Помните отличный советский фильм про честного подростка Кроша? Всем он хорош, кроме одного - наводит на мысль, что крохотные резные статуэтки-нэцкэ японцы придумали для созерцания. А также для воплощения сложных философских концепций и коллекционирования. Воистину загадочный народ!
Между тем японцы не только утонченные художники, но и большие прагматики. В традиционном японском быте, предметном мире, костюме оба эти свойства национального характера слились неразрывно. Сама «идеология» этого быта, его материального окружения, уходившая своими корнями глубоко в буддийское мировосприятие, диктовала - ничего лишнего, ничего случайного. По европейским меркам, японцы жили скромно. Лишь необходимый минимум вещей - зато каких! Неудивительно, что любая «бытовая мелочь» может стать предметом музейного хранения и коллекционирования. К числу таких мелочей относится и неразлучная в прошлом парочка - инро и нэцкэ.
Инро - это миниатюрное изделие декоративно-прикладного искусства, существовавшее исключительно в Японии в 17−19 вв., часть светского костюма мужчин и женщин. О назначении позволяет судить название: ин - «печать», ро - «коробка»,
Преобладали коробочки в форме слегка выпуклого прямоугольника со сглаженными углами, они могут быть округлые в сечении и плоские. Делались и фигуративные - в виде веера, черепахи
Эта крохотная (ок. 8,5×5×2,5 см) многоярусная шкатулка составлена из нескольких (чаще всего 3−5) отделений, расположенных одно над другим. Каждое следующее закрывает предыдущее, причем отделения подогнаны настолько тщательно, что в закрытом виде границы между ними практически не различимы. Верхнее закрывается крышкой, имеющей внутреннее пространство или плоской. По бокам инро через все его элементы проходят канальцы, сквозь которые продергивается шелковый шнур. Длину шнура позволяет регулировать узел под дном изделия.
Ну, а нэцкэ - это фактически противовес на другом конце шнура. Карманов японский костюм не имел, шнур инро перекидывался через пояс, и нужен был какой-то брелок - зацепить за пояс и уравновесить тяжесть предмета, который хотелось иметь при себе, но не в руках. Таким предметом могла быть не только переносная аптечка, но и, например, кошелек, кисет.
Но вернемся к инро. По шнуру между коробочкой и нэцкэ скользила крупная бусина - одзимэ (от о - «шнур» и симэру - «сжимать, затягивать»). Ясно, что назначение бусины - стягивать шнур над крышкой инро и фиксировать его в закрытом положении. Для одзимэ часто использовался коралл, якобы разбивающийся в присутствии яда. Нередко ансамбль инро, одзимэ и нэцкэ изготавливался как единый, но в любом случае его элементы должны были сочетаться по формам, материалу и сюжету.
Абсолютное большинство инро изготовлено из лака на деревянной основе, поскольку этот материал прочен, воздухо- и водонепроницаем, отлично полируется. Основу делали из кипариса, высушивали до 3 лет и покрывали слоями лака числом до 30. Готовую основу художник украшал декоративными слоями лака, используя четыре основные техники: подмешивание золотой пудры, добавление красителей, инкрустацию (из металла, перламутра и др.) и резьбу. Декор «оплетал» переднюю и заднюю поверхности, маскируя разрывы между отделениями. Для этого их соединяли воском, который затем растапливали, а лак по линиям разъемов разрезали.
Ранние инро оформлялись в китайском стиле красным или черным лаком. Изображались на них драконы, стилизованные растительные мотивы, придворные сцены и благопожелательные иероглифы. В начале 17 в. под влиянием стилей великих национальных художников-декоративистов Коэцу и Корина в декоре инро появились лаконичные, свободно льющиеся по поверхности мотивы - растения, фантастические и реальные животные, предметы (веера, повозки и др.). В 19 в. общепринятым стал золотой фон, а на место цветных лаков пришла инкрустация. Некоторые инро этого времени выполнены целиком из дерева, кости или металла; встречаются акулья кожа, кора вишни, хрупкие стекло и фарфор, пористый древесный гриб.
С конца 19 в. из-за распространения европейского костюма инро постепенно вышли из употребления. Теперь они украшают художественные собрания. К сожалению, чаще всего отдельно от своих непременных спутников - нэцкэ и одзимэ. Сохранившийся до наших дней ансамбль встречается нечасто. Ведь прошло не одно столетие с тех пор, как эти красивые и удобные вещицы сообща служили своей сугубо утилитарной цели. Уже сами владельцы могли терять бусины и брелки и заменять их другими - не пропадать же нужной вещи!
