Людские отношения наигранны слегка,
Все поцелуи и объятья до первого плевка,
До причинённой боли, до раны небольшой,
Всегда всё изначально воспринимается душой.
Потом уж осознанье и выводы потом…
Что память зафиксирует, не позабыть о том,
Играют люди чувствами, во что нельзя играть,
Все грани человечности так можно постирать.
На дворе силён мороз,
Не согреет шуба,
Если высунешь свой нос -
Дашь мгновенно дуба.
Тут в квартире не согреться,
С холода мы пухнем,
Можем газом обогреться
Только лишь на кухне.
Потепление идёт,
Говорят синоптики,
С ихней вышки им видней
При такой-то оптике.
Не привыкнем никак мы Оттого в ударе -
То льёт дождь среди зимы,
То мороз ударит.
А любой каприз природы
Бьёт по человечеству,
Как в морозы выживать
Нашему Отечеству?
Коммунальные системы
Все на ладан дышат,
Уходить нельзя от темы,
Пускай власти слышат.
Что в квартирах нет тепла,
Холодно, как в морге,
За услуги деньги платим,
Почему же мёрзнем?
Развивать могла бы тему
Я до бесконечности,
Но, пожалуй, скажу вкратце,
Ломят уж конечности.
Коммунальное хозяйство
Потому в упадке -
Две причины: Разгильдяйство
И в казне нехватки.
Не приемлет перекосов природа!
Отражается всё на погоде!
На событиях в обществе отражается.
Когда в природе, что-то напрягается.
Встречали Новый Год без снега и морозов.
И в напряженном ожидании, чего-то.
Прорвалось всё, катаклизмом в Мире!
Похоже, на прорыв в сортире!
По-видимому, погоду создаём мы сами.
Бросаемся неосторожными словами!
Чего-же ждать, нам, от своего плохого!
В ответ летит такое же, хреново!
Когда кипит народа возмущение,
Природа терпит, в отвращении.
Но, долго продолжатся так, не может!
Она стихией, возмущение, накажет!
На результаты, разрушительные, наглых действий,
чьих-то, из-капризов.
Наслаиваются природы катаклизмы.
И повсеместно царствует бардак!
Нельзя в природе действовать, не-так!
Умиротворенность, порождает умиротворение!
И истину простую-эту надо, в Мире,
всем, взять на вооружение!
Он был безвкусным, ноздреватым,
А нам, в те дни его рабам,
Казался настоящим кладом
И липнул мякишем к зубам.
А без него старели дети,
Мать засыпала мертвым сном…
В нем,
Черством, вечном и ржаном,
Открылась мне блокадным днем
Суть человеческих трагедий.
Всё, что выпито не нами -
ПрОлито.
Всё, что нажито врагами -
Прожито.
Барыши на самом деле -
Крадены.
Бьют чужих. На нашем теле -
Ссадины.
Смерть за смерть, а кровь - за кровь, -
Сердце злобится.
Не спасает нас покров
Богородицы.
Где не умерла душа -
Значит, ранена.
Не умеем не греша -
Рано нам.
В неком Городе N что-то сталось.
В нём химер барельефы ожившие
Созерцают разверзшийся хаос.
Там паханы со шконок насиженных
Милосердием дарят обиженных,
Что мечтать о свободе посмели,
Заболели надежды отравою.
Вот потеха - не хлеба - так зрелищ!
И встают шутовскою забавою
Жернова воскресенья кровавого.
Но проклятый народ жаждет терний,
По примеру придурка распятого
Формирует периметр инферно
Чёрной копотью пламени адова.
Вразумить световою гранатою
И охотничей дроби зарядом
Их пытаются светлые витязи.
Город правит столетним обрядом.
Город шит беркутёрскими ризами.
Их холопская доблесть нанизана
На испуг от набатного гласа
Из народа забитого месива.
Потому-то их злобой колбасит
На людишек, живущих на пенсию,
На плебеев, как пакостной плесени.
В Министерстве Любви по шаблону
Урфин Джюс собирает тех големов,
Что трактуют свободы законы
Гражданину страны бестолковому
Предупредительным
выстрелом
в голову.
В центре Киева - Града остался
Лоскуток, в киноварь незапятнанный?
Страх химерой ожившей пластался
И пугался отчаянья платного
Того сброда режима развратного…
Рак отшельник, он на дне морском,
На себе таскает, раковинку дом.
Угораздило ж ему на свет родиться,
Беззащитному, и каждый норовит сожрать,
Вырос, в раковинке-тесно, он боится,
Новую, просторнее, приходится искать.
Только он привыкнет к домику чужому,
Снова тесно, вылезли клешни из дому.
Покидает домик, ставший милым кровом,
И скитается он, в поисках другого.
Очень сложно жить бездомному бродяге,
Жизнь такая, ведь не сахар, а бодяга.
Так и человеку, не имеющему крова,
Привыкать к жилью чужому, надо снова.
Почему же в мире, всё, не справедливо,
Кто-то во дворце живёт, а кто-то без квартиры.
