Про заячий хвостик

мне рассказали. Одна девочка в садике плохо кушала. И воспитательницы в воспитательных целях пришили ей на кофточку сзади заячий хвостик. Чтобы другие дети смеялись, показывали пальцем и всячески выражали свое презрение тем, кто плохо кушает. Это не жестокое наказание. В моем садике детей просто били. Но не всех; а тех, кто был из бедных семей или у кого папы не было. Воспитательницы и нянечки — они умные были. И в психологии разбирались.
Так что ничего страшного в заячьем хвостике, так ведь? Девочка старалась попой не поворачиваться к другим детям. Ей было стыдно, горько, неприятно, тяжело на душе, которой как бы нет. А потом пришла мама за ней и оторвала хвостик. Наказание кончилось.
А память — осталась. Навсегда осталась память о заячьем хвостике, который пришили к кофточке. Так навсегда остаются с нами оскорбительные слова, которые нам говорили в детстве. Обидные и унизительные. Это же не страшно. Это не жестокое наказание — слова. Это не побои, не истязания. Это вообще не наказание. «Ты глупый», «ну за что мне такая идиотка досталась», «ты некрасивый», «из тебя ничего не выйдет», «ты ничего не можешь», «ты неряха и неумеха», — вот всякое такое. Нестрашное. Вроде заячьего хвостика, пришитого к кофточке сзади. Только этот хвостик навсегда остался у некоторых людей. И они стесняются, жмутся к стеночке, стараются не поворачиваться попой или спиной, чтобы другие не увидели этот пришитый в детстве хвостик. И не стали смеяться и показывать пальцем.

Вот откуда столько неловких и не очень счастливых людей. Постоянно тревожных и напряженных. С постоянным чувством вины и с ощущением: «со мной что-то не так!». Это им пришили хвостик в детстве. Прямо к коже. Навсегда. Маркировали, как фашисты — те номер на руке выбивали.
Это только кажется, что ребенок все забывает сразу, ничего не помнит. Мы все отлично помним всю жизнь. И людей с хвостиком — их сразу видно. Тех, чья мама не оторвала эту мерзость сразу. Или пришила сама…