Как спасали памятники культуры в блокадном Ленинграде
Каждый человек, связанный с искусством, знает, как непросто спасти от уничтожения хотя бы один шедевр. А что делать, если опасность угрожает целому городу-памятнику?
В дни блокады Ленинграда тысячи людей были мобилизованы для спасения исторических монументов города на Неве. Уже на второй день войны, 23 июня 1941 года, Инспекция по охране памятников представила Ленгорисполкому план по защите зданий, монументальной и декоративной скульптуры.
Памятники, зарытые в землю
Проще всего было укрывать сравнительно небольшую скульптуру (особенно, если её постамент не представлял художественной ценности). Такие статуи просто снимали с
постаментов и зарыва-ли в землю. Так, в Михайловском саду закопали памятник Александру III работы П. Трубецкого и скульптурную группу Б. Растрелли «Анна Иоанновна с арапчонком»; памятник Петру I спрятали перед Михайловским замком. Прекрасные мраморные статуи Летнего сада (Александра Македонского, Нимфу, «Полдень», «Ночь» и др.) зарыли в землю и замаскировали дёрном, отметив эти
места на плане. Спрятали под землёй и гранитных львов Ши-цза, стоявших на Петровской набережной (каждый из них весил 2,5 тонны). Конный монумент Петра I перед Инженерным замком сняли с постамента и уложили на прокладку из толя
в траншею. Судьбу этого шедевра разделили знаменитые кони П. Клодта с Аничкова моста. В начале войны конные скульптуры с постаментов сняли, но вывезти не успели. Коней поместили в ящики и закопали во дворе Аничкова дворца, а на их месте стояли ящики, в которых блокадники выращивали летом траву. Клодтовские кони, благополучно пережившие вражескую осаду, вернулись на место к 1 мая 1945 года.
Памятники, укрытые мешками с песком и деревянно-песочными конструкциями
Отдельным пунктом маскировки стали крупные монументы, которые в силу размеров и тяжести было затруднительно не то что эвакуировать, но даже снять с пьедестала. Для каждого памятника архитекторы и скульпторы разрабатывали особый способ укрытия. Знаменитый Медный всадник работы Э. М. Фальконе, а также памятник Николаю I, монументы В. И. Ленину у Финляндского вокзала и у Смольного, памятник И. А. Крылову обложили мешками с песком и зашили досками.
Сфинксов у Академии художеств и памятник мореплавателю И. Ф. Крузенштерну на набережной Лейтенанта Шмидта тоже спрятали в деревянные ящики.
Сначала памятник Петру I (Медного всадника) хотели снять с постамента и опустить на дно Невы, но потом вспомнили легенду о том, как Александру I в 1812 году во сне явился Пётр I и предупредил: пока он стоит на месте, враг не войдёт в город. Конечно, это было не очень-то надёжное укрытие, но всё же хоть какая-то защита от осколков.
Александровскую колонну удалось закрыть щитами и мешками с песком только на две трети. Это привело к тому, что установленный на её вершине ангел получил «осколочное ранение». В 2003 году другой осколок извлекли из барельефного изображения шлема Александра Невского.
Остался незакрытым и памятник А. С. Пушкину. Местные жители верили: пока эта статуя не повреждена, ни одна
вражеская бомба не поразит их улицу.
Замаскированные памятники
К объектам повышенной сложности были отнесены шпи-
ли и купола соборов, которые могли служить ориентирами
для вражеской авиации и артил-лерии. Общеизвестно, что одно из самых распространённых средств укрытия важных объектов — так называемые маскировочные сети с нашитыми на них кусками ткани, раскрашенными под цвет растительности. Но мало кто знает, что обычная краска для «расцвечивания» таких сетей не годилась — существовали специальные фильтры, установленные на самолётах, кото-
рые «засекали» обычную краску. Враг сразу увидел бы, что парк — не парк, а руины — вовсе не руины, что все эти «объекты» — лишь нарисованные цветовые пятна. Для действительно эффективной маскировки нужна была специальная, так называемая недешифруемая краска.
До войны в Ленинграде был один маленький химический завод, выпускавший бытовые краски, растворители, закрепители. На нём спешно наладили производство спецкраски. Правда,
сразу же возникла другая проблема. Для убедительности в
маскировочные сети вплетали настоящие ветви деревьев, ко-
торые быстро увядали, и это фиксировала аэрофотосъёмка.
На помощь пришли ленинградские учёные-ботаники, разработавшие технологию консервирования срезанной расти-
тельности: теперь отломленные ветви, кусты и даже
срубленные деревья на целый сезон сохраняли естественный цвет ивид!
Маскировка города стала безупречной. Так был замаскирован
Смольный институт, с воздуха казавшийся парком. Для маскировки сформировали специальное подразделение
альпинистов, которые закрасили маскировочной краской золо-
то куполов Исаакиевского и Петропавловского соборов, как
бы растворив их в небе. Перед покраской покрытые лепестками сусального золота купола Никольского собора, шпили Петропавловки и Адмиралтейства укутали парусиной, так как опасались, что позолота снимется вместе с краской.
Когда все этапы маскировки высотных зданий были продума-
ны, встал вопрос о том, кто этим будет заниматься: всего надо
было укрыть 25 ярких шпилей и куполов. Самым трудным делом была маскировка шпиля Петропавловского собора. В
ноябрьскую стужу 1941 года ленинградские альпинисты
Леонид Жуковский и Михаил Бобров поднялись по лестнице внутри шпиля к наружному выходу. Дальше нужно было при штормовом ветре преодолеть ещё 20 метров до фигурки ангела по внешней лестнице столетней давности, о состоянии которой не было никакой информации. Альпинисты очень
рисковали, но, к счастью, всё прошло благополуч-
но. Михаил Бобров закрепил у основания ангела кольцо с тросом, с помощью которого потом, во время окрашивания, поднимали людей и материалы.
С Адмиралтейством ситуация тоже была непростая. Если большинство питерских шпилей и куполов были позолочены методом гальванопластики, то здесь тончайшие листики золота крепились на специальном клее. Кра-сить их было нельзя. Поэтому за одну ночь сшили громадный чехол весом в
полтонны, который бесстрашные альпинисты натянули на
шпиль. Таким образом, были скрыты абсолютно все высотные ориентиры, которые могли бы облегчить врагу обстрел города.
Единственные памятники, которые не укрывали сознательно, — скульптуры полководцев Суворова на Марсовом поле, Ку-
тузова и Барклая де Толли возле Казанского собора. Они под-
нимали воинский дух горожан, а проходившие мимо этих мону-
ментов военнослужащие отдава-ли им честь!
Многими работами по спасению шедевров городской скульптуры и зодчества руко-водил заслуженный деятель
искусств России скульптор И В Крестовский. Игорь Все-володович выступил не только как организатор, скульптор и
реставратор, но и как химик: он предложил варианты защитной смазки для скульптур, рекомендовал использовать для сохранности бронзы непромокаемую бумагу. Крестовский также определял места для подземных укрытий и их габариты.
В результате всех этих не-вероятно сложных в блокадных условиях трудов почти все шедевры городской скульптуры сегодня можно видеть на своих местах!
Лишь в июне-августе 1944 года, спустя полгода по-
сле окончательного снятия блокады, закопанные памятники возвратили на исторические постаменты, а со шпилей и
крупных скульптур сняли защитные покровы. Для ленинградцев это стало знаменательным событием, симво-
лом того, что ужасы блокады остались позади.
Это было Возрождение…