Евгений Александрович Родионов (23 мая 1977, село Чибирлей, Кузнецкий район Пензенской области - 23 мая 1996, близ села Бамут, Чечня) - рядовой Пограничных войск РФ. На войне вместе с группой сослуживцев 100 дней провёл в плену, подвергаясь жестоким пыткам. За отказ снять с груди православный крестик и переменить ВЕРУ в обмен на свободу, был зверски убит (обезглавлен). Для многих Евгений стал СИМВОЛОМ МУЖЕСТВА, ЧЕСТИ и ВЕРНОСТИ. Посмертно награждён Орденом Мужества и Орденом «Слава России».
*** *** ***
Обращаюсь к тебе, Верный Воин Христов,
Я с сердечно-горячей и чистой мольбою,
Ты за Веру в Христа умереть был готов
И в могилу унёс Крест Геройски с собою.
Помолись за Россию Богу, Воин Евгений,
За весь люд православный, прошу, помолись…
Чтобы не было больше за Веру гонений,
Чтобы крови и слёз реки не разлились.
Ты на том рубеже, *местночтимый Святой,
Где покой не нарушат ни распри, ни битвы,
Где границы земли за незримой стеной,
Где возносятся Богу Святые молитвы.
Пограничник бессменный, помолись за Россию,
Да услышит Господь твой молитвенный глас,
Над Россией кружАт вороньём вражьи силы,
- Христов Воин Евгений, моли Бога о нас.
*Местночтимые святые - в православии святые, канонизированные для почитания в рамках отдельной епархии, то есть не имеющие общецерковного почитания.
Copyright: Ефросинья Русская, 2013
Свидетельство о публикации 113 010 709 960
Разве родина может предать?
И использовав бросить на свалку?
Кто сказал что не стоит страдать
За нее, коли ей нас не жалко?
Кто дал право вам так рассуждать,
Ни на грош не проникшись вопросом?
Да еще и других убеждать,
Чтоб поднять на предательство спросы.
Разве родина жжет нас огнем?
И мальчишек бросает под танки?
И виновна ли родина в том,
Что деды гнут в поклонах осанки?
Разве родина пишет закон?
И она ли за нищих в ответе?
И под цветом ее ли знамен
Все бесчинства творятся на свете?
Этот сброд, что стоит у руля,
Нашей родине чужд и ненужен.
Наша родина - наша земля,
Тополя и весенние лужи.
И бескрайние ленточки рек,
И поля все в веснушках озер
И курган, как седой человек,
И сосновый нахмуренный бор.
Разве родина может предать?
Ведь мы все ее малые дети.
И за родину стоит страдать!
И под пули идти на рассвете!
Травили словами душу
Свора бездушных
И ели мозги вкусно,
Интелегентно даже будто…
Прости меня моя печаль
Тебя ни чем мне не утешить,
Но прошлого немного жаль
И нужно шторкой все завесить.
Как много создавали мы Для будущего и для потомков,
Но лишь разбитые мечты
Не сохранить нам и обломков.
Обломок от стекла остер
И больно режет по живому,
Но память - это не актер
И не сыграет по другому.
Прости, забудь, ведь не вернуть
И не потребовать законно,
Что так любил и верил в суть,
И думал что свершить возможно.
Возможно все! И для сердец
Которых много, бьются разом,
Для дел, для подвигов венец,
Но все накрылось медным тазом.
Уже не боюсь…
Низко кланяюсь.
Всем неравнодушным
Людям небездушным.
Сколько слёз кровавых пролито?
В ту пору где наши деды,
Сколько воинов наших побито?
За великую радость победы.
И стояли все до конца,
Все за родину, все друг за друга,
Не жалели патронов, бойцы,
Все сражались на смерть, без испуга.
Почему же сейчас все страдают,
Ведь жестокое время прошло,
Нам свободу деды даровали,
Что же надо ещё? Ничего.
Ведь немногие помнят всегда,
Сколько жизней за них потеряли,
Обращаюсь к вам с просьбой друзья,
Ни на день чтоб не забывали!
Автор: Аладько Руслан Артурович
В окнах мелькают лица,
В окнах проходит быт.
За стенкой сосед матерится,
Чья-то собака скулит.
Кто-то квартиру меняет,
В коробки пакует скарб.
Кто-то газету читает,
Кто-то двигает шкап.
Кто-то, спеша на работу,
Кофе остывший пьет,
Кто-то спит беззаботно -
Справно, по-барски живет.
Студент считает копейки,
Бабушка чинит пальто,
Мальчик клеит наклейки,
Бредя блестящим авто.
Чей-то звенит будильник -
Длится напрасно трель.
Кто-то забыл мобильник,
Вернуся. Скрипнула дверь.
Мусор кто-то выносит
Лязгнула бака крышка,
«Скорую» кто-то просит,
Таблеткой снимая одышку.
Скоро все шумы стихают,
Жизнь продолжается где-то.
Дом до шести замирает,
Окна стоят без света.
Это фантомы или люди?
Это рисунки или лица?
Облик их слишком смутен,
Наверное, это мне снится.
Вроде еду в метро, так кто,
в темном углу осунулся?
Ничего не могу понять,
то-ли я уже проснулся,
то-ли все еще засыпаю.
Вспомнил, конечно не сплю,
этот поезд почти реален,
Так чего, я его терплю,
я же волен в своих желаньях,
Для чего нахожусь я тут,
для чего эти мутные лица?
Окунулись как-будто в омут,
разве к этому я стремился?
Ради этого люди живут,
чтобы спать по вагонам тут?
Ты людей превращаешь в скот…
Метро, утренний нас везет.