Европейские и американские коллекционеры тоже далеко не сразу придумали собирать целые комплекты. Крохотные грузики-статуэтки, среди которых немало подлинных шедевров, привлекали увлеченных, но зачастую невежественных покупателей восточных диковин. Тут уж и японские резчики проявили прагматизм, не упустили привлекательной рыночной возможности. Немало нэцкэ было сделано специально для продажи европейским собирателям. А раз никакой практической функции такие изделия не имели, тут уж любые средства шли в ход, чтобы потрафить «гайдзинским» вкусам, - и сложная форма, и обилие резьбы.
Из рук творческой интеллигенции они перекочевали в музейные витрины, и теперь будоражат наше воображение. Там, на витринах, они самодостаточны в силу своего художественного совершенства. Каждая - словно веха на таинственном пути вглубь времен, едва уловимая улыбка художника. И никто не вспомнит о безымянном состоятельном горожанине, который просто-напросто не хотел потерять свои лекарства!
Духовное и моральное состояние страны отражает кинематограф.
Творческие люди стараются для нас, лишь в начале своей карьеры.
В 20 веке, в искусстве кинематографа было больше театра. В 21-вом же больше рекламы, в этом же веке музыка беднеет, богатство звуков постепенно уменьшается, а количество ленивых шаблонов увеличивается, а живопись становится бессмысленной и не эстетичной. Но все пытаются убедить тебя в обратном, мол они авторитеты, а твое мнение ничего не значит.
Помните разницу: ремесло - это форма, искусство - всегда и только содержание.
Творчество - это интерференция света чувств. Дифракция света эмоций, пройденные сквозь призму души. Кто-то создает тем самым эффект преображения или искажения воображения, чем уродливее мышление людей, тем страшнее их воображение. Которое напоминает собой металлический конструктор любителей, детскую аппликацию подражания. Тогда как гениальное в прозрении.
И нет идиотского этого понимания «массовое» / «не массовое», масса все съест, она разницы не видит, те, кто видят разницу, должны за уровень идиократии отвечать. А если изначально говорите: «все хорошо, только проект не массовый», значит, тоже обезьяны, потому что и Толстой, и Бродский, и Бетховен - «не массовы», но ими стали, оттого что распространяли их хорошо. И это очень важно, чтоб Бетховены становились массовыми, это единственное, что дает прогресс и спасает от идиократии. Массовость не вопрос содержания, это вопрос «логистики», Кока-Кола не то, что хороша очень, у нее просто самая эффективная схема распространения. «Аватар», «Мстители», даже «Титаник» не потому кассовы, что гениальны, а потому что их вам впихивали через все возможные каналы, бюджет на маркетинг у «Аватара» - это почти половина фильма. И если вы не отвечаете за информацию, которую распространяете, если вы думаете, что человек маленький и репост-не репост, расскажу-не расскажу ничего не изменит, значит вы давно сливной бачок уже, через который что угодно, то и гоняют. Потому что с людьми вы все равно общаетесь, да только вместо того, чтоб красоту распространять, хлам несете, еще и неосознанно.
На месте искусства я бы требовал жертвовать более осмотрительно. А то завели моду: жертвуют, чего не жалко.
Это не хвост, - сказал Волк и густо покраснел!
«Ни один символ сна не может быть взят отдельно от человека
Можно до безконечности писать, сочинять, рисовать картины
Петь и танцевать, создовать концерты
Но его творения остануться холодными и безжизненными
Если он не вдохнет в них жизнь
Умение вдохнуть жизнь в свои создания,
Истина отличает художество от писательства от
ремесла Дела… Плод союза - искусства и науки "
Я, женщина- искусство,
Рисую свою жизнь.
Нараспашку чувства,
Лечу, то вверх, то вниз.
Живу своей погодой,
Иду своим путем.
Довольная дорогой,
Под солнцем и дождем.
Я, женщина - искусство,
Рифмую свою жизнь.
Нараспашку чувства,
Мой творческий стриптиз!
Искусство должно потрясти, попадая в сердце и душу, делая промежуточную остановку в области интеллекта.
Настоящее искусство - это не то, что хорошо выглядит, но то, что меняет нас…
Рой Адзак
7 великих русских крепостных
Этих людей можно было объединить, объясняя их общность огромным талантом и непреодолимым желанием творить. Однако связывает их вовсе не это - дело в том, что все они родились в семьях крепостных.
