Простить можно все.
Забыть - никогда.
Любви больше нет.
Есть только — судьба.
Обрывок ее.
До и после сюжет.
Любви больше нет.
Жалость прожитых лет.
Как лист календарный,
Дрожит на ветру,
Закройте вы окна,
Сквозняк не терплю.
Безмолвный, но с датой,
С границей своей.
что было, что будет.
Не хочешь…
Поверь!
Улыбку твою вспоминаю теперь.
Как нежно, почти только тронув чело.
Сквозняк прошептал нежно имя твое.
Ты ангел, ты демон…
Кричу я в ночи…
Возьми мою душу…
Спаси, сохрани!
Ты счастье, ты радость…
Ты горе мое…
Люблю, ненавижу и снова люблю…
Ты секс без причины, ты радость и боль!
Хочу быть я рядом по жизни с тобой!
Как же строптива… ты как зима, когда свободна…
Влюблена и красива как весна, когда ты не одна…
Ты лето, когда счастлива, семейный очаг и первые крики дитя…
Ты осень, когда грустна и так ранима… оттого и молчалива…
Но ты всегда прекрасна… Ты женщина и всё в тебе не ясно …
Всё есть в тебе и солнце, и его закат. Ты соткана, как башней охраняема, из ажурных, черных баррикад. В тебе манящих звезд парад, раскаты грома и состоящий взгляд из молний, муар вуали. Ты приторна, как кофе натощак, с фарфоровой кожей с оттенком се ля ви… Я сколько жил, слышал легенды о тебе, но даже не мечтал к легенде прикоснуться. Где ты и я на выдохе «одно». Распуская чувства только в полночь и погибаем, как Кадупуллус, под рассвет. Среди ветвистых, выбеленных колонн, тянущихся над нашими телами своими ментоловыми ветками. Где мы, теряемся во времени, пространстве… В тебе все есть, мой пилигрим. Ты врываешься в сознание, срывая все запреты тончайшей нежностью, что струится с твоих рук. Я вырываю с корнями, все ажурные, что подобно колючей проволоки, тебя охраняют, чтобы только услышать «мой». Я разукрашиваю небо для тебя, сотней филиппинских, редчайших цветов, где ты величественнее, чем флорентийца Боттичелли. Я рисую немыслимое, живопись без времени и пространства. В тебе, есть всё и солнце, и его закат. Приторность, которая подобна кофе. В тебе, дороговизна фарфора. В тебе, вся нежность мира, что уменьшается на кончиках гладких пальцев. В тебе, моя религия. Ты для меня, почти икона. Моя, ожившая легенда.
Красивую женщину проще назвать дурой, если ты понимаешь,
что она не для тебя. Но легче тебе от этого не станет.
- иz -
Почему тебя так корёжит,
от любого доброго слова,
Что сказано о ней?
И время словно у неё не бежит…
Соперница иль просто женщина?
Мужчин она не уводила, сами шли за ней,
Она их не звала, красота ведь не её вина.
У тебя ведь дом, муж и трое детей
Ты ведь не одна, а значит сильна…
Почему тогда так много мыслей о ней…
Зависть или ревность -всегда разрушительна.
Умолкает птица.
Наступает вечер.
Раскрывает веер
испанская танцовщица.
Звучат удары
луны из бубна,
и глухо, дробно
вторят гитары.
И черный туфель
на гладь паркета
ступает; это
как ветер в профиль.
О, женский танец!
Рассказ светила
о том, что было,
чего не станет.
О — слепок боли
в груди и взрыва
в мозгу, доколе
сознанье живо.
В нем — скорбь пространства
о точке в оном,
себя напрасно
считавшем фоном.
В нем — все: угрозы,
надежда, гибель.
Стремленье розы
вернуться в стебель.
В его накале
в любой детали
месть вертикали
горизонтали.
В нем — пыткой взгляда
сквозь туч рванину
зигзаг разряда
казнит равнину.
Он — кровь из раны:
побег из тела
в пейзаж без рамы.
Давно хотела!
Там — больше места!
Знай, сталь кинжала,
кому невеста
принадлежала.
О, этот танец!
В пространстве сжатый
протуберанец
вне солнца взятый!
Оборок пена;
ее круженье
одновременно
ее крушенье.
В нем сполох платья
в своем полете
свободней плоти,
и чужд объятья.
