часть шестнадцатая

- Ага, неплохой выстрел.
Раздалось сбоку, и резко повернувшийся, выставивший перед собой нож, юный охотник увидел рыжую девочку, чуть младше его старшей сестры, в смысле, старшей из сестёр -- они все были младше Грумта.
Девочка не была похожа ни на лесную нечисть, ни на представителей необычного народца, хотя, как и русалка, была без одежды.
Девочка, рассматривая нож, чуть дрожащий в руке Грумта, заметила со знанием дела:
- А нож у тебя неплохой, видно работу мастера. Римарк делал? Да? Только вот не по твоей руке сбалансирован.
- Это отцовский.
Насупился мальчик и, непроизвольно всхлипнув, добавил:
- У него два ножа было, с одним он ушёл на ту охоту, с которой не вернулся, а этот оставил.

То, что девочка знала кузнеца из Подгорцев и точно определила, что нож сделан именно им, успокоило Грумта - нечисть такими мелочами не интересовалась.
- Ага.
Кивнула девочка, в её голосе скользнуло сочувствие, или Грумту это почудилось?
- Ага.
Повторила девочка и, посмотрев в сторону неподвижно лежащей гарымзы, спросила:
- Шкуру снимать будешь? Если да, то давай помогу.
Девочка неуловимым движением шагнула в кусты и вышла оттуда с тушей горного козла, немаленькой такой тушей, явно для неё неподъёмной. Положив козла, девочка пояснила:
- Хорот подкрадывается, может утащить.

Подтверждая слова девочки, раздался жалобный вой зверя, у которого забрали его законную добычу.
Из тех кустов, откуда девочка принесла тушу козла, высунулась голова с крокодильей пастью и горящими красными глазами.
Грумт поёжился, отступив к дереву, так чтоб прикрыть себе спину, поднял арбалет. Хорот - падальщик, но может и напасть на того, кого посчитает слабее себя.
Мальчик, а тем более девочка, намного уступающие падальщику в размерах, могли показаться хороту лёгкой добычей.
- Ага.
Девочка без страха смотрела на кошмарного зверя и, удивив Грумта, шагнула к шёлкнувшей зубами своей огромной пасти, крокодильей голове:
- Пошёл вон! А то счас как дам!
Грумт не понял, что хотела дать зверю девочка, возможно, откупиться горным козлом?
А вот хорот это прекрасно понял, голова моментально исчезла в чащобе, но зверь далеко не ушёл. Его вой раздавался то с одной стороны, то с другой.

Золотокожая девочка, кожа у неё была не обычная, а как будто изнутри светившаяся мягким золотым светом, если бы Грумт знал это слово, сказал - перламутровая, неодобрительно посмотрела на замершего мальчика:
- Давай снимать кожу с гарымзы, мясо у неё так себе, хороту оставим, а вот шкура…
Грумт согласно кивнул, но с сожалением глянув на свою неожиданную добычу, шкура гигантской змеи ценилась довольно высоко, возразил:
- До темноты не успеем, надо возвращаться.
- А чего ж тогда ты так далеко забрался в лес?
Удивилась девочка.

Юный охотник вздохнул и коротко рассказал о причине своего похода, при этом нехотя признался, что не хотел возвращаться домой без добычи, но так никого не сумев подстрелить, как раз перед нападением гарымзы собирался поворачивать обратно.
Девочка покивала и стала снимать шкуру со змеи, при этом она орудовала большими когтями, у неё появившимися.
Грумт, увидев это, замешкался - эта золотокожая малявка точно была нечистью! Но какой-то необычной нечистью, та никогда станет просто так помогать людям, всегда запросит плату за услугу.
Девочка, видно, поняла, о чём подумал юный охотник, показала ему язык, после чего прикрикнула, чтоб тот не стоял столбом, а помогал.
Когда шкуру сняли, хоть и потратили на это изрядно времени, девочка свернув добычу в узел, нагрузила им Грумта, а сама, подхватив тушу козла, скомандовала:
- Пошли!
- Куда?
Не понял мальчик, испугавшись, что эта странная нечисть уведёт его к себе в логово.
- Домой!
Ответила золотокожая девочка и, увидев испуг на лице своего спутника, уточнила:
- К тебе домой, пошли!

