Птицей белою
Над плотью грешною
Душа летала…
Хлебом радости,
Небом вечности
Она дышала…
А теперь - где твое Небо…
Где серебряных крыл - подвиг…
Ты ушла за тоскливым ветром,
А другие уходят в постриг…
Кровью пролитой,
Болью ран святых
На Крест восходят…
А моя душа
В путах гибельных
Где-то бродит…
Из последних сил лети - к Свету,
Слишком рано крыла сложила,
Сокровенные дай обеты,
Что в себе так долго хранила…
И сиренью задышит небо,
Исцеляя твою беспечность,
Ты попросишь у Неба хлеба
И уйдешь по лучу в вечность…
Люди, окружающие нас - зеркала, отражающие наши собственные недостатки. Эту систему зеркал Господь выстраивает так, чтобы мы поняли - что нам нужно в себе исправить.
Я возьму ластик и сотру мою жизнь. Она исчезнет, подобно плохому рисунку. Но на ней я цветными карандашами начну рисовать новую историю, гораздо лучше…
Любовь, желающая быть только духовной, становится тенью, если же она лишена духовного начала, то она пошлость.
Феникс.
Пепельный феникс томится во прахе.
Хлад послеогненный давит тюрьмой.
Пепельный феникс во мраке на плахе,
Приговоренный смертельной игрой.
Жженая птица болезнь выгрызает,
Крыльев остовы бьют сизый мрак.
Феникс надеется. Феникс не знает,
Будут ли крылья парить в небесах.
Перышко к перышку строится снова,
Нового сердца проснулись угли.
Новые крылья даст Иегова, -
Только, пожалуйста, их береги.
Видишь: в оврагах сидит длиннопалый
Крюкосмычковый оркестр-легион.
Страшные луны в глазницах их впалых
Дубят, каменят, погружая в плен-сон.
Вместо симфоний - клипы-картинки
И звуки, одетые в карнавал.
А в контрабасах - угольки и льдинки
Для каждого, кто на концерт попал.
Они ненавидят птиц, и рыб ненавидят,
Они приказывают разжигать костры
И снимают на капканное видео
Пряники, плети, крючки, топоры.
Они в белые плащи разоделись.
Изначально отравили плодовый сок.
Так не забудь же,
Пролетая над ними, феникс,
Что помимо пепла у тебя есть … Бог
Иногда именно усилие необходимо нам в жизни. Если бы нам позволено было жить, не встречаясь с трудностями, мы были бы обделены. Мы не смогли бы быть такими сильными, как сейчас. Мы никогда не смогли бы летать.
Я просила сил … а жизнь дала мне трудности, чтобы сделать меня сильной.
Я просила мудрости… а жизнь дала мне проблемы для разрешения. Я просила богатства… а жизнь дала мне мозг и мускулы, чтобы я могла работать.
Я просила возможности летать … а жизнь дала мне препятствия, чтобы я их преодолевала.
Я просила любви … а жизнь дала мне людей, которым я могла помогать в их проблемах.
Я просила благ … а жизнь дала мне возможности.
Я ничего не получила из того, о чем просила…
Но я получила все, что было мне нужно.
Счастье-это просто. глаз любимых взгляд. Счастье-это просто. осенний листопад.Счастье-это просто. утром пение птиц. Счастье-это просто. исполненный каприз.Счастье-это просто. за руку вдвоём. Счастье-это просто. уютный, теплый дом. Счастье-это ПРОСТО…
Я лучше буду тихим огоньком,
Я жаром никого не обожгу.
Я буду маленьким, но теплым угольком,
Чтоб согревать собою всех вокруг.
Попробуйте мне душу покажите,
Которая не хочет теплоты,
Не хочет быть услышанной, открытой
Не хочет ощутить всей полноты любви…
А впрочем, не ищите - бесполезно!
Ведь все хотят, чтоб понимали их,
Чтоб верили в их силы, совершенство
Без всяких «если…», «может быть…», «прости»
Вот потому я постараюсь стать -
Тем угольком, который, не сгорая,
Старается душою всех понять,
И кто замерз любовью согревает.
Одной души на всю планету мало,
Но для друзей в ней хватит теплоты…
Вы приходите, я вам очень рада,
ЗА ЧТО?
Напротив моей избы, за рекою - холм. Говорят, в древности было на холме поселение - городище.
Очень возможно, поскольку там в нашу речку впадает еще одна, а такие места удобны для простой жизни. Несколько раз находил я на перекатах камни точной шарообразной формы, размером с обыкновенный снежок, каким зимою кидаются мальчишки. Находки отдавал в районный музей, но краеведы так и не объяснили мне: кто, когда и с какою целью вытесывал каменные шары.
- Это - очень исторические предметы, - говорили они. - Спасибо.
