разберись, говорит. разберись в голове, в груди,
в перспективах, давно маячащих впереди -
чтоб как питт и джоли, а не джонни и паради,
чтобы встала такая - всё, без проблем иди
(и уже не ко дну, а нормально, не подведи).

разберись, говорит. разгреби головной бардак,
уберись-ка на полках-рёбрах и, кстати, да,
все твои «невозможно» - чистейшая ерунда,
потому что когда (не если, а прям когда)
ты действительно хочешь, то вспять потечёт вода,

и застынет планета, и время замедлит бег,
солнце, с запада выйдя, рухнет в восточный снег,
и троянским конём да подавится сам же грек!
что посадишь сегодня, то завтра взрастит побег.
разберись, говорит. будь как ной. возведи ковчег:

посади туда всех по парам - любовь да смерть,
боль и счастье, своё умение не реветь
и умение, разревевшись, не омертветь.
за полгода ты превратилась в свою же треть.
разберись, говорит, я боюсь на тебя смотреть.

ты совсем, говорит, пропала. одни глаза.
ты - не бархат уже ни разу, сплошной базальт.
сколько можно из овердрамы не вылезать?
разберись, говорит. разберись, говорит. дерзай.
я молчу. ну, а что тут можно ещё сказать?

разберусь. просто дай мне время прилечь-повыть,
покопаться в своих ранениях пулевых,
а потом спокойно раз и из головы
всё плохое вымести, вытащить, вынуть, вы…

ты же знаешь: когда не больно, тогда - мертвы.

ты же знаешь: мне в кайф по лезвию, на краю,
я себе проложила рваную колею -
и лежу там, плачу (можно сказать, пою)…

разберись, говоришь. разберись же, ну, чтоб твою!

я киваю тебе, и слушаюсь.
и встаю.