Выпьем за водку, за коньяк, за виски, за текилу, за чачу, за сливовицу, за обыкновенный сельский самогон, за спирт обмывочный, за тормозуху, за медицинский спирт ректификат и за тройной одеколон.
Выпьем за ликер, за марочные вина, за портвейн «777».
За клюковку Танечки Тарасовой, великой женщины и тренера.
За самогон Олега Губаря!
А также за закуску, за горячее, за гостей, то есть за нас, прошедших через спирт «Роял»!
Выпьем за повсеместный плодовоягодный с дождем и грязью. За фуршет подвальный Привозный под конфетку соевого шоколада имени Розы Люксембург.
За все, что избавляло нас от жизни и отправляло нас, слюнявых, грязных и счастливых, за кордон. На Запад, в Африку, со стариком Хемингуэем - безоружных на сафари, на корриду, в Гайд-парк на диспут.
Выпьем за джин «Бифитер»!
За содовую!
Мы про нее читали.
Мы еще не знали, что боржоми лучше.
Как «Лидия», как «Изабелла».
Все дело в качестве литературы.
Выпьем за самогон!
За мутный сельский самогон в бутылке, заткнутый початком кукурузы.
За кайф.
За потрясающий полет.
За женский смех и шепот прямо в ухо с покусыванием.
А дальше выпьем за закуску.
Холодное…
Как в ресторанах «от вчера»…
За холодец с суставами и чесночком.
За главную.
За возглавляющую.
За великую селедочку с картошкой!
Потом, когда объездили и не нашли замену, то поняли, что потеряли.
За тюлечку в Одессе.
За рыбец в Ростове.
За омуль на Байкале.
За полярный хариус.
За копченую ставридку.
За корюшку в дождливом Питере, которую, сомкнув зубами тело, изо рта за хвост.
И за угря - советский символ, что висел в колхозе Кирова под Таллином с табличкой «для Кишиневского обкома КПСС».
Так все в молчании…
Это не пример, простите. Он нам незнаком.
Выпьем за паштетик из печеночки с лучком.
Не за черную икру, что истинные большевики накладывали на свежий огурец зимой…
У нас такого не было внизу.
У нас, как и сейчас, все было в банках.
Дешевый каламбур.
Но крабы были в банках.
Грибочки были в банках.
Помидорки были в банках.
Болгарский перец в банках.
Зелень с солью в банках.
Мы крутили, мы крутили, как заводят самолеты, - одним движением.
Господи, как неповторимо пить за винегрет.
Если вершиною была селедка, то массою был винегрет.
Ведро…
Нет, таз винегрета…
Помытый, очищенный от мыла.
Таз винегрета.
Деревянными ложками.
И ничего нет лучше до сих пор…
Хоть хлынули моллюски с Запада, древесные грибы с Востока.
Они не поднимают уровень беседы.
Не дают полет мозгам.
То есть отвлекают от спиртного…
Они - закуска и не должны брать на себя беседу.
Я за горячее не пью.
Это ни рыба и ни мясо.
Скорее, первое.
Скорее, борщ, окрошка, суп перловый…
Нет, не то…
Мы же не кушать собрались…
Пьем за скромность русскую.
Соленые огурчики и помидорчики…
Только не путать мне и не давать все это быдло в маринаде.
Соленый бочковой пупыристый огурчик - родничок.
Рожденный к водочке.
И помидорчик - тугенький и кисло-кисло-сладковатый.
От вилки брызги на сидящих, на пьющих, на орущих, на поющих, на вспоминающих, то есть на нас.
Так вот - за нас, с трудом сидящих за столом.
За перемены блюд от 45-го до 2010-го.
За перемену водки, от зеленой тусклой поллитровки до винтажной 2,3 с веселой оружейной рукояткой.
Выпьем за нас, за пьющих под закуску, придуманную и разработанную наравне с оружием.
За нас, которым подают все меньше стульев.
Мы мыслим, значит, уезжаем и уходим.
Не помним имена, с кем пили.
Но их голоса.
Их мысли.
Их любовь.
Их прозвища.
Их поднимающие споры.
Их вопросы, когда в вопросах был ответ.
За нас.
За перешедших в них.
За них, за перешедших в нас.
А лучшее, что приходилось нам: нет, не перевязывать, не драться.