1. Андрей Воронихин
Да-да. Казанский собор в Санкт-Петербурге построил крепостной. Даже не так - потомственный крепостной.
Все члены семьи Воронихина были крепостными графа Александра Строганова - президента столичной Академии художеств. Будь граф лесопромышленником или праздным провинциальным барином - вряд ли мир бы узнал гениального архитектора Андрея Воронихина.
Но судьба сложилась так, а не иначе. В поместье Строгановых царило трепетное отношение к искусству. Приобщали к изящным наукам и крепостных. Способный мальчик, попавший в одну из иконописных мастерских, проявил необычайное старание, и граф отправил подмастерье в Москву на обучение к известнейшим архитекторам В.И. Баженову и М.Ф. Казакову. Возвратившись в Петербург, 26-летний юноша получил вольную и вместе с сыном графа поехал учиться за границу.
На протяжении нескольких лет Воронихин осваивал живопись и архитектуру в Швейцарии, Германии, Франции. Дни и ночи в библиотеках. Великое искусство Возрождения! Всё шло просто замечательно. Но тут случилась французская революция 1789 года! Куратор Воронихина и Строганова-младшего - Ромм стал одним из идеологов революции и вошёл в Конвент. Графу пришлось срочно отозвать юношей в Россию. И вовремя - любимый наставник вскоре потерял голову… на гильотине.
В России таланту Воронихина помогло развернуться прискорбное событие - пожар в особняке Строганова. Перестроить здание, возведённое по проекту великого Растрелли, граф поручил своему молодому протеже. Воронихину было чуть больше 30 лет. Опыта у архитектора не было, зато был талант, трудолюбие и честность. Этих качеств вполне хватило - Воронихина стали привлекать к строительству особняков и парковых ансамблей.
В 1799 году указом Павла I был объявлен конкурс на проект нового храма «в римском стиле» на Невском проспекте. В конкурсе принимали участие звёздные архитекторы - Камерон, Тома де Томон, Гонзаго. Но проект Воронихина, похожий на собор Святого Петра, победил.
Шаг за шагом, не переставая учиться и совершенствоваться, крепостной мальчик стал профессором архитектуры в Академии художеств и автором одного из самых значительных архитектурных сооружений Европы.
2. Петр Елисеевич Касаткин, его потомки и магазин Елисеевых
Елисеевский магазин, бывший синонимом рая на протяжении всей своей истории, назван так не в честь одного человека, но в честь династии. После революции в роду не осталось Елисеевых, но магазин остался Елисеевским.
Тем временем вся эта продуктовая роскошь началась с малого - с блюдечка земляники. Крепостной садовник Пётр Елисеевич Касаткин сумел в самый разгар суровой зимы вырастить в оранжерее летнюю ягоду и поднести её к рождественскому столу графа Шереметьева. Чудо? Несомненно! Ещё одним чудом стала вольная и 100 рублей - огромные деньги.
Приехав в Петербург, Касаткин все до единой копейки вложил в дело - накупил чудного продукта - апельсинов. С подносом на голове Пётр Елисеевич вышел на Невский и начал зазывать благородную публику:
«Кто не пожалеет копейку, чтобы порадовать даму апельсином?».
К вечеру апельсины были распроданы. Дело Елисеевых пошло! Через год Пётр смог выкупить троих детей и брата. Вскоре было открыто «Товарищество братьев Елисеевых» - сыновей Елисея.
Умный бизнес быстро дал результаты. Братья наняли торговые парусные суда для доставки в Петербург экзотических фруктов. Из тёплых стран - преимущественно Испании и Португалии торговцы завезли в город херес, мадеру и мальвазию. Вина произвели фурор! Магазин Елисеевых стал знаменит, а сами торговцы и их подросшие дети получили купеческий ранг.
В конце 19-го века уже после кончины Петра Елисеева, его брат Григорий Елисеев - бывший крепостной крестьянин, был действительным статским советником и гласным Думы.
Магазин, много лет принадлежащий одной семье, становился лучше день ото дня. Продавцам здесь платили отлично, но и спрашивали строго. Вне зависимости от того, бедный зашёл клиент или богатый, в Елисеевском магазине его обслуживали по высшему классу.
Увы, в 1917 году гастрономической империи пришёл конец. На месте Елисеевского магазина приветливо открыл двери к пустым полкам «Гастроном 1». За почти век граждане забыли, почему магазин назывался Елисеевским, хотя и не перестали так его называть.
