«Сейчас внутреннее состояние каждого человека может повлиять на судьбу всего человечества. То равенство и братство, о котором мечтали, наступит достаточно быстро. Уже сейчас один человек может уничтожить большие группы людей. Скоро наступит время, когда один человек сможет уничтожить все человечество».
«Если у мужчины высокая подсознательная агрессия к женщинам, из нескольких женщин он интуитивно выбирает ту, у которой самый отвратительный храктер или у которой инфекция»
ИСЦЕЛЯЮЩИЙ ИМПУЛЬС ЛЮБВИ…
Автор под псевдонимом Адамант - Кристалл Любви.
Меня везли на кресле по коридорам областной больницы.
- Куда? - спросила одна медсестра другую. - Может, не в отдельную, может, в общую?
Я заволновалась.
- Почему же в общую, если есть возможность в отдельную?
Сестры посмотрели на меня с таким искренним сочувствием, что я несказанно удивилась. Это уже потом я узнала, что в отдельную палату переводили умирающих, чтобы их не видели остальные.
- Врач сказала, в отдельную, - повторила медсестра.
Но тогда я не знала, что это означает, и успокоилась. А когда очутилась на кровати, ощутила полное умиротворение уже только от того, что никуда не надо идти, что я уже никому ничего не должна, и вся ответственность моя сошла на нет.
Я ощутила странную отстранённость от окружающего мира, и мне было абсолютно всё равно, что в нём происходит. Меня ничто и никто не интересовал. Я обрела право на отдых. И это было хорошо. Я осталась наедине с собой, со своей душой, со своей жизнью. Только Я и Я.
Ушли проблемы, ушла суета, ушли важные вопросы. Вся эта беготня за сиюминутным казалась настолько мелкой по сравнению с Вечностью, с Жизнью и Смертью, с тем неизведанным, что ждёт там, по ту сторону…
И тогда забурлила вокруг настоящая Жизнь! Оказывается, это так здорово: пение птиц по утрам, солнечный луч, ползущий по стене над кроватью, золотистые листья дерева, машущего мне в окно, глубинно-синее осеннее небо, шумы просыпающегося города - сигналы машин, цоканье спешащих каблучков по асфальту, шуршание падающих листьев… Господи, как замечательна Жизнь! А я только сейчас это поняла…
- Ну и пусть только сейчас, - сказала я себе, - но ведь поняла же. И у тебя есть ещё пара дней, чтобы насладиться ею, и полюбить её всем сердцем!
Охватившее меня ощущение свободы и счастья требовало выхода, и я обратилась к Богу, ведь Он сейчас был ко мне ближе всех.
- Господи! - радовалась я. - Спасибо Тебе за то, что Ты дал мне возможность понять, как прекрасна Жизнь, и полюбить её. Пусть перед смертью, но я узнала, как замечательно жить!
Меня заполняло состояние спокойного счастья, умиротворения, свободы и звенящей высоты одновременно. Мир звенел и переливался золотым светом Божественной Любви. Я ощущала эти мощные волны её энергии. Казалось, Любовь стала плотной и, в то же время, мягкой и прозрачной, как океанская волна.
Она заполнила всё пространство вокруг, и даже воздух стал тяжелым и не сразу проходил в легкие, а втекал медленной пульсирующей струей. Мне казалось, что всё, что я видела, заполнялось этим золотым светом и энергией. Я Любила. И это было подобно слиянию мощи органной музыки Баха и летящей ввысь мелодии скрипки. ***
Отдельная палата и диагноз «острый лейкоз 4-й степени», а также признанное врачом необратимое состояние организма имели свои преимущества. К умирающим пускали всех и в любое время. Родным предложили вызывать близких на похороны, и ко мне потянулась прощаться вереница скорбящих родственников. Я понимала их трудности: ну о чём говорить с умирающим человеком, который, тем более, об этом знает. Мне было смешно смотреть на их растерянные лица.
