Просто когда ты хороший этим все пользуются и делают чё хотят, как только ты становишь плохим ты перестаешь быть мишенью, ты становишься охотником …
Красивая женщина нравится глазам, а добрая - сердцу. Одна бывает прекрасной жемчужиной, а другая - сокровищем.
Однажды много лет назад девочку Машу приняли за Ангела. Случилось это так.
В одной бедной семье было трое детей. Их папа умер, мама работала, где могла, а потом заболела. В доме не осталось ни крошки, а есть так хотелось. Что делать?
Вышла мама на улицу и стала просить милостыню, но люди, не замечая её, проходили мимо. Приближалась Рождественская ночь, и слова женщины: «Не себе прошу, детям моим… Христа ради!» тонули в предпраздничной суете.
В отчаянии она вошла в церковь и стала просить о помощи Самого Христа. Кого же ещё оставалось просить?
Вот тут, у иконы Спасителя, Маша и увидела женщину, стоявшую на коленях. Лицо её было залито слезами. Девочка никогда раньше не видела таких страданий.
У Маши было удивительное сердце. Когда рядом радовались, и ей хотелось прыгать от счастья. Но если кому-то было больно, она не могла пройти мимо и спрашивала:
- Что с тобой? Почему ты плачешь? И чужая боль проникала в её сердце. Вот и теперь она склонилась к женщине:
- У вас горе?
И когда та поделилась с ней своей бедой, Маша, которая никогда в жизни не испытывала чувства голода, представила себе троих одиноких, давно не видевших еды малышей. Не задумываясь, она протянула женщине пять рублей. Это были все её деньги.
По тем временам это была значительная сумма, и лицо женщины просияло.
- А где ваш дом? - на прощание спросила Маша. С удивлением она узнала, что живёт бедная семья в соседнем подвале. Девочка не понимала, как можно жить в подвале, но она твёрдо знала, что ей нужно сделать в этот рождественский вечер.
Счастливая мать, как на крыльях, летела домой. Она накупила еды в ближайшем магазине, и дети радостно встретили её.
Вскоре запылала печка и закипел самовар. Дети согрелись, насытились и притихли. Стол, уставленный едой, был для них неожиданным праздником, почти чудом.
Но тут Надя, самая маленькая, спросила:
- Мама, а правда, что в Рождественскую мочь Бог посылает детям Ангела, и тот приносит им много-много подарков?
Мама прекрасно знала, что гостинцев им ждать не от кого. Слава Богу и за то, что Он уже им дал: все сыты и согреты. Но малыши есть малыши. Им так хотелось иметь в Рождественский праздник ёлку, такую же, как у нсех остальных детей. Что она, бедная, могла им сказать? Разрушить детскую веру?
Дети настороженно смотрели на неё, ожидая ответа. И мама подтвердила:
- Это правда. Но Ангел приходит только к тем, кто всем сердцем верит в Бога и от всей души молится Ему.
- А я всем сердцем верю в Бога и от всей души молюсь Ему, - не отступала Надя. - Пусть он пошлёт нам Своего Ангела.
Мама не знала, что сказать. В комнате установилась тишина, только поленья потрескивали в печке. И вдруг раздался стук. Дети вздрогнули, а мама перекрестилась и дрожащей рукой открыла дверь.
На пороге стояла маленькая светловолосая девочка Maшa, а за ней - бородатый мужик с ёлкой в руках.
- С Рождеством Христовым! - радостно поздравила хозяев Машенька. Дети замерли.
Пока бородач устанавливал ёлку, в комнату вошла Машина няня с большой корзиной, из которой сразу же стали появляться подарки. Малыши не верили своим глазам. Но ни они, ни мама не подозревали, что девочка отдала им свою ёлку и свои подарки.
А когда неожиданные гости ушли, Надя спросила:
- Эта девочка и была Ангел?
Если вы хотите в этой жизни попробовать все, попробуйте быть добрым, честным и неиспорченным.
Я ЖЕЛАЮ КАЖДОМУ В НОВОМ ГОДУ УСЛЫШАТЬ САМОЕ ЗАВЕТНОЕ ДЛЯ НЕГО СЛОВО:
Отчаявшейся паре: «У ВАС БУДЕТ РЕБЕНОК»!
Давно страдающему сердцу: «Я ТАК ТЕБЯ ЛЮБЛЮ»!
Маленькому малышу из детского дома «Беги скорее, к тебе пришли МАМА и ПАПА»!
