- Батя, тут открытка пришла, с опозданием на полгода. Вас с мамкой на свадьбу приглашают. Рустам и Залина какие-то.
- Дай гляну, - отец раскрыл открытку, долго смотрел на приглашение, имена, подписи. Вернул - не успели, так не успели.
-
Так бать, это же в Дагестан вас приглашали, в Махачкалу! Кто это такие
вообще? Тут видел, приписано: «перелёт и проживание за наш счёт». Бать,
расскажи, а!
Отец поотнекивался. Потом недолго помолчал.
- Это сторона невесты приглашала.
- Ну?
-
Ну… Это было в 85-м году, под новый год как раз. Тогда аномалия
случилась - всю республику снегом засыпало. На улицу выйдешь - заборов
не видно, только крыши торчат. По радио объявили ЧС, корм для скота на чабанских стоянках сбрасывали с вертолётов, чтобы падежа большого не было. Дороги расчищали военные, но и их усилий не хватало.
Я работал заведующим инфекционкой; помню, что поздравлять пациентов
собирались. Стою у зеркала, креплю ватную бороду, медсестры и санитарки
режут салаты. Вдруг за окном с надрывным рокотом и снежным скрипом
остановился КРАЗ. Ну, знаешь, грузовик здоровенный такой…
- Да знаю, конечно.
-
Ну вот, мы в окно выглянули, оттуда к нам вышли двое. Через пару минут
пришли ко мне в кабинет. Молодая дагестанская семья, жили и работали на чабанской стоянке, километрах в пятидесяти от райцентра. Стоят у двери,
переминаются, уставшие, серые от дороги. Я их приглашаю присесть, стоят.
Начинает
говорить муж: - Валера, - говорит, - дочка умерла. Полгода всего дочке,
понос был - две недели, неделю назад дышать перестала. Всё. Нам справка
о смерти нужна, на святую землю повезём, хоронить будем.
Тут я заметил, что в руках он держит небольшой чемодан. Жёлтый. Ставит его на стол, раскрывает, а там грудничок лежит. Синяя вся девочка.
- Что же вы, - ругаться начинаю, - терпели до последнего? Почему сразу не привезли?
- Хотели, Валера! Не могли прорваться через снег. Вот большую машину нашли, приехали.
Отец осёкся, помолчал. Достал бланк, начал вносить записи, автоматически прослушивая тело ребёнка фонендоскопом.
-
Я, - батя говорит, - не надеялся ни на что тогда. Это процедура
необходимая, их вообще много. Но тут слышу - шум. Не стук сердца, как
все привыкли, а шум.
«Всем тихо!» - крикнул, приложил мембрану плотнее. Через две минуты в фонендоскопе снова неясное «шууууух».
-
Как сейчас помню, - батя рассказывает, - сбрасываю со стола всё, что
было, чемодан этот тоже, ребенка укладываю, ору главной медсестре, та -
бегом за реанимационным набором. Через минуту вгоняем в подключичку
лошадиную дозу лекарства с одновременным массажем сердца. Там много
всего, ты не поймёшь. Ребёнок начал на глазах розоветь, а потом вдруг
как закричит… Громко так, на всё отделение…
Я ошалело смотрю
по сторонам - мама её без сознания по стене сползает. Папа бледный
стоит, за стол держится. Элисту вызываю, санавиацию. Девчонку вертолётом
увезли, вместе с родителями. Да ты помнишь, наверное. Они часто к нам
потом приезжали, постоянно гостинцы везли.
- Дядя Рамазан? - говорю.
- Да! Рамазан, точно. Ну вот. Эта Залина - дочь его и есть. Ты смотри, помнят…