К Малым Родникам, как и боялся Грумт, подошли уже в темноте. Девочка, заметив испуг своего спутника, усмехнулась:
- Нежить, да? Много её тут у вас развелось! Ваш староста писал об этом отцу. Я давно хотела с ней разобраться, вот!
Грумт не понял, почему староста деревни писал об этой проблеме отцу девочки?
Кто он такой, что староста написал не только барону, но ещё и ему? И как эта маленькая, пусть и необычная девочка будет разбираться с опасной нежитью?
Задать эти вопросы мальчик не успел, серый туман, неожиданно возникший впереди, сгустился и приобрёл очертания чего-то большого и страшного.
Грумт похолодел - они влезли в засаду туманника - самого опасного хищника из тех, что обитали в Дрэгисском лесу.
Эта нежить не боялась доброй стали, разве можно зарубить туман?
Девочка только хмыкнула, и поток огня, сорвавшийся с её ладони, охватил чёрный силуэт.
- Вообще-то такую нежить надо упокаивать по всем правилам, мне об этом Марта рассказывала, но я не умею. Думаю, что и так можно.
Прокомментировала свои действия девочка, так и не выпустившая тушу козла. Мотнув головой, она скомандовала:
- Чего встал, пошли!

У самой деревни, вернее охранного круга, девочка сбила атаковавшую, на этот раз вполне материальную нежить ударом воздушного кулака.
Эта зубастая тварь атаковала с той стороны, где шёл Грумт, и снова почувствовав, такой же ветерок, как в момент атаки гигантской змеи, он спросил:
- Так гарымзу тоже ты?
- Ага! Ну чё стоишь!
- Охранный круг, он сейчас активирован, его не пройти! Не пустит нас!
Возразил мальчик, показав на чуть заметно светящуюся пелену перед собой.
Девочка презрительно хмыкнула и, ухватив юного охотника за руку, шагнула вперёд.

Сильма не находила себе места, давно стемнело, уже и охранный магический круг активировали, а Грумта не было! Как ушёл утром в лес…
Неужели он тоже как и…
Губы женщины задрожали, к ней прижались три девочки, у них на глазах уже давно блестели слёзы.
Они хоть и были ещё, кроме одной, совсем маленькими, но знали, что такое остаться в лесу ночью. В пограничье дети рано взрослели.
Сильма обняла своих дочерей, словно стремясь их успокоить, сама она уже понимала, что могло случиться.
Распахнувшаяся входная дверь отвлекала уже готовую зарыдать в голос женщину и её дочерей.

На двери было охранное заклинание и открыть её мог только Грумт! Но вместо него вошла рыжая девочка с большой тушей какого-то зверя на плечах, судя по рогам - козла.
- Здрасьте!
Поздоровалась девочка.
- Мама, познакомься это…
Вошедший вслед за девочкой Грумт, нёсший на плечах большой узел,
замялся - он так и не узнал, как зовут его спасительницу.
- Листик.
Девочка представилась сама и сгружая тушу, пожаловалась:
- Знаете, какая тяжёлая! Еле дотащила!
- Грумт! Как же вы прошли?! Там же нежить! Да и охранный круг активирован!
Всплеснула руками женщина, а самая младшая из дочерей подошла к рыжей девочке:
- А почему ты совсем не одетая? Ты лусалка?
- Не-а.
Помотала головой Листик.
- Мне так удобнее по лесу ходить.
- Чтоб лусалки за свою плинимали и не обижали? Да?
Понимающе кивнула младшая дочь Сильмы.
- Ага!
Засмеялась рыжая и, ткнув пальцем в тушу козла, сказала Сильме:
- Вот мясо, его, правда, не Грумт добыл, но он тоже молодец - гарымзу подстрелил.

- Это как?
Удивилась женщина, в большую змею попасть из арбалета было невозможно. Эта змея словно чувствовала, что в неё целятся, и уходила с линии выстрела. Обычно таких змей ловили в ловушки, но это было очень редко, да и не таких огромных как та, чью шкуру принёс Грумт.
- Она, э-э-э… Листик её ударила, вот она и застыла неподвижно…
Начал объяснять Грумт, но увидев, что мать и сёстры не поняли, как такое можно сделать, начал подробно рассказывать.
Сёстры охали, а Сильма достала платье старшей дочери и подала Листику, затем, отрезав от туши козла несколько кусков мяса, стала готовить ужин.
- Жалко, что кроме мяса ничего нет.
Сокрушённо произнесла женщина.
- Ага.
Поддержала её рыжая девочка и спросила:
- А баронские дружинники приехали?
- Приехали, завтра баронский суд будет.
Немного недовольно ответила Вильма, это её платье отдали этой рыжей. А у сестры Грумта было всего два платья, причём то, что отдали, было выходным.