Одинокому человеку:" Привет, меня зовут…, ДАВАЙ ЗНАКОМИТЬСЯ"!
Уставшей от переживаний матери: «Операция прошла успешно, состояние нормальное, ВАШ РЕБЕНОК БУДЕТ ЖИТЬ»!
Усердному сотруднику: «МЫ ДОЛГО ИСКАЛИ КАНДИДАТА НА МЕСТО РУКОВОДИТЕЛЯ ДАННОГО НАПРАВЛЕНИЯ И РЕШИЛИ, ЧТО ВЫ КАК РАЗ ТОТ, КТО НАМ НУЖЕН…» Стареньким родителям: «МАМ, мы уже вылетаем из Москвы и будем у ВАС под САМЫЙ НОВЫЙ ГОД… ВСЕ… ОЧЕНЬ СОСКУЧИЛИСЬ!»
По уши влюбленной девчонке: «ВЫХОДИ ЗА МЕНЯ ЗАМУЖ»!
Пусть КАЖДЫЙ услышит в НОВОМ ГОДУ СВОЕ ЗАВЕТНОЕ СЛОВО И БУДЕТ СЧАСТЛИВ!!! И пусть Счастье не покидает ваш дом…
Огонек Богородицы.
В этом году зимой в лесу выпало особенно много снега. Он белым тяжелым одеялом покрыл всю землю, улегся на тонких темных ветках и стволах голых деревьев, пригнул ближе к земле колючие темно-зеленые руки елок.
Особенно досталось всему живому. Было тяжело ходить, прыгать, передвигаться. Да и следы на снегу были отчетливее видны.
В самую ночь под Рождество погода испортилась. Дул плохой пронизывающий ветер, черно-серые низкие тучи покрыли полностью небо, тяжело и неповоротливо двигаясь. Большие хлопья холодного снега, кружась в каком-то зловещем и непонятном танце, не прекращались, а иногда сменялись маленькими иголками льдинок, впивающихся во все и приносящих боль.
- Хооолодно, - Волк поднял голову и завыл хриплым голосом.
Снежинки, падающие на его шерсти, не таяли, а образовывали небольшой белый холмик на спине. Чуть засохшие льдинки возле пасти и на тонких жестких усах были неприятны и холодны.
- Угу-угу, - согласилась с ним старая вредная Сова с дешевым бусами из пластмассового жемчуга. Она сидела на высокой ветке и тоже съежилась от холодного ветра.
- Гооолодно, - Волк опять поднял голову и выпустил изо рта пар.
Он давно уже ничего не ел. Все спрятались по норкам, по дуплам, под снегом.
- Угу-угу, - опять согласилась Сова.
Волк угрюмо стоял под деревом и искоса посмотрел на Сову.
«Вот бы хватило мне на один раз покушать, - подумал он, - если б можно было ее достать».
Он внимательнее посмотрел на Сову. Затем на дерево.
«Нет. Не достану, - огорчился он и вздохнул. - Вот если б я умел лазить по деревьям, тогда достал бы… Или летать… Тогда бы я ее точно съел».
От этих мыслей у него открылась пасть, и капельки слюны упали на снег.
Сова, сверху наблюдавшая за Волком и видевшая его взгляды, поняла, о чем он сейчас думает. Она нервно зашевелилась, переминаясь с одной лапы на другую и еще крепче вцепившись в корявую ветку.
- Сегодня возле Большого Монастыря много людей, - сказала она, - походи там, может что-нибудь найдешь.
- Людей? - Волку не понравилось это.
Он не любил людей и даже побаивался их. Особенно тех, от которых идет гром и молния. Он с ними несколько раз встречался и еле ноги унес. Его шкура передернулась.
- Неееет, - провыл он, - я уж лучше поищу еще что-нибудь.
И он медленно поковылял прочь от дерева.
А ветер все дул сильнее и сильнее, а льдинки впивались все больнее и больнее.
Он поднял голову и принюхался. Откуда-то, еле-еле, чуть слышно, запахло жильем и едой. Он быстрее побежал на этот запах. Но ветер подул в другую сторону, льдинки стали хлестать с другого бока, и запах пропал. Волк все еще бежал не останавливаясь. И опять он услышал запах. Запах был вкусным и близким. Прямо перед ним была дорога, которая вела к Большому Монастырю.
