, когда они, наконец, введут превосходящие силы, людские ресурсы финнов были очень ограниченными, к тому же их войска постепенно все больше таяли и были крайне переутомлены боями. Тщетно финны искали помощи извне. Пожалуй, симпатии всех европейских народов были на стороне храброго маленького народа. Но Германия была связана пактом с Советским Союзом, а западные державы пока не хотели вмешиваться, так как они опасались вызвать этим еще большее сближение Советского Союза с Гитлером. Когда же они приняли другое решение, было уже слишком поздно. Около двух батальонов шведских добровольцев, действовавших у Петсамо, - вот все войска, которые получила Финляндия от иностранных государств. Помощь военной техникой была значительно большей. Англия, Франция и Швеция в течение войны прислали вместе 500 самолетов, 100 зенитных и 75 противотанковых пушек, большое количество боеприпасов и много других военных материалов. Но какой бы необходимой ни была такая поддержка, иссякающие людские резервы не могли быть компенсированы даже еще большим количеством техники.

В начале февраля стало заметно сказываться превосходство русских. Русские по-прежнему хотели прорвать фронтальным ударом линию Маннергейма и с этой целью увеличили численность 7-й армии в три раза. 1 февраля 7-я армия предприняла первую попытку осуществить прорыв, начав наступление после мощной артиллерийской подготовки. Используя большое количество танков, русские беспрерывными атаками в течение двух дней пытались прорвать финскую оборону. Но все атаки разбивались о непоколебимую стойкость финнов. Наконец 5 и 7 февраля русским удалось в нескольких местах вклиниться в расположение финских войск. 11 февраля они развернули наступление по всему фронту и добились новых успехов. Мощь финской обороны была сломлена. Чтобы предотвратить прорыв, 13 февраля финны начали отводить войска правого фланга линии Маннергейма в район восточнее Выборга. Вследствие этого устойчивость обороны финских войск, правый фланг которой упирался в сильно укрепленный полуостров Бьёркё, на юге была нарушена.

Попытка русских прорвать оборону на левом фланге севернее Ладожского озера не удалась. С наступавшей здесь дивизией между 20 и 23 февраля произошло то же самое, что и с двумя дивизиями, которые в предыдущем месяце были уничтожены в районе Суомуссалми. Она была отрезана, раздроблена на отдельные группы и уничтожена финнами. Слишком поздно присланную ей на помощь русскую танковую бригаду 1 марта постигла та же участь. Это были выдающиеся успехи, которые, однако, не могли оказать решающего влияния на положение финских войск на главном направлении. Русские, располагая там подавляющим превосходством в силах, продолжали наступление. Они искусно использовали замерзшее море южнее Выборга, обошли город, окружили его и начали продвигаться вдоль побережья на запад. Война грозила стать маневренной; целью русских был захват столицы Финляндии, и финны, исчерпавшие все свои резервы, уже не могли противопоставить своему противнику достаточное количество войск. Потери убитыми, ранеными и пропавшими без вести составляли 20 процентов общей численности армии (300 тыс. человек). Избежать дальнейших жертв в этой войне, ставшей для финнов безнадежной, было невозможно.

7 марта Маннергейм выступил в финском военном совете за то, чтобы начать с русскими официальные переговоры, для которых Москва уже зондировала почву. Может быть, признаки поддержки финнов Англией и Францией явились главным фактором, побудившим Советский Союз изменить свою позицию, причем русские не столько боялись военной помощи финнам, сколько утверждения западных держав в Северной Европе. После того как 8 марта в Москву отправилась финская делегация и русские 11 марта овладели городом Выборг, 13 марта военные действия прекратились.

Подписанный в тот же день договор о мире требовал от Финляндии очень больших жертв, но сохранил ее самостоятельность и позволил этой стране избежать судьбы ее южных соседей.

Твердую волю финского народа не могло не признать даже правительство в Кремле. Правда, его претензии далеко превышали требования, выставленные в октябре 1939 г. Советский Союз получил весь Карельский перешеек, включая город Выборг. Дуга финской границы, выгибавшаяся севернее Ладожского озера на восток, была срезана по ее хорде, узкая центральная часть Финляндии еще больше сузилась в результате перемещения границы на запад. Весь полуостров Рыбачий отошел к русским. Финны должны были отдать Ханко на тридцать лет в аренду Советскому Союзу, который имел право создать там военно-морскую базу. Финляндия могла иметь в водах Северного Ледовитого океана в районе Печенги только небольшие корабли береговой охраны. Это были очень тяжелые условия, но зато Финляндия оставалась суверенным государством, Престиж русских в военном отношении сильно поколебался, хотя с самого начала было ясно, что финнам не избежать поражения. Спрашивалось: почему удалось достигнуть успеха только после трехмесячных кровопролитных боев? Конечно, наступление было начато слишком слабыми силами. Но русские в течение всей войны проявили такую тактическую неповоротливость и такое плохое командование, несли такие огромные потери во время борьбы за линию Маннергейма, что во всем мире сложилось неблагоприятное мнение относительно боеспособности Красной Армии. Несомненно, впоследствии это оказало значительное влияние и на решения Гитлера. И все же слишком мало учитывали недостаточно искусное командование, не обращали внимания на то, как упорно сражались советские части, стойко державшиеся даже в безнадежном положении и бывшие довольно сильным противником в обороне.

Действия Советского Союза в области политики, наоборот, не могли вызывать никаких кривотолков как до начала конфликта, так и во время войны, Они раз и навсегда показали всему миру, чего он должен ожидать там, где Советский Союз может действовать по собственному усмотрению.

Когда 3 декабря Финляндия обратилась к еще существовавшей тогда Лиге Наций с просьбой о защите и оказании поддержки. Лига Наций призвала Москву прекратить военные действия и принять посредников. Москва отвергла это предложение, заявив, что Советский Союз вовсе не ведет никакой войны с Финляндией, а живет в мирных отношениях с «Финляндской демократической республикой, с которой он 2 декабря 1939 г. заключил договор о взаимопомощи и дружбе». Это созданное в Териоки правительство просило Советский Союз 1 декабря о помощи для «совместного устранения опасного очага войны, который в Финляндии создан ее бывшими правителями», поэтому бывшие правители не имеют больше права обращаться в Лигу Наций. Лига Наций не поддалась этой софистике и 15 декабря после длительных совещаний постановила, что Советский Союз своими действиями сам исключил себя из состава этого международного органа и поэтому не является больше его членом. Одновременно Лига Наций обратилась к каждому своему члену с настоятельным призывом оказать Финляндии такую помощь в людях и технике, какую только может оказать каждое государство. Вместо необходимой вооруженной помощи, предусмотренной в таких случаях уставом Лиги Наций, была предпринята слабая мера - обращение к членам Лиги Наций. Крупные державы, несмотря на сильное возмущение малых государств, не допустили совместных действий против Советского Союза, потому что это не входило в их политические расчеты. Когда война в Финляндии неожиданно приняла затяжной характер, Англия и Франция изменили свою точку зрения. Они решили оказать Финляндии помощь, чтобы таким окольным путем утвердиться в Северной Скандинавии и воспрепятствовать германскому импорту шведской руды; но они опоздали со своим решением.