- Ага.
Ответила рыжая, словно не заметив тона Вильмы, и спросила у Сильмы:
- Так на огороде же растёт у вас хоть что-то?
- Растёт, но кто же сейчас выйдет на улицу, ведь ночь!
Женщина не успела досказать, как рыжая девочка, так и не надевшая платье, выскользнула на улицу.
- Не боится она, значит, нечи…
Начала Вильма, но мать её оборвала:
- Она спасла Грумта, и мы должны быть ей благодарны, независимо от того кто она!
- Она охранные заклинания проходит играючи, она не нечисть, а маг, очень сильный.
Заступился за Листика Грумт.
- А чего она голой по лесу бегает?
Не сдавалась Вильма.
- Она в лусалку иглает!
Авторитетно заявила младшая сестра Грумта. И повернувшись к вошедшей Листику, спросила:
- Плавда?
- Ага!
Ответила девочка, сгружая принесенные ею овощи.

После сытного ужина мать Грумта с его помощью принялась разделывать козла, сокрушённо качая головой:
- Боюсь, что многое из этого сохранить не удастся, слишком много. Кое-что удастся засушить и провялить, но…
- Вон у вас тот сундук, под окном, он пустой? Там такие стенки толстые, вы в нём что храните?
Листик показала на массивный ящик, сделанный из грубых досок.
- Высушенные шкуры, рога, большие кости. Отец делал из них разные поделки. В Тронске, на ярмарке, их хорошо раскупали.
Вздохнув, ответил Грумт.
- Раньше хранили, а сейчас пустой, может что-то осталось…
- Ага.
Кивнула рыжая девочка и скомандовала:
- Складывайте мясо туда! Свежим будет дней пять, больше не гарантирую - стенки слишком тонкие. Думаю, что за это время вы успеете его высушить или закоптить.

Листик не сказала, что заклинание стазиса она умеет накладывать только на толстостенные хранилища и на недолгое время. Это заклинание очень сложное и здесь голой силы мало, надо и умение.
- Стазис?
Спросила Сильма, она хоть и была крестьянкой, но как и все жители пограничья знала о магии довольно много.
- Ага.
Ответила Листик. Сильма и Грумт одновременно посмотрели на Вильму, такие заклинания могли создавать только маги, но та, не желая сдаваться, спросила:
- А чего же ты в лесу голой ходишь?
- А мне так удобнее.
Улыбнулась рыжая девочка.
- Ага!
Удовлетворённо произнесла самая младшая из сестёр, копируя Листика и с надеждой спросила:
- А ты меня возьмёшь в лусалок поиглать? Я тоже платьице сниму!
Листик растерянно посмотрела на Сильму, та, улыбнувшись, сказала:
- Давайте спать ложиться, Листик, ты ляжешь вместе с девочками, хорошо?
- Ага.
Ответила рыжая девочка и, посмотрев на Сильму, добавила:
- За платье спасибо! Я его завтра надену, а то очень неудобно получится.
Что получится неудобно, Листик не пояснила. Уже лёжа на общих полатях, она тихо шепнула Вильме:
- У тебя будет таких два платья и гораздо наряднее, чем это.
- Листик, ласскажи сказочку, волшебную!
Попросила младшенькая, остальные три девочки, в том числе и Сильма, замерли в ожидании, раз Листик волшебница, то и сказки должна знать подходящие.
А рыжая волшебница растерялась, а потом, вспомнив Хуархиту, стала рассказывать одну из её сказок.
В том мире, не знавшем магии, сказки были наполнены разными чудесами и волшебством.