А в самое голодное время ещё ходил анекдот: «Купец Елисеев возвращается в Ленинград с того света - посмотреть на свой магазин: «Все вроде бы на месте, только, помнится, у входа стояли бочки с красной и чёрной икрой, кому они, спрашивается, помешали?»
Сегодня Елисеевский магазин - достопримечательность Невского проспекта. Туристы не уходят из храма торговли без съестного сувенира. Но мало кто знает, что основатель империи - крепостной садовник.
3. Тарас Шевченко
Именем этого крепостного крестьянина назван университет, станция метро, театр и набережная. Трудно поверить, но поэт, художник и национальный герой - Тарас Шевченко действительно вышел из крепостных крестьян. Помещик Энгельгардт, которому принадлежала семья, заметил художественный дар юноши и отправил его на обучение в Петербург. К счастью, талант крепостного мальчика произвёл впечатление и на довольно влиятельных культурных деятелей того времени - Венецианова, Брюллова и Жуковского. Покровители попытались уговорить Энгельгардта отпустить Шевченко, но помещик ни в какую не соглашался подписывать вольную своему крепостному художнику. Брюллов так описывал хозяина молодого крепостного: «это самая крупная свинья в торжковских туфлях».
В конце концов Карл Брюллов написал портрет Жуковского и разыграл его в лотерею. На вырученные 2500 рублей Тарасу Шевченко была куплена вольная.
Свобода сделала своё дело. В 1840 году в Петербурге был издан первый сборник стихотворений Шевченко «Кобзарь», а вслед за тем опубликована поэма «Гайдамаки». Шевченко одинаково хорошо писал картины и стихи. Однако не всем пришлась по нраву его идеология. «Возмутительное содержание», «мнимые беды гетманского правления», «дерзкая клевета», «стихи вредные и опасные» - как только не склоняли ревнители творчество поэта.
Больше всего досталось ему за поэму «Сон», где сквозила неприкрытая сатира на императрицу. 33-летний Шевченко мгновенно подпал под рекрутский набор и был отправлен на задворки империи. Только после смерти Николая I опальный поэт попал под амнистию. Сегодня бывший крепостной считается одним из самых значительных фигур в российской литературной истории.
4. Семен Бадаев
Вам незнакомо это имя? Вполне возможно. Личность Семена Бадаева известна узкому кругу специалистов, а до нас дошли только его технологические подвиги. Речь идёт о легендарной бадаевской стали, в 19-м веке лучшей в мире по сочетанию вязкости и прочности.
В начале позапрошлого века на сталелитейных заводах ежегодно выпускалось до двух тысяч пудов бадаевской стали. Благодаря этому прочнейшему сплаву Россия надолго избавилась от импортной стальной зависимости. Станки, сельскохозяйственные машины, оружие и орудия, медицинские инструменты - всё это с середины 19-го века стали производить из бадаевского сплава.
Семен Бадаев - пример уникального таланта, абсолютного самоучки, которого из крепостной зависимости у помещика Рогозина выкупало правительство. За свободу гениального металлурга было заплачено 3000 рублей, сумма по тем временам огромная. Но свобода империи от импорта стали стоила гораздо дороже!
За выдающиеся достижения бывший крепостной был награждён золотой медалью на Владимирской ленте и удостоился офицерского чина. Однако регалии не остановили русского самородка - всю оставшуюся жизнь он проработал на Камско-Воткинском заводе, где искал ещё более совершенную формулу стали. Кстати, именно на этом заводе через 10 лет после смерти изобретателя было изготовлено одно из русских металлургических чудес - шпиль колокольни Собора Петра и Павла в Петропавловской крепости.
5. Михаил Щепкин
Вы не ошиблись - Щепкинское училище названо в честь крепостного. Бывшего крепостного. Основоположника русского реалистического театра, предшественника системы Станиславского.
Граф Гаврила Волькенштейн, которому принадлежала семья маленького Миши, был неравнодушен ко всякого рода действиям, поэтому организовал для забавы домашний театр. В одной из постановок - комедии «Вздорщина», сыгранной сплошь школярами, Миша Щепкин отличился так, что вместе с «труппой» был приглашён городничим для развлечения публики на свадьбе его дочери. Дело было в 1800 году.
