.
посвящается Т.Д.Ч.

Знаешь, Малыш, эта странная жизнь - ерунда. Просто привычка. Обыденна и монотонна. Мечется память по призрачным городам и застывает картинками на мониторе… Нам ли, родная, пенять на дуру-судьбу? Ладно, забыли, стоит ли думать об этом? Скрылся в свинце дождя твой Санкт-Петербург, страшен чужой, оскалившийся, «мой» Манхеттен… Много нас, много… Армия, скорее, толпа… Мир восклицаний, скобок и многоточий… Держимся, милая… Знаешь: те, кто упал, Уже не поднимутся… Сами забьём, заплюём, затопчем!
Вроде бы братья и сестры… Но кто нам брат? Армия. Бред толпы… обниматься, Малыш, не с кем… Странная жизнь - синонимом к слову «брать»? Тусклая, злая, как серый фонарь на Невском.
Призрачный город… Тёплый. И твой. И мой. Жизнью разграбленный… Гунны, скифы, хазары, хетты… «Братья и сёстры»… С холерой, оспой, чумой - в твой Петербург, в оскалившийся «мой» Манхеттен…
Знаешь, Малыш, эта странная жизнь - беда! Вроде бы тайна, но смысл её неточен. Мечется память по призрачным городам… Скоро забьют, заплюют, затопчут…
Скоро… Заточат братья и сёстры свои ножи… Скоро закончится, наша с тобой сиеста… Знаешь, а ради неё всё-таки стоит жить - в странном и добром городе. Тёплом.
В котором есть ты…