Бывает в собственной квартире одиноко,
Когда родного рядом нет плеча.
Так хочется внимания немного,
В том мире, где по-прежнему одна.
Друзья давно разъехались по свету,
И дети подросли, покинув дом.
И не с кем поделиться по секрету,
За чашкой чая о своём былом.
Но правда Интернет всегда спасает,
Хотя возможно в нём и утонуть.
И он же очень часто помогает,
Уверенности капельку вернуть.
Как праздник, если в доме внуки,
Любое горе с ними нипочём.
И забываются все долгие разлуки,
Лишь с малышами счастье узнаём.
На них глядишь, душою молодеешь,
Улыбка вновь не покидает губ.
И ты опять надеешься и веришь,
Что больше не узнаешь горьких мук.
Увы! И этот праздник ненадолго,
В квартире собственной по-прежнему одна.
А годы, словно нитка за иголкой,
Мелькают, как мгновенья у виска.
Но надо жить и наслаждаться жизнью,
Она даётся свыше только раз.
Проникнись этой светлой мыслью,
Встречай с улыбкой каждый новый час.
Подари мне цветы просто так.
Мимоходом купи в магазине,
Их увидев случайно в витрине.
Это будет любви твоей знак.
Мне не надо цветов дорогих,
Чтоб шуршал твой букет целлофаном,
Мне не надо дарить икебану
С тайным смыслом, что в стеблях затих.
Пусть цветок будет светел и прост.
Не дари мне кровавые розы,
В них как будто таятся угрозы,
Их так часто несут на погост.
Подари мне весёлый букет,
Не на праздник, без всякой причины.
Коль с цветами приходит мужчина,
Разве можно сказать ему «нет»?
Зажег усталый вечер фонари
Вдоль улиц сонных.
А юный месяц - хоть в ладонь бери,
Мечта влюбленных -
Качается над самой головой,
Скользит по звонким
Каскадам крыш над гулкой мостовой
И рогом тонким
Задумчиво вцепившись в небосвод,
Над площадями
В молчании торжественном плывет.
А ночь горстями
Распихивает звезды небесам
За синий ворот,
И видит сны - о чем, не знает сам -
Притихший город.
Copyright: Клавдия Семеновна, 2015
Свидетельство о публикации 115 022 005 187
Ушла в себя. Вернусь не скоро.
В многосерийных вижу снах,
Как входит в незнакомый город
Весна.
Его готические шпили
Проткнули серых туч бока.
И из прорех лазурь пролили
Века.
Застыли лики в камне, в бронзе
В плену скульптурных площадей.
Лишь время отражает в прозе
Людей.
На апельсиновые крыши
Шершавых старых черепиц
Луч солнца лёг, не смея выше,
Пал ниц
Перед таинственным собором
На грудь булыжной мостовой…
Ушла в себя. Вернусь не скоро
Домой.
Copyright: Елена Куличенко, 2016
Свидетельство о публикации 116 111 607 066
Я иду, а мне на встречу улицы,
Те, что знал я с самых ранних лет.
Как в бреду, пытаюсь на запутаться,
Только тщетно, их давно уж нет…
Я бреду, по городу родному,
Где родился, рос и повзрослел.
Но иду, как будто по чужому,
Он разросся, а я и проглядел…
Я ищю, уголки знакомые,
Где мы в детстве прятались от всех.
И грущю, всё внове, не знакомо мне,
Так мне грустно, Господи- утешь!
Не пойму, что стало с милым городом,
Понедельник, ты узнай меня.
Обними, воспоминанья дороги,
И позволь мне частью быть тебя.
Быть хочу, я сыном, а не пасынком,
Огради меня от суеты.
Я прошу, о милости-так страшно мне,
Оказаться в роли сироты.
Душанбе, мой добрый, светлый город,
Освети собой весь наш народ.