Однако почти случайного опыта было недостаточно для того, чтобы талант смог развернуться в полную силу. Помогло же Щепкину раскрыться… пьянство. Дело в том, что Михаил грезил сценой и всё свободное время проводил в курском театре братьев Барсовых - чего он только не делал - и суфлировал, и переписывал роли, и подносил инвентарь. Однажды один из актёров запил, и роль досталась Михаилу Щепкину, прекрасно знавшему текст. Трезво оценивая шанс, юноша сыграл так, как будто от его роли зависит честь России. В некотором смысле так и произошло…
Молодого актёра заметили. Вскоре он уже играл в Харьковском, а после в Полтавском театре. Более того, специально для артиста-новатора, проживающего роль на сцене, пишутся пьесы и создаются образы. При этом, актёр остается крепостным. Только в 1822 году поклонники собрали внушительную сумму, чтобы купить для Михаила Щепкина вольную.
Уже свободным человеком Щепкин поступил в труппу московского Малого театра, где блестяще сыграл роли в спектаклях по пьесам Шекспира, Гоголя, Грибоедова. В народе театр, где играл Щепкин, так и называли - «Щепкинский дом».
6. Орест Кипренский
Если вы когда-нибудь учились в школе, вы прекрасно знаете Кипренского. Кипренский - автор самого известного портрета Пушкина. А ещё портретов Жуковского, Батюшкова, Давыдова, Оленина и других влиятельных особ начала XIX века. Вообще, Орест Кипренский считается самым ранним русским портретистом.
Как частенько случалось в те бесправные времена, помещик Дьяконов, особо не беспокоясь о последствиях, помог одной из своих крепостных крестьянок стать матерью. Маленького Ореста записали в семью крепостного Адама Швальбе, и отчество он получил Адамович. Фамилия была придумана в честь места жительства богини любви - Киприды. По другой версии Орест Адамович был крещён в Копорье, и Кипренский - трансформация этого топонима. Когда мальчику исполнилось шесть лет, он все же получил от биологического отца ценнейший подарок - свободу!
Вторым подарком от отца стало место в воспитательном отделении Академии художеств. Эту школу Кипренский окончил с золотой медалью и даже остался работать при Академии. С одной стороны - блестящий успешный художник с невероятным собственным чувством цвета, света, настроения, с другой - распущенный и страстный гуляка, невоздержанный в возлияниях - Кипренский был далёк от академизма и не воспринимался современниками как значительный деятель искусства. На длительное время художник был совершенно забыт. И только в начале ХХ века ценители искусства начали проявлять интерес к его работам.
На римском надгробии живописца написано «В память Ореста Кипренского, самого знаменитого среди русских художников».
7. Прасковья Жемчугова
8-летняя крепостная девчушка Шереметьевых Параша Ковалёва так завораживающе пела, что потрясённые господа забрали её в свое имение в Кусково. Там «соловушка» обучалась танцам, музыке, языкам, сценическому мастерству, освоила арфу и клавесин. «Жемчужный» голос девушки подсказал графу и фамилию. Впрочем, всем остальным крестьянским артистам Шереметьев тоже давал драгоценные фамилии, от Гранатовых до Бирюзовых.
Первую роль Жемчугова сыграла в 11 лет, и к 17 годам была уже состоявшейся актрисой. Приехав в Петербург, граф представил своего «жаворонка» Павлу I. Получив величайшую протекцию, актриса стала весьма популярна в высшем свете, а в 1801 году Прасковья Жемчугова сделалась супругой Николая Шереметьева. Чтобы создать своей крепостной жене родословную, честолюбивый Шереметьев записал её в метрике как польскую княгиню Ковалевскую. И конечно дал вольную жене и всем её родственникам.
Самой знаменитой песней Жемчуговой, дошедшей до наших дней, считается автобиографическая поэтическая история встречи крепостной крестьянки с будущим мужем - песня «Вечор поздно из лесочку я коров домой гнала…». Два столетия песня была одной из любимейших в народе и сегодня её нередко можно услышать на фольклорных праздниках.
Я Вас пошлю, плюя на чувства,
на буквы три… А я на пять…
Ах, это целое искусство
кого-то на х… посылать!
Быть мужчиной - это просто,
Вроде бы, на первый взгляд.
Только эта честь под силу
Далеко не всем подряд!
Улыбаться, если грустно
И скрывать тоску и боль,
Убивая в себе чувства,
Что на рану сыплют соль.
Быть спокойным и смиренным,
Не смотря на вздор вокруг.
И работать, непременно,
Не боясь испачкать рук.
Если нервы на пределе,
То держать себя в руках.
А в любом насущном деле
Побеждать в себе свой страх!
Первым быть и только лучшим,
Не взирая ни на что!
Вновь суметь воспрянуть духом,
Если канул, вдруг, на дно.
Только истинный мужчина
Независим ото всех.