Потом вместо самых древних поселений появились менее древние, про которые никто ничего не знает. А в прошлом веке - и это известно - был один из скитов большого северного монастыря. Несколько монахов приезжали санным поездом еще по зимнику и оставались до поздней осени. Затем сплавлялись по реке на плотах, увозя с собой грибы, ягоды, рыбу, деготь, холстину, домотканые порты и рубахи, зерно… Впрочем, кто-нибудь из монахов оставался на зиму: чтобы блюсти скит, да и вообще - от потребности к уединению.
Изначально холм этот был вовсе не холмом, а просто частью возвышенного берега, образовавшего выступ у слияния двух рек. Но в какие-то времена мыс отделили от остальной возвышенности глубоким рвом, заполнявшимся водою: так получился самостоятельный холм. Ров сохранился, сохранились съезды к перекидному мосту. Все поселение огораживалось глухим бревенчатым частоколом. Оборонялись не от людей - от хищных животных: без таковой защиты жизнь поселенцев-заготовителей превратилась бы в непрерывную битву с медведями, росомахами и волками. На макушке холма возвели деревянный храм - в память святителя Николая, архиепископа Мир Ликийских, чудотворца.
Старики вспоминают, как в младенческие времена переплавлялись с родителями через реку на празднование Николы летнего, то есть двадцать второго мая по новому стилю. Путешествие занимало до двух часов - такие половодья бывали. Теперь это - редкость. Впрочем, на моей памяти случилась весна, когда река, разлившись на километровую ширину, заняла всю долину: от деревни до вершины холма, - могучий поток, спрямив речные извилины и затопив целые рощи, устремлялся к морю.
В тридцатые годы церковь по бревнышку раскатали, перевезли из-за реки и сложили телятник. Запустили телят - они сдохли. Запустили других - то же самое. Тогда от телятника отступились. Во время войны отдали его на дрова. Говорят, бревна были твердыми, словно камень, и каждое полешко добывалось неимоверным трудом. Теперь от скита и следов не осталось…
Помню, утонул по пьяному делу мужичок. Прислали из города водолаза. А он говорит собравшимся:
- Я под этим холмом уже в третий раз. Вы что - плавать совсем разучились?.. За что это на вас такая напасть?..
Тем же днем приезжаю в районный центр - начальство пригласило осмотреть храм, превращенный в баню. Здание было искалечено так, что ни снаружи, ни изнутри ни единой линией не напоминало уже о своем изначальном предназначении. В подвале бушевали печи котельной, и грязный от копоти кочегар прокричал:
- Где люди молятся, там наши - моются!
Потом, на улице уже, начальники сказали, что рядом с баней то и дело возникают пожары: горят сараи, дома, гибнут люди. Действительно, кругом стояло несколько обгоревших построек.
- За что, - спрашивают сами себя, - такая напасть?.. Тут, конечно, раньше кладбище было, и дома на могилах стоят… Может, в этом дело?.. Или просто в этом углу поселились беспечные люди - пожарной безопасности не соблюдают?..
Святые отцы говорили, что над каждым церковным престолом стоит Ангел-хранитель и будет так стоять до Второго пришествия, даже если храм осквернен или разрушен. И вот, как представишь множество Ангелов, стоящих среди мерзости и запустения, страшно становится.
Архиерей наставлял:
- Наше счастье, что Бог несправедлив, потому что Он - любовь, а любовь жертвенна. По справедливости - нас бы всех давно надобно стереть с лица земли за вероотступничество и преступления перед Ним. Но - терпит, но - ждет: покаяния, исправления, - терпит и ждет, потому что любит… Так давайте не терять времени, пока Он еще терпит и ждет!..
Собрались знакомые посидеть, пообщаться. Начали, как всегда, о разном.
Кто-то предложил: «Давайте поговорим о духовном! Вот, у Ивановых есть книги духовные! И полки из дуба, очень красиво смотрятся! И, вообще, мебель у них вся стильная!»
«Это верно» - Согласились все.
«Но что же это мы? Давайте снова о духовном!»
«Кстати, Петрова что-то такое читала и всем об этом рассказывала! Даже надоела!»
«Да она не рассказывала, а пальто свое показывала!»
«Конечно, одевается она очень шикарно!»
«Это верно». - Снова согласились все.
«А что же мы о духовном никак не поговорим? Ладно, в следующий раз - обязательно!»
Так и разошлись… до следующего раза.
Чтобы о духовном уметь говорить, нужно уметь по-духовному жить.
…Является перед подвижником бес огромный, и говорит:
- Я тебя сейчас могу проглотить.
- Это не великое дело, - говорит ему подвижник.
Тщеславный бес спрашивает:
- А что великое дело?
- Можешь ты в скорлупу ореха залезть? - говорит подвижник.
- Конечно, могу!
Бес влезает в скорлупу ореха, и подвижник закрывает скорлупу. Через некоторое время бес говорит:
- Ну, теперь выпускай!
- Я тебя выпущу только тогда, - говорит подвижник, - когда ты вспомнишь ту песнь, которую у престола Божия пел.
