КАК ПИШЕТСЯ ИСТОРИЯ
Король милостиво кивнул летописцу:
- А, пришел? Заходи.
- Спасибо, Ваше Величество.
- Можно опустить титулы. Значит, ты - историк?
- Да, Ваше Величество.
- Историю пишешь?
- В некотором роде…
- Вот садись и пиши. А я буду диктовать.
- Но, Ваше…
- Садись-садись, не спорь. А то ведь другого историка приглашу.
Летописец послушно рухнул на. Король заложил руки за спину и стал ходить по кабинету туда-сюда, задумчиво глядя в потолок и шевеля губами.
- Значит, так. Пиши с красной строки: «Славное правление короля Георга Тридесятого Железнорукого (даты рождения и смерти пока пропусти) началось в тысяча четыреста лохматом году и ознаменовалось…»
- Но, Ваше величество!
Воскликнул летописец.
- В тысяча четыреста лохматом году правил Ваш старший брат! А Вам было всего четыре года. И Вас зовут не Железнорукий, а…
- А.
Приглашающе оскалился Георг Тридесятый.
- …а Длинноносый…
Тихо договорил Летописец.
Король согласно кивнул.
- Правильно.
Если бы меня звали как положено, я бы в твоих услугах не нуждался. А так приходится исправлять чужие ошибки.
Так что ты пиши, пиши.
- Но в тысяча четыреста лохматом году…
- Правил я! И оставим эту тему.
- Но так же нельзя! Ведь вам было всего…
- Двадцать четыре года.
Напиши, что я родился на двадцать лет раньше. А мой брат к тому времени уже умер. Его… скажем, отравили.
- Но ведь на самом деле его отравили на шестнадцать лет позднее!
- А кто знает, как оно было на самом деле?
Доверительно наклонился к летописцу король.
- А кто будет об этом знать через двести лет?
Никто.
Кроме таких же собак-историков, как ты. А они будут знать только то, что ты сейчас напишешь.
- Но ведь есть же и другие источники…
- Неважно. Есть другие, а будет и этот.
Пусть там, в будущем, историки спорят, когда я родился. Мнения могут и разделиться, я не возражаю. Я за свободу мысли.
- Хорошо…
Летописец вжал голову в плечи и быстро заскрипел пером по пергаменту.
- На чем мы остановились? А, «ознаменовалось»! Хм… как лучше написать: «завоеванием Тридевятых земель» или «покорением Тридевятых земель»?
- Тридевятых. Но они ведь принадлежат Некоторому царству-государству!
- Ну и что с того? Надо думать о будущем. Через двести лет мой пра-пра-правнук сможет на основании этого документа претендовать на Некоторую корону.
Ты пиши, не отвлекайся.
- Что писать? «Завоевание» или «покорение»?
- Пиши «присоединение». Так лучше всего.
Летописец кивнул и вписал новую строку в историю.
- Напиши теперь, что в мое правление снизилась смертность, были самые низкие налоги, преступности не стало вовсе, зато было заложено три новых города и проложено триста миль новых дорог.
Летописец прикусил язык и молча написал требуемое, никак не комментируя.
- Я всегда прислушивался к мнению народа. Да, именно так. Ведь прислушивался?
- Да, Ваше Величество…
- Пиши. И про народную любовь ко мне пиши тоже. Всю правду, понял? Историческую правду, а не эту…
- Я понял.
Кивнул летописец.
Король снова прошелся по кабинету.
- Мало… неинтересно это всё. Таких королей были уже сотни, достаточно почитать хроники.
А я хочу, чтобы меня и через века помнили. Подровности нужны - такие, чтобы в память врезались.
- Написать, что вы своей рукой убили три тысячи неверных. Осторожно предложил Летописец.
Король подумал и отрицательно мотнулл головой.
- Нет. Не поверят. Надо что-то такое… необычное. Экстравагантное.
- Вроде купания голышом в проруби?
- Вроде того… Кстати, это тоже напиши: что король Георг Тридесятый, мол, имел обыкновение купаться в проруби зимой. Знай наших!
А, вот, придумал.
Когда казне понадобились деньги, я ввел налог на длинные фамилии.
Отсюда, мол, пошло выражение «длинный - рубль!» Запоминающийся факт?
- Да.
Согласился летописец.
- Хорошо. Дай-ка сюда перо!
Король быстро записал в календаре:
- «ввести новый налог на фамилии».
И вернул перо летописцу.
- Теперь упомяни вскользь, что у меня было десять жен, а не две. И что мою мать звали не Селена, а Сирена.
Это внесет некоторую сумятицу в умы историков и заставит относиться к документу с уважением.
Чем черт не шутит, может, и правда докажут, что у меня было десять жен…
- А детей?
- Хм… сын у меня один.
Напиши, что есть еще два внебрачных.
Тем более что они действительно есть. Я не хочу направлять историю по линейному пути.
- Но ведь может получиться смута!
- Смута и так будет, без них не обходится. Зато там будет звучать мое имя.
- О-о… тогда конечно.
Перо снова заскрипело по пергаменту.
- Ну что, все готово? Прочти, что получилось.
Летописец зачитал текст документа; король внес несколько мелких поправок.
- Ну вот и хорошо. Сверни этот пергамент в трубочку и спрячь хорошенько где-нибудь в архивах.
Но так, чтобы его непременно нашли через пару сотен лет.
- Будет сделано.
- И пригласи ко мне следующего.
Портретист уже два часа ждет аудиенции.