Когда с тобой на дальнем расстоянии
Нам снятся одинаковые сны,
Судьбы моей короткое дыхание
Сливается с дыханием весны.
И кажется, воздушный шар отвяжется,
И нам с тобой лететь, лететь, лететь…
А как на самом деле там окажется,
Конечно, никому не разглядеть.
Угадать не дано
Никому наперёд,
Может быть, как в кино
Всё и произойдет.
А может, ничего не ожидается,
Мы только потеряем много лет.
Не каждому удача улыбается
И дарит пригласительный билет.
Но если и случится так отчаяться,
Дай бог нам ничего не натворить.
Синоптики с погодой ошибаются,
А что уж там о жизни говорить.
Угадать не дано
Никому наперёд,
Может быть, как в кино
Всё и произойдет.
Но все же, если честно, очень хочется
Чтоб нам с тобой случайно повезло.
И, несмотря на разные пророчества,
Прошло бы стороной любое зло.
И чтобы наша жизнь текла размеренно,
И оба мы спешили бы домой.
И время, то, что небом нам отмерено
Провел я исключительно с тобой.
Угадать не дано
Никому наперёд,
Может быть, как в кино
Нам с тобой повезет.
Когда с тобой на дальнем расстоянии
Нам снятся одинаковые сны,
Судьбы моей короткое дыхание
Сливается с дыханием весны.
Ах, как несложно описать
Роман курортный, тривиальный,
Пока привычно будет спать
Район провинциальный.
Пока никто не позвонил,
И темнота не расплескалась,
Сквозь мелкий дождь ночных чернил
Лишь записать осталось.
Случайность - промысел судьбы,
Подарок благосклонный Бога.
Но чуда не случилось бы,
Когда б не повод и дорога.
Когда б не кончилась зима,
Когда б не кончилось здоровье,
И не свели бы их дела
В лечебном Подмосковье.
Никто не жаждал катастроф,
Не рвался в новую реальность,
Никто не видел вещих снов -
Произошла случайность.
Случайность - промысел судьбы,
Без стука ангел тихо входит,
И вот совсем другие мы,
И всё, что с нами происходит.
И ничего на первый взгляд
Не вызывало в ней влеченья,
И он четыре дня подряд
Болтал для развлеченья.
Но вот вернулся цвет весне,
Возникли запахи и звуки,
Они и в парке, и во сне
Не разнимали руки.
И он приехал к ней потом
В какой-то захолустный город.
Спешил, ловил снежинки ртом,
Искал какой-то повод.
Остановились все дела,
Родня гнала, не понимая,
И жизнь у них уже была
Совсем-совсем другая.
Случайность? Или их вина,
Что жизнь, спокойная как море,
Была уже обречена
На разрушение и горе.
Казалось, только записать…
К несчастью, результат ничтожен.
Не смог я тайны разгадать,
И доктор Чехов - тоже…
Холодное и круглое, как слово «далеко»,
Сорвется с ветки яблоко и стукнется легко,
Как лодка деревянная в причал сырой ночи,
А сердце окаянное смолчит.
Но вы к окошку подойдете, и окажется,
Совсем не яблоко катилось по траве,
Что в этот раз все наяву, и вам не кажется
Все то, что вы давно придумали себе.
Единственный в галактике желанный поздний гость.
Стоит в саду под яблоней и плащ его, и трость.
И снова повторяется тот спор, случайный спор,
О чем - не помню до сих пор.
Но все казалось вам и скучным, и медлительным,
И вы сбежали мимо мглы осенних вод.
Ах, как свободны были вы и восхитительны!
И очень жаль, что это знали. Ну и вот…
На лед со стуком падают, унылы и робки,
Листки, как опустевшие от спичек коробки,
Как бабочки засохшие, бессильные уже
Придать восторженность душе.
И вы к окошку подойдете, и окажется,
Что это яблоко катилось по траве.
А вам покажется, в который раз покажется
Все то, что вы давно придумали себе.
Так внезапно выпал снег,
Ветки клёна облепивший
И жилища превративший
В корабли осенних рек.
Чёрно-белое кино
Из оконного экрана
Ежегодно, но нежданно
Начинается оно.
Расскажи мне о себе -
Я тебя совсем не знаю,
И, пускай не уставая,
За окошком валит снег.
Расскажи мне о себе,
О дневных своих заботах,
Расскажи, какой он, тот, кто
Должен быть в твоей судьбе.
Я попробую понять,
Я побуду им недолго,
Хоть и мало в этом толку -
Мне так скоро уезжать.
Снова будний самолет
Заскользит, как с горки сани,
Пусть хоть кухня вместе с нами
В зиму медленно плывёт.