А пить и говорить.
И в споре не рождалась истина.
Там вырабатывалось отношение к власти, к жизни, к детям и к женщинам.
Друг к другу.
Вот пить и говорить.
Не знаю лучшего.
Когда мы пишем в письмах «не с кем пить», то это «не с кем говорить».
Нельзя нас потрошить уходами.
Выпьем, чтобы не дай Господь!
Отнять язык и совесть тому доктору, что скажет:
- Вы знаете, вам больше пить нельзя…
Точка!
Молчание…
Молчание…
Вот приговор.
Вот и все…
Молчание…
Вот и все…
Так вот, пока молчание не прозвучало.
С чего мы начали.
Так пьем за выпивку.
Так пьем за то, чтоб было. С кем. О чем. И для кого.
Чтобы дома, как в гостях.
В гостях, как дома.
Тогда, как нынче говорят, есть мотивация для продолжения жизни.
Редко, но встельку.
Водка - зло ! Но какой же я добрый - когда ее выпью !
- Ты где была? - на встрече одноклассников!!! - Три дня??? - мы вспоминали! - Что вспоминали??? - где я живу…
Я решила в ресторан сходить…
Мне сегодня хочется… напиться!!!
Не умею… не хочу… но буду пить!!!
Чтоб, хотя б на время, мне забыться…
Позабыть проблемы и дела…
И любовь мою, что сердце гложет…
Чтоб от мыслей опустела голова…
Я надеюсь, выпивка поможет!!!
Но а если «развезет»))) как знать…
Позвоню… ему я… среди ночи…
И скажу «Ну здравствуй… хватит спать!!!
Приезжай… соскучилась я очень!!!»
- Ты меня уважаешь?
- Уважаю. А ты меня уважаешь?
- Уважаю.
- …Значит мы с тобою - уважаемые люди.
Зачем мы с Вами перешли на «ты»?
А так всё начиналось романтично!
Сначала ресторан, весьма приличный…
Шампанское, конфеты и цветы…
Второй бокал помог унять тоску,
И вот уже мы с Вами на танцполе…
Зачем своим рукам Вы дали волю?
А Ваша фраза: «Может, коньячку?»?
Коньяк хорош армянский, это факт!
Вдруг искра пробежала между нами…
И, из салфетки сделав оригами,
Сказали Вы: «Давай на брудершафт!»
Смеялась в окна пьяная луна…
С улыбкою народного артиста,
Зачем ещё Вы заказали триста?
Ведь я уже была согласна на…
Уже в душе не искра, а пожар!
И этот вечер должен продолжаться!
Вдруг Вы решили «слегонца догнаться»,
Направив путь наш в близлежащий бар…
Я поняла - Вы в выпивке маньяк,
Когда Вы шли неровною походкой…
Зачем мы с Вами перешли на водку?
Не помню… Видно, кончился коньяк…
а вот его ответ!
Мне в этом деле важен был процесс,
На сколько далеко со мной зайдете.
Приняв шампанское, конфеты и цветы
Вы сделали меня ПИЛОТОМ в самолете
- Вокруг все пьяные, а я пишу вам! С новфрс нодомс! Дородии боузия! Я людбю ваз!!!
Есть во всякой подвыпившей компании такой психологический момент, когда все смертельно надоедают друг другу и каждый жаждет уйти, убежать от пьяных друзей, приехать домой, принять ванну, очиститься от ресторанной пьяной грязи, от табачной копоти, переодеться и лечь в чистую, свежую постель, под толстое уютное одеяло… Но обыкновенно такой момент всеми упускается. Каждый думает, что его уход смертельно оскорбит, обездолит других, и поэтому все топчутся на месте, не зная, что еще устроить, какой еще предпринять шаг в глухую темную полночь.
Ушла лечить нервы… Буду поздно, пьяная, добрая, счастливая.
После пятой рюмки я поняла: ОН ждет моего звонка!
если выпил грамов двести, выпить триста-дело чести!
Решили с подружками сообразить одну на троих… В результате ни одна из троих не соображала.
Сижу вот чаек с вареньем попиваю… Вкусно конечно, но не мартини… не мартини…
Не помню как обещала мужу…
выпью 2 бокала и приеду в 9…
или 9 бокалов и буду в 2?