Девчонки были все русоволосые,
Как будто бы родимые сестрицы.
Мальчишки, как один, слегка курносые.
Весёлый класс. Их было ровно тридцать.
Их жаркий май надеждами заманивал.
Кто — в армию. Кто в институт — учиться.
Звонок последний трель свою вызванивал.
На фото выпускном - всё те же тридцать.
Но вот июнь… И выше понимания,
Что по утру, в рассветную минуту
Бомбила Брест фашистская Германия…
Пришла война. а так хотелось чуда.
Сперва на фронт ушли, конечно, мальчики,
Усами обрасти успев едва ли.
И в городке на крохотном вокзальчике
Девчонки им платочками махали.
Но к ноябрю война боями жаркими
Себе пространство глубже выгрызала…
И девочки бойцами, санитарками
Ушли с того же старого вокзала.
Всего, что было, никому неведомо.
И сможет ли когда-нибудь открыться?
Отмечены смертями и победами
Мальчишки и девчонки — эти тридцать.
И вот спустя года… Аллея с липами,
Весь школьный двор в цветущих абрикосах…
Не чокаясь, закусывая всхлипами,
Тост «за курносых и русоволосых»…
Боль не уймётся этими ста граммами.
Но после легче на холсте бумажном,
Засыпанном простыми телеграммами,
Прочесть свою историю о каждом.
— Вот Санька. Он «ушел» в бою в Карелии.
Два месяца всего прошел солдатом.
А в школе увлекался акварелями…
И рисовал над городом закаты.
— А Генка с Мишкой. Оба в Евпатории…
Мне после мама Мишкина писала…
Любили оба Вику… А Виктории
В 42-м под Витебском не стало.
— А в 43-м Курское сражение.
Там тоже наши. Там остались трое.
Сережка, Пашка, Галя. В окружение
Попали вместе. Пали, как герои.
-А под Смоленском — Юрка. Самый маленький!
Вы помните, как он на рост сердился?
-Погибли в 43-м и Виталики-
Сгорел наш рыжий, а малой разбился.
— А Женька! Толик! Стеша Алексеева!
Максим! Борис! Иринка! Все не с нами…
Под Ленинградом вся земля усеяна
Холмами с дорогими именами…
— В Берлине в 45-м Даньку нашего…
Под Вильнюсом Катюшу расстреляли.
Уже после победы — Нина с Машею…
И без вести пропали Леша с Валей.
Давно стоят стаканы опустевшие,
Как это трудно — вслух потери вспомнить.
А парты в классе все осиротевшие,
Их и на треть живыми не заполнить.
Девчонки были все русоволосыми-
А каждый мальчик был слегка курносым.
Земля окроплена слезами-росами…
Их было тридцать. А осталось восемь.
***
Я получил письмо, вы знаете, случайно,
И вскрыл его, на адрес не смотря,
Прочтя его, я час сидел в молчании,
Жалел, что адресат письма не я!
***
Писала женщина, волшебными словами,
Любимому мужчине о любви,
И все мои проблемы бледны стали,
А каждая строка её-стихи!
***
Не буду её строчки повторять,
Во-первых, личное и просто не тактично,
Но то, что мне случилось прочитать!
При нашей жизни, просто фантастично!
***
А тут сосед задал, с порога мне вопрос,
Не находил ли я письма, какого?
Ну я, конечно, то письмо принёс,
Конечно, извинился, что такого?!
***
Потом он в двух словах мне объяснил,
Как в джипе новеньком разбился он с женою,
Ему вот повезло, наверно Бог хранил,
Ну, а жена… Со сломанной спиною…
****
Он всё забыл давно, а вот жена не может,
И писем от неё уже большой мешок!
Нет, отвечать, конечно, он не хочет.
Да и семья другая, и сынок.
****
Я день наверно в шоке просидел,
Да, пути Господни неисповедимы,
Но я предать вот так бы не сумел,
Я в этом отношении, — мужчина!
***
А он стоял, небрежно улыбаясь,
Мальчишка из последней, той весны,
В глазах беспечность юная плескалась,
И радость, не познавшая войны.
Вокруг листва тянулась в поднебесье,
Вишневый дух, вскипая, рвался в дверь,
А жизнь лилась над полем звонкой песней,
Казалось, нет ни горя, ни потерь.
Взойдет июль…
Мальчишку смертным ветром
В чужих степях накроет лютый бой…
Он ждал весны цветущей километры,
А стал в слезах багровою травой.
Смотрю на фото,
взгляд такой знакомый,
И вдруг, как откровенье, как гроза,
Пахнуло Волгой, липами и домом,
Мне улыбались… папины глаза!
Так я впервые повстречалась с дедом,
Он лишь коснулся жизни и любви,
Не знал, что сын родится знойным летом,
Когда шагнул в бессмертие с земли!
Черным бисером сыплет смородина.