В нем чувство брезжит,
что мирозданье
ткань не удержит
от разрастанья.
О, этот сполох
шелков! по сути
спуск бедер голых
на парашюте.
Зане не тщится,
чтоб был потушен
он, танцовщица.
Подобно душам,
так рвется пламя,
сгубив лучину,
в воздушной яме,
топча причину,
виденье Рая,
факт тяготенья,
чтоб — расширяя
свои владенья —
престол небесный
одеть в багрянец.
Так сросся с бездной
испанский танец.
Марья Ивановна была настоящей русской женщиной. Коней, правда, не останавливала, по причине проживания в городе. И по избам горящим не шастала по той же причине. И по характеру-то она была тихой и спокойной. Не кричала, не плакала никогда и не ругалась. Но с этим сильно не терпела, когда рядом кто-то повышал голос. Особо семейные. Особо муж. Особо если муж успел проштрафиться. А такое случается постоянно, ибо не может не случаться по определению с любым мужем. Так что, бывало, как уе… огреет Марья Ивановна любимого мужа одним единственным взглядом и в доме тишина и покой, точнее — какое-то невероятное умиротворение, близкое по ощущению со счастьем или на худой конец чувством насыщения после тарелки пельменей со сметаной. В такие моменты муж не то что ворчать или (не дай бог) — скандалить, даже с телевизором опасался разговаривать, лёжа на диване. А каналы переключал так нежно, словно боялся, что какая-нибудь кнопка своим «клац» нарушит эту, по сути своей, идиллию. Да что там — и вовсе старался их лишний раз не переключать. Такой силы бывает взгляд только настоящей русской женщины. Сильнее и непредсказуемее в этом плане только молчание настоящей русской женщины. Потому как, если женщина смотрит на мужчину своим убойным взглядом и молчит… День молчит. Два молчит. Три… Это страшно! Поскольку, сами понимаете, неестественно! После этого может случиться всё, что угодно — война, например, или апокалипсис. Может-может! НЕ сомневайтесь. Было уже…
Р.С. Но если настоящая русская женщина молчит и постоянно смотрит в окно…
Если вы не верите, что женщина опасна, как граната, попробуйте ее бросить!
&
Настолько холодно, что захотелось проснуться в аду. На той самой сковороде, которая когда-то принадлежала только тебе. Да, помню, тебе на ней не нравится. Тебе не нравится в моем аду, который ты когда-то приняла за какой-то там рай с бабочками. Глупо, женщина))). Очень глупо. Глупо, зная мой ад, боясь каждого его переулка, открывать сюда дверь и спрашивать: «как ты себя чувствуешь?» Как в аду, родная))). Как в аду. Не жалко. Я бы мог тебя сюда снова впустить, посадить на принадлежащее только тебе место в моем сердце, заварить чай из тех же слов и признаний, но, прости, родная… теперь это закрытая зона. Мой Ад больше не принимает.
Естество — главное оружие женщины в соблазнении мужчин, а вот какое оружие припрятали мужчины для соблазнения женщин, бабушка надвое сказала…
Мужской взгляд:
— Лучше днём, чем ночью;
— Лучше каждую ночь, чем через день;
— Лучше сегодня, чем завтра;
— Лучше «Ликвидация», чем Лобода;
— Лучше снять, чем одеть;
— Лучше рыбалка, чем шопинг…
Женский взгляд: (с точки зрения мужчин)
— Лучше и в темноте, и при свете;
— Лучше и в караоке, и на дискотеку;
— Лучше и Дольче, и Габано;
— Лучше и норковую, и соболью;
— Лучше сразу и много;
— Лучше и как у Оли, и как у Иры;
— Лучше и чаще, и дольше;
— Лучше ты подумаешь, а я решу))
Раньше я очень переживала из-за сплетен обо мне. Ну, не дура ли? В них самая яркая часть моей жизни. И не важно, что это неправда!
Фантазер — это человек, который выдает желаемое за действительность
Женская логика: «Лучше один раз родить, чем каждый день бриться».
Мужская логика: «Лучше каждый день бриться, чем каждый день краситься.
Мужчина, который занимается разъяснением психологии женщины, говорит не от лица женщины… значит он занимается глупостью… потому что, чтобы понять женщину надо быть женщиной…