Волк остановился и глубже вздохнул воздух. Если бы он не был так голоден, то побежал бы обратно. Но сейчас, прячась среди кустов и деревьев, он незаметно приближался к монастырю.
Высокие каменные стены со всех сторон окружали монастырь. Нигде не было ни лазейки, ни прохода. Лишь возле больших тяжелых ворот, чуть в стороне, стояла небольшая деревянная беседка, в которой постоянно бил источник родниковой воды.
В беседке стояла маленькая девочка и смотрела на темную старую иконку, висевшую там.
Волк спрятался под кустом, лег на брюхо, внимательно наблюдая за девочкой, и решил подождать.
Видно было, что девочке холодно и зябко. Она стояла в беседке и что-то тихо шептала.
Ей очень надо было именно сегодня, на Рождество, попасть в Большой Монастырь. Ее подружка сказала, как слышала от родителей, что если сегодня попросить что-то у Боженьки, то это обязательно сбудется. Девочке очень надо было, чтобы ее папочка выздоровел. Ведь он у нее такой хороший и добрый. И сейчас, пока он заснул, она ушла.
Ей нелегко было ночью пробираться ночью сквозь лес. Черные корявые руки деревьев и злые кустарники цепляли ее. А холодный ветер сбивал с ног.
Но она все-таки дошла.
В середине Большого Монастыря стояла Большой Собор, из которого на снег лился желтый свет.
Внутри этого собора много взрослых людей в черных одеждах. Все они стояли плотно прижавшись друг к другу и никого пропуская.
«Наверно, у них сбываются все желания. Ведь они в таком большом доме просят», - подумала девочка.
Ей хотелось хоть одним глазком посмотреть на то, что внутри.
Девочке казалась, что там находится наряженная разноцветными игрушками елка, возле которой сбываются все желания.
Она даже попыталась отодвинуть чьи-то ноги. Но ноги еще тверже загородили путь к желанию.
Девочка еще немножко постояла, переминаясь с ноги на ногу от холода, и медленно пошла от Большого Собора.
Мимо нее быстрым шагом в черной длинной сутане, сдерживающей ход, и черной высокой шапке прошел молодой священник с маленькой редкой бородкой. Он очень торопился, и, заметив маленькую девочку, чуть замедлил шаг и даже хотел подойти к ней. Но, очевидно, он никак не хотел опоздать, поэтому, немного смущаясь и что-то пробормотав тихо под нос, поспешил дальше.
Девочка медленно вышла за ворота Большого Монастыря, так и не попросив своего желания, и подошла к беседке с источником. Ей хотелось плакать.
Сейчас она смотрела на иконку Богородицы и представляла ее своей покойной матушкой, которая умерла давно и которую она не помнила.
Она сложила вместе маленькие розовые холодные ладошки и поставила их перед собой.
- Матушка, помоги папочке… - тихонечко, еле слышно, боясь, что ее кто-то услышит, просила Девочка. - Ты же знаешь, как ему сейчас плохо…
Она не знала, что еще говорить и замолчала. Она смотрела прямо в глаза Богородицы.
Немножко подумав, на так же тихо продолжила:
- Он все время лежит и лежит… И со мной почти не говорит… А те лекарства, что ему дают - не помогают…
Она опять умолкла, думая, что еще можно рассказать матушке. Ей показалось, что глаза тоже по-доброму смотрят на нее.
- А котенок куда-то пропал, - вздохнула она, - и его с утра не видно… Я хотела взять щенка с собой, но он испугался, и я оставила его дома…
Почему-то много того, о чем она хотела рассказать матушке, забылось. И она не могла вспомнить всего. Ей хотелось еще попросить красивую куклу, какую она видела на витрине магазина, сладкий кусочек торта с зажженной свечкой, который однажды ела в гостях, красивый ошейник для щенка, розовую ленточку для котенка.
- А мне помоги вернуться обратно… - попросила она, уже зная, что если много просить, то ничего не будет.
Но вокруг ничто не происходило и не изменялось.
Было так же холодно и темно.
Еще немного постояв и глядя на высокий Большой Собор в Большом Монастыре, который светился ярко-желтыми большими окнами и откуда было слышно мужское пение, она уже собиралась уходить.
Но вдруг она увидела, как иконка стала ярче, засветилась изнутри и из глаза Богородицы потекла слезинка. Но это была не просто капелька воды. Это был яркий огонек, медленно сползающий по иконе вниз. Он остановился на краю и еще ярче засверкал. Теперь он переливался такими красивыми цветами, что казалось, вся природа играет в нем. Солнечный свет и брызги воды, зелень природы и голубизна неба - все отразилось в нем. Он переливался и светился.