Дальний лес от заката рябой…
Дорогая, любимая Родина,
Что же это творится с тобой?
Твою боль ощущаю я кожей
И от этого в сердце — беда…
Стали села на призрак похожи,
Без заводов стоят города.
Едут люди, судьбою гонимые,
На работу, как будто бы в плен…
Дорогая Отчизна, любимая,
Ну когда же ты встанешь с колен?
На экранах — веселые гульбища,
Ну, а в жизни — полнейший закат…
Что же ждет тебя, милая, в будущем,
Если мамы рожать не хотят?
Если все идеалы — вверх днищами.
Если нету хозяйской руки…
Если стали до крайности нищими
Наши труженики — старики?
Если грусть всенародная множится,
Если рвется спасения нить…
Если все продается, что можется
И нельзя это остановить?
Черным бисером сыплет смородина,
Дует ветер, листву теребя…
Дорогая, любимая Родина,
Каждый день я молюсь за тебя.
Санкт-Петербург — державный город,
Стоит три века над Невой.
Он, как святыня, всем нам дорог,
Овеян славой боевой.
Его создатель — Петр Великий.
Построил мощный русский флот
И этот топкий край безликий
В надежный превратил оплот.
Народ дела Петровы множит,
В строй вводит мощные суда.
Никто нам запретить не может
Быть начеку везде, всегда.
И это детище Петрово
Страна, как око, бережет.
У нас к защите всё готово —
Здесь враг коварный не пройдёт!
Мне нравится Петра портрет:
Здесь царь не молодой, не старый.
Ему примерно сорок лет,
Вид у него открытый, бравый.
Его высокий, царский лоб
И брови, как у птицы крылья.
Пред нами царь, а не холоп,
Он символ власти и величья.
Наш русский царь отважным был,
Его боялись, но любили.
Делами он в веках прослыл,
Их до сих поре не позабыли.
Колокола с церквей снимал
И божьей кары не боялся,
На пушки их переплавлял
И этот грех ему прощался.
Со времен великого Батыя
Пришлось России воевать.
Россия, милая Россия,
Ты дорога нам всем как мать.
Не раз тебя убить пытались,
Во все века, во все года.
Но никому мы не сдавались
И не сдадимся никогда.
Желающих немало было
Кусок побольше отхватить,
Но их желание остыло,
Когда за это стали бить.
Россия, милая Россия,
Не зря на страже мы стоим,
На свете нет страны красивей,
Тебя в обиду не дадим.
Храни Вас Бог от подлости и лести
От лизоблюдства, чванства, нищеты,
От злобы, ненависти, мести
И никому не нужной суеты!!!
Храни Вас Бог от лжи и лицемерия,
Сердечных приступов, заклятий, ворожбы…
Храни Вас Бог от пагубного зелья,
Веревки, пули, чьей-то колотьбы!!!
От сумасбродства и высокомерия,
Презрения к людям и любви к себе,
От полного духовного безверья,
И жалости к непризнанной судьбе!!!
Храни Вас Бог от общего презрения,
От кар небесных — Боже сохрани!!!
Храни Вас Бог от страшного виденья,
Храни Вас Бог — от Вас же сохрани!!!
Он не такой, как ты,
с прочими непохожий.
Держит в руке костыль,
шрам на лице, угрюм.
Сердцем своим остыл,
но отогреться сможет.
Просто он сжёг мосты,
болью заполнил трюм.
Ты улыбнись ему,
светом наполни душу,
Чай с чабрецом налей
и разожги очаг.
Грустный он почему?
Разговори, послушай,
Важно ему, поверь,
а для тебя пустяк.
По России снега, да снега,
И далёко ещё до весны.
А на сердце тупая тоска,
Все ответы за нас решены.
И куда мы идём, не пойму,
Впереди непроглядная мгла.
Кто — то выбрал ярмо и суму,
Бунтарям же — свинец из ствола.
Небогатые люди столиц
Опасаются взрывов в метро,
И грохочет война у границ,
Обнажая гнилое нутро.
Но уж брошена тощая кость —
Для народа, — гуляйте рабы!
Да не шибко — готов вам погост
И заждались простые гробы.
А пока посмотрите попсу
И молитесь на ложь новостей,
Ковыряясь в мясистом носу,
Восхваляйте вельможных чертей.
О, распятая, скорбная Русь,
Далеко не о всех я писал,
И тобою, как прежде горжусь,
Но от жизни поганой устал.
Всё кандальный мне слышится звон,
И сильна воровская орда.
Но качнулся надломленный трон,
— А победа за правдой — всегда!
День Победы, девятое мая…
Светлый праздник и острая боль…
Нашу землю, от смерти спасая,
Закрывали солдаты собой!
Были все — и парнишки и дЕды,
И тростинки-девчонки в бою…
Воевали до самой победы
За Отчизну родную свою.