Я радовалась: когда бы я ещё увидела их всех? А больше всего на свете мне хотелось поделиться с ними любовью к Жизни - ну разве можно не быть счастливым просто оттого, что живёшь? Я веселила родных и друзей как могла: рассказывала анекдоты, истории из жизни. Все, слава Богу, хохотали, и прощание проходило в атмосфере радости и довольства. Где-то на третий день мне надоело лежать, я начала гулять по палате, сидеть у окна. За сим занятием и застала меня врач, закатив истерику, что мне нельзя вставать.
Я искренне удивилась:
- Это что-то изменит?
- Ну… Нет, - теперь растерялась врач. - Но вы не можете ходить.
- Почему?
- У вас анализы трупа. Вы и жить не можете, а вставать начали.
Прошёл отведенный мне максимум - четыре дня. Я не умирала, а с аппетитом лопала колбасу и бананы. Мне было хорошо. А врачу было плохо: она ничего не понимала. Анализы не менялись, кровь капала едва розоватого цвета, а я начала выходить в холл смотреть телевизор.
Врача было жалко. А Любовь требовала радости окружающих.
- Доктор, а какими вы хотели бы видеть мои анализы?
- Ну, хотя бы такими.
Она быстро написала мне на листочке какие-то буквы и цифры, то - что должно быть. Я ничего не поняла, но внимательно прочитала. Врач посмотрела сочувственно на меня, что-то пробормотала и ушла.
А в 9 утра она ворвалась ко мне в палату с криком:
- Как вы это де…
- Анализы! Они такие, как я вам написала.
- Откуда я знаю? А что, хорошие? Да и какая, на фиг, разница?
Лафа закончилась. Меня перевели в общую палату (это там, где уже не умирают). Родственники уже попрощались и ходить перестали.
В палате находились ещё пять женщин. Они лежали, уткнувшись в стену, и мрачно, молча, и активно умирали. Я выдержала три часа. Моя Любовь начала задыхаться. Надо было срочно что-то делать.
Выкатив из-под кровати арбуз, я затащила его на стол, нарезала, и громко сообщила:
- Арбуз снимает тошноту после химиотерапии.
По палате поплыл запах свежего смеха. К столу неуверенно подтянулись остальные.
- И правда, снимает?
- Угу, - со знанием дела подтвердила я, подумав: «А хрен его знает…»
Арбуз сочно захрустел.
- И правда, прошло! - сказала та, что лежала у окна и ходила на костылях.
- И у меня. И у меня, - радостно подтвердили остальные.
- Вот, - удовлетворённо закивала я в ответ. - А вот случай у меня один раз был… А анекдот про это знаешь?
В два часа ночи в палату заглянула медсестра и возмутилась:
- Вы когда ржать перестанете? Вы же всему этажу спать мешаете!
Через три дня врач нерешительно попросила меня:
- А вы не могли бы перейти в другую палату?
- Зачем?
- В этой палате у всех улучшилось состояние. А в соседней много тяжёлых.
- Нет! - закричали мои соседки. - Не отпустим.
Не отпустили. Только в нашу палату потянулись соседи - просто посидеть, поболтать. Посмеяться. И я понимала, почему. Просто в нашей палате жила Любовь. Она окутывала каждого золотистой волной, и всем становилось уютно и спокойно.
Особенно мне нравилась девочка-башкирка лет шестнадцати в белом платочке, завязанном на затылке узелком. Торчащие в разные стороны концы платочка делали её похожей на зайчонка. У неё был рак лимфоузлов, и мне казалось, что она не умеет улыбаться.
А через неделю я увидела, какая у неё обаятельная и застенчивая улыбка. А когда она сказала, что лекарство начало действовать и она выздоравливает, мы устроили праздник, накрыв шикарный стол, который увенчивали бутылки с кумысом, от которого мы быстро забалдели, а потом перешли к танцам.
Пришедший на шум дежурный врач сначала ошалело смотрел на нас, а потом сказал:
- Я 30 лет здесь работаю, но такое вижу в первый раз. Развернулся и ушёл.
Мы долго смеялись, вспоминая выражение его лица. Было хорошо.