Баронский суд судом только назывался, на самом деле это был как бы приём подданных владетелем земель. По закону такие приёмы полагалось проводить раз в полгода и не в замке, а в разных местах своих владений. Чтоб те, кому было тяжело добираться до замка, могли обратиться к своему господину.
Понятно, что многие из владетелей этот старый закон не соблюдали, но барон Дрэгис неукоснительно выполнял этот обычай.
На суд выносили не только споры, но и подавали прошения. В этот раз местом баронского суда были Малые Родники, самая дальняя деревня, но это не помешало тем, кто не хотел ждать разрешения своих проблем ещё полгода, съехаться в эту деревню.
На центральной, и единственной, площади деревни собралось почти все жители Малых Родников и все приезжие.
Естественно, что детвора вертелась тут же, меньшие шныряли по всей толпе, старшие пытались подражать степенности взрослых. Хотя было видно, что им очень хочется присоединиться к младшим.
Некоторый интерес вызвала рыжая девочка, стоявшая вместе с детьми Сильмы, недавно потерявшей мужа.
Судя по тому что на девочке было платье её старшей дочери -- Вильмы, Сильма собиралась принять эту рыжую в свою семью, хотя она-то и своих прокормить толком не могла.
Староста Малых Родников, увидев это, сделал себе заметку на память -- с этим вопросом тоже обратиться к барону, девочку следовало отдать в более благополучную семью.
Староста покрутил головой, словно что-то выискивая - вчера приехали воины во главе с Гуго Нореком, но самого барона не было, а капитан дружины никак не мог проводить баронский суд.
Но если барон не приехал вчера, то вряд ли он появится сейчас, чтоб прибыть к назначенному сроку ему пришлось бы ехать ночью! А это невозможно даже под охраной воинов!

- Здрасьте!
Поздоровалась Листик с тремя монахинями.
- Здравствуй, Листик!
Улыбнулась девочке мать-настоятельница Русилина, она и ещё две сестры тоже пришли на баронский суд.
Настоятельница монастыря святой Урсулы-матери пояснила девочке своё присутствие:
- Я подавала прошение в замок, но гном-управитель сказал, что такие вопросы господин барон решает только на суде. Вот мы и здесь, не ждать же нам ещё полгода!
- Ага!
Кивнула девочка.
- Здравствуй, Листик!
Поздоровался пожилой мужчина
- Привет, Терлин! А ты чего здесь?
Поинтересовалась Листик.
- А вот интересно посмотреть на баронский суд.
Хитро прищурившись, ответил баронский обходчик. Он-то знал, что барон объявил Листика своей наследницей и что этот суд поручен ей. Приехал он вчера вместе с дружинниками.
- Ага.
Кивнула девочка.
- Смотри…

Этот обмен приветствиями вызвал некоторое недоумение остальных -- кто же эта рыжая девочка?
Вроде её приняла Сильма, значит она найдёныш, возможно, подброшенная дочь кого-нибудь из необычного народца, а может и нечисти. Не иначе как пропавший муж Сильмы с кем-то в лесу погулял, вот девочку и подбросили в его семью, но тогда почему она такая большая?
Ведь подбрасывают младенцев! И откуда у этой девочки такие знакомства?

Тихое обсуждение селянами этого вопроса прервал звук трубы. К помосту с большим стулом, изображавшем баронское кресло-трон, выехал Гуго Норек в сопровождении воинов.
Десять из них остались сидеть в сёдлах, а десять и сам Гуго спешились. Капитан дружины поднялся на помост и торжественно провозгласил:
- Наш господин Лэри де Гривз, барон Дрэгис, повелел! Отныне баронский суд будет вершить его дочь и наследница Листикалинариона Дрэгис!
Гуго развернул знамя с новым гербом баронства: на голубом фоне летел золотистый дракон.
Дракон был необычным, совсем непохожим на дракона, он был, если можно так сказать, изящнее и гораздо красивее этих больших зверей.
Вообще-то до утверждения королевской канцелярией нового герба и флага пользоваться ими было незаконно, но на такие мелочи в пограничье внимания не обращали, тем более что соответствующее прошение, вместе с представлением Листика как наследницы, было уже подано.
- Госпожа баронесса, прошу вас!
Как можно более торжественно произнёс Гуго.
- Ага!
Важно ответила Листик и легко запрыгнула на помост. Усевшись в кресло и немного поёрзав, баронесса сообщила:
- Ужас!

Не пояснив, что ж такого ужасного она обнаружила, баронесса забралась на сидение с ногами, после чего умостившись на высокой спинке, как воробышек на жёрдочке, удовлетворённо заметила:
- Вот!
Селяне поражённо молчали, глядя на свою рыжую баронессу, а Гуго, пряча улыбку в усы, объявил первого просителя.
Несмотря на свой юный возраст, баронесса, судила быстро и справедливо. Сначала были вопросы и жалобы местных, всё-таки суд был в Малых Родниках.
Последним выступил староста и, робея перед этой девчонкой, попросил:
- Госпожа баронесса! Не могли бы вы… Гм… Выделить воинов, для… Совсем нежить проклятущая замучила! Вон давеча, днём напала! Прохода нет! Из деревни выйти невозможно!
- Ага.
Кивнула баронесса и, очень удивив старосту, заявила:
- Я останусь у вас на три дня и сама с ней разберусь.
А староста ещё пожаловался:
- Налог бы нам убавить, кабаны из леса в поле повадились, что не съедят, то вытопчут. Нам самим есть нечего будет!
- Ага.
нова кивнула Листик и позвала:
- Ханнау!