Это первая причина
Обрести большой успех!
Для мужчины очень важно
Чувство юмора иметь,
Чтоб отчаявшись, однажды,
Безысходность одолеть.
В уличной внезапной стычке
Не ударить в грязь лицом.
Защищаться по привычке,
И остаться молодцом!
Быть мужчиной это значит
Почитать отца и мать
И, конечно же, любимой
Звёзды с неба доставать!
Честность, сила и отвага,
Безграничная любовь -
Вот те качества мужчины,
Что волнуют дамам кровь.
Много есть мужчин на свете,
Что выпячивая грудь,
В голос всем кричат как дети,
Мол, познали жизни суть.
Скромным должен быть мужчина!
Обаяние в простоте.
Ну, а городость без причины -
Этого полно везде!
Сила духа и харизма,
Благородство, честь и стать,
Ум и доля эгоизма
В нём должны преобладать.
Быть мужчиной - это просто,
Вроде бы, на первый взгляд.
Настоящим быть - искусство!
Не для всех мужчин подряд.
… Речь не о том, чтобы «запретить все плохое», а хорошее - назначить и принудить всех его изображать. Речь о том, что общество должно достигнуть консенсуса относительно того, что плохое - это плохое. А значит, обращаться с ним следует соответственно.
Ну, например.
У нас в стране почти каждый мужчина умеет ругаться матом. Но при детях - воздержится. И при женщинах. И вообще… А если не воздержится, то он кто? Ну не свободный художник же…
Искусство имеет право на все. Но, как говорится в одном анекдоте про характер, не все, что имеешь, надо показывать.
Помню, как был оглушен в детстве, когда прочел в одном из рассказов Шукшина слово «п…р». В нашей советской книге!.. Представляю, чего это стоило цензорам и редакторам, да и самому писателю. Значит, так надо было… Но Шукшин написал тысячи страниц, а слово это у него - одно.
Наши же творцы на тысячу подобных «слов» хорошо если наскребут страницу, которая переживет «информационный повод».
Пабло Пикассо иногда рисовал срамные картинки. Ну вот совсем. Даже словами не опишешь. Но ведь не за это же он признан одним из величайших художников ХХ века! (А за то, что жил и творил по принципу, им самим сформулированному: «Я умею рисовать, как Рафаэль, но мне понадобится вся жизнь, чтобы научиться рисовать, как ребенок».)
У нас же «величайшими художниками» становятся как раз за это. «Величайшими» на месяц, от силы на год-два - в мушином масштабе времени, не знающего, что такое хорошо, а что такое плохо.
Вместо «хорошо» и «плохо» у нас «богато» и «бедно», «успешно» и «неуспешно», «выгодно» и «невыгодно», «интересно» и «неинтересно», в лучшем случае «справедливо» и «несправедливо».
Мы сейчас подобны тому обществу, для которого Маяковский писал свое знаменитое стихотворение, скрупулезно разъясняя, что мыть руки - хорошо, а не мыть - плохо, заступаться за слабого - хорошо, а обижать - плохо.
Те люди выкарабкались из-под гнета нищеты, голода, болезней и унижения, были ошарашены отменой Бога и царя, ниспровержением всего, к чему привыкли. Вот и приходилось собирать себя по крупицам.
Мы ничем не лучше их.
Мы точно так же отучились от понимания элементарных вещей. Например: не надо дразнить людей. Даже если они тебе ненавистны (скажем, «проклятая либерасня» или «православнутые на всю голову»). Не в этом состоит задача искусства.
Что, если не показывать сисек и других «мест», если не смаковать социальных уродств, не дразнить верующих и не бичевать простодушных, то и снимать станет нечего? Ну, плохи, значит, твои дела. Может, тебе тогда лучше вообще ничего не снимать и не ставить, взять паузу.
А то подумай. Вдруг все-таки можно найти тему. Может, для детей что-нибудь… Дают в нашем царстве-государстве гранты на детей, нет?
А что, Тимофей Кулябин и Кирилл Серебренников ставят детский спектакль… Детям вреда ноль (во-первых, они все равно это смотреть не будут - у них «Ютуб» есть, а во-вторых, творцы рамки почувствуют), а художникам зато какой практикум!.. Какой вызов! Да они, может, только после этого и жить начнут - как почтальон Печкин.
Не мне, конечно, учить таких мастеров, но я уж знаю, что говорю. Да и на Пикассо посмотрите, вон как человек прославился. А все почему?
Дети помогли. Учился рисовать, как ребенок.