Я читала книжки, писала стихи, смотрела в окно, общалась с соседками, гуляла по коридору и так любила всё, что видела: и книги, и компот, и соседку, и машину во дворе за окном, и старое дерево.
Мне кололи витамины. Просто надо же было хоть что-то колоть.
Врач со мной почти не разговаривала, только странно косилась, проходя мимо, и через три недели тихо сказала:
- Гемоглобин у вас на 20 единиц больше нормы здорового человека. Не надо его больше повышать.
Казалось, она за что-то сердится на меня. По идее, получалось, что она дура, и ошиблась с диагнозом, но этого быть никак не могло, и это она тоже знала.
А однажды она мне пожаловалась:
- Я не могу вам подтвердить диагноз. Ведь вы выздоравливаете, хотя вас никто не лечит. А этого не может быть!
- А какой у меня теперь диагноз?
- А я ещё не придумала, - тихо ответила она и ушла.
Когда меня выписывали, врач призналась:
- Так жалко, что вы уходите, у нас ещё много тяжёлых.
Из нашей палаты выписались все. А по отделению смертность в этом месяце сократилась на 30%.
Жизнь продолжалась. Только взгляд на неё становился другим. Казалось, что я начала смотреть на мир сверху, и потому изменился масштаб обзора происходящего.
А смысл жизни оказался таким простым и доступным. Надо просто научиться любить - и тогда твои возможности станут безграничными, и желания сбудутся, если ты, конечно, будешь эти желания формировать с любовью, и никого не будешь обманывать, не будешь завидовать, обижаться и желать кому-то зла. Так всё просто, и так всё сложно!
Ведь это правда, что Бог есть Любовь. Надо только успеть это вспомнить…
Этика - это роскошь вчера, необходимость сегодня и единственное условие для выживания завтра.
В конечном счете, причина всех болезней одна - недостаточная любовь к Богу. Любовь - это желание соединиться с чем-то. Если у человека высокое желание соединиться с Богом, то все происходящее, каким бы неразумным и грязным оно ни было с точки зрения земного, всегда наполнено скрытым высшим смыслом и Божественной логикой.
Духовность мужчины во многом определяется его отношением к женщине. Поэтому мужчина, презирающий женщин, деградирует духовно и начинает болеть и стареет быстрее, чем обычно. Человек, презирающий женщину, рано или поздно будет поставлен перед ней на колени.
Приходит бизнесмен к батюшке и говорит:
- Батюшка, ну как так. Верю в Бога, никого не обманываю, не ворую, жене не изменяю… Честно работаю… Жена - ушла к другому, бизнес разваливается, машину разбил, у дочери проблемы в универе, сын не может найти работу
- Поблагодари Бога… Повесь у себя на двери табличку «ТАК БУДЕТ НЕ ВСЕГДА», прости всех, отпусти обиды
- И всё?!
- И всё.
Через некоторое время встречаются снова:
- Батюшка, всё замечательно! Бизнес пошел в гору, жена вернулась, у детей всё лучше, чем ожидали
- Я очень рад за тебя! Но табличку с двери не снимай…
А теперь послушайте другую историю. Однажды тот же человек посеял лучшие зерна,
подготовив перед этим пашню, и сделал все это аккуратно и добросовестно. Однако большая
часть урожая по необъяснимым причинам погибла. Крохи, которые он смог собрать, помогли
ему выжить зимой. Но, если бы не сделанные ранее запасы, его семья могла бы умереть. На будущий год он еще с большим усердием заботится о новом урожае. Погода
благоприятствует ему, и урожай вырастает великолепный. Но, когда до сбора колосьев
остается всего несколько недель, небе затягивается тучами, полыхают молнии и гремит гром.
А затем сильнейший град проходит по его полю и уничтожает весь урожай. И снова того, что
землепашец собирает, хватает только на выживание.