Расскажи мне что-нибудь
Про забытое смешное,
Про цветное, голубое,
А про белое забудь.
Расскажи мне, расскажи
Обо всём, что отболело -
Это всё потонет в белом,
Всё зима запорошит.
Мы вдвоем с товарищем не спали,
Мы курили тихо на веранде
И зачем-то долго и подробно вспоминали
Наш последний сплав по Марсианди,
Теплые ночевки у порогов,
Неба планетарное движенье
И мою царицу, заскучавшую немного,
По столице и по возвращеньям.
Вспоминалась еще дорога,
Где тебе говорит любой:
«Я приветствую в тебе Бога, повстречавшегося со мной!»
Шапки Анапурны, словно сахар,
Высились над молоком тумана.
Было ясно, что царицу и тибетский знахарь
Не излечит от самообмана.
Розовые мягкие ладошки
С розовыми лучиками пальцев
И еще глаза в картине ночи, как у кошки,
От тебя и слуг твоих, непальцев.
И кончалась когда дорога
У бамбукового огня,
Я приветствовал в тебе Бога, обнимающего меня.
Буйвола с прижатыми рогами,
Будто бы от страха или ветра,
На прощанье тонкими ты трогала руками,
И печали не было заметно.
Ты - обыкновенная царица,
Мне пора, как прежде, возвращаться,
Ну, а что в душе у нас у каждого творится -
И проводникам не догадаться.
Перед нами опять дорога
От порога большого дня,
И я приветствую в тебе Бога, отпускающего меня.
Мы вдвоем с товарищем не спали,
Мы курили тихо на веранде
И зачем-то долго и подробно вспоминали
Наш последний сплав по Марсианди.
И воды утекло немного,
У царицы теперь другой,
А я приветствую в тебе Бога, выпивающего со мной.
Жизнь замечательных людей
Не замечательней нисколько
Собственной жизни или дней,
Памятных нам самим, и только.
И где бы ни выпало нам жить,
Но в сонном полете невесомом
Нам предназначено парить
Над нашим городом и домом.
Где мы знаем всех соседей,
И по улице соседней
Мы впервые на велосипеде едем
И пьем у желтой бочки квас.
Где из фантиков секреты,
Первомайские портреты,
Ленина и Сталина заветы,
Их пока обманывать нельзя.
Далеко до школьных тягот,
Красных галстуков и стягов,
И лишь от бузины и волчьих ягод
Иногда не очень важный стул.
Майский жук и колорадский,
И костюм лисы дурацкий,
И наш хоккей сильнее, чем канадский,
И вообще, вообще, вообще…
Жизнь замечательных людей
Нашего дома и района
Проистекала, как у всей
Этой страны неразделенной.
Строго смотрел Марат Казей,
Как допивали мы какао
В свете решений и идей
В мире Джульбарсов и скакалок.
С книжкой Робинзона Крузо
И с вареной кукурузой
Под виниловый пока еще Карузо
И шипящий патефон.
Запах елки и карбида,
Ни Иисуса, ни Давида,
Лишь высотки МГУ и МИДа
На цветных открытках из Москвы.
Был театр у микрофона,
Автомат с одеколоном,
Телевизор у кого-то дома был один,
И все мы шли к нему.
Жизнь замечательных людей
Скрыта была от взоров наших
Длинным забором лагерей
И немотой все понимавших.
От нас, не видавших ни войны,
От не слыхавших, кроме «Зорьки»
Утром для школьников страны,
Каких-то откровений горьких.
Чист эфир от катаклизмов,
И двадцать лет до коммунизма,
А для молодого организма есть еще
И нормы ГТО.
И «Аврора» на монете,
И куренье в туалете,
И счастливый номер на билете синем,
И Наталия Варлей.
Жизнь замечательных людей
От незатейливых раскрасок
До окаянных наших дней -
Она лишь собственная наша.
И сколько бы ни падали на снег,
И как бы ни напрягали жилы,
Вот уж и ХХI век,
И, слава Господу, мы живы!
Когда всю ночь спокойно и бесшумно
Штрихует окна снега пелена,
Стоят дома торжественно и умно,
Решения подсказывают вам.
Но вы бредете ко всему глухие,
И никого на свете больше нет,
И вам почти не вспомнить, что такие
Когда-то были вы в шестнадцать лет.
Но пройдет зима, оживут дома,
Зашевелятся льдины рек,
И ты придешь сама, и он сойдет с ума,
И ты останешься с ним навек.
Но может все сложиться по-другому,
И долгой утомленная пургой
Ты, может быть, уедешь жить к другому,
И он тогда останется с другой.