Девочка стояла и зачарованно глядела на капельку. Ее маленькая ручка нерешительно потянулась к ней. И когда она подставила ладошку, сложив ее лодочкой, та упала в нее. Капелька была очень легкая, мягкая и теплая. Девочка тихонько поднесла ее к лицу, разглядывая ее. Лицо девочки осветилось теплым нежным светом. Она почувствовала, как стало тепло во всем теле и покойно на душе. Ей показалось, что кто-то добрый и ласковый погладил ее по головке и поцеловал в лобик. Ей показалось, что это была покойная матушка. Она заплакала, и маленькие прозрачные слезинки, оставляя тоненькие теплые дорожки потекли из глаз.
Огонек в ее руке затрепетал и огорчился. Она почувствовала это. И стала вытирать, размазывая по щекам, слезки.
Затем она, слегка сжав ладошку, чтоб не уронить огонек, прижала его к груди возле сердца и прикрыла другой ладошкой, еще невысохшей от слезинок. Она вздохнула. Но не от горя, а от светлой радости, которая была у нее в душе.
- Спасибо, добрая матушка, - поблагодарила она иконку, которая опять превратилась в тусклую и старую.
Девочка повернулась и пошла домой, крепко и бережно прижимая возле сердце огонек.
Когда она уже отошла на достаточное расстояние и уже монастырь не был виден, она услышала тяжелый звон в храме. Ей показалось, что какой-то тяжелый большой зверь глухо рыкнул. Или тяжело и громко печально вздохнул.
Снежная буря вдруг неожиданно утихла. Снежинки еще летели с неба, но они сменились яркими перемигивающимися звездочками. Тонкий серп молодого месяца смущенно повис на небе. Стало светло и тихо.
Дорога была покрыта белым атласом гладкого снега, образующим кое-где мягкие складки.
Девочка шла домой, чуть приоткрыв ладони, и освещая себе дорогу.
Стряхнув снег с елки, к ней на плечо спрыгнула Белочка и своими маленькими лапками стала гладить, перебирая ей волосы, и пушистым хвостиком щекотать ей щеку.
Синичка, летавшая над ней и слышавшая разговор Волка и Совы, все хотела предупредить девочку об опасности. Поэтому она крутилась над девочкой, и тревожно пищала.
И вдруг из-за поворота появился Волк.
Его глаза засветились злым блеском. Шерсть на загривке стала дыбом. Он оскалил пасть, показывая большие белые клыки. С ярко-розового длинного языка стала капать слюна.
Он все ближе и ближе подходил к девочке.
Его глаза становились все злее и злее.
Но вдруг он увидел огонек в руке.
В его глазах появился сильный испуг. Он сжался, низко опустился на лапы, прижал уши и поджал под себя серый большой хвост. И тихо подполз на брюхе по снегу к девочке. Он смотрел то на огонек, то на девочку и тихонько скулил. Затем лизнул руку шершавым языком.
- Не бойся меня. Я тебе ничего не сделаю, - сказала девочка, поглаживая Волка по голове. И тот весело запрыгал вокруг нее, радостно виляя хвостом.
А девочка пошла дальше.
Волк бежал возле девочки, то уходя вперед, то останавливаясь. И если бы кто-нибудь сейчас попытался на нее напасть, то он бы разорвал бы его на куски.
Так они и дошли до края леса.
- Иди, добрый Волк, назад. Тебе нельзя идти сюда, - она погладила его по шерсти. А он все пытался лизнуть ее.
- И тебе, Белочка, пора идти назад, - девочка погладила пушистого зверька.
Белочка защелкала зубками, улыбаясь.
- Все, стойте тут, - сказала девочка, - спасибо вам всем, что вы помогли мне дойти домой.
Она пошла дальше, оглянулась и помахала рукой. А Волк, остановившись на краю леса, завертелся и заскулил, размахивая серым хвостом.
Белочка запрыгала выше по деревьям, чтобы видеть подольше девочку.
И даже Сова, тайно летевшая вдалеке, тоже села на ветку и, стесняясь, помахала, крылом.
Синичка еще кружилась над девочкой до самого ее дома.
А когда девочка занесла огонек домой, то он осветил все ярким добрым светом. Он, конечно же, помог больному папочке. Тот вскоре выздоровел. Да и самой девочке помог в ее добрых делах.