Но надо жить и заботиться о близких, надо спасать хотя бы остатки зерен и готовиться
к следующему году. И вот следующей весной человек опять выходит на свое поле. Он взял
зерна для посева в долг и должен осенью получить большой урожай, иначе его семья может
погибнуть. До посева остается неделя. Нужно собрать все силы, взять в помощь двоих своих
сыновей и приступить к управлению будущим через настоящее. На следующее утро человек
встает с кровати, и вдруг его тело пронзает острая боль. Он понимает, что заболел и не сможет помочь своей семье. Но это еще не все, оба его сына тоже заболели.
Человек ложится на кровать и смотрит в потолок. Его судьба разрушена, и все попытки
бесплодны. Сначала у него случались неудачи, потом начались несчастья. Теперь они не только снаружи, но и внутри него. И вдруг сознание человека озаряет догадка: его болезни и несчастья - это тоже урожай. Да, будущим можно управлять, изменяя окружающий мир:
отобрав лучшие зерна, подготовив почву, выбрав лучше участки земли. Но оказывается, это
не главное. Оказывается, гораздо важнее для будущего наше внутреннее состояние, и самые
главные зерна находятся в душе. Какой будет наша душа, такой будет и наша судьба. Если у соседа исковеркана душа, то он пропьет и прогуляет свой урожай. А если даже одумается и,
подражая другим, станет сеять зерна и ухаживать за полем, урожай все равно погибнет.
Человек лежит в постели сутки, затем другие. Он перестает думать о материальных
вещах и о куске хлеба. Смутная догадка о том, что наша душа связана с судьбой, становится
все ярче. Человек оглядывается по сторонам и замечает, что по-другому стал смотреть на окружающий мир. И вдруг видит рядом с собой Библию, на которую раньше не обращал
особого внимания. Подрагивающими руками он берет ее, открывает наугад и читает: Если
вы будете поступать по уставам Моим и заповеди Мои будете хранить и исполнять их, то Я дам вам дожди в свое время, и земля даст произрастения свои, и дерева полевые дадут
плод свой; и молотьба хлеба будет достигать у вас собирания винограда, собирание
винограда будет достигать посева, и будете есть хлеб свой досыта, и будете эюитъ на земле вашей безопасно; пошлю мир на землю вашу, ляжете, и никто вас не обеспокоит,
сгоню лютых зверей с земли вашей, и меч не пройдет по земле вашей… (Лев. 26, 3−6).
И вдруг к больному, обессиленному человеку приходит прозрение. Он постоянно
злословил и осуждал своего непутевого соседа. Он постоянно был недоволен собой и своей
судьбой, считая, что урожай недостаточно велик. Он обижался на людей, которые
неправильно себя вели. Вместо того чтобы искренне сказать им об этом и удержать от неправильного поведения, он злился и осуждал.
Земледелец отложил Библию и задумался. Он почувствовал, как внутренне начинает
меняться. И опять он открыл Библию наугад и начал читать. И, пораженный, со слезами на глазах, прочел: Не крадите, не лгите и не обманывайте друг друга… Не обижай ближнего
твоего и не грабителъствуй. Плата наемнику не должна оставаться у тебя до утра. Не злословь глухого и пред слепым не клади ничего, чтобы преткнуться ему… Не враждуй на брата твоего в сердце твоем; обличи ближнего твоего, и не понесешь за него греха. Не мсти и не имей злобы на сынов народа твоего, но люби ближнего твоего, как самого себя…
(Лев. 26, 11, 13−14, 17−18).
Оказывается, законы духовной взаимосвязи не менее важны, чем связь явлений
физических. Оказывается, духовное и физическое тесно связаны друг с другом. Физическое
может влиять на духовное и формировать его. А духовное влияет на физическое и может
управлять им. Но духовное, оказывается, гораздо важнее. А физическое на самом деле
является лишь дополнением к духовному и инструментом для его развития.
Землепашец еще раз с удивлением оглянулся вокруг и заметил, что мир стал
прекрасным. Он понял, что любит свою жену, хотя раньше только упрекал ее и требовал от нее подчинения. Он осознал, как любит своих детей, которых раньше не замечал.
