Стоит уяснить, что переменчивый мир, которому принадлежит твоё сердце, куда более хрупок и ненадёжен, чем ты когда-либо осмеливался предполагать, любая нехитрая радость заставляет пронзительно звенеть какие-то особо потаённые, доселе молчавшие струны в глубоких синих сумерках твоего существа.
У всякого Серого Волка свой интерес. Одних волнуют тела прекрасных странниц, других - пирожки в их корзинках, а кому-то просто нужен хороший попутчик, чтобы вывел из чащи к людям, всякое бывает.
«Запомни раз и навсегда: всякое существо рождается для того, чтобы познавать мир. А не для того, чтобы всем в этом мире понравиться».
Когда рассказываешь о себе «правду и только правду», стараясь при этом быть увлекательным или хотя бы забавным, эффект поразительный: собственные горести начинают казаться старым анекдотом, который ты сам уже когда-то от кого-то слышал.
долгая жизнь рядом с другими людьми сделала меня похожим на них, слабым и нерешительным любителем рассуждать, планировать, выжидать, кокетничать с судьбой, строить ей глазки - вместо того чтобы укладывать ее на лопатки, брать силой, действовать, не откладывая ни на миг, как я поступал в детстве.
Мне всегда казалось: случилось, значит случилось. Какая к черту разница, почему небо в очередной раз рухнуло мне на голову7 Оно рухноло, следовательно надо выстоять.
Прос@ать свою единственную и неповторимую жизнь - дело житейское, почти все так делают. Но забыть её - это перебор. Зачем тогда было жить, если даже памяти не осталось?
Лучше уж я сам все окончательно испорчу, зато прямо сегодня, без всякого там томительного ожидания и дыхательной гимнастики!
Черт побери, сколько, оказывается, боли может таить молчание. Но терпение, не всё ещё потеряно: камни не испытывают боли - почему бы и мне не стать камнем?
Эта разновидность одиночества знакома многим. Когда человек окружен семьей и друзьями, но поговорить о том, что иногда видит, как ткань бытия выворачивается наизнанку, швами наружу, как летит мимо густое чужое прошедшее время, как реальность трескается подобно разбитому стеклу, и из трещин льется невидимый глазу, но физически ощущаемый свет - не с кем. А все остальное не имеет никакого смысла, сколь бы старательно ни притворялись мы, будто только оно и есть.
Осень преподносит человеку щедрый дар - науку умирать, мы все знаем об этом, только мало кто признается себе, чему учится каждую осень, пока золото всех небес изливается к нашим ногам, и лишь коснувшись земли превращается в сухую листву.
Покупать обновки следует просто для равновесия, настойчиво напоминать себе, что будущее, которого нет, хотя бы теоретически возможно, изобретать нелепые гарантии, брать заложников - белый свитер специально для января, алый шарф станем носить в феврале, когда все прочие устанут нас согревать, а самые лучшие в мире ботинки изумрудного цвета, на тонкой подошве можно будет надеть лишь в апреле, не раньше, и каким надо быть идиотом, чтобы теперь не дожить до весны.
Осень преподносит человеку щедрый дар - науку умирать, мы все знаем об этом, только мало кто признается себе, чему учится каждую осень, пока золото всех небес изливается к нашим ногам, и лишь коснувшись земли превращается в сухую листву.
Да просто время года такое особенное. Мост между летом и зимой, а значит, между жизнью и смертью. От всех этих осенних дождей, хризантем и мокрых каштанов, запахов, свежих, горько-сладких, обморочно звенящих в ушах, почти невыносимо болит сердце, вынужденное расти, расширяться, чтобы вместить все это предзимнее великолепие мира.
- Ты действительно переживешь мое отсутствие? - осторожно уточнил я.
- Переживу, - она легкомысленно махнула рукой, - пережила же я твое присутствие! Тоже не сахар, если задуматься!