Из-за частокола деревни взметнулась драконья голова, как дракон сумел так незаметно подобраться и как преодолел охранный периметр, никто не понял.
Но то что он это сделал, не вызывало сомнения. Многие закричали от ужаса. Только баронские дружинники и Терлин остались спокойны.
А дракон чего-то ждал, не делая попытки напасть. Баронесса громко, перекрывая панические вскрики, сказала:
- Вот. Ханнау будет охранять ваше поле, за это она может съесть всех кабанов, что поймает. Понятно?
Рёв дракона был ответом, рыжая девочка махнула рукой, словно отпуская кого-то, и громко захлопав крыльями, дракон грузно полетел в сторону гор. Люди на площади поражённо молчали.
В этой тишине раздался нежный голос:
- Листик, люди вырубают и выжигают лес под своё поле, а там наши деревья!
На краю площади стояла древесная русалка, или как их ещё называют -- дриада.
Стояла не скрываясь. Девочка кивнула и вопросительно посмотрела на старосту, тот, почему-то засмущавшись, ответил:
- Так… Это… В ту сторону нежити не было, вот мы и…
- Понятно.
Усмехнулась баронесса.
- Пошли туда, где безопасно. А не подумали, что именно русалки не пускают туда нежить.
Вырубите там деревья -- русалки уйдут. А нежить придёт и тогда, вообще, из своей деревни не высунетесь!

- Так что же нам делать?
Растерялся староста, остальные селяне молчали -- и так, и так выходило плохо: не вырубить лес, значит остаться без пахотной земли, той, что было, уже не хватало, вырубить - там заведётся нежить, она может и среди поля спрятаться -- те же мирархи, или, как их ещё называли, туманники.
- Я выжгу нежить, с той стороны и будет поле. Там русалок нет. И чтоб впредь не обижали необычный народец, понятно?
Девочка медленно обвела всех взглядом, стараясь выглядеть грозной, хотя ей очень хотелось показать притихшим людям язык.
Гуго понял состояние девочки и покачал головой, напоминая, что надо сохранять спокойный и величественный вид.
Листик не выдержала и хихикнула, но тут же стала серьёзной. Перед ней на помосте появились мохнатые существа, размером с кошку, и что-то запищали. Девочка выслушала и, нахмурив брови, поинтересовалась:
- Кто тут мельник?
Худой селянин протолкался к помосту и низко поклонился. Баронесса грозно спросила:
- Ты чего это мельничных брауни обижаешь? Что трудно оставить то зерно, что рассыпалось, а не сметать его? Оно же всё равно с мусором перемешалось! А брауни выберут его, жалко, да? Или такой вредный?
- Так они же мельничные колёса клинят, не работа, а одно мучение получается!
Возмущённо ответил мельник, но при этом опасливо поглядывая на грозную баронессу. Листик перевела взгляд на снова запищавших домовых.
Выслушав их, девочка кивнула мельнику:
- Значит так! Чтоб мне до завтра помирились! Сами договаривайтесь -- кто кому, что и сколько должен! Понятно! Можете идти!

Листик махнула рукой, отпуская спорщиков. Притихшие брауни и почему-то пятящийся задом мельник направились в сторону мельницы.
А на площадь вывалилась толпа похожих на скрипящие коряги лешаков. Люди попятились, столько лесной нечисти сразу никто ещё не видел.
Листик, нахмурившись, выслушала громкие скрипы и сказала:
- Завтра я к вам в овраг зайду и разберусь с кикиморами!