И теперь девочка, когда идет опять к источнику через лес, ничего не боится. Ведь у нее есть хорошие друзья: добрый Волк, Белочка, Синичка и даже Сова подружилась с ней.
А ночью под Рождество часто можно среди деревьев и елок в лесу видеть огонек, от света которого все становиться добрее и светлее.
Я так хочу, чтобы жила Любовь, Чтоб Милосердие карабкалось упрямо, Чтобы вернулась к людям Доброта, Чтобы Надежда загоралась в душах… Пусть победят Добро и Красота, Пусть Зло и Ненависть они… задушат…
Где живёт дед Мороз… (Истории про деда Мороза)
Елена Николаевна наблюдает, как её внучка выводит на листке предельно аккуратным почерком:
«Дорогой дедушка Мороз, здравствуй! Пишет тебе девочка, Маша. Дедушка, я хочу, чтобы в этом году ты подарил мне…»
- Эх, - невольно вздохнув, произносит Елена Николаевна, присаживаясь к столу с другой стороны.
Маша, поднимает на неё свои серые глазки.
- Бабушка, а почему ты вздыхаешь?
- Да вот подумала… Сейчас люди-то куда лучше жить стали. Тебе сколько уже лет?
- Восемь.
- Ну, вот… А ты в деда Мороза ещё веришь. Мне-то куда раньше разувериться в него пришлось…
- Как это разуверилась? - с удивлением спрашивает Машенька.
Елена Николаевна теряется: ну, вот кто за язык тянул, а? Вырвалось как-то само собой. Но теперь уж деваться некуда - надо продолжать. Да Машеньке уже, наверное, и в самом деле, пора правду знать.
- Я когда маленькой была, - рассказывает бабушка, - тоже в деда Мороза верила, и желанья разные загадывала. И вот в какой-то Новый год попросила я у деда Мороза баночку монпансье. Ну, это такие маленькие цветные леденцы, которые продавались в металлической коробочке. Очень уж хотелось мне эту коробочку получить. В ней можно было бы и пуговицы, и разные стекляшки хранить. И вот просыпаюсь я утром, заглядываю под подушку, подарок есть, а коробочки в нём нет. Я, конечно, очень расстроилась. А мама заметила мою обиду и говорит: «Доченька, ну, пойми ты меня. Видела я в магазине эту коробочку, но она дорогая, денежек у меня не хватило…» Ой, сколько слёз было потом у меня …
Только теперь и Машенька сидит со слезами на глазах. Молча отодвигает от себя письмо, которое уже почти закончила…
А бабушке приходится рассказать и то, что все письма Машеньки деду Морозу хранятся у мамы в отдельном пакете. Сначала эти письма были написаны большими печатными буквами, каракулями, а теперь она, молодец, пишет уже вон как аккуратно…
- Хочешь, я тебе их покажу? - спрашивает бабушка.
- Не хочу… - плачет Машенька. - Обманщики вы все…
***
Мама, Любовь Викторовна, приходит с работы уже в темноте. Раздевается в прихожей, оставляет на кухне сумку с продуктами, заглядывает в комнату и видит на столе письмо Машеньки.
- Машенька, - зовёт она дочку, - но ты же знаешь, что письмо деду Морозу надо положить в пакет и адрес написать…
- Не надо, мама, - говорит Машенька, появившись из своей комнаты, - бабушка мне всё рассказала.
- Что рассказала?
- То, что никакого деда Мороза нет.
Любовь Викторовна садится за стол.
- Эх, мама, мама, зачем ты это сделала?
- А что она сделала? - спрашивает Машенька.
- Сказку украла у тебя…
Некоторое время Машенькина мама сидит молча.
- Но мы ведь не будем на неё обижаться, правда? - говорит Любовь Викторовна. - Ведь она моя мама и твоя бабушка. Тем более что на самом-то деле она не права. Дед Мороз есть.
- Мама, ну, хватит уже, а? Бабушка сказала, что в деда Мороза верят только маленькие дети. Но, ты же не маленький ребёнок, правда?
- Бабушка не права, - стоит на своём Любовь Викторовна, - вера в деда Мороза не зависит от возраста. А вот хочешь, сама же бабушка и скажет тебе, что дед Мороз есть. А ведь она, согласись, тоже совсем не девочка.
- Нет, - качает Машенька головой, - бабушка никогда этого не скажет. То, что деда Мороза нет, она поняла ещё в детстве, когда не получила баночку монпансье.
