Написать:

«Mой хороший, прости, я, как прошлой зимой,
промахнулась маршрутом, сезоном, столетьем и миром.
Заплатив за дорогу к тебе полновесную виру, пропускала вагоны - десятый, девятый, восьмой - и, закутавшись в ветер с дождем, представляла, как ты улыбнешься сквозь грязные стекла: „Ну, здравствуй.
Узнала?“
Извини, но я снова ошиблась развилкой, вокзалом,
январем и вселенной.»

А город под вечер затих,
проплывая в февраль - под конвой белогрудых ночей,
в вереницу кофейных закатов, ползущих по стенам.
Я слагаю себя из десятка чужих переменных.
Мне - промерзшей, усталой, нелепой, ненужной, ничьей множить солнечный свет и смотреть, как истаявший лед превращается в жизнь. И писать: «Ты не сердишься, правда?»

И, опять просчитавшись рассветом, рекой, переправой,
Приходить на перрон. Свято веря, что все совпадет.