Сколько было и крови и пота,
Сколько горя народ наш узнал…
Но клевещут теперь отчего-то,
Кровь народную с грязью смешав.
Красной Армии роль умаляя,
США прославляют теперь…
Ветераны уйдут, умирая,
И забудется роль СССР!
И поверят грядущие дети
Что Америка Землю спасла…
А советские люди в ответе,
Что война на планете была.
И тогда оккупантом бездушным
Назовут пострадавший народ…
И поверит неправде послушно,
Поколенье, что позже придёт.
Что за жизнь наступила такая —
В будни не ощущаем вины
И лишь в праздник Девятого мая
Вспоминаем героев войны?
Пусть слова мои нынче жестоки,
Слёз и горечи, может полны,
Но примите поклон мой глубокий
Ветераны минувшей войны!
С неба светило светило,
Землю облив серебром…
Покати-поле катило,
Где-то оставив свой дом.
Ветер бросает, как мячик,
Холодом зимним дыша…
Шар перепутанный скачет,
Вдаль, к горизонту спеша.
Многие покати-полем
Стали в державе моей…
Бомж на лихую недолю,
Выгнат с квартиры своей.
Много долгов накопилось…
«Кризис»? Да это смешно!
Что бы в стране не случилось —
Надо платить всё равно!
Граждане лишь виноваты…
Так и держали ответ,
Что не вносили оплату,
За коммуналку и свет!
Пусть не давали зарплату…
Разве волнует кого?
Жить не умеешь богато —
Будешь и без ничего!
Где-то в коллекторе ночью,
«Горькую» бомж выпивал…
-Нет справедливости точно!-
О государстве он знал.
Сколько бомжей наплодила
Нынче родная страна?
Покати-поле катило…
Плакала в небе луна…
Касаться можем в творчестве мы тем,
Язык которых каждому понятен.
А дым отечества — для нас тотем,
И потому он сладок и приятен!
О нём в стихах мы можем загрустить,
Припомнив наши чаянья и беды.
Есть символ празднеств у Святой Руси —
Мы отмечаем вместе День Победы!
А символом Руси с далёких пор
Считается кудрявая берёзка,
Которая ласкает каждый взор
Своей красою, скромной и неброской.
И нам не надо вычурных красот —
У нас в душе и памяти природа
России, края отчего, живёт
И не тускнеет, ярче год от года!
Чаруют наши души витражи
Соснового, елового ли леса,
И сердце совершает виражи —
В лесах столь мощи, стойкости и веса!
На герб орёл двуглавый вновь взошёл,
И флаг России — бело-сине-красный,
А в гимне — Русь, и это хорошо,
Патриотично — потому прекрасно!
Закусила запёкшуюся губу,
Покрестила, склонившись, крышку…
Я вернулся! В дощатом, простом гробу —
Твой, убитый войной, мальчишка.
Не заламывай к небу дрожащих рук,
Посылая проклятья в осень.
Я хотя бы вернулся, а Лёха-друг —
Тот с войны не вернулся вовсе.
Первый снег — и не снег, а одна беда,
Весь ноябрь, признать, паршивый…
Как же я некрасиво упал тогда,
Когда пуля меня прошила!
Как же я некрасиво упал лицом
В эту «кашу» из листьев прелых,
И небесная хмарь надо мной, юнцом,
Колыбельную смерти спела.
Отчего ты седа, словно пыль с дорог,
И за сутки от слёз ослепла?
Я ж вернулся обратно в короткий срок!
Это Лёха стал горсткой пепла.
Отчего же согнулась ты пополам,
Стала ниже намного ростом?
Ты пойми, где война — там сплошной бедлам:
Косит всех без разбора просто!
Что последнее помнил я в том аду? —
То, что я повторял упрямо:
Пусть живой или мёртвый, но я приду…
Я сдержал своё слово, мама.
Война за единение цинична.
Здесь пули приговором без вины.
И как бы лицемеры не старались,
Не будет оправданий у войны.
Стрелявший в брата есть братоубийца.
Конечно, можно врать или молчать,
Но траурные матери и жены
Для Украины Каина печать.
Смерть от осколков, пуль или пожарищ
Не лучшая рассказчица при мир
И если холмиком могильным стал товарищ
Не тянет праздновать победный пир.
Медальки лягут в пыльные шкатулки.
Гром лжи забвеньем сменит тишина,
Но замаячат парни-инвалиды
Немым вопросом: «Для чего война?»
Мир ринется в иные потрясенья.
Быть в вышиванках станет не с руки.
Лет через десять все «герои» скажут:
«Наверное, мы были дураки…»
Придворные опять передерутся.
СМИ породят очередную грязь.
На шутовской колпак корону сменит
Очередной разоблаченный князь.
Но женщин Украины злая старость
Визиткой станет рухнувшей страны.
Пред скорбными седыми матерями
Не будет оправданий у войны.