И будешь ты стремиться в этот город,
Где вами все исхожено пешком,
Где он бредет, и снег летит за ворот,
И спят в ночи февральской двор и дом.
И хочется, чтоб вам цветная вьюга
Другой не рисовала эпилог,
Чтоб все-таки вы встретили друг друга
В конце своих запутанных дорог.
Ведь кто-то же за нами наблюдает,
Кому дано заранее все знать,
И он ни про кого не забывает,
И что нам остается? - только ждать…
Что пройдет зима, оживут дома,
Зашевелятся льдины рек,
И ты придешь сама, и он сойдет с ума,
И ты останешься с ним навек.
Из ничегонеделанья
Дождливою порой,
Когда бумага белая
Лежит перед тобой.
Из дуракаваляния,
Молчанья у огня,
Из просто ожидания
Тебя, тебя
Одуванчиков цветных парашютики
По лучам спускаются на Ватутинки,
Где пустые паутинок батутики
Ждут тебя.
Где под шапками грибы, как под шлюпками,
И балеринами цветы кверху юбками
Все шаги твои в тиши слышат глюками
И не спят.
Из простотакгуляния
В безлюдии дерев,
И чаявыпивания,
Скитания презрев,
Рождается желание
Сквозь сумерки парить
И светлячков мерцанием
Тебе светить.
И плутая в простынях сонно-клиповых,
Через кроны проходя пастбищ липовых,
Слышать, как перестаёт в лужах всхлипывать
Капель туш.
Слышать, как бегут слова-пароходики
Вверх по речке к облакам против логики,
Где фонарики горят, как заводики
Наших душ.
Из кжизнивозвращения
Будильника звонком
Приходит к нам прощение
За всё, что было сном.
Приходит к нам прозрение
Желанием прощать
И не простым умением
Спокойно ждать.
Лёгким взмахом стрекозы перламутровым
Попадём когда-нибудь прямо в утро мы,
Где туманы так легки, что не мнут травы,
Словно снег.
И в пастельной тишине, в чуткой гулкости
Будут снова в голове только глупости,
Что простительны вполне только в юности
И во сне.
Смуглая кожа, светлое золото,
Легкость акцента фраз,
Капли хрустальные, встывшие в олово
Миндалевидных глаз.
Тонкие руки, и яшмы тяжелые
В каждом твоем кольце.
Четки из камня от времени желтые
Памятью об отце.
Ты увезешь мою ангину с собой,
Я это все уже заранее знал,
Через туманы над тайгой голубой
В Непал, в Непал, в Непал.
И полутемный незнакомый подъезд,
И полусонный опустевший вокзал -
Ты все запомнишь в этот зимний отъезд
В Непал, в Непал, в Непал.
В небе простится все, что отплачется,
И лайнера белый крест
Дали приблизит, и обозначится
Контуром Эверест,
В легкое платье сизого облака,
В теплого неба марь
Ты обернешься, и позабудется,
Что здесь в Москве январь.
И к самолету подадутся слоны,
И опахалами замашет Тибет,
И как царица этой древней страны
Ты не позволишь больше плакать себе.
И распрямив безукоризненный стан,
Ты поплывешь с невозмутимым лицом,
И все, что было, позабуду я сам,
Как сон, как сон, как сон.
Зимняя слякоть, в огнях Маяковка,
И сквозь Новогодний гам
Я отказался - было неловко.
Ну что бы я делал там?
И возле урны, весь в серпантине,
Как снеговик Пьеро,
Я размышляю, как бы пройти мне,
Вот уже час, в метро.
Ты не умеешь целоваться всерьез,
Ты просыпалась со слезами в ночи,
Ты отвечала мне на каждый вопрос:
«Молчи! Молчи! Молчи!».
И полутемный незнакомый подъезд,
И полусонный опустевший вокзал -
Ты все запомнишь в этот зимний отъезд
В Непал, в Непал, в Непал.
Судьбой мне, видно, напророчена
Была еще одна гроза.
В цвету вишневом Белгородчина
И этой женщины глаза.
Глаза спокойной поднебесности,
Как лета раннего лазурь,
Меня пугали неизвестностью,
Давно уставшего от бурь.
И на беду ль себе, на горе я Безумным облаком седым
Все плыл за ней по Белогорию
И обнимал ее, как дым.
Она была такой послушною,
Доверчивою, как во сне,
И не дыша, все песни слушала
И руки целовала мне.
Но все, что в жизни идеальное,
Виденьем тает на ветру.
И с тихим звоном, как хрустальная,
Она исчезла поутру.
Такая странная история.
Приходит лето - я грущу…
Брожу холмами Белогория
И эту женщину ищу.