А в глаза, тепла нам дай-не холод,
Дай нам веры в этот Новый год…
Когда опадают листья во дворике одиноком -
Уютном, всё чаще сонном, поскольку - не проходном,
Так хочется завернуться в прохладный осенний кокон
С его парашютным шёлком, надёжным, как этот дом.
А дальше, звеном в цепочке: забытое слово «примус»,
Молочные треуголки - кормушками на ветру;
Желтеющие восходы, которым навстречу ринусь -
«Впустите меня обратно!» - туда, где не отопрут.
Давно календарь просрочен. И тот телефон в прихожей,
С чугунно-весомой трубкой, сменился с начальной «А».
Но стены - всё те же стены. И адрес остался. Тот же.
… И ригельный старый ключик, и след от его замка.
Подошвы я о «Невский» вытер,
Но нет и мысли о проклятьях…
Люблю тебя, холодный Питер,
Мне так тепло в твоих объятьях!
заморожены рифмы, утрачен смысл. все слова никчемушный, постылый звук. след простыл от сбежавших на берег крыс, только музыка ветра и сердца стук.
ночью снежную скатерть ноябрь стелил, кто успел, занял очередь на мороз. расскажите: кто крайний? а я за ним… я, простите, забыл - виноват склероз. никому не нужна романтичность слов. вдохновение крепким уснуло сном. и в течении многих уже часов, лишь пишу и не думаю ни о чём. только вот, почему-то трещит башка, а давления нижний порог за сто, я внесён в чёрный список, в её контакт, в одноклассниках тоже… ладно, что ж… как-нибудь, эту участь переживу, трудно было лишь первую сотню лет. я теперь, дочитал уже ту главу и закрыл кабинет, потушив в нём свет…
но зачем-то рука вновь берёт перо, пишет рифму за рифмой, всё ни о чём … и летит в неизведанность мглы миров, возрождаясь обратно в мозгу больном.
кто за мной занимал? не хочу стоять… отдаю своё место, сам ухожу. тот мороз не надёжный, лишь минус пять, я дождусь лучше нового тиражу. за ошибки простите, легла так масть, чтобы в рифму звучало, не портя ритм… мне дойти бы, куда-нибудь, чтоб упасть, чтоб не слышать, как воздух вокруг дрожит…
ведь, романтику некому уж писать. я один на весь космос, на все миры. словно язва, внутри пожирает страсть… я не принял условий её игры…
… за окном то темно, то не долго свет, а то ветер завоет, как дикий зверь…
…с неба снова посыпал лохматый снег…
то ноябрь стелит новую мне постель…
здесь дома, как дома
да и /вроде бы/ люди, как люди.
лето, осень, зима
и весна обязательно будет.
здесь машины бегут
нескончаемым, бурным потоком.
в небе строят редут
тучи серые, даже с востока.
очень часто свистят
раки, в самом высоком пригорке.
в ноябре здесь зима,
а авто больше всяких, заморских.
лучший мастер дорог
дед мороз, с нескончаемым снегом,
а судьба-педагог
заставляет попрыгать, побегать.
в магазинах всегда,
популярны спиртные напитки.
по торговым рядам
люди ползают, словно улитки.
здесь погожие дни
попадаются милым сюрпризом.
когда гаснут огни,
в окнах синим блестит телевизор.
радость ходит порой,
иногда развлекая несчастных.
превращаясь в запой,
вдруг становится бедствием праздник…
впрочем, как и везде,
не всем хватает счастливых минут…
но за тьмой идёт свет,
и вроде… люди, как люди … живут…
Много чего к земле прибивает дождь:
мусор, следы, наследье и злобу дня…
Аве, мой Плотник, прибей заодно меня,
датский падеж души и листвы падёж!
Отпрыск осенних небес - отнюдь не плебей -
только тебе доверяю себя распять
на октябре… и на месяцев этак пять…
чтоб никуда ни с кем… А еще прибей
над головой фонарь - чтобы аки нимб;
справа по курсу куст - чтобы аки страж;
(в морду соседу вмажь до печенки аж…
или сыграй в «сотворение мира» с ним…)
Музыку в крыши вбей, валидол во рты,
город в себя, истеричные трассы в транс!
