В Евангелии от святого Иоанна сказано: «Ибо так возлюбил Бог мир,
что отдал Сына своего Единородного, дабы мир спасен был через Него».
Сегодня у нас праздник тела и крови Искупителя, погибшего ради вас,
Агнца Божия, взявшего на себя грехи мира, Сына Господня, умершего за ваши прегрешения. Вы собрались, чтобы вкусить от жертвы, принесенной
вам, и возблагодарить за это Бога. И я знаю, что утром, когда вы шли
вкусить от тела Искупителя, сердца ваши были исполнены радости, и вы вспомнили о муках, перенесенных Богом-сыном, умершим ради вашего
спасения.
Но кто из вас подумал о страданиях Бога-отца, который дал распять
на кресте своего Сына? Кто из вас вспомнил о муках отца, глядевшего на Голгофу с высоты своего небесного трона?
Я смотрел на вас сегодня, когда вы шли торжественной процессией, и видел, как ликовали вы в сердце своем, что отпустятся вам грехи ваши,
и радовались своему спасению. И вот я прошу вас: подумайте, какой
ценой оно было куплено. Велика его цена! Она превосходит цену рубинов,
ибо она цена крови…
Трепет пробежал по рядам. Священники, стоявшие в алтаре,
перешептывались между собой и слушали, подавшись всем телом вперед.
Но кардинал снова заговорил, и они умолкли.
- Поэтому говорю вам сегодня. Я есмь Сущий. Я глядел на вас, на вашу немощность и ваши печали и на малых детей, играющих у ног ваших.
И душа моя исполнилась сострадания к ним, ибо они должны умереть.
Потом я заглянул в глаза возлюбленного сына моего и увидел в них
искупление кровью. И я пошел своей дорогой и оставил его нести свой
крест.
Вот оно, отпущение грехов. Он умер за вас, и тьма поглотила его; он умер и не воскреснет; он умер, и нет у меня сына. О мой мальчик, мой
мальчик!
Из груди кардинала вырвался долгий жалобный стон, и его, словно
эхо, подхватили испуганные голоса людей. Духовенство встало со своих
мест, дьяконы подошли к кардиналу и взяли его за руки. Но он вырвался
и сверкнул на них глазами, как разъяренный зверь:
- Что это? Разве не довольно еще крови? Подождите своей очереди,
шакалы! Вы тоже насытитесь!
Они попятились от него и сбились в кучу, бледные, дрожащие. Он снова повернулся к народу, и людское море заволновалось, как нива, над
которой пролетел вихрь.
- Вы убили, убили его! И я допустил это, потому что не хотел вашей
смерти. А теперь, когда вы приходите ко мне с лживыми славословиями и нечестивыми молитвами, я раскаиваюсь в своем безумстве! Лучше бы вы погрязли в пороках и заслужили вечное проклятие, а он остался бы жить.
Стоят ли ваши зачумленные души, чтобы за спасение их было заплачено
такой ценой?
Но поздно, слишком поздно! Я кричу, а он не слышит меня. Стучусь у его могилы, но он не проснется. Один стою я в пустыне и перевожу взор
с залитой кровью земли, где зарыт свет очей моих, к страшным, пустым
небесам. И отчаяние овладевает мной. Я отрекся от него, отрекся от него ради вас, порождения ехидны!
Так вот оно, ваше спасение! Берите! Я бросаю его вам, как бросают
кость своре рычащих собак! За пир уплачено. Так придите, ешьте досыта,
людоеды, кровопийцы, стервятники, питающиеся мертвечиной! Смотрите:
вон со ступенек алтаря течет горячая, дымящаяся кровь! Она течет из сердца моего сына, и она пролита за вас! Лакайте же ее, вымажьте себе
лицо этой кровью! Деритесь за тело, рвите его на куски… и оставьте
меня! Вот тело, отданное за вас. Смотрите, как оно изранено и сочится
кровью, и все еще трепещет в нем жизнь, все еще бьется оно в предсмертных муках! Возьмите же его, христиане, и ешьте!
Он схватил ковчег со святыми дарами, поднял его высоко над головой
и с размаху бросил на пол. Металл зазвенел о каменные плиты.
Духовенство толпой ринулось вперед, и сразу двадцать рук схватили
безумца.
И только тогда напряженное молчание народа разрешилось неистовыми,
истерическими воплями.