Западная Сибирь,
За пятьдесят мороз,
Край настоящих зим
И чистых сугробов в рост.
Здесь меня средь снегов
Ждут, если друг не в счет,
Hесколько мужиков
И кое-кто еще.
Она живет на берегу Томи
И от раскосых, от татарских глаз
В моем сплетеньи солнечном щемит
Hаверно, каждый раз.
Когда наутро в университет
Выходит на Московский тракт одна
И никого на остановке нет
Красивей, чем она.
Водит мой друг КамАЗ
Днем по стеклу болот,
А я все пишу про нас
Песню под Hовый Год.
Стужа узор плетет,
Праздника ждет страна.
Ждут мужики и ждет
С мамой своей она.
Она живет на берегу Томи
И от раскосых, от татарских глаз
В моем сплетеньи солнечном щемит
Hаверно, каждый раз,
Когда наутро в университет
Выходит на Московский Тракт одна
И никого в сибирском крае нет,
Красивей, чем она.
А на неделе той
Снег полетит, как пух.
Друг принесет домой
Снедь и кедровый дух.
Свалятся мужики,
Будем галдеть и петь,
И в форточках огоньки
Будут всю ночь гореть.
За старый год, за нас
Hаговорим речей
Друг заведет КамАЗ,
И мы поедем к ней.
Она живет на берегу Томи
И от раскосых, от татарских глаз
В моем сплетеньи солнечном щемит
Hаверно, каждый раз,
Когда наутро в университет
Выходит на Московский Тракт одна
И никого в сибирском крае нет,
Красивей, чем она.
Будет небо просвечивать завтрашним днем,
Будет блекнуть большая луна,
Будешь ты у костра любоваться огнем,
Ни невеста еще, ни жена.
И себя еще будет нисколько не жаль,
Да и рано о чем-то жалеть,
И еще не коснулась земная печаль
Этих худеньких девичьих плеч.
Будет падать на ели обильным дождем
Невесомый, густой звездопад,
Будешь ты горячо говорить ни о чем,
Невпопад, невпопад, невпопад.
Сквозь открытую в поле стеклянную дверь
Забредет васильковый рассвет.
Будет жутко от радости и от потерь,
И смешным будет чей-то совет.
Будет так, как захочет упрямо душа,
И молвы осужденье, и стыд,
И захочется в город далекий сбежать
И спалить все листы и мосты.
По загару плеча будет локон стекать
В пляске бликов слепого дождя,
Будут ходики с ним в ритме пульса стучать
И молчать, когда он без тебя.
А потом будут падать на крышу снега,
И пурга колыбельную петь.
Будут в окна заглядывать снег и беда,
Будут санки по снегу скрипеть.
Станут речи мудрей, а улыбка скупа,
И слабей новогодний дурман.
Будет девушку сын твой домой провожать
Сквозь неоновых улиц туман.
Будешь ждать, будешь долго в окошко смотреть,
И уже не уснуть до утра,
А над лесом немым будет спутник лететь,
Будет кто-то сидеть у костра.
Посмотри, в каком красивом доме ты живешь. Я вчера пошел за пивом-прямо обомлел. Целовал его слепой расплакавшийся дождь. Извиняясь, что всю зиму гриппом проболел. Я стоял бы любовался до скончанья дня Вместе с нашим участковым молча под грибком. Но в пакетике прозрачном дырка у меня. И все время утекает пиво из него. Я ушел в апреле, я нашел повод, Я замерз, укутываясь в твой холод. И пошел на улицу-встречать лето, А лето-это маленькая жизнь. Лето-это маленькая жизнь порознь, Тихо подрастает на щеках поросль. Дом плывет по свету, а меня нету. Лето -это маленькая жизнь. Странно, мы все время были в городе одном. Ты все там же, в доме на последнем этаже. А я-в различных точках, именующихся дном. Впрочем, если пить, то нету разницы уже. Я и не заметил, что конец мая, Что давно повесилась метель злая. Выпил с участковым, и, смотрю-лето, А лето-это маленькая жизнь. Лето-это маленькая жизнь порознь, Тихо подрастает на щеках поросль. Дом плывет по лету-а меня нету. Лето-это маленькая жизнь. И хотя в окне твоем ночует наша грусть, Я в мусоропровод бросил два своих ключа. И к тебе я точно этим летом не вернусь. Я хожу в кино и в парк культуры по ночам. А ты вернулась с моря, я вчера видел. Словно прошлой жизни посмотрел видик. Видик про разлуку, про твое лето, Лето-это маленькая жизнь. Жизнь, в которой не было ни дня фальши. Вряд ли кто-то сможет сказать, что дальше. Только участковый мне кивнет молча. Лето-это маленькая жизнь.