Ты не Иосиф-плотник, а просто ас,
целью своей избравший земной сортир.
Вот и расставил точки поверх говна,
шляпками капель пометив концов концы:
словно прибил былое коротким «цыц!»…
словно подсчет закончил ушедших на…
под мелодию тихую, вечного «смок он зе вотэ»,
из-за туч пробивается бледный единственный луч.
всё. удалился сентябрь, скрывшись молча, за поворотом,
а октябрь, за ним, дверь закрыл плотно. надёжно. на ключ.
все бездомные псы подбираются ближе к подвалам,
птицы смылись давно с городских, опустевших аллей,
одиноко снующим прохожим, не надо и даром
ничего, что творится вокруг, им бы скрыться скорей.
им бы скрыться скорее, под крыши в бетонных трущобах,
от себя убежать по скорее, а после - в себя.
тихо фыркая, улицей едет случайный автобус,
только капли сырого дождя непрерывно бомбят
в одиночестве, молча глотая креплёное пойло,
на закуску - лимон, сигарета, и хлеба кусок…
под мелодию тихую, вечного «смок он зе вотэ»
нету сил оторваться, уйти с перепутья дорог…
здравствуй!
ну, вот он и новый день…
платье
красивое, вновь одень.
выйди,
на мир посмотри вокруг.
сидя,
нельзя разорвать тот круг.
прочный -
порока, любви, стыда.
точно,
не вырваться никогда,
если
не верить в свою мечту.
в кресле
не чувствуешь высоту.
после
расскажешь, как там легко…
осень…
эх, как же мы далеко…
я же,
оденусь, как на парад,
скажешь:
«чему же ты снова рад?
бриться
не пробовал, не спеша?»
лица
не важно, зато, душа
хочет
трепещет, дрожит-спешит.
ночью,
она потеряла щит…
виснет,
не в силах никак найти.
мысли
сбиваются всё с пути.
морось,
туман до утра и смог.
голос
несётся с пути-дорог…
где-то,
в тропической полосе
лето,
в купальниках ходят все…
здесь же_
забыто давно тепло,
грешным -
добро поменялось злом.
сбросил
последний листочек клён.
осень
и ветра холодный стон…
…никак нельзя не уйти:
вон смотри уступили место…
у тебя все еще впереди.
и король гол, как всем известно;
ты, бесспорно, возьмешь реванш,
станешь лучше и знаменитей,
вдалеке заиграли марш,
я прощаюсь, уж извините;
у цветов вянут стебельки,
а кровавая мышца слабее,
и уже не спешат корабли,
и не будет уже больнее;
никогда не спеши забыть,
потому что напомнят скоро,
все еще продолжаю «быть»,
покидая не с ним наш город…
Ольга Тиманова
Вот утро опять. День новый родился.
И солнца пожар над городом взвился.
Нигде нет прохлады, лишь пламя жары.
Как воск оплывают пустые бульвары…
Диск солнца палит и нигде нет спасенья,
Но вечер придёт и вернёт вдохновенье,
Прохладой луна одарит всех желанно
И звёзды с небес подмигнут мне жеманно.
Грехи, грехи…
Не пустота, а явь.
Свечение, горение. Услада.
Богатства нет. И сколько не прибавь,
не буду ни возвышена, ни рада.
Идет весна. Не упустить сей миг
когда лучи теряются в балконах!
Когда любви еще ты не постиг,
Крутя баллады на магнитофонах.
Грехи, грехи. Раскованностью всей
они толкнут на высший холм свободы.
Познаешь средь разбросанных камней
всю тишину божественной природы.
Никто не сможет отобрать тебя
у тех, кто ждет, кто преклонен и дорог.
В росе седьмого ветреного дня
Родится твой незадымленный город…
Ольга Тиманова