Опрокидывая стулья и скамьи, сталкиваясь в дверях, давя друг друга,
обрывая занавеси и гирлянды, рыдающие люди хлынули на улицу.
«Овод» Этель Лилиан Войнич
«…Неужели вам никогда не приходило в голову, что у этого жалкого
клоуна есть душа, живая, борющаяся человеческая душа, запрятанная в это скрюченное тело, душа, которая служит ему, как рабыня? Вы, такая
отзывчивая, жалеете тело в дурацкой одежде с колокольчиками, а подумали ли вы когда-нибудь о несчастной душе, у которой нет даже этих
пестрых тряпок, чтобы прикрыть свою страшную наготу? Подумайте, как
она дрожит от холода, как на глазах у всех ее душит стыд, как терзает
ее, точно бич, этот смех, как жжет он ее, точно раскаленное железо!
Подумайте, как оно беспомощно озирается вокруг на горы, которые не хотят обрушиться на нее, на камни, которые не хотят ее прикрыть; она
завидует даже крысам, потому что те могут заползти в нору и спрятаться
там. И вспомните еще, что ведь душа немая, у нее нет голоса, она не может кричать. Она должна терпеть, терпеть и терпеть… Впрочем, я говорю глупости… Почему же вы не смеетесь? У вас нет чувства юмора…»
«Овод» Этель Лилиан Войнич
…Не кричите, говорите шёпотом!
Может быть, поменьше будет лжи…
Собственным готова клясться опытом,
Шепот - самый громкий крик души…
Кажется, что душа споткнулась, упала и разбила коленку. Больно, но не смертельно…
Жаль, только, что душу нельзя помазать зелёнкой…
Так устроен человек. Он может сдержать мимику лица, мысленно связать себе руки, но глаза. Вот, что скрыть невозможно. Они отражают всё, что происходит внутри.
НЕМАЯ
Дорогою дальней в туфельках старых
Шла в поисках счастья немая душа…
Вот виден посёлок, в домах обветшалых
Возможно покормят не взяв ни гроша.
Уж солнце садилось и ветер холодный
Пронизывал хрупкое тело её…
У дома хозяин такой благородный,
Он с радостью дал ей бесплатно жильё.
А в печке дровишки трещат так игриво,
И запах любимого ей гуляша…
Хозяин винца подливал молчаливо
И ждал результата совсем не спеша.
Наивная девочка вскорь охмелела,
Хозяин на радостях в спальню унес…
Пыталась отбиться, кричать не умела,
Катилась безмолвно душа под откос…
Зачем же мы только цитируем других? может пора прислушаться к себе и начать цитировать себя?! ведь это намного сложнее, подобрать нужные слова, чтобы описать состояние души!
Не надо стремиться афишировать свое равнодушие.
Это не показатель Вашей независимости.
Ведь равнодушие - это паралич души.
Любите друг друга, но не превращайте любовь в цепи. Пусть лучше она будет волнующим морем между берегами ваших душ.
Моя душа - курносая девчонка,
Смешная и наивная порой,
То загрустит, то засмеётся звонко,
Не обретает никогда покой.
А на носу - забавные веснушки
Рассыпались смешинками весной,
Хранит, как в детстве, милые игрушки,
Сдирает локти и коленки в кровь.
Моя душа - ранимая девчонка,
Рыдает откровенно от обид,
Всё чувствует и понимает тонко,
И по ночам мечтает и болит.
Её задеть нечаянно несложно,
И многим ещё можно удивить,
Не знает, что такое осторожность,
И не умеет ничего таить.
Моя душа - открытая девчонка,
В мечтах и грёзах любит улетать.
Не терпит слов заносчивых и громких,
И тишину умеет понимать.
Любви и красоте всегда послушна,
Стремится всех вокруг собой согреть,
Ей мудрой становиться уже нужно,
Но вот никак не хочет повзрослеть!
Душа в психушке… Сердце в реанимации… Мозг в ах. е…
Все интересуются, как дела… Но лучше бы этого не делали! Изливаешь душу, а в ответ только «Ясно»
Не знаю, где конкретно находится душа, но когда снимаешь колготки, на ней становится так легко!!! Рабочий день прямо-таки резко удлиняется, когда приходит пора носить эти 40 den!!!
Осень как состояние души - это не желтые листья, а вечная слякоть под ногами, сквозняк в голове и заморозки на сердце…
? ----------Я вырезала из своей души не нужное прошлое, и не пытайтесь мне его пришить. ?