По толпе людей прокатился изумлённый вздох, все знали, какие вредные и неуправляемые существа кикиморы.
Кто же такая эта маленькая рыжая баронесса, что запросто может с ними разобраться?
А то, что она может это сделать, после её разговора с драконом никто не сомневался. Староста тихо спросил об этом у Терлина, к невозмутимым норвеям он обращаться побоялся.
- Про Хозяйку леса слыхал?
Усмехнулся баронский обходчик.
- Вот это она и есть.
- Но как же… Она же баронесса… Капитан сказал что… Как же так?.. -

Услышав ответ, не мог прийти в себя староста. Про Хозяйку леса он слышал, но думал, что это кто-то очень могучий из необычного народца, русалка или дриада.
- Листик, дочь нашего барона, потому и баронесса. Ну и Хозяйка, видел, как её нечисть слушается, да и драконы тоже.
Староста закивал, а Русилина и сопровождавшая её Олива переглянулись - чего-то подобного они и ожидали.
Листик заметила это переглядывание и спрыгнула к ним со своего насеста.
- Чего же вы своё прошение не подаёте?
Хитро прищурилась улыбающаяся девочка.
- Листик, ты… Вы действительно баронесса?
Растерянно спросила сестра Олива.
- Ага
Ответила рыжая девочка, а Русилина тихонько поинтересовалась, указав на Терлина:
- Тот достойный человек говорит, что вы Хозяйка леса, это правда? Хотя чего я спрашиваю, я же видела…
И тогда и сейчас. Но святая Урсула к вам расположена благосклонно, как такое может быть? Ведь вы с нечистью…
- Может потому, что она никого не обижает и обидеть не даёт?
Спросил неслышно подошедший Гуго Норек. Все жалобы и прошения были рассмотрены, баронский суд можно было считать законченным.

Осталось только прошение матери Русилины. Она смотрела на Листика, не решаясь подать его.
Девочка улыбнулась, протянула руку и сама взяла лист бумаги. Листик не стала его читать, ведь помогала составлять его Ирэн.
А писалось это прошение в присутствии Листика, тогда ещё не баронессы. Но Русилина-то этого не знала и теперь считала, что тогда девочка просто посмеялась над ней.
Листик вздохнула и подписала, потом глянула на Гуго, тот что-то произнёс одними губами, девочка, напустив на себя важный вид, повторила:
- Быть по сему! Ага!

Воины дружины ночевали там же, где и в первую ночь, с тем, чтоб утром тронуться в обратный путь. Староста пригласил Листика, но та отказалась:
- Я у Сильмы жить буду, а вы лучше святых сестёр разместите, а то они первую ночь на сеновале спали, неудобно как-то получается!
Появлению Листика Сильма была удивлена, она думала, что баронесса разместится на постой в доме получше.
Улыбающаяся рыжая девочка появилась на пороге, когда Сильма с детьми собрались ужинать.
Благодаря Листику, у них теперь было вдоволь мяса, а баронесса принесла хлеб и сладкие пироги, что ей передала Герда, она хоть и знала, что Листик пойдёт в Малые Родники не с дружинниками, но всё равно передала корзинку и строго наказала Гуго отдать Листику.
Сильма и её дети сначала чувствовали себя скованно, но младшую дочь открывшееся высокое положение рыжей девочки нисколько не смущало, она сразу же поинтересовалась:
- А когда мы в лусалок иглать будем?
- Обязательно будем! Вот только поужинаем, а потом я со всеми делами разберусь, да ваши окрестности от нежити почищу.
Улыбнулась рыжая девочка и протянула Вильме две золотые монеты:
- Спасибо за платье, это тебе, чтоб купила себе два новых.
- Но здесь же гораздо больше! Здесь хватит на…
Дочь Сильмы не досказала, Листик её перебила:
- Вильма, я же вижу -- деньги вам нужны. Ты отдашь их матери, и вы их попытаетесь сэкономить, так у тебя и не будет двух новых платьев, вот!
А так, одну монету будете экономить, а на вторую купите платья!
И вообще, вам очень трудно будет здесь прожить, вам, конечно, помогут, но всё равно будет трудно.
Сильма, я бы хотела тебе предложить должность в замке, Герде нужна помощница. На кухне есть повара, а по хозяйству она одна, от дружинников в этих делах мало толка.
А ещё я переговорила с Гуго, он готов принять Грумта в дружину как оруженосца.

Листик посмотрела на мальчика, тот сразу же кивнул, а потом, смутившись, посмотрел на мать, словно спрашивая у неё разрешения, а рыжая баронесса продолжила, уже непосредственно обращаясь к Грумту:
- А потом и дружинником станешь.
Закончив ужинать стали укладываться спать, к Листику прижалась младшая дочь Сильмы:
- Ласскажи сказку! Волшебную! Как вчела!
Листик задумалась и стала рассказывать сказку другой своей знакомой из Арэмии, наездницы, акробатки и танцорки Карэхиты Игуэс