Броню одену из улыбки
И в душу не впущу я грусть.
А злым, ужасным и бесстыжим,
Оставлю, пусть.
(Бr)
Его глаза оказались именно тем ключом, который открыл её душу…
Мужчина определяет путь, а женщина вкладывает в него душу.
Моя душа пропитана его шепотом …
Много счастливых душ любящих и любимых, но на творчество способна только одна - отравленная ядом любви.
Тот кто ищет в добре - зло, в милосердии - корысть, в любви - похоть…, в белом - чёрное, тот обязательно найдёт.
Вот и всё. Стала чистой и белой,
Словно девушка в неглиже.
Я давно собиралась сделать…
Капитальный «ремонт в душе».
Души, не знающие любви, не могут повзрослеть и возвыситься до человеческих небес.
Серебристые мысли, хрустальные слезы.
Душа, желтоватого цвета мимозы,
Растает как льдинка, упавшая с крыши,
На теплую землю сознания, слышишь?
Я знаю, ты скажeшь - Душа - это вечность…
Душа это то, что летит в бесконечность…
Души не бывает ни много, ни мало,
Душа будет с нами… чтобы ни стало…
Я знаю, ты скажешь Душа - это льдинка,
Да, да, так и есть - это Бога слезинка,
Упавшая с неба…
Лоскутная изнанка у души
И скроена, увы, не по размеру.
В районе сердца вновь коробит веру.
И - всё неладно… как тут не пляши.
Как ни вертись, а чувствую нутром
Несовпаденье видимости с сутью.
Озёра глаз затягивает мутью
Когда я разливаюсь соловьём.
И, как не уговаривай себя -
Мол, всё в порядке… и не то бывает.
Ведь многие живут и… доживают -
Не чувствуя, не плача, не скорбя.
В окне - луна. Грызу карандаши.
И набело - что было - сочиняю.
Топорщится, и жмёт, и жить мешает
Лоскутная подкладка у души…
Но по другому - стоит ли? Не знаю…
Не заноси в душу того, что никогда не принёс бы в собственный дом.
Мы знаем приближение грозы,
Бильярдного раскатистого треска -
Позвякивают ведра и тазы,
Кликушествует злая занавеска.
В такую ночь в гостинице меня
Оставил сон и вынудил к беседе
С самим собой. Педалями звеня,
Горбун проехал на велосипеде
В окне моем. Я не зажег огня.
Блажен, кто спит. Я встал к окну спиной.
Блажен, кто спит в разгневанном июле.
Я в сумерки вгляделся - предо мной
Сиделкою душа спала на стуле.
Давно ль, скажи, ты девочкой была?
Давно ль провинциалкой босоногой
Ступни впервые резала осокой,
И плакала, и пела? Но сдала
И, сидя, спишь в гостинице убогой.
Морщинки. Рта порочные углы.
Тяжелый сон. Виски в капели пота.
И страшно стало мне в коробке мглы -
Ужели это все моя работа!
С тех пор боюсь: раскаты вдалеке
Поднимут за полночь настойчиво и сухо -
На стуле спит усталая старуха
С назойливою мухой на щеке.
Я закричу, умру - горбун в окне,
Испуганная занавесь ворвется.
Душа вздрогнёт, медлительно очнется,
Забудет все, отдаст усталость мне
И девочкой к кому-нибудь вернется.
1976
Безумье, скаредность, и алчность, и разврат
И душу нам гнетут, и тело разъедают;
Нас угрызения, как пытка, услаждают,
Как насекомые, и жалят и язвят.
Упорен в нас порок, раскаянье - притворно;
За все сторицею себе воздать спеша,
Опять путём греха, смеясь, скользит душа,
Слезами трусости омыв свой путь позорный.
И Демон Трисмегист, баюкая мечту,
На мягком ложе зла наш разум усыпляет;
Он волю, золото души, испепеляет,
И, как столбы паров, бросает в пустоту;
Сам Дьявол нас влечёт сетями преступленья
И, смело шествуя среди зловонной тьмы,
Мы к Аду близимся, но даже в бездне мы Без дрожи ужаса хватаем наслажденья;
Как грудь, поблекшую от грязных ласк, грызёт
В вертепе нищенском иной гуляка праздный,
Мы новых сладостей и новой тайны грязной
Ища, сжимаем плоть, как перезрелый плод;
У нас в мозгу кишит рой демонов безумный.
Как бесконечный клуб змеящихся червей;
Вдохнёт ли воздух грудь - уж Смерть клокочет в ней
Вливаясь в легкие струёй незримо-шумной.
До сей поры кинжал, огонь и горький яд Ещё не вывели багрового узора;
Как по канве, по дням бессилья и позора,
Наш дух растлением до сей поры объят!
Средь чудищ лающих, рыкающих, свистящих,
Средь обезьян, пантер, голодных псов и змей,
Средь хищных коршунов, в зверинце всех страстей
Одно ужасней всех: в нем жестов нет грозящих.
Нет криков яростных, но странно слиты в нём
Все исступления, безумства, искушенья;
Оно весь мир отдаст, смеясь, на разрушенье.
Оно поглотит мир одним своим зевком!
То - Скука! - облаком своей houka* одета
Она, тоскуя, ждёт, чтоб эшафот возник.
Скажи, читатель-лжец, мой брат и мой двойник,
Ты знал чудовище утонченное это?!
----------
* X у к, а (гука) (фр.) - восточная трубка рода для курения опиума
Не редко поёт душа человека, но иногда - очень невесёлые песни.
Непрощенные обиды, накапливаются в душе, занимая все пространство и не оставляя места для любви и света.