Бес визжит, скрежещет зубами, но все же потом начинает петь ангельскую песнь. Когда подвижник открывает скорлупу, то уже Ангел отправляется на небо…
…Мир, лежащий во зле, есть творение Божие. Это значит, что зло само по себе не имеет бытия. Все бытие, которое заражено злом, в духовном плане может быть исцелено и приведено обратно… в состояние доброты…
Зло нужно внутренне, духовно преобразить…
Печать
Где-то там, за пределом познанья, где загадка, туманность и тайна… Некто скрытый готовит ЗАРАНЕЕ, всё, что позже случится СЛУЧАЙНО…
Когда-то жил один смелый и добрый юноша. У него было благородное сердце и стремление помогать всем людям. Этот молодой человек подружился с удивительным старцем, который делился с ним своим опытом жизни, и юноше было очень интересно с ним беседовать. Как-то раз юноша обратил внимание на то, что старец часто печально вздыхает. Он поинтересовался о причине его скорби.
«Хорошо, я поведаю тебе о своем горе», - сказал старец. Он рассказал юноше о том, что пришел из Волшебного Города, чтобы помочь добрым людям добраться до него, но потерял свои чудесные силы и уже не может вернуться назад. Если бы кто-нибудь согласился помочь ему, тогда бы они вместе отправились в Волшебный Город.
Юноша стал умолять старца, рассказать ему о том, как туда дойти. «Волшебный Город парит над землей, - сказал старец. - От него к земле идет Сияющий Путь, заканчивающийся в одном узком ущелье. Две огромные скалы закрывают вход в это ущелье. Чтобы выйти на Сияющий Путь, нужно пройти между этими страшными скалами». - «А как это сделать?» - спросил юноша. «Сын мой, во-первых, у тебя должно быть смелое и благородное сердце, жаждущее помогать людям, - ответил старец. - А во-вторых, ты должен овладеть особым умением останавливать течение своих мыслей с помощью одного чудесного изречения». - «Какого?» - спросил юноша с огромным интересом. «Ты должен научиться непрестанно произносить про себя одни и те же слова: „Чудесный Отрок, помоги мне“. Тогда скалы расступятся, и мы сможем выйти на Сияющий Путь. Но если тебя смутит какая-нибудь корыстная мысль, и ты забудешь чудесные слова, то мы оба останемся здесь навсегда».
- «Старец, а до меня кто-нибудь пытался помочь тебе?» - с трепетом спросил молодой человек. «Да, сын мой, - со вздохом отвечал старец. - Но все они были отвергнуты за корыстные намерения, с которыми они хотели вступить на Сияющий Путь. Им навсегда закрылась дорога туда». - «Я готов помочь тебе, о старец!» - решительно воскликнул юноша. Теперь молодой человек большую часть своего времени посвящал тому, чтобы научиться с помощью чудесного изречения останавливать свои мысли.
«Мы знаем, что мы перешли из смерти в жизнь, потому что любим братьев; не любящий брата пребывает в смерти.» (1Ин. 3:14).
После того, как старец убедился, что юноша достаточно хорошо усвоил его уроки, они отправились к заветному ущелью, вход в которое перекрывали огромные неприступные скалы. Когда юноша их увидел, у него появилось сомнение: возможно ли, чтобы эти скалы сдвинулись с места. Но он прогнал эту мысль, призвав Чудесного Отрока. Со скал посыпались камни. «Смелее, сын мой», - прошептал старец. На юношу обрушились тучи мыслей о неизвестности, которая подстерегает их, о тщетности всей этой затеи, об оставленном доме, родителях, друзьях. Но он отогнал их, вновь обратившись за помощью к Чудесному Отроку.
В скалах показалась тонкая узкая щель, из которой лился Чудесный Свет. Старец ободряюще пожал руку молодому человеку. Но тут на юношу нахлынуло воспоминание об оставленной им любимой девушке, на которой он хотел жениться. Ее голос проник ему в душу, он звал его обратно, в родные места. Не в силах выдержать сильную боль от этого воспоминания, юноша посмотрел на старца - тот плакал, а щель становилась все меньше, и чудесный свет медленно исчезал. «Нет! - воскликнул юноша. - Что сделано, то сделано! Не отступлю от своего решения! Чудесный Отрок, помоги мне!»
В тот же миг скалы с грохотом разошлись, и перед путниками открылся Сияющий Путь. Вступив на него, они увидели, что светящаяся дорожка этого Пути протянулась дальше, до самого их города, и по ней идут родители юноши, его невеста со своими родителями, друзья и еще много незнакомых людей всех возрастов и сословий. Юноша оглянулся, ища старца, и - о чудо! - вместо него перед ним стоял прекрасный Отрок. Улыбнувшись, он приветливо сказал юноше: «Я и есть Повелитель Волшебного Города! Именно я так долго искал благородное и смелое сердце, которое откроет Сияющий Путь всем добрым и честным людям».