Неожиданно он понял, что относится к несуразному соседу как к глупому ребенку, которого
нужно не осуждать, но и не развращать постоянной помощью. Помогать нужно не его телу, а в первую очередь его душе. И значит, самая лучшая помощь - это воспитание другого
человека, А для того чтобы помочь душе, тело нужно иногда баловать, а иногда и ущемлять.
И в тот день человек заснул счастливым, несмотря на то что у него не было будущего.
Он не сможет посеять зерна для нового урожая, он вряд ли сможет выздороветь. Но теперь
кусок хлеба не является главным мерилом его счастья. Теперь он осознал, как повседневные
заботы о материальном благополучии заслонили от него собственную душу. И только теперь
он понял, что в последние несколько лет был несчастлив.
Его душа перестала петь, и мир потерял изысканность и тонкость красок. Он постоянно
убеждал себя, что амбары, полные зерна, это и есть главное счастье. Но сейчас, больной и умирающий, он вдруг понял, что душа его тоже собрала урожай, но в последние несколько
лет этот урожай состоял из равнодушия, растущих обид и жадности.
А когда душа страдает, есть простой и надежный способ уменьшить эти страдания:
нужно переключиться на материальное, убедить себя, что главное счастье - это деньги,
материальные блага, сексуальные удовольствия. Если мы забываем о душе, то ее страдания
становятся незаметными.
И сейчас, больной и умирающий, земледелец вспомнил старую пословицу: «Самые
страшные потери те, которых мы не замечаем». Теперь он понял, что самое главное счастье -
это когда счастлива душа. И, несмотря на всю обреченность своего положения, он заснул
счастливым. Эту ночь он спал спокойно и безмятежно, а на следующее утро, проснувшись, с удивлением заметил, что ему стало гораздо хуже. Весь день трудно было дышать от парализующей тело боли. Но в то же время что-то изменилось. Неприятности, и потери, и даже физическая боль уже не вызывали в нем уныния, раздражения и недовольства судьбой.
Боль делала его добрее и снисходительнее. Боль заставляла его забыть о теле и устремиться к своей душе.
Если для спасения и выживания тела нужен хлеб, то для спасения души нужна любовь.
И эти зерна, даруемые Творцом, всегда чистые и спасительные. Чем больше страдал человек,
тем большую любовь к Богу он испытывал. Еще несколько дней он болел, но ему уже стало
легче не только душевно, но и физически. Он с удивлением увидел, что дети его тоже
выздоровели, и понял, что его отношение к миру убивало не только его самого, но и его
собственных детей. А через неделю он вышел на поле и вместе с сыновьями стал засевать
зерна. Потом неожиданно случались заморозки и не вовремя шли дожди, но, несмотря на это, урожай получился больше предыдущего, и колосья были великолепные, и гнилых зерен
не было.
Человеку надо помогать ровно на столько, на сколько он сам себе хочет помочь.
То, о чём думает родитель,-делают его дети. То, что родитель чувствует,-о том его дети говорят.
В индийских Ведах написано, что человеку могут простить все грехи, если перед смертью он думал о Боге. При умирании рвутся привычные связи с миром. Огромная энергия, связанная с работой, планами на будущее, выживанием и защитой, становится свободной. Самой масштабной энергией обладает душа. И когда отпускаешь близких, которых ты любишь, расстаешься со всеми своими мечтами о счастье, и эта колоссальная энергия направляется на любовь к Богу, может произойти трансформация всего человеческого существа. Все привязанности обрываются. Обиды, зависть, ненависть и уныние, соответственно, испаряются также. Прожитая жизнь воспринимается совершенно по-другому. Ты уже другой человек, на все происшедшие события ты смотришь с точки зрения любви.
Сейчас большинство людей молится только для того, что бы получить от Бога здоровье или благополучие, а это обыкновенный оккультизм и магия. Бог становится средством для удовлетворения нашей корысти. Если молитва для нас встреча с Богом, признание Богу в любви, тогда мы на верном пути. Если мы не бубним механически слова молитвы, втайне желая здоровья и благополучия, если во время молитвы мы чувствуем реальную благодарность Творцу за то, что Он создал наши души и каждую долю секунды дает нам любовь, тогда наш выбор правильный.