- Скажет!
- Ну, только если ты уговоришь её ещё раз меня обмануть.
- И уговаривать не стану. Просто у меня появилась одна идея. Хочешь мне помочь?
- Конечно, хочу! - тут же соглашается Машенька, и глаза её радостно загораются.
Уж Машенька-то знает, какая выдумщица её мама.
***
А вот и утро 31 декабря. Обычный порядок просыпания в семье таков: сначала поднимается мама, потом бабушка, а потом они уже вдвоём поднимают Машеньку. Но сегодня всё не как всегда. Раньше всех нетерпеливо просыпается Машенька и будит маму.
А потом они вдвоём сидят на кухне за ранним завтраком. На кухне работает телевизор, там музыка, шутки. И песню эту знаменитую с самого утра поют: «Пять минут, пять минут - это много или мало?» Но Машенька и её мама на телевизор особенно не смотрят. Они следят за дверью в комнату Елены Николаевны. Бабушка должна проснуться с минуты на минуту. Проснувшись, она как обычно наденет домашний халат и пойдёт в ванную, чтобы причесаться и почистить зубы. Но, кто знает - может быть, сегодня всё будет иначе.
И, наконец, это «иначе» происходит, но только уж как-то совсем странно.
- Ой, девки! - кричит вдруг за дверью Елена Николаевна. - Идите-ка сюда!
Любовь Викторовна даже рот открывает от удивления. Откуда у её мамы это «девки»? Из какого далёкого её прошлого? Никогда ни к кому она не обращалась так.
Машенька и её мама бросаются в комнату Елены Николаевны.
Бабушка сидит на кровати непричёсанная и в ночной рубашке. В одной её руке бумажный пакетик из серой бумаги с рисунком ёлки, красного знамени и чего-то ещё, а в другой - баночка леденцов монпансье… Бабушка совершенно потрясена. Потрясена так, что Машенька видит, что это вроде бы и бабушка, только глаза у неё, как у совсем маленькой девочки и такие же серые, как у самой Машеньки.
- Смотрите! - кричит бабушка, каким-то совсем другим звонким голосом. - Видите, что дед Мороз мне подарил?!
- Какой дед Мороз? - притворно удивляется Машенька. - Ты ведь давно разуверилась в нём. Его же нет.
- А это что?! - громко продолжает бабушка, потрясая коробочкой и пакетом. - Ведь именно такую баночку я и просила! А это? Ведь в таких пакетах подарки были именно тогда!
- Так это всё мы, - говорит Машенька, чтобы хоть как-то успокоить бабушку, которую она никогда такой не видела.
- Да откуда бы всё это взяли?
- Бабушка, - наставительно говорит Машенька, - в деда Мороза верят только маленькие дети. А ты уже совсем, совсем не маленькая…
А потом Елену Николаевну, даже не переодевшую ночную рубашку, отпаивают на кухне чаем с монпансье. Ей рассказывают то, чего вначале рассказывать не хотели. То, что в поисках такой коробочки, фотография которой была найдена в Интернете, Машенька со своими подружками объехала почти весь город. И в том, чтобы изготовить пакет для подарка, помог тот же Интернет.
- Значит, всё это делала ты? - спрашивает бабушка свою внучку.
- Ну, конечно, - отвечает за неё Любовь Викторовна, - мне же некогда. Я всего лишь подсказала, что нужно сделать.
- Спасибо тебе, внучка, - говорит бабушка. - Ты оказалась куда мудрее меня. Ты преподнесла мне такой урок…
- Я оказалась мудрее тебя? - удивляется Машенька.
- Конечно. Ведь я чуть было не украла у тебя сказку, а ты не только сохранила её, но ещё и мне, семидесятилетней старухе, помогла вернуть…
- А мне всё равно жаль, что взаправду-то деда Мороза нет, - грустно говорит Машенька.
- Как это нет? - удивляется бабушка. - Есть! И теперь я даже знаю, где он живёт.
- Где? - изумлённо спрашивает Машенька, снова совершенно по-детски заблестев глазами.
- Он живет вот здесь, - говорит бабушка и кладёт свою ладонь на грудь мамы. - Он живет вот здесь, - продолжает она, положив ладонь на свою грудь. - А вот здесь, - говорит она, закрыв всей своей ладонью маленькую грудь Машеньки, живёт и будет жить самый, самый большой дед Мороз в мире…