Ничего не может быть иначе.
Начинается гроза.
Чувство, будто в детстве, в дождь, на даче:
Делать нечего, гулять нельзя.

У окна стою, как в детстве,
К потному стеклу прижав чело.
Чувствую себя в соседстве
Не могу пока сказать чего.

Лужа от забора до сарая.
Тучи в виде двух клешней.
Зелень ядовитая сырая
Пахнет гуще и душней.

Как по взмаху царственного жезла -
Или царского жезлА, -
Дружно нечисть разная полезла,
Закипела, приползла.

Мох на камне, плесень на заборе,
Розовые черви на гряде…
Под землей таящееся море
Проступило кое-где.

Всюду где трясина, где траншея,
А не твердая земля.
Вся поверхность мира не прочнее
Дождевого пузыря.

Все растет на бездне, на могиле,
Все дожди уютны и грозны,
Всюду запах свежести и гнили,
Гибели и новизны.

Лиловеет небо и клубится,
Лишь восток прозрачно-сер
И просторен, словно там граница
Океана, например.

Гул прилива, близость океанья
На последнем берегу,
На котором, кроме любованья,
Ничего я сделать не могу.

Никакого пафоса дешевого -
Мол, блажен, кто посетил сей сад, -
Только волны лиственного шороха,
Полусонный, сумрачный распад,

Затяжная горечь грозовая,
Отсыревшая кора,
Неумолчный шелест размыванья -
Да и то сказать, пора.